Россия жива...

1220 год, ноябрь месяц. Коломенский воевода Михаил Олегович знал- длительный поход на Север завершен и теперь можно наконец-то возвращаться домой. Позади остался величественный и суровый Псков со своим древним Кромом, и пасмурными, северными пейзажами, впереди- милая Коломна, такая невообразимо уютная, с ласковой речкой, аккуратными, резными домиками, утопающими в густой зелени садов. Правда, сейчас ноябрь и Коломна лежит, укрытая снегом, тихая и безмятежная, и невероятно манящая к себе сердца всех усталых ратников его, Михаила дружины! Он сам невольно заулыбался, представив как вернется домой, обнимет свою дорогую супругу, Анастасию, поцелует деток- пятилетнего Игоря, и двухлетнюю Ольгу! Как же Михаил соскучился по ним! И воевода подгоняет своего коня, словно бы, желая ускорить долгожданный момент свидания с семьей. ...Они проезжали по северным лесам, таким угрюмым и неприветливым этой порой. -Далек путь еще! Ох, как далек! - прикидывал воевода с печалью... На ночь решили остановиться. Опасен путь через эти глухие места, особенно ночью! Но, отчего-то именно в этот привал не спалось воеводе. И окинув взглядом спящую дружину, он подошел к весело потрескавающему костру, и в раздумье устремил взгляд в небо, на звезды. -Вот уж, поистине Божье чудо! - подумал Михаил. - И яркие какие, спокойные! Благодать! Он зябко поежился, завернувшись в плащ. Такая хрустальная тишина стояла вокруг, отчетливо слышалось как скрипит снежок под тяжелыми шагами воеводы. Опять ясно представились лица родных...И в сердце, будто ударила горячая волна. -Как они там? Здоровы ли? Полгода не виделись... -Михаил Олегович! - окликнул его вдруг молодой дружинник Елисей. -Вы ничего не слышите?! Воевода с досадой взглянул на юношу, так бестактно оборвавшего все его светлые мечты и мысли о встрече с семьей. Но, тут же понял: ругать ратника не за что, так как он и сам услышал как прозрачную тишину пронзил чей-то далекий крик. -Похоже, баба кричит?! - Елисей схватился за меч. Воевода прислушался еще внимательнее- да, голос действительно женский... Правда, кричали что-то, что и не разобрать! -HJALP!!!! (Помогите! шведский.) -Не русская баба-то! Опять встрял дотошный дружинник. -Сам слышу! - недовольно буркнул воевода. Крик звучал все громче и отчаяннее, неизвестно что там в лесной глуши делали с несчастной, и воевода решился: -Буди дружину! - скомандовал он Елисею. - Идем на помощь! -Ага!- тряхнул кудрями ратник. Через несколько минут, они уже скакали сквозь ночную темноту, туда откуда доносился крик. Голос слабел, и вскоре затих. -Едва ли успеем!- мелькнуло в голове у воеводы. Коломенцы вылетели на небольшую, заснеженную поляну, где стояло несколько богатых повозок, вокруг которых словно коршуны над добычей, крутилось человек семь дюжих молодцов, одетых по-иноземному. Разбойники явно не рассчитывали на то, что их жертвам придет помощь, и не принимая бой, побросали награбленное, вскочили на коней и растворились в чаще. Воевода спешился, и подошел к брошенным повозкам. Он обнаружил нескольких убитых, а более никого. -Кто же кричал? -Михаил Олегович! - голос Елисея заставил его вздрогнуть. Дружинник указывал рукой на экипаж со странным гербом на дверце. Дверца была открыта. Михаил подбежал и заглянул внутрь. Там лежала молодая женщина. Коломенец остановился ошеломленный. В жизни не встречал он подобной красавицы! Роскошные волосы цвета червленого золота в беспорядке рассыпались по плечам, черты лица благородны и безупречны, глаза- бездонные синие озера... Это явно аристократка! - подумал воевода. Только вот, ее лицо бледнело на глазах, а черты заострились...Михаил Олегович опустил глаза и все понял. Правой рукой женщина пыталась зажать огромную рану в районе груди. Но кровотечение было сильным, и ее белое платье, отороченное изысканной меховой накидкой все больше окрашивалось в алый цвет. Воевода нагнулся к ней, попробовал приподнять, но она сильно застонала и он решил не мучить ее перед смертью. Он, опытный воин прекрасно осознавал, что означает такая рана! Женщина закрыла глаза, а дыхание стало редким, со страшными хрипами! Было так больно смотреть на этот увядающий на глазах, столь прекрасный цветок, что у него невольно вырвалось: -Кто вас так? За что? Едва ли она поняла, что он сказал, но длинные стрельчатые ресницы дрогнули и бледные губы зашевелились. И он с трудом разобрал чужеземные слова: -Min dotter...Min dotter... Spara den... (Моя дочь...Моя дочь...