***
Через неделю им удается найти квартиру в пригородах соседнего штата. Искать в Нью-Джерси оказывается очень даже выгодно, потому что в их небольшой городок близ Джерси-сити циркулируют и электрички, и прямые рейсовые автобусы. Единственное, что смущает Чонгука — первый, или можно сказать, нулевой этаж, но Тэхен говорит, что ничего лучшего без кредитного рейтинга они все равно не найдут, особенно в такой короткий срок. Он уже сам порядком подзаебался ходить по разным квартирам и даже домам. В одном ему вообще предлагали за две тысячи в месяц поселиться вместе с двумя другими семьями, на что он очень даже грубо отказался, ибо совсем нищенские времена коммунальных вузовских общаг у него давно прошли. И хотя легально в стране Тэхен находится по контракту, что дало ему модельное агентство, он не особо спешит быть моделью. Жизнь модели еще короче, чем актера. И если мужчина после тридцати пяти еще может переквалифицироваться в актера средних лет, то у модели после тридцати вообще нет никакого нормального будущего. Он прекрасно понимает, что самое лучшее, что он может сделать — это банально попытаться остаться в этой стране. Выбора немного, и один из них — выйти замуж за Чонгука, переняв его статус. Вот только есть одно но: у них уже был этот разговор, и Чонгук ловко соскочил с этой темы, сказав, что штамп в паспорте сегодня ничего не значит. Тэхен же считает, что бисексуальный Чонгук пока просто не может принять того факта, что готов разделить остаток своей жизни с парнем. А вот Тэхену это замужество помогло хотя бы не ожидать считанные годы до окончания контракта. Но а пока для него остаются одни только рабочие будни, за исключением того, что в них почти никогда не бывает какого-то конкретного стабильного графика. И даже сейчас, снимаясь уже в четвертой за эти две недели массовке, он искренне не понимает какого лешего тут вообще забыл. Ведь его место на большом экране. — Это фильм про парня, который застрелил несколько чуваков, — невольно слышит Тэхен разговор неподалеку, — а потом повесился в тюрьме буквально за день, как его оправдали, — он поворачивается и замечает профиль довольно привлекательного — но жаль, что низкого — парня. — Он еще с Голодных игр же... — Да, играл друга главного героя, — подхватывает он, заметив Тэхена. — Такого смешного толстячка, — с самоиронией у него точно все нормально. Тэхен, заметив что никто не следит за его передвижениями по площадке, подходит ближе и смотрит на его небольшой рост — чуть больше полголовы ниже его самого — и забавную пухлую, но все еще не толстую детскую комплекцию. Тот наспех доедает небольшой сэндвич с ветчиной и делает два шага назад к стоящей в тени камеры урне, выбрасывая бумажную обертку. Тэхену кажется, что он — кореец, вот только узреть хоть какой-то опознавательный знак в виде родной речи или хотя бы знакомого произношения ему не удается — этот черноволосый парень говорит без какого-либо заметного акцента, и Тэхену даже становится завидно. Если бы только он мог приехать в США в его возрасте — он бы уже столького достиг. Мимо проходит кучка визажистов, что торопятся в очередной раз бессмысленно провести парой кисточек по ненатурально чистому лицу главного героя. В этом и кроется сильное различие между теми студенческими и независимыми фильмами, в которых он снимался в Корее: если только не ты какой-то популярный идол, там не слишком заморачиваются над внешностью, и даже позволяют по утрам выглядеть как заспанный человек, а не как кто-то, кто уже с постели готов ступить на красную дорожку. Кто-то, решив что ему там не место — и это сейчас не про дорожку — забирает чернокожего парня из их группы. — Ты кореец? — оставшись один на один и заметив наконец пристальный взгляд на себе, интересуется