***
Джин, в самом деле, не знает чем можно вообще заняться у него дома, потому что максимум, что там делает — это спит, но он находит любопытного Чонгука на полу в его спальне, играющегося с его мечами. Да-да, в его широкой для Чонгука в плечах и растянутой футболке, с растрепанными черными волосами, проводящим пальцем по кончику сокджиновского ножа. — Блять, сказал же ничего не трогать, — он швыряет полотенце, которым вытирал волосы ещё несколько минут назад, Чонгуку в голову и тот даже не дёргается. — Мне было скучно. И что у тебя на голове? — А что там? — В каком году было модно косить под блондинку? — Это имидж, — лис над ним смеется, пока Джин чешет зудящую царапину. — Завались, все должны сразу понимать с кем имеют дело. — Хахах, ну да, ты такой страшный, небритый и с черными корнями. — Ты вообще, сколько лисой был? — Два столетия? — он немного не уверен. — Просто собирайся, — если о нем не вспоминали и не было никаких смсок, то сегодня можно отдохнуть. Джину как смысл господний нервировать Чонгука, поэтому прежде чем сесть в байк, он расстёгивает кожанку, вежливо приглашая Чонгука. Тот бесится, показывая средний палец, садится, застёгивая шлем. — Ты же не боишься скорости? — С чего бы? Залезай уже скорее. Но сам дёргается, когда Джин заводит мотор, пытается ухватиться за куртку Джина, его руки скользят и он забирается внутрь, поперек живота, сжимая кофту. Джина тащит от быстрой езды, и он даже не замечает, смеется только над этим трусишкой, пока тот прячется за его спиной от сильного ветра. У Чонгука какая-то странная ностальгия, когда они приезжают, это какой-то старый маленький магазинчик с уютными низкими светильниками, где есть все что нужно и не нужно, где все забито до потолка и где легко потеряться. Там сидит старенькая сухая женщина, Чонгук с ней вежливо здоровается и она даже улыбается, пока не видит Джина и сразу хмурнеет. Здесь все такое пёстрое, что меч за его спиной кажется пластмассовым не иначе. — И зачем ты свою игрушку сюда притащил, — Чонгук надеялся, что он оставит её где-нибудь или вообще выкинет. — Доверься моему опыту. — Просто пугаешь людей. — Просто иди и меряй что тебе нужно и только нужно, Чонгук. Тот снова дует губы и набирает всякой всячины (и зачем он ходил в женский отдел). — Я же померить. Он слишком долго копается, Джин уже успел сходить за едой и краской, поэтому сует нос к нему в кабинку. — Долго ты. — Мне идёт? — на Чонгуке ярко-желтая толстовка и он вертится из стороны в сторону в черной юбочке. — Блять, ты чем думаешь? — Я же просто прикалываюсь, не будь таким серьезным, — ему смешно, а Джин чувствует себя ущемленным. — Если через десять минут не выйдешь, будешь ходить в женских шмотках. — Ну Джи-и-ин, — не особо слышно за шторкой, тем более что тот уже ушел. Они единственные на кассе и Сокджин вспоминает, что он там чего-то не взял. И пока Чонгук стоит, ждёт: — Это твой друг? — Кто? Этот? Блондин? — Да. Я знаю, он работает на мафию, — он это и так предполагал, — будь аккуратнее, хорошо? Ты такой милый мальчик, — Чонгуку нравится, когда его хвалят, но он хитрит, когда говорит, что будет осторожнее с Сокджином, потому что мужчина кажется ему душкой, и как он только может что-то больше мухи обидеть.***
То, что Джин тогда забыл, было точно пиво, он решил, правда, сегодня расслабиться. Он вообще не пьет, хотя лучше бы пил, нервов меньше тратил, но вот ему интересно, что там насчёт Чонгука. — За кого ты меня вообще принимаешь? — Ты выглядишь как подросток. — Просто забей. И Джин впервые жалеет, что у него нет телевизора, потому что последнее, что он хочет это общаться с Чонгуком. Но вы спросите, как же до этого проводил вечера. Джину сейчас это грустно признавать, но он проводил их в гордом одиночестве (и по секрету иногда с Юнги). У Джина дома по-своему уютно, у него всегда темно и окно выходит на перекресток. Они сидят на том вчерашнем диване, и Чонгук открывает свою первую за сегодняшний вечер баночку пива. Молчат, разговаривать, кажется, глупо и Чонгук слишком налегает на алкоголь. Джин вообще на него не смотрит и это молчание уже давит, и тут он решается захотеть что-нибудь сказать, но на его плечо валится Чонгук. — Ооо, тебе уже хватит, — Джин поворачивается, чтобы забрать банку (не дай бог разольёт). И видит снова эти серебряные ушки. Чонгук смотрит на него, но как будто сквозь. — Ты совсем не умеешь пить, — Джину ещё интересно, что там с хвостиками и тянется за спину Чонгука. Он щупает их и пропускает сквозь пальцы, пока те обвивают руку и Чонгук мягко стонет ему в шею. Джину вдруг отчего-то так стыдно и он убирает руки и обещает себе больше не лезть к этому Чонгуку. — Не-ет, продолжи. — Спать, Чонгук, нам пора спать. — Пожалуйста, — он смотрит блестящими глазами и весь такой мягкий и нежный и совсем не язва, что с утра. Джина так и тянет ещё потрогать эти ушки. Но не рискует и вообще думает оставить Чонгука на кровати, а самому этой ночью на диванчике покуковать. — Останься, — просит и очень сильно тянет Джина обратно (откуда столько силы). И Джин думает, что ладно, всего лишь одна ночь, и засыпает, глядя в потолок.