Спасите ее...(швед.). Воевода морщил лоб, ему было горько из-за того, что он не в силах понять речь этой умирающей женщины. Тут, Елисей просунул кудрявую голову внутрь экипажа. -Михаил Олегович, это шведский...Я знаю, мой отец долгое время жил в Ладожском ярлстве, а это не так уж далеко отсюда. -Ты понимаешь, что она говорит?! -Я не настолько знаю шведский! -Вот... Воевода едва сдержался от грязного ругательства, готового уже сорваться с его языка, но тут раненая снова зашептала: -Min dotter...Она чуть приподнялась на локтях, стараясь изо всех сил вдохнуть больше воздуха. Из ее груди вырвался глухой хрип, она повалилась на сидение в экипаже, и ее дыхание прерывалось все чаще, вот она сделала последний слабый вдох, ее прекрасные, синие глаза померкли. -Преставилась,- тихо сказал Михаил Олегович, перекрестился, и осторожно закрыл ей глаза грубой ладонью. Минуты две он постоял над телом, и затем обернулся к Елисею: -Надо похоронить... По-христиански... Погано было сейчас на душе у воеводы. Вдруг, откуда-то из - под повозки донесся слабый, приглушенный всхлип, и через секунду ловкий Елисей выволок оттуда молодую девушку в простом, грубом, сером платье, отчаянно прижимающую к груди какой-то сверток. -Вот... Девушка быстро глянула в экипаж, увидела тело, и повалилась к ногам воеводы, пронзительно голося: -Убили! Убили госпожу, Ироды! И за что...Собаки лютые... Всю семью вырезали.. "Сверток" от воплей служанки зашевелился, и вскоре воевода и его дружинники услышали жалобный плач маленького ребенка. -Тише, замолчи! Михаил Олегович вырвал сверток из рук девицы. -Ребенка напугала, дура! Коль знаешь по-русски, поведай что тут произошло! Девица всхлипнула еще несколько раз, и начала рассказывать: -О, добрый господин! Я -русинка, родилась в Ладоге. Вот уже три года как служу...Она опасливо покосилась на экипаж. -Моя госпожа, принцесса Швеции, София была очень добрая...Такая добрая... Ну за что ей такое?! Она снова тихо зарыдала. -Да перестань же, дура! -прикрикнул на нее воевода. Девушка вытерла слезы и продолжила: -Три года тому назад мою госпожу и ее супруга, принца Олафа изгнали из Швеции. Так как был убит король той страны, отец принцессы Софии, а те, кто захватил престол отчего-то, поклялись истребить всю семью моей госпожи. Правда, вначале им дали уехать... Что-то не сходилось в коротеньких и топорных объяснениях служанки, которая при последних своих словах, как заметил воевода, потупила глаза, покраснела и избегала взгляда коломенца. -Врет! Она знает причину ненависти к этой несчастной шведской семье, просто говорить не хочет!- пронеслось в уме у воеводы. Девушка же все тараторила свое: -Три года тому назад их изгнали из Швеции, и после долгих странствий они осели в Ладоге. Там меня взяли на службу. Хорошо у них жилось, жалели они слуг! Благородные были... Два месяца назад дочка у них родилась- принцесса Кристина. А потом...убийцы в Ладоге появились. Принц Олаф погиб, я хотела схоронить принцессу с дитем в Пскове. Там брат у меня. Да не доехали мы, не доехали! Догнали Ироды... Госпожа мне дочку только успела отдать, я с ней под экипаж залезла...И остальное вы знаете! Страх-то какой был! Девица снова затряслась...У воеводы, ошалевшего от всего происшедшего в эту ночь, как-то странно кольнуло сердце. Он аккуратно откинул краешек теплого платка, которым был обмотан "сверток" в его руках. И на него взглянули два бездонных синих озера, глаза как две капли воды, похожие на те, что пришлось ему закрыть сегодня. Невинный взгляд несчастной сиротки что-то перевернул в душе Михаила Олеговича. Прелестный ребенок- ямочки на щечках, розовые ручки и ножки, золотистый пушок на головке, и эти невероятные глаза... Издалека донесся до него голос служанки: -Куда же мне теперь с детем-то?! Родителей у нее нет, родины тоже, и убийцы ее ищут!! Самой мне до Пскова -то не добраться! -А отчего они преследовали-то вас так? Говори! - Елисей грозно подступил к девушке. -Нет, господин! Она рухнула на колени, и подползла к ногам Михаила Олеговича. - Я слово дала! Слово госпоже перед ее кончиной! Никто не должен знать об истинной причине нападения на нас! Только принцесса когда вырастет узнает об этом! Молю вас не заставляйте нарушать меня эту страшную клятву! -Встань, ты поедешь с нами, девушка! Ребенка я возьму...