По ту сторону сцены

Pov Вики Переступив порог, мы оказались в просторной и светлой прихожей. В доме было тепло и чем-то приятно пахло. Я огляделась. Прямо перед нами была еще одна дверь, с левой стороны виднелся небольшой кусочек комнаты, погруженный в темноту, а справа был коридор, уходящий в глубину дома. Тимо закрыл входную дверь и, коротко бросив: «лучше туда», направился направо. Мы последовали за ним. Быстро миновав уютную гостиную песочных тонов, где монотонно бубнил телевизор, мы вошли на кухню. Были ли мы в доме одни или нет, оставалось загадкой. — Присаживайтесь, — он кивнул на стулья вокруг небольшого дубового стола и включил электрический чайник. Немного замешкавшись, мы обменялись с Фрэнки молчаливыми взглядами и сели неподалеку от Тимо. Я с любопытством начала разглядывать кухню. Снова стены песочного цвета, приглушенный свет, темные шкафчики, плита, пара картин — в принципе, ничего особенного, но выглядело все очень даже уютно. — Чай или кофе? — спросил Тимо, доставая три совершенно разных чашки. Фрэнки слегка кивнул, предлагая мне сделать выбор первой. — Лучше чай, спасибо, — как можно более непринужденно ответила я, всеми силами стараясь скрыть волнение. — Мне тоже, — добавил Фрэнки. Пока Тимо хозяйничал, заваривая чай и выставляя на стол сахар и конфеты, он то и дело бросал на меня короткие любопытные взгляды. Я же делала вид, что не замечаю этого, и судорожно пыталась вспомнить хоть какую-то информацию о нем или их группе. Но в памяти не всплывало ничего существенного. Я продолжала немного сомневаться в том, является ли он тем самым Тимо, о котором я думаю, или, может, просто похож на него. — В общем, она все сделала, — заговорил Фрэнки, видимо о чем-то, что они обсуждали ранее. — На первый взгляд, все правильно, но мне не нравится несколько нюансов. Нужно тебе показать… — с этими словами он извлек флешку из кармана брюк и положил на стол. Тимо кивнул, разливая кипяток по чашкам. — Сейчас принесу ноутбук, и посмотрим, — произнес он и, наконец осмелившись посмотреть мне прямо в глаза, добавил: — лимон будешь? Внутри меня все сжалось, и я коротко кивнула, отчаянно желая, чтобы этот зрительный контакт как можно быстрее закончился. Он быстро опустил дольки лимона в две чашки из трех и поставил их на стол, случайно продемонстрировав большую графичную татуировку на правой руке. «Тату!» — молнией озарилось мое сознание, радуясь тому, что на мою память еще можно рассчитывать. — «Точно. Это точно он!» Я вспомнила множество фото на обложках журналов, где он красовался, показушно демонстрируя ее. Кажется, она была сделана в честь их группы, если он, конечно, не врал… — Сейчас вернусь, — бросил Тимо и быстро удалился. — На тебя лимона не хватило? — спросила я, пытаясь отвлечься и заглядывая в чашку Фрэнки. Мой мозг разрывался от непонимания происходящего, и я решила сделать главной задачей — просто держать себя в руках. — Тимо знает, что я люблю обычный черный чай, — с этими словами на губах брюнета расползлась едва заметная улыбка. Мне было не по себе. В один момент Фрэнки превратился для меня из простого приятного парня в когда-то успешного музыканта с историей. Это вводило меня в ступор. И я пока не могла понять, меняет ли новая информация мое отношение к нему или нет. — Вы давно знаете друг друга? — задала я следующий вопрос, размешивая сахар в чашке. — Очень давно. Иногда кажется, что всю жизнь… — Я вернулся, — подал голос Тимо, появившись в проеме двери с ноутбуком в руках. — Где там твоя флешка? — он сел напротив нас, пододвинув к себе чашку с чаем. Фрэнки кивнул на стол, указывая на нее, и произнес: — Открывай первую папку. Пытаясь хоть как-то себя успокоить и занять немного трясущиеся руки, я сделала глоток горячего напитка и тут же почувствовала такой забытый вкус хорошего крепкого чая с лимоном. — Вот видишь, — продолжил Фрэнки, делая небольшую паузу между глотками, — вроде все так, но мне совершенно не нравится цвет… — он ткнул пальцем куда-то в экран, который был скрыт от меня. — Этот фиолетовый… — брюнет недоговорил, недовольно поджав губы и пожав плечами, словно все еще размышляя. Из любопытства я наклонилась в сторону и тоже взглянула. На экране светилась афиша с парнем в маске и фиолетовой надписью «Zorkkk». — У вас что, своя группа? — решилась задать я провокационный вопрос и тут же пожалела об этом. — Ага, группа… — уязвленно бросил Тимо, зло ухмыльнувшись и выразительно глянув на меня. Было очевидно, что мои слова оскорбили его до глубины души. — Прости, не хотела тебя обидеть… — поторопилась я извиниться, коря себя за то, что не предугадала возможную реакцию. — Я не так давно живу здесь и много чего не знаю… — Она из России, — спокойно добавил Фрэнки, накрывая своей горячей ладонью мою руку. Словно мой беспардонный вопрос совсем не задел его. Ища спасение и поддержку, я перевела на него взгляд, и он по-доброму посмотрел мне прямо в глаза, как будто говоря, чтобы я даже и не думала париться на эту тему. — Мы были в России, — продолжил Тимо, немного смягчившись, и тут же смолк, встретившись с красноречивым взглядом Фрэнки. — Но об этом как-нибудь потом… Мне тоже не нравится этот фиолетовый, — репер резко вернул разговор в старое русло. Мы пообщались еще какое-то время, пока парни не пришли к единому мнению. Не забыв даже спросить совета у меня, что было особенно приятно. Никаких неприятных инцидентов больше не возникало. Постепенно мне даже стало легко и спокойно в их обществе. И впервые за последние несколько дней я перестала жалеть, что продолжаю находиться здесь, в Германии. После того, как мы покинули дом Тимо, Фрэнки, как и обещал, отвез меня домой. — Твой чизкейк, — он протянул небольшую коробочку, когда мы стояли около моего подъезда. — Спасибо, — я приняла ее. — Не за что. Позвоню тебе завтра, — добавил он. — Хорошо, — я едва сдержалась, не позволив губам расползтись в самодовольной улыбке. Я не понимала, чему радуюсь: тому, что смогла произвести впечатление и наше общение будет продолжено, или тому, что завтра я просто снова не буду одна. А может, причина крылась в том, что он оказался не простым человеком, а музыкантом. Как бы то ни было, но слово «завтра» определенно поднимало настроение. Он продолжал стоять и смотреть мне прямо в глаза. Беззастенчиво. Не таясь. Улыбаясь широко, открыто, искреннее. И я смущенно отвечала робкой, неуверенной улыбкой, догадываясь о том, что будет происходить дальше. — Пока, — неожиданно произнес он, возвращая меня с небес на землю. — Пока, — глупо повторила я, не трогаясь с места. Я не могла поверить своим ушам. Немного помявшись, я предоставила ему еще пару секунд. Но так ничего и не произошло. Он просто продолжал стоять и мило улыбаться. Чувствуя себя полнейшей идиоткой, я скомкано вымолвила: — Еще раз спасибо за прекрасный вечер, — выдавив натянутую улыбку, приложила таблетку к домофону и, потянув за ручку двери, скрылась в подъезде. Уязвленная и полная сомнений, я вошла в темный коридор и начала подниматься по лестнице. Да, я всегда была против секса на первом свидании. Но поцелуй… Это же так естественно, когда два человека нравятся друг другу… И весь сегодняшний вечер мне казалось, что я нравлюсь ему! Хотя теперь я уже не была в этом так уверена и откровенно начала сомневаться в собственной интуиции. — Вики, — окликнул меня бархатный голос, заставляя вздрогнуть. Я обернулась, замечая, как Фрэнки, придержав дверь рукой, успел ловко проскользнуть в подъезд. — Что? — выдохнула я, удивившись и снова занервничав. Он замер у основания лестницы. В полутьме коридора отчетливо виднелись очертания его силуэта и белозубая улыбка, которая медленно исчезла с его лица. В груди что-то приятно защекотало. Словно черная дыра, образовавшаяся от разбившихся иллюзий, не выжгла все внутренности, а просто бережно окутала их пеленой. Наблюдая, как брюнет поднимается по лестнице, я непроизвольно задержала дыхание. — Я кое-что забыл… — произнес он, сократив расстояние между нами. — Что? — боясь снова понадеяться на «чудо», неуверенно спросила я. Вместо ответа он резко подался вперед, мягко целуя меня в губы. Сердце, как на американских горках совершило мертвую петлю, и ухнуло в пятки. И в следующую секунду я почувствовала, как его рука властно обхватила мою шею, и он мягко углубил поцелуй. Чувствуя его мягкие губы, горячий и влажный язык, мое тело тут же бросило в жар. Время замерло. Казалось, что поцелуй длился пару минут. — Доброй ночи, — произнес он, отстраняясь, и снова сверкнув в темноте белозубой