Я больше не полюблю Солнце

      Джеки устало откинулся на стену, не сводя глаз с лежащего без сознания брата, Орихиме все еще пыталась залечить рану, но добилась лишь того, что яд стал расходиться медленнее.       - Так значит, у Пустых есть не только друзья, но и родные? - ей действительно было любопытно, да и Гриммджоу хотелось немного отвлечь. Он слишком сильно переживал за Нэо.       - Есть, как ни странно. Но мы с братом не в этом мире были рождены, не утратили памяти. Знаешь, я ведь заботился о нем с его рождения, веришь? - Он предался воспоминаниям, но Орихиме даже не думала прерывать. Ей хотелось знать хоть что-нибудь о Шиффере, и сейчас это был шанс. - Мама умерла при родах, а отец был настолько потрясен ее смертью... он просто не смог простить Нэо, что мамы не стало. Винил его. Но, несмотря на это, мой брат, казалось, любил весь мир. Он не злился, не жаловался... Он не всегда был таким холодным и равнодушным, Орихиме. И мне не хватает его прежнего...       - Но что с ним случилось?       - Предательство, Химе. С ним случилось предательство, - Джеки устало поводил плечами, отлипая от стены и садясь к брату на краешек кровати. - Ты не поверишь, наверно, но, кажется, ты стала ему дорога. Но я прошу тебя, Орихиме: не давай ему думать, что и он дорог тебе. Я люблю его, не выдержу этого снова.       - Чего? - Орихиме удивленно смотрела на Гриммджоу, не совсем понимая, о чем тот говорит, но его слова заставили вздрогнуть:       - Он вырезал сердце из своей груди на моих глазах. Еще раз я подобного не выдержу. Не дай ему напрасной надежды! - С этими словами Гриммджоу поднялся и вышел из комнаты Нэо, намереваясь проверить, надежно ли сплетена защита замка, и на входе натолкнулся на Нойтору. Тот смотрел на него единственным глазом, стараясь прожечь дыру в одежде, и Джаггерджак нервно поежился:       - Ну, что?       - Сопли распустил, капитан? Не переживу, не давай надежды... Твой брат - взрослый мужик, уж своих-то тараканов сам на поводок посадит и выгуляет.       - Ной...       - Я пытаюсь сказать, Джеки, что ты лезешь не в свое дело. Я, собственно, тоже сейчас это делаю, я вам не брат по крови. Но ты подумай: Пустыня девчонку приняла, как родную. Богиня зовет Орихиме королевой, - Джируга волновался за братьев Укитаке, но кто-то же должен был мыслить трезво, раз они за месяц нашли больше приключений на задницу, чем за прошлые лет пятьсот.       - Ной, я просто не хочу повторения истории. Он не настолько непробиваем, я-то знаю, - Джеки даже не думал спорить, уходя прочь от покоев Улькиорры и заставляя Джиругу следовать за собой.       - А она не настолько коварна, капитан. В конечном счете, сейчас Иноуэ может помочь, и это самое главное. А что до сердца твоего брата... пока оно в цепких лапах Пустыни, мы можем быть спокойны. И не говори Лоли о своих соображениях. У нее и так крышу от ревности сносит. А теперь-ка давай заново проверим защиту? С разбитым сердцем наш Нэо как-нибудь да разберется, а вот раздолбанные стены Дворца он нам не простит.       С легким смешком мужчины отправились к Заэлю, Гину, Тоусену, Баррагану и остальным, чтобы еще раз все перепроверить. Но нападать на них никто не спешил. Пустыня молчала, и это затишье очень сильно напоминало всем затишье перед огромной бурей, которая сметет многое на своем пути. ***       Лоли осторожно открыла двери в покои своего Короля, принесла чистые бинты, простыни и еще пару необходимых мелочей. Чего она не ожидала, так это того, что Иноуэ Орихиме будет здесь. Будет раз за разом применять силу отрицания, чтобы не дать яду разойтись, будет осторожно держать Короля за руку, убирая со лба непослушные длинные прядки пропитавшихся кровью волос, будет говорить с ним тихим голосом, баюкая, успокаивая с такой щемящей нежностью, будто... любит? Вздор!       - Что ты тут забыла, девчонка? - Орихиме вздрогнула от неожиданности, ведь Айвиррне вошла практически бесшумно, и ее звонкий, чуть грубоватый голос прозвучал в этих стенах особенно гулко.       - Разве не видите? - пожала она плечами. - Я пытаюсь помочь.       - Почему? Он - твой враг, тот, кто заставил тебя сюда прийти и отказаться от друзей. Гриммджоу тебя сюда приволок силой? - Лоли действительно не понимала. На месте Орихиме она придушила бы Шиффера подушкой при первом удобном случае. Как бы она не любила его, иногда Шиффер был невыносим. Да и, чего греха таить, хотелось убедиться, что девчонка ненавидит его, потому что в противном случае у Лоли не остается ни шанса. Но ответ оказался не таким обнадеживающим.       - Никто меня не заставлял, Айвиррне-сама. Гриммджоу только попросил помочь, но и этого не требовалось. Я не знаю, для чего здесь, но Улькиорра... я не злюсь на него и уж точно не ненавижу, не желаю ему смерти. Я никому не желаю смерти, а помогая ему, чувствую себя хоть немного полезной. Не могу оставаться обузой всем вокруг, понимаете?       - А ты обуза? - Лоли присела с другой стороны кровати. - Как думаешь, есть смысл бинтовать? - Раны Шиффера оставались довольно страшными, но ребра Иноуэ срастила, и грудная клетка не выглядела теперь месивом из мяса и костей.       - Думаю, да, ребра ему надо поберечь, а Заэль говорил, что когда он был отравлен ядом в прошлый раз, на второй день начались судороги... При упоминании об этом Лоли слегка передернуло:       - Ненавижу видеть его таким, Орихиме. Ты хотя бы можешь помочь! - Иноуэ с удивлением оглядела свою собеседницу, которая, кажется, была арранкаром, не состояла даже в Эспаде, но являлась одной из немногих, кого выделял Айзен и, как ни странно, Улькиорра. - В прошлый раз было не так плохо, Заэль нашел противоядие почти сразу, и он скоро пришел в себя. А сейчас...       - Ты очень волнуешься за него... Мне всегда казалось, что Пустые не испытывают подобных чувств, - пробормотала Орихиме, тут же спохватываясь: - Прости, пожалуйста, я болтаю ерунду! И ты можешь помочь. Давай осторожно наложим бинты, а потом я с помощью щита приподниму его, и сменим простыни. Эта вся кровью пропиталась...       - Могу заодно и хакама стянуть, тоже все в крови, - улыбнулась хитро Лоли, а Орихиме залилась краской в ответ на ее заявление. - Давай, на счет три, что ли. Да не красней ты, отвернешься, и все. Уж поверь, я его и в худшем состоянии видела, мы с Меноли тогда подумали, что он дохлый уже. Но нет, выкарабкался. Ради своих друзей, ради брата. Упёртый он, - Айвиррне, казалось, успокаивала себя, осторожно накладывая бинты, меняя простыни и осторожно стирая кровь с кожи Шиффера влажной тканью. - Надеюсь, Заэль поторопится.       - Заэль уже поторопился! - Гранц влетел в комнату с небольшим шприцем и какой-то склянкой. - Укол сейчас сделаю, а этим часа через три обработайте раны, но позовите нас перед этим. Дрянь жутко жжется, больно ему будет до усрачки, простите за подобные выражения, - не переставая болтать, ученый сделал укол. - Присматривайте за ним пока, девчонки. Схожу, узнаю, что у нас на границе творится.       - Позови, если эти твари приползут, - прошептала Лоли. - Уж у меня на всех яда хватит!       - Не сомневаюсь, Сколопендра, - усмехнулся Заэль, и девушки вновь остались вдвоем.       - Так вы давно знакомы? - осторожно начала Орихиме.       - Довольно-таки. Я до этого никому никогда не помогала, только Меноли. Сколько помню, с ней мы всегда были стаей. Однажды мы пришли посмотреть на большую битву, но немного опоздали. Нашли лишь израненного парня на камнях. Первой мыслью было сожрать или добить и сожрать, но вместо этого я притащила его к нам в Укрытие, а потом вызвалась проводить его к друзьям. Сама Пустыня тогда повелела мне оберегать его. И я стараюсь, честно! - Орихиме с удивлением увидела, что из единственного глаза Лоли текут слезы. - Вот только как его уберечь от самого себя? Я пойду, Иноуэ. И если ты причинишь ему боль, я убью тебя, поняла, Рыжая? - Иноуэ ничего не понимала. Уже двое так или иначе сказали ей, что она может причинить Улькиорре боль. Но как? В глубине души она понимала, о чем они, но поверить, что она дорога Королю Пустых?       - Та тоже Рыжая была, - расслышала она перед тем, как Лоли вышла.       - Ты ему дорога, - впервые за все время, что она провела здесь, Лунная Богиня заговорила с ней. - И он тебе дорог, хоть ты и не понимаешь этого.       - Но я люблю Ичиго, - беспомощно прошептала девушка, неожиданно понимая, что, кажется, в ее чувствах что-то изменилось. За то время, что она держала руку Улькиорры, пытаясь облегчить его боль, Орихиме ни разу не вспомнила о Куросаки.