Себе... У меня своих двое, воспитаем как-нибудь с женой! Удивленные взгляды дружинников устремились на него, но Михаил Олегович твердо знал, что поступает правильно. Недостойно христианина бросить девицу с грудным ребенком в этих Богом забытых местах! А то, что в его душе молнией, как озарение свыше, сверкнуло желание удочерить маленькую Кристину так...почему бы и нет? Он не бедствует, и появление третьего ребенка никак не повлияет в отрицательном плане на их жизнь. Вот только поняла бы Настюша, да и дети приняли бы свою новую сестричку!!! Помоги Господи, благослови на благое дело! Недолго задержались коломенцы на этом печальном месте. Собрали тела всех погибших в одну повозку, уложили и тело несчастной принцессы Софии, воевода прочел краткую заупокойную молитву, которую знал по памяти. Католического священника, ( ведь все погибшие- католики), рядом не было, чтобы поминальную мессу совершить, поэтому решили довезти тела до первого погоста, и заплатить за их погребение. Служанка Светлана, все еще всхлипывая, украдкой сняла с изящного пальца своей госпожи дорогое кольцо с изумрудом,прошептав: -Прости, госпожа моя, это для дочки! Чтобы помнила! Затем, тела покрыли белоснежной тканью, найденной, по счастливой случайности, в одной из повозок. Некоторые из дружинников сели на козлы, дабы конвоировать все экипажи до самой Коломны. В экипаже в котором нашли раненую принцессу Софию, быстренько навели порядок, и усадили туда упирающуюся Светлану с младенцем. Служанка кричала, что боится ехать там, где умерла госпожа, но ее никто слушать не стал! Дружинники торопились. Выяснилась еще одна проблема: в заварушке погибла кормилица девочки, и теперь первым делом нужно было добраться до ближайшего селения, чтобы найти новую кормилицу, иначе маленькой принцессе не пережить дороги. Поэтому рассвета ждать не стали, и как только заняли свои места, воевода громко выкрикнул: -Ну с Богом! Экипаж и повозки, сопровождаемые конными из дружины Михаила Олеговича тронулись с места. Едва добрались до дороги, перешли на рысь. Воевода чувствовал ответственность за эту невинную душу, которую вручил ему Господь, и поэтому торопился. И когда, в холодных лучах восходящего солнца пред ними показалась убогая деревушка- первое поселение на их пути, он выдохнул с облегчением. Долговязый мужичок с седыми космами, стоящий у плетня недалеко от хлипкого, покосившегося домика с недоверием уставился на коломенскую дружину. -Эй, дед!- окликнул его Михаил Олегович- Ты местный?! -Вестимо местный- отозвался старичок.-А вы кто будете? - Из Коломны мы. С Рязанских земель. Помощь твоя нужна. Нет ли у вас в поселке женщины какой, чтобы родила недавно...И это...чтобы кормить могла. Последнее предложение нелегко далось воеводе. -Эва! - брови деда удивленно взметнулись вверх. - А тебе-то, сокол накой это? Михаил Олегович сурово нахмурился и угрожающе сказал: -А я не собираюсь перед тобой отчитываться...Одно скажу- для доброго это дела. А женщине будет щедро заплачено. Дед изменился в лице, услышав про деньги, нет, жадным до них он не был. Но от постоянной нищеты устал, и упускать подвернувшейся случай подзаработать не собирался. -Дочь родила недавно...Вдовица она, а тут и дите недолго прожило. Вот, почитай, два дня, как на погост свезли, мальчонку... -Царство Небесное! - воевода перекрестился. -Зови дочь, дело спешное! Вскоре из домика вышла молодая женщина, с ясным, круглым лицом, статной фигурой, и грустными серыми глазами. Она выглядела здоровой и цветущей, и воевода сразу изложил ей суть дела, и объявил сумму,которую она получит, если нынче же поедет с ними далее, до Коломны. Василиса,-так звали дочку старика, некоторое время разговаривала с отцом, и наконец, приняла предложение Михаила Олеговича. Ее, несчастную вдову не ждало ничего хорошего на родине, и хоть жаль было покидать отца, они оба понимали, что должность кормилице - неплохой шанс устроить ее дальнейшую судьбу. Воевода отсыпал старику горсть золотых монет, Василиса уселась в экипаж и принялась кормить уже порядком проголодавшуюся Кристину. На прощание Михаил Олегович спросил у деда: -Скажи старик, далеко ли тут до Церкви? -Да езжайте по этой улице и упретесь прям в Храм Рождества Пресвятой Богородицы, настоятелем там отец Игнатий. Добрый священник! Ну Бог вам в помощь! Они попрощались, и дружина помчалась дальше. У храма остановились. Отец Игнатий, худенький, пожилой священник приветливо принял гостей, и утром следующего дня, в скромном, сельском храме состоялось крещение шведской принцессы Кристины в Православие с именем Христина. Восприемниками стали смущенный этой честью Елисей и