улыбкой. Мое сердце беспомощно трепыхалось в груди. Дыхание сбилось. А щеки, очевидно, пылали румянцем. Мне оставалось лишь надеяться, что темнота коридора скроет мою тайну. — Доброй ночи, — едва слышно выдохнула я. — До завтра, — он подмигнул мне и направился к выходу. А я продолжала стоять, как вкопанная, наблюдая, как Фрэнки покидает подъезд. Мне потребовалось еще пара минут, чтобы прийти в себя и подняться в квартиру. Неожиданно сплошной кошмар последних дней обернулся невероятным приключением. И это не могло меня не радовать. Несмотря на усталость, всю ночь я не могла уснуть, блуждая по просторам интернета и выясняя подробности жизни Фрэнки и их группы. Я все пыталась убедить себя лечь спать, но не могла остановиться, находя все новые и новые факты. Оказалось, в далеком прошлом их группа не распалась. Они просто разорвали контракт с горе-продюсером и были вынуждены обзавестись другим названием. После чего просуществовали еще пару лет. А потом группу настигло новой потрясение — по неизвестной причине ее покинул Фрэнки, Крис, Ян и Юри. В итоге в ней остались только основатели — Тимо и Давид. Фрэнки подался в актеры, снялся в каком-то фильме и сериале. Потом принял участие в «Танцах со звездами» и чуть больше года назад снова вернулся в состав группы. Но теперь они уже стали называться «Zorkkk». А это значит, афиша, которую я сегодня видела, принадлежит им. Теперь стало понятно, почему это так задело Тимо. Это же его детище. Утопая в их старых фото, покоящихся на просторах интернета, я наткнулась также и на обложку журнала, где Фрэнки красовался с какой-то блондинкой. Но приложив огромное усилие воли, я решила не копаться в этом, успокоив себя тем, что это было много-много лет назад. И лишь когда темно-синее небо за окном просветлело и солнце окончательно взошло над горизонтом, я обессилено провалилась в сон. Pov Том — Однажды я встретил кое-кого на вечеринке, а это была любовь с первого взгляда. Между нами пробежала искра, это было что-то особенное, — возбужденно заливал Билл на интервью. Миловидная журналистка сидела напротив и жадно ловила любую информацию, исходящую из его уст, умудряясь каждый раз направлять разговор в нужную ей тему. — Мне захотелось рискнуть. Захотелось убежать с этим абсолютно незнакомым мне человеком и посмотреть, может ли у нас что-то получиться, — продолжал он рассказывать одну из своих фантазий. А я не переставал удивляться, как умело Билл научился заменять всех своих партнеров словом «человек». — В моей голове это все выстроилось в одну картинку, как в фильмах. Мне захотелось кричать о своих чувствах, но на деле я не сказал ни слова. Я просто не осмелился подойти. И я не могу перестать думать, что, если я упустил свое счастье? — не краснея, он продолжал смешивать правду и вымысел. Я снова бросил взгляд на наручные часы, стрелки которых упрямо показывали 10.30 утра. «Ради этого сраного интервью нам пришлось встать в восемь, чтобы быть здесь к десяти. Это ж надо было заставить нас припереться сюда в такую ебучую рань?! Просто уму не постижимо!» — мысленно проклинал я всех работников этого журнала. Моему возмущению не было предела, но внешне я старался сохранять спокойствие. И только нервозное подергивание ногой и изучение циферблата наручных часов каждые пять минут выдавали меня. — Что, если этот человек был послан мне судьбой, и именно с этим человеком я был бы счастлив до конца своих дней? — продолжал тараторить Билл. На этих словах на моих губах невольно расползлась ехидная усмешка. Неужели, говоря об этом, Билл думает о лопоухом Марке? Усмешка и отрешенный внешний вид не ускользнули от внимательного взгляда журналистки. — Том, ты думаешь иначе? — тут же обратилась она ко мне, и я поймал на себе обжигающий взгляд Билла. Он с детства терпеть не мог, когда внимание уделяли кому-то кроме него. Особенно его бесило, что оно всегда доставалось мне легко, а ему же приходилось из кожи вон лезть, чтобы его заметили. — О чем именно? — лениво протянул я, не желая вообще разговаривать на эту тему. — Билл считает, что у каждого есть вторая половинка, ты такого же мнения? — уточнила девушка свой вопрос. — Нет, конечно, — я снова ухмыльнулся, замечая, как близнец выразительно закатывает глаза. — Людей на