Безупречна я? Я такая как есть — открытая И с душой искалеченной.
Лави до обеда проспал в лазарете под присмотром Линали, которая полностью ушла в свои мысли. Потом пришла медсестра и выгнала девушку отдыхать, волнуясь, что скоро и вторая койка пополнится ещё одним телом. Ли нехотя и без настроения поплелась в свою комнату. Аллен, услышав скрежет ключа в замочной скважине, отвлеклась от своих мыслей и взглянула на брюнетку. — Выглядишь неважно, — заметила экс-ученая и опустила взгляд. — Ты тоже, — Лина подошла ближе и заметила истерзанную шею. — Что случилось? — кивком головы она указала на царапины и начинающие наливаться цветом синяки. — С Кандой поругалась… он чего-то недопонял, вот и вздыбился на меня, — умолчала часть правды Уолкер. — А ты чего на меня злишься? — Я не злюсь, — прошептала соседка по комнате. — Злишься. Ты так и не встретилась со мной взглядом, как зашла, — Аллен поглядела в потолок. — Давай нормально поговорим, я не хочу ещё и с тобой ссориться. — Хорошо, — согласилась брюнетка, присела рядом с подругой и задумалась. — Почему Лави так неравнодушен к твоему прошлому? — Он Историк, поэтому такой любопытный, — усмехнулась рыжая. — Прости… я не хотела, чтобы он доводил себя до такого состояния. — А что с ним? Почему он вдруг начал так изнуряться? Я же постоянно рядом с ним, но со мной всё хорошо! — набросилась с вопросами китаянка. — Он болен? Это лечится? Я могу чем-нибудь помочь? — Для начала успокойся, Лина. Нет, с Лави всё в порядке, он просто слишком заигрался в детектива, вот и поплатился, — Аллен положила ладони на плечи девушке и сжала их, чтобы та начала слушать. — Всё хорошо, поверь мне. После случившегося, я надеюсь, он обдумает свои действия и перестанет тебя игнорировать. Ли кивнула и стала глубоко дышать, чтобы привести свои чувства в порядок. Стало капельку легче и спокойнее. Весь оставшийся день девушки говорили на разные темы: и дружба, и любовь, и домашнее задание, и орден, и скорое возвращение домой — всё было упомянуто ими, пока Линали не вспомнила, что Лави хотел поговорить с Уолкер. Аллен закатила глаза и призналась, что совсем про это забыла, начала собираться и уверила подругу, что между её парнем и ней ничего нет и быть не может, так что Ли неохотно, но отпустила экс-ученую и подавила в себе желание проследить и подслушать, о чём будут говорить её близкие люди. Уолкер улыбнулась и ушла, оставляя девушку в одиночестве читать книгу. Уже стемнело, а Аллен только-только пришла к лазарету и постучала в дверь. Ей очень не хотелось отвечать на провокационные вопросы, касающиеся непосредственно её жизни — сегодня Канда ярко показал, что за такое и убить могут, если не на костре сжечь, но девушка в кои-то веке не забивала голову мельтешащими мыслями, которые словно муравьи, проедающие себе тоннельчики дома, вошла в кабинет, и в нос сразу же ударил приевшийся запах чистоты и спирта. Скривившись и поздоровавшись, Уолкер села в кресло и посмотрела на лежащего парня, который задумчиво изучал потолок. — Ты так и будешь молчать? — без интереса спросила Аллен, когда они уже просидели 10 минут в угнетающей тишине. — Да я просто до сих пор поверить не могу, — пусто ответил ученик Книжника. — Когда мы с тобой были на миссии и нашли Кроули, ты казалась… совсем другой. Пускай я и думал, что ты парень, но твой характер, поведение, манера общения, привычки… я даже и представить не мог, что я так сильно ошибался на твой счёт… — Ещё скажи, что ты разочарован и был лучшего мнения обо мне, — огрызнулась девушка и сжалась. — Это моя жизнь, поэтому я сама решаю, что и как делать! — Ты такая… разносторонняя. Ты напоминаешь мне моего Панду – старик всегда молчал, ничего о себе не рассказывал, а сам он столько знает, со столькими интересными личностями знаком… Я в