на чистом корейском новый знакомый. Тэхен отвлекается от разглядывания его обуви — пара коричневых берцев — и, приятно улыбнувшись, кивает. — Странно, — тот приближается. — По матери или по отцу? — По матери, — отвечает Тэхен. — А что, так заметно что не чистокровный? — Скажешь еще, — Чимин вглядывается в странные глаза Тэхена. — А волосы натуральные? — он отчаянно пытается найти хоть какие-то намеки на отрастающие — более темные — корни. — Я, кстати, Чимин, — он отряхивает руки от крошек съеденного недавно сэндвича и протягивает одну в знак приветствия. — Натуральные, — гордо отвечает Тэхен, ответив на рукопожатие. Чимин даже через расстояние в полтора метра чувствует как сильно растет сейчас у этого парня самооценка. — Тэхен. — А вообще красиво, — вернувшись обратно на свое место и как-то вдохновившись, приятно добавляет Чимин. — Редко когда встретишь метиса. Такие далеко обычно идут. — Приятно слышать, — на самом деле Тэхен уже не в первый раз привык слушать, что его гены очень даже способствуют карьере актера. Их разговор прерывается вечно нервозным ассистирующем режиссером, что пытается заткнуть всю массовку перед тем как дать добро снимать. Уже поздно вечером в холдинге Тэхен начинает волноваться, что не успеет на последний автобус. И хоть перспектива переработки его радует — больше получит, тратить эту самую переработку на Убер ему совсем не хочется. — Кстати, ты не хотел бы прослушаться на одну роль? — звучит такой знакомый голос. Тэхен поворачивается в его сторону и приятно улыбается. Чимин подсаживается ближе. — Какую? — интересуется Тэхен. — Ты только не пугайся сразу, а то мы уже потеряли одного актера, — Чимин закатывает глаза. — Но я даже рад, потому что он — редкостный мудила и нихрена вообще не подходил. Разве что на гитаре играл классно, — будто нервничая, он вертит в руках айфон в черном чехле. — Ты, кстати, сам играешь на каком инструменте? — На кожанной флейте, — шутит Тэхен. Чимин улыбается, оценив его юмор. — А вообще на пианино играл, ходил в музыкалку лет до семнадцати. Родаки заставляли. — Понятно, — протягивает Чимин. — Ну, это не так важно. Там главное аккорды выучить, чтобы рука как припадочная не носилась по грифу. Ну знаешь, как любят скрипачей всяких показать, — Чимин смеется, передразнивая известные всему миру киноляпы. — А что там за звук будет получаться, вцелом — посрать. — А ты что, типо их кастинг-режиссера? — Не, — улыбается он. — У меня там вторая по значимости роль. И я просто пытаюсь помочь найти актера, потому что из-за того придурка мы отосняли пилот и все, — он разводит руками, — весь продакшен встал. Уже как полгода не могут никого найти, даже из других городов. А я вообще-то имею грандиозные планы после этой роли. — В Голливуд хочешь пробиться? — нескромно интересуется Тэхен. — Нет, — отрицает Чимин. — Я бы хотел сделать себе место в андеграундном кино. Азиатов там вообще не бывает. — Так это потому что это кино снимается белыми. — Ага, с огромным количеством черных актеров. Не смеши меня, просто мы, — он понижает голос, приближившись к Тэхену, — в отличии от черных, не научились отращивать кожу и стоять на своем, — он возвращается обратно. — А вообще нас — актеров — очень много, — Чимин приобнимает стоящий рядом пустой стул. — И весь этот стереотипный бред, что мы годны только для работы врачами или юристами... — Ну как сказать, — лукаво не соглашается Тэхен. — Я тоже учился на врача... вернее, на биоинженера. — И как — пошло? — саркастично предугадывает Чимин. — А я учился на юриста, и что? На телефон вновь приходит ежедневное напоминание принять таблетки. Тэхен спешно выключает будильник и тянется к карману куртки. Чимин, заметив это, вопросительно следит за его действиями. — Витамины, — он не