земле много. И это глупо думать, что существуют какие-то половинки… Я думаю, все гораздо проще. Вы просто либо можете ужиться с человеком, либо нет. А Билл просто любит фантазировать, ему скучно в обычных простых отношениях. Близнец молча кинул на меня говорящий взгляд с ноткой презрения, которым он одаривал каждого, кто хоть мало-мальски не разделял его мнения. Девушка тут же заметила это и поспешила задать следующий вопрос: — Как часто вы ссоритесь? Билл только хотел открыть рот, но я опередил его, вызвав у него новую волну негодования. — Редко, чаще мы дискутируем, — то ли недосып играл свою роль, то ли еще что-то, но сейчас мне доставляло дикое удовольствие видеть, как Билл злится. — А кто из вас первый идет на примирение? — Обычно я, — самодовольная улыбка снова оказалась на моем лице. — Зависит от ситуации, — тут же поправил меня Билл, вставив свои пять копеек. — Нее, реально Том! — протянул Георг в мою поддержку. — Он обычно мирится с тобой. — Спасибо, Георг. Я вообще самый лучший! — произнес я, не удержавшись от сарказма. Парни тут же прыснули от хохота, а Билл лишь уязвленно надул губы. — А у вас есть нелюбимые песни? — сменила тему журналистка, когда смех стих. — Да, — тут же затараторил Билл, пытаясь скрыть его уязвленное самолюбие. — Thema#1, 1000 Meere, Beichte… — Мы можем продолжать и продолжать, — добавил я, закатывая глаза. — Почему? — искренне удивилась она. — С этими песнями связаны плохие воспоминания. Тогда у меня была депрессия… — Билл снова завел свою песню из помеси правды и выдумки. Я перестал слушать его. На самом деле ответ был прост — мы ненавидели эти песни всей душой, как и многие другие с того альбома. Их написал Дэвид, от нас в них был лишь голос Билла. Плюс в то время продюсеры заебывали нас бесконечными турне. Воспоминания о тех тысячах концертных площадок, где мы выступали, давно слились в один кошмар с зацикленным исполнением этих песен. Потом алкоголь, наркотики, неожиданная новость о гейских похождениях Билла и его болезнь связок. Все это происходило под бесконечный аккомпанемент этих песен. Они стали для нас гимном того тяжелого времени. Мы ненавидели их. Не любили их исполнять и даже слушать, они словно возвращали нас в прошлое. Я снова включился в разговор, только когда услышал новый вопрос. — У Густава уже есть дочь. Задумываетесь ли вы о том, чтобы сделать тату, когда у вас появятся дети? — Да, думаю, можно будет сделать… — живо среагировал Билл, закивав головой. — Ага, прям на самом ребенке, — закончил я фразу, и комната снова заполнилась хохотом. Девушка смущенно захихикала, мы с Георгом и Густавом откровенно громко заржали, а Билл как всегда возмущенно закатил глаза. — Думаю, лучше спросить у Георга! У него, наверное, уже давно есть дети, — произнес Билл, прожигая нас испепеляющим взглядом и, тут же поняв, что сболтнул лишнего, быстро добавил: — он просто очень сильно любит секс! — Да? — удивилась журналистка. — Я думала, это по части Тома… — Ох, крошка, — выдохнул я, прикрывая друга и, приложив руку к своей груди, включил образ мачо. — Я сплю один, только когда сам этого захочу. Поэтому я уже давно перестал получать от этого невероятное удовольствие. Так что теперь Георг любит секс гораздо больше меня. Девушка смущенно залилась легким румянцем. А я в очередной раз удивился, как люди продолжают вестись на этот фарс.       Ближе к вечеру Билл притащил меня на одно из светских мероприятий, по его словам, «обязательных к посещению». Я знал, что мне от него не отвертеться, и внутренне подготовился к вечеру, полному лизоблюдства и подхалимства. Очередной прием, где снова нужно будет вежливо улыбаться, хлопая в ладоши, и выслушивать бесконечный неинтересный треп, изображая лживую заинтересованность. Едва мы вошли в зал, как Билл тут же радостно ускакал здороваться с сотнями своих «близких» приятелей. Я же решил не следовать за ним и, взяв бокал шампанского, начал бесцельно блуждать по залу среди разодетых в пух и прах павлинов. Я пялился на картины, развешанные на стенах, то и дело вливая в себя шампанское и желая, чтобы этот вечер уже начался и мне не пришлось ни с кем разговаривать. Я продолжал неохотно бродить по залу, пока не увидел ее. Сногсшибательная, эффектная брюнетка стояла в