«Почему она здесь?»
«Как не вовремя он здесь…»«Я не подойду к ней»
«Я не расскажу ему» Аллен давно привыкла заглушать свои чувства, погружаясь в науку. Из открытой душевной раны получались настоящие шедевры. Когда она черпала вдохновение из любви, получались прекрасные лекарства, спасающие миллионы жизней, а когда её пронзала душевная боль — яды разнообразных видов, составов и назначений появлялись будто из воздуха. Ей часто говорили, что она слишком эмоционально реагирует на каждую мелочь… «Мелочь? Предательство — это мелочь?» — девушка не могла понять такое равнодушие. Будто другим каждый день вонзают нож в спину. Со временем Аллен начала поддаваться этой мысли, и вскоре считала точно также.Предательство — мелочь. Уже не больно. Не впервой. Переживу.
Поэтому, когда все полетело в жизни Бейкер по наклонной вниз, сгинуло во тьме, Аллен и словом не обмолвилась Мартину: просто исчезла из его жизни, инсценировав собственную смерть. Естественно, одна бы она не справилась: многое сделал за неё Кросс, и девушка ему благодарна, хоть никогда вслух об этом не скажет, как и о сожалениях, посеявших в её сердце неуверенность. Два года она уговаривала себя, что поступила правильно, у неё не было выбора, и вообще… поздно что-либо менять. Как быстро эта иллюзия разлетелась на осколки, обнажая отвратительную действительность: стоило лишь встретить Мартина, который очень сильно изменился после их «расставания». «Это моя вина. Я виновата. Во всём виновата лишь я» Слёзы вины и боли застилали обзор, мешая видеть. Но Уолкер это и не нужно; она стремилась убежать хоть куда-нибудь, главное подальше от Академии, дальше от дорогого в прошлом человека, дальше от боли… дальше от самой себя. К сожалению, от себя убежать невозможно — ошибки прошлого продолжат напоминать о неверно сделанном выборе, а притупленная временем боль снова вонзить очередной гвоздь вины в сердце. — Аллен, остановись! — кричал женский голос позади, но погруженная в себя девушка ничего не слышала. Вдруг поднялся сильный ветер, который и сбил Уолкер с ног, заставляя упасть на колени и испачкать юбку с перчатками. Земля после дождя была сырая, вокруг была сплошная грязь, и экс-седовласая только сейчас осознала, что она в лесу. Солёные капли продолжили орошать мокрую землю. — Аллен-тян, — тихо почти прошептали за спиной, — давай вернёмся. Ты простынешь, если пробудешь на улице долго. Экс-седовласую по-дружески обняли со спины, делясь теплом тела. Уолкер, оказывается, продрогла, поэтому она развернулась и уткнулась Ли в плечо, не переставая плакать и дрожать. Брюнетка понимающе улыбнулась и обняла подругу крепче. — Вставай, Аллен. Вставай. А если продолжишь плакать, то на утро у тебя опухнет лицо, а глаза будут красными. Ну же, давай. Ну вот, тушь уже потекла… ты сейчас немного похожа на Историка. Пойдём, приведём тебя в порядок, — уговаривала Линали и помогала девушке встать. Перекинула её руку к себе на шею и, приобняв за талию, взлетела в небо с помощью своих сапог. Они быстро добрались до кампуса. В темноте было плохо видно, но благодаря включённому свету в окнах китаянка смогла найти балкон нужной комнаты и осторожно, как бабочка, приземлилась на него. Войдя в комнату, благо дверь была открыта из-за привычки экс-учёной, она осторожно посадила Аллен на кровать, включила свет, поставила чайник на плиту и, намочив полотенце, стала стирать тонну косметики с лица подруги, у которой с глаз всё ещё капали слёзы, но это, кажется, уже неосознанно происходило. — Вот, теперь твоя кожа снова дышит, — мягко улыбнулась Ли. — Теперь переоденемся, ладно? Ответа не последовало, но Линали сама начала переодевать Аллен. Перчатки, рубашка и юбка полетели в корзину с грязным бельём сразу. Брюнетка старалась не рассматривать тело подруги: не потому, что кто-то из них смущался… На теле Уолкер были белёсые шрамы. Особенно на правом запястье, и экзорцистку это насторожило, но спрашивать она ничего не стала, переодела