Бездна

Депрессивно-деперсонализационный синдром На моих руках следы. Следы, что оставлены мне облаками, через которые я продирался, влекомый бьющим в спину штормом. Шторм тоже оставил следы — большие лиловые пятна на лопатках. Потом из них пробьются кости и суставы, обрастут кожей и белоснежными перьями крылья, которые сделают меня ангелом. Чистилище вокруг меня. Я упорно прохожу его испытания одно за другим, но они все не заканчиваются, возникают заново, повторяются, перетекают из одного в другое, истязая меня, проверяя на прочность. Я сильный, я смогу, справлюсь. В своем стремлении, я верю, что стану ангелом, и тогда небеса разойдутся, примут меня, и, блаженный, я буду дарить свет и счастье обделенным. Ради света я готов проходить испытание за испытанием, пока Бог не решит, что я готов. Мой собственный дьявол возникал передо мной, сдирая с меня кожу и заражая тело грехом, пачкая и истязая, но я не поддавался ему — я продолжал верить. Изломанный, я остался чист, и пусть тело мое слабо, я не перестану крепчать. Адский огонь лижет мои ступни, лицо жалят ядовитые поцелуи скорпионов. Кости сыпятся прахом, но я продолжаю молиться и ждать, когда ощущу порыв ветра за спиной. Однажды я восстал против своего демона. Я произносил священные тексты, я вставал на ноги после каждого удара его жесткого остроконечного хвоста, я крестился сломанными пальцами, и я победил. Я выиграл у дьявола. Я все еще вижу его, он появляется время от времени, но теперь я сильней и он не может мне навредить. Он вьется возле, льет в уши грозные речи, пугает меня своим уродливым лицом. Он не может пробиться ко мне и злится, злится так, что его гнев я ощущаю кожей, но больше она не лопнет от жара, не испытает боли и не покроется кровью. Земля Чистилища тверда, камениста. Она не позволит лечь на нее и заснуть, не позволит упасть без сил. Я прохожу бесконечную дорогу, сбивая стопы о скалы, а когда ниже колен остается только сточившееся до остроконечного обломка кости мясо, припадаю к ней и ползу, цепляясь пальцами за грунт. Этот путь не имеет завершения, он представляет собой непрерывный круг и я выучил это давным давно, но продолжаю ползти вперед, пока и пальцы не сточаются в пыль, и только тогда я останавливаюсь. Останавливаюсь, потому что передо мной падает, покачиваясь, перламутровое перышко. Подняв лицо к вечно черному небу, я начинаю плакать от счастья. Сверху, где вечные тучи разошлись, пропуская ласкающее воспаленное глаза сияние, сыпятся перья. Нежные и невесомые, они покрывают дорогу, пряча ее от меня, и меня самого настолько, что я перестаю видеть даже собственные кровоточащие ладони. Мягкий пух окутывает меня, будто воздушное одеяло, я наполняюсь светом и теплом и в груди появляется такое неведомое мне чувство легкости. Я слышу треск за спиной и, оборачиваясь, вижу, как лопается старая грязная кожа и блестят на свету белые кости. Я взмахиваю крыльями — мои волосы встрепенулись от порыва ветра — и воспаряю над землей Чистилища, бросая негодную искалеченную оболочку на ней. Я счастлив. Я свободен. Я — ангел! Мою душу объяло тепло, а после я увидел, как облака схлапываются где-то далеко внизу.