противоположном конце зала в небольшой компании мужчин и широко улыбалась. Внутри все замерло. Она отдаленно напомнила мне ту дорогую проститутку. Красное платье в пол эффектно подчеркивало ее изящную фигурку, глубокий разрез открывал красивые длинные ноги. Мужчины буквально обступили ее, завороженно смотря ей в рот и пытаясь произвести впечатление. Она изящно держала бокал шампанского в правой руке, иногда делая небольшие глотки игристого напитка. Почувствовав на себе мой взгляд, девушка подняла голову, и наши глаза встретились. Я приподнял бокал, слегка улыбнувшись. Она ответила мне тем же и смущенно отвела глаза. Я продолжил издалека наблюдать за ней, гадая, кто она такая. — Леди и джентльмены, — женский глубокий голос эхом разлетелся по залу, выдергивая меня из размышлений, — просим вас занять ваши места. Буквально через одну минуту мы начинаем. Выслушав сообщение, притихший зал отмер и зашумел с удвоенной силой. Люди хаотично потянулись к банкетным столам. «Может быть, этот вечер еще можно спасти», — думал я, наблюдая, как к столу, за которым предназначалось сидеть нам с Биллом, приближается та самая брюнетка. Весь вечер мы просидели напротив друг друга, обмениваясь веселыми комментариями-фразочками о том, что происходило на сцене. Моя новая знакомая обладала поистине сумасшедшим обаянием и магнетизмом. Ее плавные движения и лукавая полуулыбка завораживали. Каждое ее действие было наполнено грацией, а мягкий взгляд карих глаз заставлял смотреть на нее снова и снова. Ухоженная. Женственная. Мягкая. Хотелось обладать ей. Я старался украдкой смотреть на нее, но наши взгляды то и дело сталкивались. И я понимал — моя симпатия взаимна. Она тоже снова и снова возвращала свой взгляд ко мне. Я видел это. Чувствовал кожей. По мере увеличения количества алкоголя в крови наши взгляды задерживались друг на друге все дольше и дольше, из коротких превращаясь во все более продолжительные. Мы уже откровенно рассматривали друг друга, не стесняясь неприлично долго смотреть друг другу прямо в глаза. — Ты идешь на афтепати? — воодушевленно спросил Билл, когда вечер подошел к концу. И в кои-то веки я был рад его детской непосредственности. Внутри все замерло. Но, как только ее глаза заговорщически блеснули, я уже знал ответ. Я совершенно не волновался и чувствовал себя очень уверенно. Притяжение и напряжение между нами, казалось, уже можно было потрогать рукой. Я не хотел от нее ничего особенного. Только секса. Без обязательств. Без лишних разговоров. И был практически на сто процентов уверен, что сегодня заполучу ее. — Да, — произнесла она. — Поедешь с нами? — произнес я, заглядывая ей в глаза. — Нет, спасибо. Встретимся там, — мягко проговорила она. Я пошловато улыбнулся. — Хорошо, — протараторил Билл, добавив: — пойду, найду Ника. — и снова куда-то усвистал. — До встречи, — наигранно учтивым голосом проговорил я, поднимаясь с места, и пожимая ей руку. — Встретимся в клубе. Дорога до клуба казалась вечностью. Я ехал на заднем сиденье такси, погруженный в свои мысли, и не обращал никакого внимания ни на полупьяного Билла, откровенно заигрывающего с Ником, ни на дождь за окном. Сладкое чувство предвкушения разливалось по телу, наполняя каждую клеточку трепетом и возбуждением. Меняя отношение ко всему, что окружает. Я мысленно рисовал очертания ее обнаженной фигуры. Представлял, как властно буду сжимать руками ее ягодицы. Как буду зарываться носом в шикарные волосы, которые, наверняка, еще и вкусно пахнут. Как я оттрахаю ее так, что, кончая, она будет выкрикивать мое имя. Я изо всех сил старался отгонять навязчивые картины возможного секса, подбрасываемые воображением. От чего мой член то и дело немного вставал. Я убеждал себя, что совершенно ее не знаю. Что это небезопасно. Что у этого случайного секса могут быть огромные последствия. Но я хотел обладать ею, и ничего не мог с этим поделать. Хотел, чтобы сегодня ночью она стала моей. А завтра она может быть чьей угодно. Завтра вечером мы отыграем концерт в Берлине и уедем в следующий город. Но сегодня всем своим нутром мне хотелось взять от этой ночи максимум. Я сидел уже около часа на диване одного из vip-балконов и медленно потягивал виски. Я видел, как она пришла в клуб. Видел, как грациозно