Увядай, желай, люби

Семнадцатилетний седовласый юноша ленивым шагом направлялся в свой рабочий кабинет. Слабая улыбка, расчерчивающая губы, безразличный взгляд, спрятанный за линзами очков, руки убраны в карманы, спина прямая, осанка гордая. Проходящие мимо учёные уважительно здоровались со смотрителем Северной башни Процветания, парень кивал в ответ и продолжал путь, не слыша шёпота за спиной, но заостряя внимание на голых каменных стенах. «Картины что ли повесить?» — размышлял он, рассматривая коридор. — Аллен, вот ты где! — вырвали из задумчивости седовласого юношу. — С обеда тебя ищу. — А чего меня искать? Что-то случилось? — наивно спросил смотритель, поправляя очки, чтобы лучше рассмотреть пришедшего. Шоколадные волосы чуть ниже плеч, глаза как карамель, притягательные, прищуренные, спрятанные за прямоугольными линзами тонких очков. Недельная щетина ничуть не портила внешнего вида 24-летнего парня, ямочки на щеках смотрелись мило, а статус правой руки смотрителя заставлял уважать его не меньше начальника, но любили его почему-то больше, нежели Аллена, поэтому с возникшими трудностями всегда обращались к брюнету, не желая без необходимости контактировать с юным смотрителем. — Тебе письмо из Центра пришло от самого управляющего. Вот, — протягивает он конверт. — Я не решился его открыть. — Спасибо, Мартин. Как сегодня прошёл день? Всё нормально? — забирая письмо, уточнил Аллен, начиная открывать конверт. — Всё прошло, как всегда, идеально, — довольно улыбнулся учёный. — Ты составил чёткий рисковый план, который многие не одобрили, но всё равно приступили к работе, и итог не заставил себя долго ждать: новое лекарство протестировано и готово! Только доза слишком большая, лучше сделать таблетки, — выразил свое мнение Мартин. — Хорошо, поступай, как считаешь нужным, — согласился смотритель, хмурясь и печалясь. — Конечно... Всё хорошо, Аллен? Что там написано? — Мне через неделю надо быть в Ливерпуле и провести одному ребёнку операцию по пересадке сердца, и Адам пишет, что за мои заслуги отправляет меня в отпуск... На эту самую неделю. «Отдохни в городе, посмотри на городскую жизнь, забудь на время про работу...» — процитировал строчки из письма юноша, начиная злиться. — Наконец-то! — обрадовался Харрис. — Я думал, что не доживу до этого дня. Это же твой первый отпуск за последние... сколько лет? — задумался он, считая в уме. — Пять? — Шесть, — поправил начальник, сминая бумагу в руках. — Я не хочу... — А надо, — учёный подошёл ближе, погладил Аллена по голове и наклонился, чтобы их не было слышно. — Сейчас же лето. Можешь в кои-то веке надеть платье, перекрасить волосы и пойти в город, развеяться. Ты же девушка, так дай себе свободу в этом плане... Уверен, ты уже устала наблюдать наши неотёсанные лица, чувствовать запах пота и слышать грубые голоса, что шепчутся у тебя за спиной. — Как же ты прав... Я готова подписаться под каждым твоим словом, — тяжело вздохнула Бейкер. — Но если я уйду, то тебе придется выполнять часть моей работы. А это тяжело, так как ты ещё не готов к такой ответственности. — Ничего страшного. Если мне будет сложно, то я просто подожду тебя и не буду париться, — легкомысленно ответил брюнет, мягко улыбаясь. — Молодец, верно мыслишь, — довольно заключила Аллен. — Ты за главного, начиная с завтрашнего дня. Тебе я могу доверить пост смотрителя. — Это большая честь получить одобрение с твоей стороны, — погладив девушку по голове, Мартин отстранился с мягкой улыбкой. — Отдохни хорошо и вернись с новыми силами. Буду тебя ждать. — Куда же я денусь, — усмехнулась Бейкер и возобновила шаг по направлению к своему кабинету. — Я подготовлю для тебя нужные бумаги, всё будет лежать на столе... Остальным сам объяснишь ситуацию, я не хочу ни с кем разговаривать. — Поэтому тебя и недолюбливают, — в шутку буркнул брюнет. — Ладно... Удачи! Седовласая улыбнулась. Наверно, это не так уж и плохо взять небольшой отпуск, чтобы расслабиться, ни в чём себе не отказывая. Может, это будет её первый и последний отдых, учитывая загруженность смотрителей башен и тягу к знаниям самой девушки, которой приятно находиться постоянно в лаборатории и не снимать белый халат, пропахший почему-то глицерином... Кто же знал, что Аллен Бейкер больше не вернётся в родные стены и не займёт свой положенный пост?

