39 килограммов конфет

Некоторое время Казу и Масаки удавалось видеться во время большой перемены. Разговоры типа «Как дела?» «Как сегодня дома?» «В команде все хорошо? Не ссоритесь?» считались нормой, однако ни ни того, ни другого это не устраивало. Почему же они продолжали это делать? Потому что это была единственная возможность видеться. Единственная попытка для того, чтобы стать хоть немного ближе, чем они были теперь, находясь на невероятно большом расстоянии друг от друга. Масаки даже всплакнул однажды, когда понял, что прошел месяц, а он еще ни разу не прикасался к руке Казу, к его шее, не касался губами его губ. Никакого физического контакта, а лишь эти чертовы фразочки, говорящие о них, как о простых знакомых из разных классов. Ничего хорошего в этом не видел и Казу, но не знал, что можно сделать. Вряд ли он мог что либо изменить, поэтому ему приходилось только ждать. Для их отношений это было уже нормой – какое-то время не общаться, не видеться, будто оставляя друг друга наедине со своими мыслями. Но в этот раз было по-другому. Казу не просто чувствовал желание быть с Масаки, он чувствовал что-то невероятное, что не испытывал никогда прежде – он хотел Масаки не просто близко, он хотел его полностью, как можно теснее, жарче, испытывая не просто возбуждение, а настоящий полет мыслей. Казу хотел быть в Масаки, но пока сам не мог понять, чего же ему так сильно хочется, и как это вообще исполнить. Айба был обеспокоен, когда в один из дней не встретил Казу на большой перемене. Он искал его на улице, в столовой, в классах – его не было нигде. Когда его поиски ничего не дали и через неделю, он действительно начал паниковать. Что происходит? Какого хрена? Неужели…? Масаки до сих пор боялся, что Казу может просто уйти, ведь он сам по себе такой человек, который отказываясь от чего-либо, ни капли не сожалеет, когда понимает, что дело не приносит ничего хорошего. Однако Масаки не раз говорил себе, что он лишь накручивает себя, и Казу, должно быть, заболел, или просто нет времени для отдыха – все может быть. Месяц спустя Айба уже не мог нормально передвигаться, потому что не спал. Отец все еще активно следил за ним каждый день, не желая упускать сына. Масаки боялся его, что бы там он не говорил ему, страх все равно есть. От него не уйти. Зато Масаки уже точно решил, что сразу же переедет из родительского дома, как только закончит школу. Но больше всего он надеялся, что сможет победить на летних играх и его возьмут в спортивный колледж. У него было лишь две мечты – стать бейсболистом и быть с Казу. Быть самим собой, свободным, а не в клетке, как сейчас. Хотел находиться с Казу, дышать им, как дышал весь тот год, когда они жили вместе. Ничто не могло изменить его решение теперь, когда чувства так прочно засели в его сердце, и вряд ли они могли просто взять и исчезнуть. Масаки это знал. И был безумно счастлив, испытывая настоящую любовь. Но есть и ложка дёгтя в этом чувстве. Казу не было уже целый месяц, и сейчас любовь Айбы переживала не самые лучшие времена. Он точно знал, что тот ходит в школу, но никак не понимал, почему его нет на больших переменах. Приближался май. Масаки сдавал свои последние экзамены. Родители, которые были убеждены, что синяки под глазами у сына из-за экзаменов, были очень довольны, когда он сдал все на хорошо. Однажды, на перемене, Масаки пытался уснуть, но его все время отвлекали разговоры друзей, которые переговаривались за соседней партой. - Говорят, что будет интересно, - прокомментировала его подруга Минами и зашуршала каким-то листком. - У меня много друзей из театральной труппы, - немного задумавшись, сказал их общий друг Кента. – Парень, что играет главную роль, очень странный. - Почему? - Он ни с кем не общается, не разговаривает. Когда ребята ходят выпить после репетиций, тот запирается в гримерке и долго курит. - Как он туда попал то? - Говорят, на сцене он совсем другой. Никто не понимает, как такой парень может быть хорошим актером. Масаки, не сдержавшись, повернулся к ним и хриплым голосом спросил: - Как зовут его? - Кого? Паренька этого? Кента начал искать фамилию на афише. - Вот! – показал он пальцем на имя и повернул лист к Айбе. – Ниномия Казунари. Айба был ошарашен. - Пойдешь с нами? Говорят, они действительно много репетировали. Уже два месяца не были на большой перемене, постоянно в концертном зале запирались. Вечером Масаки удалось уломать родителей отпустить его, якобы, на вечеринку в честь завершения экзаменов. Казу, выслушав все замечания преподавателя, переодевал обувь, сидя на лестнице, которая соединяла зал и сцену. Он хотел было уже уходить, как к нему подошел парень. - Привет! – поздоровался он и улыбнулся. Казу недовольно сощурился. Обычно ему удавалось избежать каких-либо разговоров после репетиций. И поэтому Нино начал собираться, не обращая внимания на человека, и даже не удосуживаясь посмотреть на него. - Ты ведь Казунари? Нино молчал. - Я давно наблюдаю за тобой, Казу. - Нино. Зови меня Нино, - почти безразлично сказал он. - Хорошо, Нино. - Прости, мне надо идти. Но парень поймал того за руку. - Придержи коней. Я не просто так сюда пришел. Нино спокойно ждал, когда тот уже выскажется. - Неужели ты до сих пор не запомнил мое лицо? – улыбнулся незнакомец и вгляделся в Казу. Нино уже смотрел на него, как на идиота. - Ты страшно невнимательный, парень. Я Гору. Учусь с тобой в одном классе. - Может, ты уже меня отпустишь? - Ты не понимаешь, - равнодушие Казу начало его раздражать. – Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь. Казу, не понимая о чем вообще речь, немного заинтересовался. - Я знаю, кто ты, дорогуша. Айба Масаки. Думаю, это имя о многом тебе говорит? Глаза Казу моментально расширились, однако лицо совсем не изменилось. Гору залился смехом. - Так и думал. Однако, в последнее время вы редко видитесь, - просюсюкал парень и активно прожестикулировал. - Чего тебе надо? - Я знаю про вас. Ваши встречи на крыше, двойные обеды и так далее. - Что ты хочешь?! – поднял голос Казу, со злостью отпихнув руку парня от себя. - Тебя, - счастливо улыбнулся странный парень и притянул его к себе. отбечено