опустилась на высокий стул за барной стойкой. Как ее тут же облепила небольшая толпа мужчин. Я видел, как она потягивает коктейль за коктейлем, отшивая одного за другим. Я наблюдал подобно хищнику, что выслеживает добычу. Словно псих, отчаянно борющийся с животными чувствами, которые вызывает жертва. Я просто пил, стараясь убедить себя, что все это мне не нужно. — Том! — радостно завопил пьяный Билл рядом с моим ухом, заставляя вздрогнуть от неожиданности. — Марк приехал, сегодня ночую у него, — его глаза радостно сияли, — дома буду только утром! — на этих словах близнец радостно захихикал. — Мне же лучше, — бросил я, безразлично пожав плечами, понимая, что шансов устоять перед наваждением не осталось. Едва Билл ушел, как я тут же поднялся и, осушив бокал одним большим глотком, покинул vip. Протиснувшись сквозь пьяную толпу на танцполе, я подошел к барной стойке и легко тронул ее за плечо. Девушка вздрогнула и обернулась. — И снова привет, — я потянул ее за руку, разворачивая к себе. От прикосновения к ее мягкой коже по телу пробежали мурашки. — Привет, — она широко улыбнулась, смотря мне прямо в глаза затуманенным взглядом. Она успела напиться еще сильнее, чем я думал. И это определенно было мне на руку. Внутренне я ликовал, но внешне снова оставался спокоен. Я не хотел по-быстрому отыметь ее в туалете. Нет. Я хотел затащить ее в наш пентхаус, заставив делать непристойности. И вдоволь натрахаться на белоснежных простынях. Впереди был месяц турне до ближайшего перерыва. А секс с фанатками уже давно перестал быть лучшим выходом. — Тебе не кажется, что здесь слишком шумно? — спросил я, сокращая расстояние между нами. Она молчала, лукаво глядя на меня и словно говоря: «продолжай». — Я живу в пентхаусе и думаю, мы оба взрослые люди, чтобы миновать все формальности и устроить свою личную вечеринку. Для избранных, — добавил я, красноречиво ухмыльнувшись, и снова взяв ее за руку. Девушка загадочно улыбнулась, заправляя прядь своих волос за ухо. — Звучит заманчиво, — пропела она, двусмысленно облизывая губы. — Ты не пожалеешь, — я подмигнул ей, поигрывая бровями. Алкоголь в крови делал свое дело, заставляя забыть о тормозах и хоть каком-то здравом смысле. Я уже практически выпустил ее ладонь, как она с новой силой сжала мою руку, вызывая волну мурашек по всему телу. — Только, — она подалась вперед, изображая, что в зале слишком шумно, и обдав жарким дыханием мое ухо, добавила: — нас не должны видеть вместе, Том. Понимаешь? — Прекрасно понимаю, — я широко улыбнулся, немного отстраняясь и радуясь тому, что снова оказался прав. Она была «одна из нас». Ей не было нужно внимание папарацци, как и мне. А это значит, мы сможем с ней хорошо поразвлечься.       Минут через сорок мы ввалились в пентхаус с несколькими бутылками шампанского и Джека. Кажется, мы смогли обмануть папарацци и пробраться сюда незамеченными. На ощупь я включил свет и повел ее в гостиную. — Ты точно будешь шампанское? — спросил я, начиная откупоривать бутылку. — Может, чего покрепче? — Точно, — она закивала, присаживаясь на край дивана. — Ну, смотри, — я скептически покачал головой, расшатывая пробку, — оно ведь даже теплое…– добавил я, едва заметно скривившись. — Наливай, — требовательно попросила девушка, скидывая туфли. — Как знаешь… Едва я произнес эту фразу, как пробка ракетой вылетела из горлышка, и белоснежная бурлящая пена мощной струей начала поливать все вокруг. — Твою мать! — вылетело ругательство, когда я увидел, как по ее красному платью ручьем сбегает пена. Брюнетка заливисто и пьяно рассмеялась, опускаясь на ковер. Все ее очарование и магнетизм рассеялся с последним бокалом шампанского. Теперь передо мной была совершенно обычная пьяная девчонка. Но менять свои планы я не собирался. — Черт, извини! Я реально не хотел! — начал оправдываться я, боясь, что она протрезвеет. — Все нормально, — сквозь смех отмахнулась она. — Я все равно два раза одно и то же платье не надеваю. — Хорошо, ты все еще не передумала его пить? — решил уточнить я, помогая ей подняться. — Наливай, — нараспев протянула брюнетка, подходя ближе. Наполнив фужер, я протянул ей. Девушка приняла его и замерла, изучая меня карими глазами, словно ожидая чего-то. Я решил не тянуть и, сократив оставшееся