замешательстве. — Что ты видел в этот раз? — напряженно спросила Аллен. Ей было тревожно за душевное равновесие друга. — Я видел, как ты целовалась с Ноем. Вы явно были очень близки, — сарказм и разочарование, а взгляд направлен в потолок. Воцарилась тишина. Девушке было нечего сказать, она только скривилась от упоминания этого факта. — Ну… было такое, — не скрывала Уолкер. — Что тебя смущает? — Что ты в орден пришла из-за мести. — С чего ты это взял? — удивилась экс-ученая. — Аллен, прекрати строить из себя дуру. Ты и так всё прекрасно понимаешь, — цокнул языком Лави. — Ты влюбилась в Ноя, он попросил работать тебя на Семью, и ты охотна согласилась. Этот Ной манипулировал тобой, а после бросил, когда ты оказалась больше никому не нужна, вот и пришла в Чёрный орден, чтобы отомстить за несправедливое отношение к себе и к твоему труду. Нашла ЧС, стала взаимосвязанной… я не прав? — усмехнулся он. «Да, ты не прав», — хотела возразить экзорцистка, но не стремилась переубедить своего друга. — Давай я всё же проясню один момент: экзорцистом я стала не из мести Семье Ноя… я вообще не думала, что смогу стать взаимосвязанной – это, правда, чистая случайность. Но я действительно рада, что всё сложилось именно так, — мягкая улыбка коснулась нежных губ. — Как я могу проверить, что ты говоришь правду? — Лави всё же перевёл усталый взгляд на девушку. — Никак. Хочешь верь, а хочешь нет – дело твоё. Мне всё равно, что ты будешь обо мне думать… я такая, какая есть, — Аллен опустила взгляд в пол. — Но ты своим поведением сделал больно моей подруге, которая по совместительству является твоей девушкой. Если и дальше продолжишь в том же духе, то ты можешь всё приобретенное потерять без шанса на возврат. Поэтому прошу… — Я больше не собирался копаться в твоём прошлом, Аллен Бейкер, — холодно оборвал её ученик Книжника. — Мне уже хватит того, что я видел и узнал. Ты… уже достаточно низко упала в моих глазах, поэтому я не хочу знать, насколько на самом деле ты прогнила. Просто уйди. Мне не хочется без необходимости находиться с тобой в одном помещении, — глаза горят агатом, взгляд острый, отталкивающий, губы сжаты в полоску. Резкие слова растерзали восстановленное с трудом сердце в клочья. Было больно… но так привычно. Дрожащие обескровленные губы расплылись в клоунской улыбке, застывшие слёзы в глазах скрыли ресницы, а бледность кожи можно списать на неровно падающий свет в лазарете. Аллен встала и, подарив прощальную улыбку, вышла из дурно пахнущего спиртом помещения, так и не проронив ни слова, ни звука – даже дышать старалась через раз. Маска плотно прилегала к лицу, отточенная мимика и плавные движения не могли выдать бушующего урагана в душе, а сжатые в кулак руки – подумаешь, руки напряжены, ведь это совсем не показатель, чтобы считать, будто девушка на грани и еле-еле сдерживает слёзы? – мяли юбку, совсем не заботясь о её сохранности. Ну почему всё так получилось? Уолкер вышла на улицу – не в комнату же идти в таком состоянии, ведь Линали обязательно заметит странное поведение и начнёт задавать ненужные вопросы, на которые либо не было ответа, либо не готова Аллен просто на них отвечать. Вечерний воздух скользнул по лицу, освежая разгорячённую голову, разгоняя тягучие неповоротливые мысли. Предатель-предатель-предатель-предатель-предатель!!! — Я НЕ ПРЕДАТЕЛЬ!!! — закричала во весь голос она прямо в лес, не заботясь о том, что её могут увидеть или услышать. — Я… не предатель, — уже тише, шёпотом продолжила она, и обжигающие капли стекли с уголков глаз. — Опять эти тупые слёзы, — усмехнулась девушка, стирая влагу с лица платком, да только новые солёные капли приходили на место старых. — Да что ж такое… Отчаяние отзывалось на языке сладостью верескового меда и горечью полыни. Отзывалось в душе непонятной тоской и удушающей обидой. И так каждый раз – чувство не новое, оно уже знакомое, избитое и не отпускающее. «Надо поплакать, и всё само пройдёт. Пройдёт, как и всегда, нужно лишь немного подождать. И всё будет хорошо», — обнимает себя Аллен и утешает, как делал её брат, когда она была подавлена.***