Светлана. Осталась последняя проблема- похоронить тела убитых той страшной ночью людей. Это было сложнее, батюшка указал на небольшой пустырь за деревней. Туда не мешкая, и направилась дружина. Долго грели кострами начавшую промерзать землю, затем вырыли несколько могил, куда и опустили тела. На глазах Светланы снова дрожали слезы, когда в последнюю могилу опустили тело ее госпожи. Из веток деревьев дружинники соорудили несколько крестов, которые установили над захоронениями. А когда похороны были завершены, Светлана передала спящую Христину Василисе, и робко попросила у воеводы пять минут на прощание с госпожой. Усталый Михаил Олегович тихо сказал: -Пять минут, не более. Светлана проводила глазами удаляющиеся фигуры коломенских дружинников, и оставшись у могилы принцессы Софии одна, быстро опустилась на колени, и положила ладонь на небольшой холмик. -Я не сказала, моя госпожа, ничего не сказала! Тетради со мной! Клянусь, о них узнает только принцесса Христина, когда вырастет...Я буду рядом с ней всегда, постараюсь склонить сердце того, кто хочет стать ей отцом к тому, чтобы ей разрешили изучать шведский язык, ведь без его знания она не поймет записи. Я помню, что вы сказали мне-эти тетради могут сделать их обладателя властителем мира. Дай Бог, они пригодятся Христине! Спасибо вам, госпожа, вы были очень храброй! Покойтесь с миром! Она прильнула к могильному холмику, вытерла слезы, перекрестилась, последний раз коснулась земли, встала, и быстро пошла к дороге, на которой виднелись силуэты коломенских дружинников и экипажей. Остальной путь прошел без происшествий, и через две недели усталые ратники прибыли в Коломну. С любопытством рассматривали Василиса и Светлана, две северянки этот светлый, ухоженный и весь какой-то радостный город,представший перед ними в морозном,утренним тумане. Михаил Олегович,доложив княжескому наместнику о результатах похода и отпустив дружину, направился домой. Светлана нервничала все больше, она боялась, что супруга воеводы не поймет его решение относительно Христины. И когда показался его маленький домик, расположенный недалеко от Кремлевских стен, она опустила глаза,и погрузилась в молитву о милости Божией к маленькой сиротке. Экипаж остановился, и Светлана услышала чьи-то шаги, стук калитки, знакомый глухой голос Михаила Олеговича и певучий, нежный- какой-то женщины. Дверца экипажа открылась, и Светлана взяв на руки Христину, осторожно вышла на улицу. Перед глазами все плыло, и она прилагала огромные усилия, чтобы не упасть в обморок. Анастасия Дмитриевна, стройная женщина с добрыми, карими глазами, пухленькими,аккуратными губками, маленьким чуть вздернутым носиком, тонкой линией черных бровей, и длинными, черными волосами, зачесанными назад элегантной прической внимательно смотрела на нее. -Ты- та служанка, о которой говорил мне супруг?- ее голос звучал растерянно. -Да, госпожа. Михаил Олегович спас меня и это дитя от лютой смерти. Светлана приподняла Христину на руках, а Анастасия Дмитриевна подошла ближе и с интересом взглянула на ребенка. Противоречивые чувства боролись в ее душе. Не очень-то хотелось ей вводить в семью чужую девочку, пусть и королевской крови, но в то же время светлый взгляд малышки, ее беззащитность тронули сердце супруги воеводы. Почему-то вспомнилось давнее полузабытое из ее девической жизни- младшая сестренка, Владислава, такая же крохотная и нежная. Вспомнилось безутешное горе их матери, когда Владислава умерла в четыре месяца. Мать не смогла пережить горя, вскоре заболела и скончалась сама. Образ Владиславы затуманило время, он стал расплывчатым как далекий, светлый сон, но теперь эта принцесса напомнила ей сестру, сестру, которую они не спасли когда-то...И это воспоминание определило ее решение. ...Пусть остается,- Анастасия грустно улыбнулась видению из прошлого, и отчего-то у нее сразу отлегло от сердца. Все казалось теперь простым и понятным. -Верно, Господь нам послал ее. Примем как волю Божию. И Анастасия обратилась к Светлане и стоящей рядом с ней, Василисе. -Входите девушки! Она жестом пригласила их в дом... Дети воеводы-пятилетний, темноволосый и черноглазый Игорь и смышленая не по годам, очаровательная Оленька не сразу осознали, что в их доме появился новый член семьи, и только на Рождество Нового 1221 года Игорь, смущаясь, сказал матери о том, что приготовил подарок своей новой сестренке. И с тех пор Христина действительно стала настоящей сестрой для Игоря и Оленьки.