расстояние между нами, перешел в наступление, властно притянув ее к себе. — Где ванная? — с лукавой полуулыбкой спросила она, отстраняясь. — Там, — я махнул в сторону, надеясь, что она не будет ломаться до самого утра. — Сейчас вернусь, — произнесла девушка, скрываясь из виду. — Хорошо, — ответил я, открывая бутылку Джека и наполняя золотистой жидкостью стакан наполовину. Устало опустившись в кресло, я вытянул ноги, прикрывая глаза. — Устал? — раздался мягкий голос позади меня. — Немного, — я открыл глаза и сделал большой глоток, прогоняя сонливость прочь. Девушка медленно подошла сзади и опустила ладони на мои плечи. Почувствовав через тонкую ткань рубашки прикосновения ее нежных и теплых рук, я едва заметно напрягся. — Надеюсь, ты уже голая? — решил отшутиться я. Девушка рассмеялась. — Кто-то обещал длинную ночь, или мне показалось? — в ее голосе послышался нотки иронии. — Не волнуйся. Справлюсь, — ответил я, делая следующий глоток. Ее руки стали мягко массировать мои плечи. И я был готов поклясться, что чувствую, как ее грудь слегка касается моей головы. Внезапно во рту пересохло, и возбуждение вновь стало разливаться по телу приятной волной. — Сильнее, — сглотнув, произнес я. Она начала давить на плечи сильнее, еще ближе прижимаясь ко мне. От прилагаемых усилий девушка стала чуть громче и тяжелее дышать, что стало возбуждать еще сильнее. — Все, — я накрыл одну из ее ладоней своей, останавливая. — Иди сюда, — добавил я немного севшим голосом и потянул ее за руку. Она обошла вокруг кресла и встала напротив меня, блуждая по мне затуманенным взглядом и явно раздумывая над тем, с чего лучше начать. Было забавно наблюдать, как в один миг из-за большого количества алкоголя в крови она из пантеры превратилась в ведомую мышку. Я слегка потянул ее на себя, заставляя сесть мне на колени. Она послушно подчинилась. — Интересно, — я провел рукой по ее волосам, отбрасывая их в сторону и обхватывая тонкую шею своими пальцами, — ты любишь секс настолько же сильно, как люблю его я? Она улыбнулась и подалась вперед, замерев в паре миллиметров от моего лица. — Давай проверим, — ответила она, невесомо целуя мои губы. Я притянул ее ближе к себе, углубляя поцелуй. Положив руку ей на коленку, я медленно стал подниматься выше, пока рука ловко не оказалась под подолом ее платья. Накрыв ее трусики рукой, я начал медленно поглаживать их. Она задышала глубже и, разорвав поцелуй, уткнулась в мою шею, позволяя почувствовать запах ее шелковистых волос. Свободной рукой я приобнял ее за талию, притягивая еще ближе к себе, стараясь сделать ее положение максимально комфортным. Поглаживания стали более настойчивыми, вызывая у нее более шумное и прерывистое дыхание, которое жаром обдавало мою шею. С каждым ее вздохом мой член каменел все сильнее, делая брюки невыносимо тесными. Шелковистая тонкая ткань ее трусиков быстро намокла, окончательно снося мне крышу. Аккуратно отодвинув средним пальцем краешек, я едва успел коснуться ее разгоряченной плоти, как девушка тут же дернулась. — Том, — громко произнесла она, разрушая идеальную тишину, заполненную только нашим шумным дыханием. Она попыталась отстраниться и сесть. Но я не позволил ей, усилив хватку и вновь прижав к своему телу. — Расслабься… — требовательно произнес я и чуть мягче добавил: — тебе понравится. Она замерла, с трепетом заглядывая своими темными большими глазами прямо мне в душу. Я снова отодвинул край ее трусиков и ввел средний палец. Она тихо застонала, прикусывая нижнюю губу. — Расслабься… — снова потребовал я, чувствуя, как ее горячая плоть обволакивает мой палец, и едва сдерживаясь, чтобы самому не кончить от возбуждения. Захотелось резко поставить ее раком и быстро трахнуть. Грязно и грубо, чтобы она почувствовала всю мою страсть, мощь и непреодолимое желание обладать ею. Но желание растянуть удовольствие на всю ночь и попробовать кое-что не давало мне этого сделать. Она прикрыла глаза, откидываясь и пытаясь расслабиться. Вдыхая сладковатый аромат ее духов, я развернул девушку спиной, усаживая ее между своих ног. — Ты вкусно пахнешь, — прошептал я, продолжая ласки пальцами и доставляя ей удовольствие. Безвольно и плавно откинувшись назад, она удобно устроилась на моей груди, пошло раздвинув