считает важным делится подробностями своей болезни. — Так о чем фильм? — вновь интересуется Тэхен. — А, — загорается Чимин. — Там в общем, главный герой — он солист панк-рок группы. — Прикольно, — скромно воодушевляется Тэхен. — И что, совсем не можете никого найти? — Ну там не все так просто, — спешит поправить себя Чимин. — Намджун — это, в общем, наш продюсер. Он ищет именно красивого такого азиата на эту роль, из которого можно сделать наркомана. Предпочтительно японца или корейца, но, — Чимин вновь вглядывается в интересные черты лица Тэхена, в его светло-ореховые глаза. — Блин, у тебя и глаза прикольного цвета. И одно веко, — он привстает на стуле, пытаясь рассмотреть получше, — как у европейца, что ли? — Да ладно тебе, — уже как-то смущаясь, отворачивается Тэхен. — В общем, — пластиковый стол под натиском его веса даже немного дрогает, — там нужно будет похудеть килограмм на пятнадцать. — Да уж, что не сделаешь ради роли... и что, именно из-за этого прошлый актер слился? — подначивает Тэхен. — Не смог выдержать такой жесткой диеты? — Мне кажется, что он зассал. Ну знаешь, — Чимин вновь понижает свой голос, — когда роль слишком требовательная, то боятся засветиться в одном амплуа, — он наконец садится обратно на свое место. — Думаю, он забоялся всю оставшуюся жизнь играть наркоманов. — А сколько тебе лет? — заметив странную непоседливость Чимина, интересуется Тэхен. Только по его внешности сложно сказать — можно дать любой возраст от двадцати до тридцати. А по поведению, так вообще все шестнадцать. — Мне двадцать семь, — словно порядком подустав от этого вопроса, как-то недовольно выдает Чимин. — А тебе? — Двадцать четыре, — отвечает Тэхен. — Но я думаю скрывать возраст и скинуть себе пару лет. — Ты типо — девяносто девятого года рождения? — Тэхен кивает. — Не стоит. Я еще понимаю, когда скидывают пару лет в одном десятилетии, но у тебя довольно пограничная дата — и сразу будет заметна разница между двадцатым и двадцать первым веком. — Мне парень тоже самое говорит. — Твой парень? — удивляется Чимин. — А вообще прости, — он замечает серебрянное кольцо на левом безымянном пальце. — Надо было сначала спросить, — он указывает на кусок металла. — Это, — Тэхен смотрит на свою руку и стыдливо убирает ее под стол, — ничего такого, просто символичная побрякушка. Мы... мы пока еще не замужем... — Ты только не подумай ничего плохого, — пытается оправдаться Чимин, — я давно уже не живу в Южной Корее, чтобы иметь какие-то там предрассудки... просто, блин, — он улыбается, опуская голову, — ты вообще не похож на пидора... — Ну знаешь, — улыбается в ответ Тэхен, схватившись за бумажный стаканчик с чаем. — Есть пидоры, а есть геи... и бисексуалов полным полном — их даже еще больше, чем геев, — он делает глоток. Чимин видит как гуляет кадык по шее Тэхена. — Почему ты вообще решил, что я гожусь для этой роли? — резко меняет тему разговора. — Хороший вопрос! — словно сам не понимает Чимин. — Я тебя приметил еще когда ты отмечался у продакшен-ассистента. У тебя, как бы правильно выразиться, — он призадумывается, — такая внешность вьюноша-наркомана. — Это у меня? — удивившись, перебивает Тэхен. — Вот уж не знал. — Да, ты худощавой комплекции... в меру высокий... — подмечает Чимин, — в тебе сколько, где-то пять десять? — Ну да, вроде того, — призадумавшись, соглашается Тэхен. — Чуть выше может. — Ну так вот, — продолжает Чимин. — Ты уже с этим парнем на входе начал прикалываться, и я сразу заметил в тебе какой-то стержень, что ли... есть в тебе нетипичный для азиатов характер... Их разговор прерывает ассистент, сказав что съемочный день уже окончен. Тэхен удивляется как умудрился прослушать это объявление и, бросив спешный взгляд на часы, успокаивается — он точно