Бумажное сердце

Солнце, прости, я не умею петь и играть на гитаре, не говоря уж о чём-то ещё – большем. Проси чего хочешь, толка будет немного. Настолько я не имею смысла в большом, многогранном мире. Солнце, ласковое, почти жаркое, прорисовывает весной контуры будущего лета. Совсем скоро к морям и столицам побегут поезда. Я, трясясь перед билетной кассой – нашлось бы место на верхней полке плацкарты, – маленькая, неинтересная, незначимая. Солнце – большое и неотъемлемое. Оно гладит мои волосы и ускользает по своим делам: сделать лето отличным. Всё вокруг, застывшее в утренней тишине, имеет смысл и будущее; чьи-то планы на отпуск обязательно сбудутся. Я очень хочу так же. Коленки дрожат. Но я верю, что обязательно стану девочкой с глазами из самого синего льда, несмотря на то, что мои – карие. Солнце играет, застревая в ресницах. Значимость окружающего мира поражает в самое сердце. Оно, бумажное, едва-едва отважное, замирает. Это нестрашно: если оно загорится – скорее бы вспыхнул огонёк, – на его месте наконец-то появится твёрдое, стеклянное, блестящее. Придёт время – осталось чуть-чуть подождать, на носочках подпрыгнуть и достать до играющих в кудрях лучиков, – и я больше никогда не буду бояться. Такой стану смелой и как солнечный зайчик бьющей по глазам. Май дышит первыми светом и теплом. По щекам – опоздавшие веснушки. Мне кажется, солнце не любит меня, притворяется, как попало рисуя эти рыжие пятна. Если бы я умела играть на гитаре, я бы сказала обо всём гораздо проще. Несколько аккордов, и никаких слов на тысячах языках мира не нужно. Струны не поддаются пальцам, только – слова. В этом есть один плюс: ими можно загадать желание, написав на клочке, спрятав далеко-далеко и поверив. В меня – не имеет смысла. Во всё вокруг – хватило бы сердца. Бумажному – много не надо. Новым утром увидеть солнце — любит не любит — и просто стать сильней.