ноги. И начала поддаваться навстречу моим движениям, которые постепенно наращивали темп, становясь более требовательными. В момент, когда тело брюнетки напряглось, готовое вот-вот прочувствовать кульминационное наслаждение, я остановился. Она слегка повернула голову, и мой взгляд встретился с её непонимающим, наполненным похотью взглядом. Я видел очертания её лица вполоборота: идеальные брови теперь хмурились, а с приоткрытых губ сорвался вздох разочарования. Я чувствовал себя хозяином положения и уже не скрывал насмешливой улыбки, даже несмотря на собственное желание, бьющее через край. О да, сейчас мне нравилось мучить её, издеваться, причиняя сладостную боль. Хозяин положения здесь был только один. — Хочешь, могу продолжить? Ответ был очевиден. Конечно, хочет. Её холеная ручка накрыла мою ладонь касаясь мокрых пальцев, что совсем недавно были внутри неё. — Издеваешься? — произнесла она на выдохе, смерив меня колючим взглядом. Вопрос остался без ответа. — Хочу вот так, расслабься, — не отпуская тонких пальчиков, уверенным жестом я направил её руку к промежности. И девушка подчинилась, снова безоговорочно мне доверяя. Она слегка вздрогнула, ошибочно решив, что теперь и мне захотелось ласки. — Нет, не сейчас… Стоило немалых усилий пресечь её попытку коснуться моего члена. Я просто сгорал от желания, но начавшаяся игра оставалась желанней. — Ласкай себя. Давай, — прошептал я ей в самое ухо, слегка прикусив мочку. Другой рукой сквозь тончайшую ткань платья поглаживая её упругую грудь, чуть сжимая то один сосок, то другой. Ей нравилось. Она снова начала часто дышать и выгибаться, желая только одного — закончить сладкую пытку, чтобы вскоре начать новую. В комнате стало невыносимо жарко. Я весь покрылся испариной, изнывая в тягучем наслаждении. — Стоп. Не так быстро, — я остановил её, сдерживая уже неконтролируемые порывы поймать нужный темп и принести себе наслаждение, и снова крепко сжал ее руку в своей. Одарив меня недовольным взглядом, она опять замерла, подчиняясь. — Кое-кто увлёкся, — я мягко взял девушку за запястья, — повернись ко мне. Хочу видеть твоё лицо. Она встала с моих колен и повернулась. Я скользнул руками под подол ее платья, замечая, как дрожат её ножки, которые она была готова раздвинуть с большим удовольствием, и стянул с нее трусики. Потом я медленно расстегнул ширинку брюк, приспустив их вместе с боксерами. — Иди ко мне… — произнес я, обнажая полностью готовый член. Мимолетная пауза — и она уже послушно села сверху. Я вошёл в неё резко, грубо. До самого основания, от чего хрупкая брюнетка громко простонала, слегка выгибая спину. Ее сладкие стоны будоражили и возбуждали. Не теряя больше не минуты, я наращивал темп, не останавливаясь и думая лишь о скорейшей разрядке. Она извивалась, прижимаясь к моей груди и кусая губы. Толкнувшись еще несколько раз, я кончил, содрогаясь от сильного оргазма, и быстро вытащив член, окончательно испортил ей платье. Она обессилено опустилась на мою грудь, утыкаясь носом в шею. — Пойдем в душ, — произнес я, зная, что одним разом эта малышка точно не отделается. — Можешь надеть халат, — добавил я, кивнув на халат Билла, висящий на крючке на двери, и надеясь, что он будет не против… Всю ночь до изнеможения мы занимались диким, необузданным сексом и уснули лишь под утро. Абсолютно обессиленные и наконец-то удовлетворённые. Но уже через пару часов меня разбудил адский шум и чья-то ругань, доносящаяся из прихожей. Наспех натянув валявшиеся на полу вывернутые на изнанку боксеры, я направился к источнику шума. Подпирая спиной входную дверь, на полу сидел Билл. Он стаскивал с ног обувь и яростно отшвыривал ее в сторону. — Билл, ты осел? Какого черта?! — я начал наезжать на него, но осекся, едва он поднял на меня глаза. Его лицо опухло. Глаза ужасно покраснели. Тушь вперемешку со слезами размазалась грязными разводами по щекам. Он не плакал. Он рыдал. — Том, все в порядке? — раздался голос за моей спиной, и я обернулся. — Шермин?! — возмущенно выплюнул Билл, округлив глаза и смерив меня осуждающим взглядом. — Думаю, тебе лучше уйти. Не обижайся, — я дружески похлопал ее по плечу, и она, кивнув, удалилась в мою комнату. — Билл, что случилось? — произнес я, едва девушка скрылась из виду.