CC7

Путь на автобусе до стадиона всегда являлся первым шагом моральной подготовки к игре. Это уже стало рутиной, и каждый в этот момент фокусировался на предстоящей игре по-разному. Я уже заняла место в автобусе и ждала Нормани, которая должна была занять место рядом со мной. Подняв глаза, я увидела, как она двигается в моём направлении. Но она проходит мимо меня. Какого хрена? Она злилась или что? Проследовав за ней взглядом, я увидела, что она села с Дайной. Перед тем, как я успела что-либо понять, Камила заняла место рядом со мной. — Привет, — она нежно улыбнулась, и я заметила сонную Лару на её коленях. — Привет, — сказала я немного озадачено. — Нормани хотела сесть рядом с Дайной и попросила меня пересесть на её обычное место, — объяснила Камила, располагая наушники в ушах. — Надеюсь, в этом нет ничего страшного. — Конечно, нет, — быстро ответила я, кивнув. Нормани была просто лучшей свахой на Земле! Мы не были одни, но мне нравилось её банальное присутствие рядом с собой. Особым ритуалом подготовки у Камилы как было, так и оставалось прослушивание музыки. Она всегда закрывала глаза, и в эти моменты казалось, что она попадала в свой особый мир. Я положила свой планшет с листом на колени и повернулась к окну, повторяя стратегии игры. Неожиданно я почувствовала больший вес на своих коленях и увидела Лару, перелезающую на мои бёдра. Она не заснула и сейчас выжидающе смотрела на меня. Ореховые глаза горели желанием, отчего мне немедленно захотелось прекратить свою подготовку к игре и сделать то, чего она хотела. — Что ты рисуешь? — спросил высокий голос, указывая на небольшой холст. — Ничего особенного, малышка, — призналась я, так как я любила импровизировать в рисунке, передвигаясь на автобусе. — Ты тренировалась рисовать кролика? — Да, у меня уже хорошо получается, — восторг в её голосе был очевидным. — Отлично, тогда я обязана это увидеть, — мои губы сформировали ухмылку, как только я отдала ей карандаш и планшет с листом на нём. Лара прикусила нижнюю губу так же, как это делала её мама, и воодушевлённо начала рисовать. Я была очарована происходящим и нежно поцеловала её в висок, тем самым похвалив. Подняв голову, я заметила, что Камила смотрела на нас и продемонстрировала свою «особую улыбку», которую я так любила, перед тем, как снова сосредоточиться на музыке в своих наушниках. — Вау, у тебя и правда получается намного лучше, чем раньше, — честно подметила я. — Правда? — радостно спросила девочка. — Определённо, — подтвердила я, пока она продолжала рисовать в попытках впечатлить меня. Мне было не сложно хвалить её, внушая ей уверенность. Через некоторое время она отдала мне карандаш, и я набросала несколько эскизов животных настолько хорошо, насколько смогла. — Почему мамочка поцеловала тебя? Стержень карандаша сломался, потому что я слишком сильно нажала на поверхность листа, под которым был твёрдый планшет. Моё сердце на секунду остановилось, а во рту всё пересохло. Я не могла понять, о чём говорила Лара. Она видела, как мы целовались? Мы же были осторожны, или нет? Я оглянулась, чтобы найти поддержки, но глаза Камилы были закрыты, и она, очевидно, не слышала наш разговор. Слава богу, что и у всех остальных коллег в автобусе в ушах были наушники. — Эээ… в каком смысле? — я пыталась выловить больше информации. — Она поцеловала тебя в губы. Мамочка говорит, что поцелуи в губы особенные, — слова, которые она произнесла, заставили меня улыбнуться. — Когда она это сделала? — Мы попрощались в аэропорту, — прояснила Лара, и я вспомнила момент, произошедший приличное время назад. Как она вообще могла это всё ещё помнить? Но это было не главным. Камила поцеловала меня перед тем, как сесть в самолёт, летевший во Францию, в первый раз. Ни одна из нас не помнила о Ларе в тот эмоциональный момент, думая лишь о том, что мы, возможно, больше никогда не увидим друг друга вновь. А теперь я должна была объяснить это четырёхлетней девочке, на самом деле не зная, как это сделать. — Ну, эм… знаешь… твоя мама права. Поцелуй в губы особенный, и ты можешь сделать это только с человеком, который тебе очень нравится, — моя попытка была жалкой, потому что я старалась говорить тактично. — Я очень люблю своих друзей… но я не целую их в губы, — возразила девочка. — Да, — я сглотнула. — Ты больше не целуешь мою маму в губы. Она тебе больше не нравится? Боже, этот ребёнок заведёт меня в могилу! Она слегка пошевелилась на моих коленях, и её любопытные глаза встретились с моими. — Нет, нравится, — парировала я, почёсывая голову в полном ступоре. — Я не понимаю, — сказала Лара. Это было объяснимо, так как я всё ещё не объяснила ей ничего толком. — Возможно, тебе лучше спросить об этом маму как-нибудь позже, — я отступила, потому что боялась сказать чего-то, что могло бы расстроить Камилу. К счастью, разговор на этом закончился, и девочка с каштановыми волосами обняла меня и прижалась, наслаждая остатком пути в тишине. Я продолжала прокручивать её слова в своей голове, но мне следовало сосредоточиться на предстоящей игре.