успеет на последний рейс. Через пятнадцать минут они выходят на улицу, где на удивление безумно тихо. Тэхен вбивает в навигаторе маршрут домой и, заметив что следующий автобус только через час, неспешно начинает шагать в этом направлении. Чимин же, быстро застегнув свою ветровку, моментально с ним равняется. — Давай обменяемся контактами, — он достает телефон и отдает его Тэхену. Тот ловко подбирает и вбивает новенький — недавно полученный — номер. — Так вот, я словечко за тебя замолвлю, но сам понимаешь, — он забирает телефон обратно и жмет на кнопку вызова, — если ты не понравишься режиссеру или Намджуну, то я ничем не могу помочь. — Да это понятное дело, — он сбрасывает вибрурющий в кармане звонок. — У тебя портфолио вообще есть? — Обижаешь, — грустно отзывается Тэхен. — Конечно есть. — Мне вообще-то сюда, — собирается уже прощаться Чимин. — Я в Бруклине живу, — останавливается рядом с нужным входом в метро. Тэхен обращает внимание — словно эта информация ему еще пригодится — что Чимин поедет туда через красную ветку, — а тебе вообще куда? — из вежливости бросает напоследок. — Я до автовокзала. — Нью-Джершивский, — улыбается Чимин, приобнимая того как будто они уже несколько лет знакомы. — Не забудь сходить на прослушивание, — он пальцем указывает на Тэхена, прежде чем скрыться в подземке, чуть не задев идущего навстречу мужчину.***
— Меня пригласили на одно прослушивание, — делится поздно ночью Тэхен, заметив еще неспящего Чонгука в темноте гостиной. Тот сидит на диване, уткнувшись в макбук. Его пальцы ловко бегают по клавиатуре, горячими клавишами убирая ненужные куски видео. — И? — недоумевает Чонгук, отвлекшись от монитора. — Чему ты не рад? — Там роль довольно своеобразная, — неохотно признается Тэхен, скидывая кроссовки у входной двери. Потом проходит вглубь комнаты, на ходу стягивая с себя куртку. Та упрямо не хочет покидать его тело, намертво прилипнув у локтей. — Что — много секса и обнаженки? — с издевкой интересуется Чонгук. У них нормальные доверительные отношения, чтобы давно не ревновать к подобному аспекту работы. Тэхену даже не надо заморачиваться со всякими дублерами, которых ему, как начинающему актеру, в любом случае и не предоставят. — Да в том то и дело, что нет, — присаживается напротив Тэхен, сцепив руки в замок. — Там вообще никаких романтических отношений нет. — И в чем тогда? — Там главный герой он, — Тэхен кривит лицо, — в общем, наркоман. Становится наркоманом, — он поправляет себя. — Боишься, — Чонгук убирает макбук на пол близ дивана. Тэхен даже успевает заметить, что сегодня он работает в другой — незнакомой ему — программе, — что с ролью не справишься? — И это тоже, — горько признается Тэхен. — Но больше какое-то нехорошее чувство преследует, — круговыми движениями водит в районе сердца, потом резко встает и идет на кухню, — словно мне стоит отказаться от этого прослушивания. У них еще и прошлый актер отказался сниматься дальше, — между делом из кухни добавляет он. — Ты сходи для начала, — ободряет его Чонгук. — А потом уже будешь решать принимать их предложение или нет, — он улыбается, отвлекаясь на пришедшее на телефон сообщение. — Еще же даже не утвердили. В открытый холодильник попадает несколько низкокалорийных йогуртов с массовки — потому что других не было — и бананов, что уже успели за день слегка потемнеть. Тэхен с грустью смотрит на содержимое холодильника — все же стоит сходить закупиться в магазин, как только они купят машину. Потому что жрать лапшу быстрого приготовления после сказочных фуршетов киноплощадок как-то ненормально. — Думаю, ты прав, — взяв последнюю колу из холодильника, Тэхен возвращается назад. — С работы? — плюхается, невольно заглядывая тому в экран. — Ага, — тянет Чонгук, быстро