Канда был вне себя от злости, поэтому весь день провёл в лесу, махая Мугеном и разрубая воздух отточенными движениями. Эмоции накрывали с головой, мешая разуму нормально обдумать ситуацию. Весь день он выматывал своё тело и выплёскивал бурлившие эмоции, а под вечер успокоился, немного остыл. Он возвращался в своё общежитие, вспоминая, что в комнате он будет один, и облегчённо вздохнул. Мечник желал скорейшего одиночества, которое поможет окончательно вернуть утратившее спокойствие. Однако его планам не суждено сбыться – возле его комнаты стоял Майкл Сандерли: зеленоглазый, довольно приятной наружности блондин и по совместительству сын директора. Его-то экзорцист хотел меньше всего сейчас видеть, так как из-за таких придурков всё и летит в тартарары. А ещё из-за него – или благодаря нему? – Юу официально состоит с Аллен в отношениях, хоть и фальшивых. — Канда Юу? — слащавым голосом уточнил он, отлипая от стены, которую подпирал уже много часов в ожидании брюнета. Канда проигнорировал парня и стал открывать дверь в комнату, чтоб поскорее избавиться от нарушителя личного пространства без жертв и вреда кому-либо. К сожалению, Комуи не оценит убийство недоказанных виновных, а выслушивать ругань и истерику смотрителя не особо хотелось. — Эй, я с тобой разговариваю! — возмутился бывший ухажёр и опрометчиво подошёл ближе. — Послушай… Договорить ему не позволил острый клинок, направленный между глаз, и пронзительный недоброжелательный прищур лазурных глаз, не предвещавший ничего хорошего. — Подойдёшь ещё ближе, останешься без глаза, продолжишь трепать языком, его и отрежу, — прошипел мечник. — Н-н-не н-нормальный! — взвизгнул со страха четверокурсник, отходя на два шага назад. — С-совсем н-на голову отбитый! Удовлетворенно хмыкнув, брюнет убрал Муген в ножны, открыл дверь и хотел уже закрыть её перед носом одного нахала, но протиснутая нога не позволила это сделать, но Канда всё равно с садистическим наслаждением хлопнул со всей силы и наблюдал перекошенное от боли лицо Майкла, который не смог сдержать болезненный писк, когда его стопу защемило дверью. О да, небольшая месть свершилась, что поспособствовало улучшению настроению Юу. — И… диот, — прошипел блондин, сжимая поврежденную ногу. — И почему Аллен выбрала тебя? — с отвращением и неприязнью спросил он. — Значит, я лучше. — Ты-то? Лучше? Неудачная шутка… В общем я хотел предупредить тебя. — Мне не нужны твои «советы». Проваливай! — рыкнул Юу. — У неё пока есть время, но скоро и оно закончится: умеренно-интенсивная степень ревмокардита, но болезнь развивается стремительно... я всё-таки могу ошибаться, и это может быть и миокардит, но Аллен не получает медицинской помощи и постоянно работает и учится, а это сплошная нагрузка на сердце. Ты, как её парень, должен понимать, к чему это может привести, — холодно и отстраненно поставил в известность Сандерли. — Это всё, что я хотел сказать. Парень встал, отряхнулся и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Канда стоял ни живой, ни мёртвый, пытаясь осознать только что полученную информацию. «Мояши… больна? — шокировано думал он. — Нет… я не могу её потерять… не сейчас» Мечник ещё долго был будто в трансе: на автомате сходил в душ, переоделся и забрался в постель. Только сон всё никак не шёл к парню, тревожность и нервозность мешали расслабиться, а мысли пчелиным роем клубились в голове. Бессонница подарила время на тяжелые размышления, от которых у Канды всегда болела голова.