Я больше не полюблю Солнце

      Шиффер миновал Лес Меносов и оказался на широком каменном плато, не занесенном песком. Остались еще места, где его нет. Знакомое существо стояло в центре почти правильного каменного круга, издавая то ли рык, то ли сип. Звучало угрожающе. Но насторожило Короля не это. Регран, позабыв о чести, пришел не один. С ними были Шегран и Дегран — Пауки, забравшие своего раненного предводителя в прошлый раз.       — Вляпался, — устало прошептал Нанэо, покрепче сжимая мечи и в сонидо нападая на Паука, стоящего ближе к нему. Вероятно, задумкой Реграна было ослабить врага перед решающей схваткой, а значит, надо разобраться с шестерками быстро. Можно, конечно, призвать Эспаду, но если Эспада будет сражаться в полную силу, отголоски этой битвы могут нанести урон Дворцу и Храму, а Улькиорра не хотел такого. Потому стремительным ударом мечей прошелся по корпусу врага, вспарывая тому брюхо и еле отклоняясь от острых ядовитых наконечников на лапах. Враг взревел, а второй Паук кинулся на помощь товарищу. Нанэо ушел в оборону, обрубая врагам лапы и заставляя их противно вопить, что крайне действовало на нервы:       — Сколько от вас шума, ребята, — недовольно хмыкнул он, выпуская крылья и взмывая над Пауками. С высоты удалось снести одному из них башку.       — Шегран! — взревел второй, демонстрируя Королю, что владеет вразумительной речью, и окружил себя барьером из рейяцу. Пришлось атаковать Серо, но защита Деграна пострадала слабо. Он скрестил пару лап над головой, и в Улькиорру полетел столб фиолетовой энергии.       «Ненавижу этот цвет!» — подумал он, успевая выставить защитное бакудо. Оно разлетелось от чужой атаки, и правый бок Шиффера царапнуло и обожгло. Тот зашипел, отлетая на небольшое расстояние. Странно, но регенерация не торопилась начинаться.       «Вот Менос! — дошло до него. — Их рейяцу тоже ядовита!»       Эта сила была сходна со способностями Баррагана — отравляющее разрушение, словно едкая кислота, расползающаяся по клеткам тела.       - Плохо, — прошептал он, чувствуя, что начинает немного слабеть. Но если сорвать печати… Улькиорра не знал, что с ним будет. Может впасть в форму Берсерка и навредить не только врагам, но и друзьям, разнести все в измерении по кирпичику. К тому же, тогда отрубится рассудок, останутся голые инстинкты — ярость и жажда убивать. Так и в Готэй на адреналине можно будет вломиться. И Король решил, что еще не время использовать все свои силы. И Зов Пустыни был с ним согласен, шепча:       — Не торопись, Король. Не пришел еще твой час. Постарайся не умереть сегодня.       Казалось, Богиня заведомо знала, что сегодня ему вновь не победить. Значит, так тому и быть. Он прошептал лечащее кидо, чтобы замедлить распространение яда, и решил использовать Ларса-де-Релампага. Копье попало точно в цель, и Дегран не устоял перед силой его рейяцу, но атака отняла много сил. Если бы не рана…       Этого и добивался Регран. С диким ревом он кинулся на Шиффера, тот вновь взлетел вверх, уклоняясь, пуская в Реграна сразу два Копья. Паук тоже атаковал. Эта рейяцу была черной. Шиффер понимал, что такого ни одно бакудо не выдержит, но прошептал заклятие «Черной крепости» — бакудо сто сорок восемь. Его окружила стена черной рейацу, которая должна была поглотить атаку, но этого было недостаточно, и Улькиорра, не успевая отклониться, ощутил, как его грудь разрывает дикая боль:       — Приплыли, — прошептал он, прежде чем отрубиться. В нескольких метрах от него лежал Регран с парой дыр в боках. ***       В крепости Лас Ночес на смотровой площадке Восточной Башни стояли два Вастер Лорда — Первый и Второй Эспада. Даже здесь они ощущали выбросы рейяцу. Бой был жаркий и, кажется неравный.       — Пошли! — проговорил Гриммджоу, нервно ходя из стороны в сторону. — Он там один, а их трое: мы должны вмешаться!       — Ты прав, — кивнул, подумав, Ннойтора. — А приказ… ну не убьет же он нас в самом деле, да, капитан?       И когда они рванули в сонидо, всплески рейяцу резко пропали.       — Вот же блядство! — в сердцах ругнулся Джеки — рейяцу брата пропала. Но все же обожженное и развороченное плато, теперь напоминающее груду камней, они нашли быстро. Пауков придавило камнями, двое были мертвы, главный — еще трепыхался. В отдалении показалась изломанная фигура Нанэо. Без дыры и маски он казался очень юным и очень хрупким. Его грудь была просто разворочена — ребра торчали, и на них болтались куски обожженного мяса. Регенерация не шла вообще.       — Он жив? — испуганно прошептал Ннойтора, подбегая к Улькиорре. Гриммджоу замер, не доходя нескольких шагов. Было страшно. Брат — единственное, что осталось по-настоящему дорогим в этом мире. Тот, за кого Джекиро нес ответственность с самого его рождения, а тут не доглядел.       — Укитаке, приди в себя! — шикнул на него Джируга, и Джаггерджак стряхнул с себя дымку мучительного транса. Нэо еле дышал, но был жив. Правда, был плох настолько, что сил не оставалось даже на стоны.       — Давай его во Дворец. К Заэлю, — скомандовал Ннойтора, прекрасно понимая, что чувствует бывший командир. Он и сам очень любил Нанэо, считая младшим братом, но терять голову не время. Надо спасти Короля. И друга.       Заэль, едва увидев их, уже тащил из лаборатории все, что могло помочь локализовать яд и вывести его из организма. Вместе они отнесли Улькиорру в его покои, уложили на кровать и попытались промыть раны, которые в ответ на это стали еще сильнее кровоточить.       — Ничего не понимаю! — прошипел Гранц. — Мы делаем только хуже, яд распространяется быстрее. Я должен изучить его кровь, только потом скажу, что поможет. И поможет ли что-то, — мрачно заключил он.       — Нет-нет-нет! Должен быть выход! — прохрипел Гриммджоу, глядя на расползающуюся кожу на теле Нэо. Яд просто разъедал мышцы и ткани.       — А может… — осторожно начал Ннойтора.       — Что?       — Орихиме? ***       Иноуэ надоело разглядывать месяц в окно, и она прилегла на диван, надеясь уснуть. Рейяцу Шиффера не ощущалась, а вот Гриммджоу и Ннойтора «полыхали», как факелы в кромешной тьме.       — И что происходит? — подумала она в слух.       — Ты должна помочь ему! Показать дорогу из небытия! — услышала девушка Зов Лунной Богини.       — Но как?       — Ненависть убивает… — начала Лунная Дева.       — А лечит любовь, — произнесла вслух Орихиме, и тут ее дверь с грохотом отворилась.       На пороге стоял Гриммджоу. Но Орихиме еле узнала его. На нем были черные брюки и облегающая туника с коротким рукавом, а волосы доходили теперь почти до поясницы. Руки перемазаны в крови, щека тоже, словно арранкар стирал ею слезу. И еще он был испуган.       — Орихиме, пойдем со мной! — с порога прохрипел Примеро так, будто сорвал голос.       — Джеки, что случилось? — девушка вскочила с дивана, поправляя платье, и немного отпрянула от арранкара. Его страх передался и ей.       — Я объясню по дороге. Пойдем… Химе, он умирает, и мы ничего не можем сделать…       — Кто умирает?       — Нэо, — прошептал тот, разворачиваясь и уходя, зная, что Иноуэ все равно пойдет за ним.       Быстрым шагом они добрались до покоев, где Орихиме еще не была. Она вошла и огляделась. Почти аскетичная обстановка: стол, шкаф, книги на разных языках, несколько стульев, огромное окно, в которое льется лунный свет. Дверь, за нею кровать. Вокруг кровати столпились Ннойтора, одетый так же, как Гриммджоу, а его волосы теперь еле доходили до плеч, придавая лицу Эспады мальчишеский вид, Заэль с разными склянками и Айзен. Тот словно был выдернут из постели — в белых хакама, босой. С мокрыми волосами. Значит, примчался прямиком из душа. Он шептал что-то. Видимо, читал лечебные кидо. Потом выругался и проговорил:       — Не знаю, парни. Это тоже не работает. Я влил в него рейяцу под завязку, но регенерация не идет.       Он устало сел на кровать, и Орихиме, наконец, увидела. Что грудь Шиффера превратилась в кусок мяса и костей — местами обожженная, страшно кровоточащая. Улькиорра был еще более бледным, чем всегда.       «А если он умрет?» — от этой мысли сердце пропустило удар, и она бегом влетела в спальню, накрывая рану щитом отрицания. Она не затягивалась, но кровить перестала.       — Я останусь с ним, — проговорила Иноуэ. — Пока я могу лишь замедлить то, что разъедает рану, и остановить кровь. Больше ничего не получается…       — Мы в лабораторию, — Заэль и Айзен переглянулись. — Соуске, у тебя есть эти реактивы? — Заэль начал перечислять, Орихиме не знала и десятой части из этого, но удивилась другому: Айзен сейчас не был похож на повелителя, говоря с Эспадой на равных.       — Позабочусь о безопасности Дворца, — кивнул Ннойтора. — Боюсь, здесь я бесполезен. Соуске, отправь ко мне Гина на Северную башню. Джеки, успокойся. Мы его вытащим! — он хлопнул Джекиро по плечу и тоже ушел. Тот вздрогнул и перевел взгляд на Улькиорру, садясь на краешек кровати:       — Только попробуй сдохнуть, засранец. Только попробуй…       Орихиме видела, как переживали за боевых товарищей, но чтобы так…       — Он — ваш Король? Король Пустых, верно? — осторожно спросила она. — Поэтому ты так взволнован?       — Ты узнала? — слабо улыбнулся Джаггерджак. - Да, он — Король этого мира, но я не потому взволнован, как ты говоришь. Если у тебя есть семья, ты должна понимать…       — У меня была семья, — прошептала Иноуэ, вспоминая Сору, — старший брат. Он погиб, и я осталась совсем одна. Но разве у Пустых бывает семья? Он такой близкий друг тебе?       — Ты должна понимать, — повторил Гриммджоу. — Улькиорра не друг, Орихиме, и никогда им не был. Он — повелитель, что стоит надо мной. Но Нанэо еще и тот, за кого я всегда буду в ответе, кого всегда должен защищать, будь он хоть в тысячу раз сильнее меня. Будь он хоть тысячу раз взрослым и мудрым… Для меня Нэо все еще ребенок.       Орихиме замерла. Улькиорра что, сын Гриммджоу? И что за имя - Нэо?       — Он мой младший брат.       И та сдавленно охнула. Иноуэ понимала.