подругу в спальное, заварила чай с ромашкой и отдала девушке. — Выпей это, тебе станет лучше. Давай поговорим, если ты хочешь? Я помогу тебе… прошу, не закрывайся от нас только. Аллен пусто посмотрела на подругу. Ли взяла девушку за руку, которая в кое-то веке была без перчатки, и ободряюще сжала ладонь. Экс-седовласая заторможено кивнула, приняла чашку и, уткнувшись носом в плечо, приводила дыхание в порядок. Брюнетка приобняла подругу, ожидая, когда та соберется с мыслями. — Тот… мужчина… Его зовут Мартин Харрис. В прошлом мы работали вместе, — тихо начала Аллен. И рассказала, как они познакомились. Рассказала о ситуации в «Процветании» на тот момент времени, о своей репутации и характере, о своих мыслях. О приходе Мартина после Академии и о счастливых днях втроём: она, брат и Мартин. Уолкер даже улыбалась, припоминая те времена. — Но… после смерти брата многое изменилось. В завещании, что тот оставил, было сказано, что его должность в «Процветании» и в Академии должен был занять его младший брат, то есть я. Но все в организации были против этого… — Почему? Потому что ты была ребёнком? — вполне ожидаемо спросила девушка. — Нет… потому что я убила Лукаса ради продвижения по карьерной лестнице. Вот, что все тогда думали. Линали сглотнула. Теперь ей стало страшно. Она обнимает и успокаивает убийцу… — Это же не так, верно? Ты не убивала своего брата, — нервный смешок и натянутая улыбка. — Мартин говорил так же. Он единственный, кто поддержал меня тогда. Но всем было плевать… меня стали ненавидеть. Дальше начался Ад для меня, но… Мартин был рядом. Он делал ради меня невозможное. Он стал для меня героем и лучшим другом. С ним я могла поговорить обо всём на свете, потому что он знал истинную меня и не отверг. Он был для меня лучиком в том тёмном царстве. Мы понимали друг друга с полуслова… — Раз он так говорил и поступал, значит, ты действительно не виновата в смерти Лукаса, — успокоено выдохнула Ли. — Что было дальше? Почему ты так отреагировала на него сегодня? — Шло время… четыре года. Мы росли. Я была смотрителем Северной башни «Процветания», а он моим заместителем или правой рукой, это одно и то же. В тот день… у меня был отпуск, я сидела в кафе и отдыхала за чтением. Ко мне подсели два экзорциста и попросили показать дорогу к озеру. Я… согласилась. — Аллен-тян… ты говоришь обо мне и Лави? — в шоке спросила китаянка. — Это было в Кардиффе… 2 года назад. — Верно. Не ожидала, что ты вспомнишь об этом. Забавно… — У тебя тогда были чёрные волосы, а одета ты была в нежное летнее платье. Огромные очки, за которыми прятались голубые глаза, красивая фигура и невысокий рост. Я хорошо помню ту девушку… тебя. Мы с Лави думали, что ты погибла в том лесу. — Когда на нас напали Акума, я упала в реку и потеряла сознание. Очнулась в гроте, нашла ЧС, синхронизовалась с ней и снова отключилась. В следующий раз проснулась в гостинице. Из леса меня принёс учитель, а после рассказал, в какое дерьмо я вляпалась. — Генерал Кросс тоже был в Кардиффе? Невероятно! Мы даже не заметили его… — Хах, естественно… и не удивительно. После этого я собрала свои вещи, написала Мартину письмо, что собираюсь уехать, и села на поезд с учителем. Ты не поверишь, но мы ехали с вами в одном вагоне, — брюнетка выпучила глаза. — Да-да, не смотри так на меня. Позже ведь на поезд напали Акума, верно? — Да… верно. Как мы не заметили генерала Кросса, когда находились с ним в одном вагоне?! — не понимала Линали. — Я и сама не знаю. Невнимательны вы были… так вот, наш поезд сошёл с рельсовых путей. Тогда много людей погибло, поэтому я инсценировала собственную смерть и ушла с учителем в лес. Затем вышли в город… а через неделю прочитали в газете новость о моей смерти. — Но… зачем ты так поступила? Ты могла бы просто уйти из «Процветания» и с лёгким сердцем присоединиться к нам. Зачем так усложнять? — Лина, ты правда думаешь, что гения отпустят без веской причины? Просто так? Священная