***

Так как в последнем матче я показала себя не с лучшей стороны, в этот раз мне хотелось восстановиться. К счастью, мы с Камилой начинали игру вместе, что только подпитывало мои силы. Наш оппонент не был таким уж и сильным, да и повторная игра была намного проще первой. И факт того, что в этот раз я играла в полную силу, должен был повлиять на игру. Сделать нужные подачи в нужное время — было моей главной задачей, на которой мне нужно было сосредоточиться. И это получалось, потому что на левой стороне работал замечательный партнёр: с каждой новой игрой Камила играла всё лучше. Время, проведённое ею в Париже, определённо давало о себе знать, потому что я была в шоке от того, какой быстрой она была. Никакой другой игрок не мог сравниться с ней в скорости. Спринтуя по левой стороне, она вошла в зону пенальти, пока я располагалась как раз за её пределами. Её голова поднялась на долю секунды, чтобы отправить мяч в мою сторону. Я решила остановить мяч левой ногой, чтобы правой закрутить его так, чтобы он полетел в левый верхний угол. Хоть вратарь и попытался достать подачу, мяч летел по слишком крутой траектории от закрутки, которую я ему придала. Трибуны зашумели, и я почувствовала, как все мои коллеги набросились на меня с объятиями. Первой была моя девушка с сияющими от гордости глазами, которая обвила свои руки вокруг моей талии. Этот гол был олицетворением того, как хорошо мы с Камилой ладили сейчас; на и вне поля. Я даже собиралась поцеловать её, но вовремя сумела остановить себя. Весь остаток игры мы с Камилой играли от души и демонстрировали внушительное представление. К сожалению, она не забила, но с её подачи гол смогла забить Нормани. Не важно, кто забил, мне просто хотелось, чтобы её имя тоже попало в табло забивших. Матч закончился со счётом 3-0 в нашу пользу. Этот результат был очень даже удовлетворительным. Я была воодушевлена собственной игрой, так как предыдущая прошла ужасно. Всё остальное время после матча было той же рутиной. Я дала несколько интервью и немного постояла снаружи, чтобы раздать автографы. Было важно не забывать о фанатах, так как они всегда делали матчи громче и красочнее. Все игроки оставили свои автографы на кучах футболок, сфотографировались. Но всё это время мой взгляд был направлен в сторону девушки с номером семь на спине. Камила сияла и выглядела сногсшибательно даже сейчас. Красный цвет шёл ей, и спортивная форма была ей к лицу, подчёркивая её волны. Она поправила повязку на своей голове и сделала несколько селфи с фанатами, которые безоговорочно любили её. Конечно, не так сильно, как любила её я. Но сейчас я была немного расстроена тем, что теперь мы должны были вернуться в отель, чтобы собрать вещи. Мы вынуждены были направиться в аэропорт вскоре после матча, и я начала сомневаться, что у нас появится время, чтобы побыть наедине. Я тихо вздохнула, удерживая на ней свой взгляд настолько долго, насколько могла.