строча ответ и убирая телефон под подушку. — Хотят взять меня вторым оператором для нового проекта. — И какого именно — ты мне, конечно, не расскажешь... — заманчиво выпрашивает Тэхен, открывая колу. — Ну почему, — он приобнимает его. Тэхен от неожиданности даже слегка расплескивает содержимое банки, — там мужик на старости лет едет кукухой, ловля вьетнамские флешбеки со времен службы. — Вообще-то звучит круто, — он делает жадный глоток. — А съемка будет еще круче, — добавляет Чонгук, убрав руки и уже воодушевленно жестикулируя по воздуху. — Мне на днях прислали раскадровку, и я приятно охуел, — он вновь берет телефон в руки и долго ищет нужное сообщение в электронной почте. — Они хотят половину фильма снять от руки, используя ручной штатив заместо стедикама, — загружает пдф-файл и показывает Тэхену. — Так ты же с этим на ты, — обрадовавшись, толкает его Тэхен. — Блин, жалко, что только второй оператор, — он делает еще глоток, внимательно пролистывая один за другим небрежно нарисованные слайды. — Да это ерунда, — бросает Чонгук. — Порой второй оператор снимает куда больше первого. К слову, — он внимательно смотит на Тэхена, — другой оператор — девушка. — Реально? — приятно удивляется Тэхен, но Чонгуку кажется, что тот немного даже ревнует. — Тогда неудивительно почему, будешь постоянно ее руками, — он возвращает телефон обратно. — Не переживай, — словно пытается приласкать Тэхена. — Если хочешь, можешь приходить на площадку. — А разве можно? — Это инди-проект, там не сильно ебутся с конфиденциальностью. — Спасибо за приглашение, — соглашается Тэхен. — Обязательно зайду, если будет время, — Чонгук улыбается, словно исчерпав все фразы. После отвлекается на лежащий рядом под ногами макбук, на котором как раз закончился рендеринг видео. Тэхен идет в комнату и, включив свет, садится за компьютер. Пока тот загружается, он боязливо ищет в карманах помятую визитку и, долго пытаясь найти себе оправдание в том, что уже поздно для звонка — какие-то восемь часов вечера в Лос-Анджелесе, дрожащими пальцами жмет на вызов. Но через три гудка по ту сторону устало откликается не Намджун, а какая-то миловидная на голос девушка лет тридцати. — Это Намджун? — Тэхен прекрасно понимает, что нет, но заполнить неловкое молчание чем-то все равно нужно. — А кто им интересуется? — Меня зовут Ким Тэхен, — словно это имя не забудется среди сотни чужих; он отстукивает по столу чужой визиткой, пытаясь подобрать нужные слова, — мне дали этот номер как приглашение на прослушивание. Хотелось бы уточнить дальнейшие действия. — Ясно, — как-то растерянно произносит она. — Вы пришлите тогда свои материалы на вот этот электронный адрес, — Тэхен берет лежащий рядом ежедневник и, развернув на самых последних страницах, быстро выводит буквы. — Нам нужна ваша портретная фотография, резюме и любые видеоматериалы. — В полный рост фотография не нужна? — Нет, — отрезает она. — Если Вы дойдете до личного прослушивания, то уже там попросят, — Тэхену кажется, что она сейчас улыбается. — И еще, — она слегка повышает голос. — У Вас будет возможность записать самопробы? — Да, — отвечает Тэхен, зажав телефон плечом. — Есть какие-то особые требования? — Все стандартно. Резкий стук в окно пугает Тэхена, и он, чуть не выронив телефон, деловито поворачивается на стуле в сторону окна, заметив несколько убегающих поскорее латинских мальчишек лет тринадцати. — Все в порядке? — наигранно интересуются на конце того провода. — Да, — выдыхает Тэхен, взяв телефон в руку. — Спасибо за информацию, хорошего дня, — звонок обрывается. Он кладет смартфон рядом и открывает почту, подгружая с диска нужные материалы. Специально выбирает самые неудачные фотографии и долго сомневается, прежде чем нажать на кнопку «отправить».