война, как я поняла, секретна, о ней не распространяются без причины, и многие о ней и не слышали даже... Тем более я работала в организации, где ни один человек не верит в магию: меня бы сочли сумасшедшей, если бы сказала правду... Я бы не смогла уйти, даже если бы захотела… не смогла. — Ты что-то не договариваешь, — заметила китаянка. — Об этом я не могу рассказать. Прости, — снова загрустила Аллен. — Хорошо, не переживай об этом. Ты устала за день, поэтому ложись спать. Тебе через два дня нужно хорошо выглядеть, — Линали отстранилась и мягко улыбнулась. — Я не думаю… что смогу хорошо выступить. Мартин же… здесь. — И что? Его присутствие мешает тебе блистать? Уолкер скептично посмотрела на подругу, но смогла улыбнуться в ответ. — Нет. Ты… права. Я устала… побудешь со мной, пока я не усну? — робко спросила девушка. — Если ты не против, то я могу с тобой поспать в одной кровати, — предложила Ли, переодеваясь в спальное. Аллен немного покраснела, однако, вздохнув, быстро успокоилась. — Я… не против. Прости, что доставляю проблемы, — спрятала глаза она. — Не переживай, мы же подруги. Я только рада помочь тебе, — искренно улыбнулась китаянка, расплелась и, выключив свет, легла рядом с Уолкер. — Давай, закрывай глаза и засыпай. Я буду рядом. — Спасибо за заботу. Спасибо, что рядом. И за сегодня… тоже спасибо, — сонно пробормотала экс-седовласая и уснула. — Не за что, Аллен-тян. Не за что, — улыбнулась Лина и вскоре тоже уснула.***
В другой части леса шёл нешуточный спарринг. Канда сдерживался, чтобы ненароком не убить Лави, а ученик Книжника дрался в полную силу, однако так и не смог достать до самурая. — Юу, я не хочу тебя разочаровывать, но я должен тебе кое-что рассказать о Аллен, — с трудом увернувшись от удара в челюсть, решил начать рыжий. — Сколько раз я повторял? Не зови меня по имени!!! — в порыве гнева Канда, сдерживаясь, зарядил другу по почкам. — Выкладывай. Лави закашлялся и упал на колени, пытаясь совладать с собой. Всё же японец знал, куда бить, чтобы было и больно, и не смертельно. — С-сей…час, — рыжий отдышался и, придя в себя, посмотрел на брюнета. — Возможно, тебя это шокирует. — Много трёпа. Говори, раз начал, — Юу облокотился о дерево и скрестил руки на груди. — В прошлом Аллен работала на Ноев. Скажу больше, она даже состояла с одним из них в отношениях. — Я знаю. Стоп. Что ты сказал? — мечник непонимающе выпучил глаза. — Мояши встречалась с Ноем?! — А, тебя только это волнует, — недовольно заметил Лави, закатывая глаз. А чего он ожидал? Какой-то другой реакции? — Да, ты всё правильно услышал. Информация достоверна. Если не веришь, можешь сам спросить у Аллен. Когда я спрашивал, она и не думала отнекиваться. — Тч. Откуда ты знаешь? — подозрительно спросил Юу. — Приснилось, — в шутку бросил ученик Книжника правду. — Не важно. Я вижу, для тебя не имеет значения то, что она пришла к нам от врага. — Именно. Теперь она экзорцист и сражается против Ноев вместе с нами. Мне плевать, что было раньше… главное то, что происходит сейчас, — твёрдо ответил Канда. Лави, уловив странность в словах японца и несоответствующую ему мимику, нахмурился — Ты что-то не договариваешь. Канда, что происходит сейчас? — так же твёрдо спросил Ученик Книжника. — Это не твоё дело… — Канда! Сейчас не время, чтобы показывать свой характер! Что происходит? Мечник цыкнул, оскалился. Он не любил, когда на него повышали голос, особенно такие, как один похотливый кролик… — Мояши болеет. Больше не скажу. — Чем болеет? Как давно? — допытывался рыжий. — Что-то с сердцем… рев… ревмокадрит? Не знаю, как давно. — Ревмокардит, — поправил Лави и глубоко задумался. — Откуда эта информация? — Один наблюдательный «ухажёр» сообщил! — оскалился Юу, раздражаясь. — Как же всё запутано, — тяжело вздохнул ученик Книжника и, оставив позади брюнета, растерянно пошёл в комнату, ему нужно было время, чтобы всё обдумать и сделать правильный выбор, чтобы исправить свои ошибки.