***

Осенью солнце встаёт с каждым днём всё позже и позже, поэтому, несмотря на утреннее время, за окном ещё темно. Аллен проснулась с опухшим лицом, в разбитом и несобранном состоянии, не желая вставать с постели и куда-то зачем-то идти. Так хотелось снова заснуть и погрузиться в тёплый сон, обволакивающий сознание мягкой пеленой забвения. «Мартин... Как ты там? Освоился ли с новыми обязанностями? Смирился с возложенной ответственностью?» — размышляла девушка, глядя в потолок. На её вопросы никто не мог дать ответа, кроме самого парня, который через пять дней уже будет здесь. Уолкер боялась этого дня. Дня, когда увидит Мартина Харриса вживую, спустя два года после её "смерти" или побега — называй, как хочешь, и будешь в любом случае прав. Мысли о незабытом, но редко вспоминаемом прошлом стали мелькать чаще необходимого с приходом в Академию — точку, где всё началось. «Видимо, здесь всё и закончится.» Ссору с товарищами Аллен переживала тяжело. Всё-таки глупое сердце успело привязаться к тому образу жизни, что вела девушка в компании новых друзей. Все они почти одногодки, у многих совпадали интересы помимо общей работы, и все они были дружны... До вчерашнего дня. Повернув голову, Уолкер посмотрела на Линали, которая всё ещё безмятежно спала, укутавшись в толстое одеяло. Только брюнетка пока не знала о связи её соседки с врагами. Аллен не знала, поделятся ли Лави с Кандой имеющейся информацией друг с другом или предпочтут молчать, а за спиной поливать грязью. В любом случае экс-учёная готовилась к наихудшему варианту событий. Пролежав в кровати около получаса, неохотно девушка всё же встала, приняла прохладный душ, переоделась в привычные чёрные брюки и белоснежную накрахмаленную рубашку. Штаны не держались на бедрах, и Аллен заметила, что с лета она сильно похудела: по лицу этого почти не заметно, так как впалые щеки были у нее и раньше, а вот выпирающие ключицы, ребра и кости большого таза стали намного заметнее, как и острые коленки с узким голеностопном. Ужаснувшись от осознания этого факта, Уолкер чуть снова не заплакала, однако, выпив успокоительного, вытащила из шкафа ремень и затянула брюки на талии. Макияж и простая прическа в виде косы были сделаны за 15 минут. Готово. Даже Линали не разбудила, ведь её пары начинаются позже. Собрав нужные тетради и одев тёплое пальто, девушка направилась в столовую, так как потеря веса её сильно беспокоила, получила горячий завтрак и села кушать в гордом одиночестве. Все обходили столик Аллен стороной, ведь никто не забыл, кто является парнем девушки, какой он имеет вспыльчивый характер и убийственный взгляд, которым можно было запросто убить, не применяя катану за спиной, вечного спутника японца. Но хозяин Мугена не заставил себя долго ждать. Молча, без всяких приветствий или нежностей он подошёл, сел рядом, поцеловал в щеку и принялся за свой скудный завтрак, так как аппетита у Канды совсем не было. Залёгшие тёмные круги под глазами, которые девушка заметила сразу, ясно говорили о бессонной ночи. Юу тоже заметил припухшее лицо любимой, но решил пока ничего не говорить. — Прекрати смотреть на меня как на восьмое чудо света, — прервал молчание Канда. — В тарелку лучше смотри. Покраснев от смущения, Аллен опустила растерянный взгляд в кашу и закусила губу, не зная, как теперь вести себя рядом с брюнетом. — Мояши, во сколько ты сегодня заканчиваешь? — обычный вопрос заставил сердце девушки затрепетать, забиться чаще. — В четыре… потом я уйду в лабораторный корпус. Закончу в семь, — тихо рассказала своё расписание Уолкер. — Ты… можешь так не напрягаться? — задумавшись, спросил Юу: беспокойный взгляд читался легко. — Зачем? Я не сильно устаю, — настороженно. — Просто… я хочу, чтобы ты чаще отдыхала. Вот, — выразил свою мысль мечник, пряча взгляд в тарелку и сжимая руки в кулаки. Аллен впала в ступор. Она не понимала поведение брюнета, оно совсем казалось ей нелогичным: по характеру мечник вспыльчивый и агрессивный, как было продемонстрировано недавно в библиотеке, но оказалось, что он и быстро отходчивый, раз предлагает такое после их немаленькой ссоры, чуть не перешедшей в убийство. — Зачем? — в шоке спросила Аллен, всё ещё не до конца понимая мотивов парня. — Бля, значит надо. Перестань так смотреть: я хочу, чтобы ты берегла себя, значит, ты будешь себя беречь, или я насильно привяжу тебя к кровати. Из-за всей этой ситуации ты слишком перенервничала… и я потом добавил. Так что возьми перерыв в учебе. Прошу. Теперь Аллен точно выпала в осадок: чтобы Канда, да сам предлагал такое? Зачем? Почему? Может ли за ночь человек так сильно измениться? Или он всегда был таким, но девушка специально на подсознательном уровне игнорировала эту черту характера у японца? Что же движет этим странным загадочным человеком, раз он проявил беспокойство по отношению к «жалкому предателю»? — Ладно… тогда сегодня после пар я пойду отдыхать. В комнату, — сдалась девушка, не видя пока причин отказывать. Да она и сама хотела уже сделать денёк перерыва, так как понимала, что такая загруженность ей больше не по плечу. — Я проконтролирую… и зайду после пяти, у меня появились вопросы по общему курсу теоретической химии. — Так вот зачем тебе все это, — поняла намек Уолкер, краснея. — Я не буду за тебя домашку делать, и не мечтай! — Глупая Мояши, — хитро ухмыльнулся Канда, радуясь, что всё приходит в норму. — Я Аллен! — завелась девушка, но в глубине души она была счастлива.