Я больше не полюблю Солнце

      Улькиорра вошел в тронный зал, где сейчас сидел с задумчивым видом Айзен. Ямми с отрубленной рукой, кажется, ни на кого не произвел впечатления, а вот сам Король... Члены Эспады слишком долго знали его, чтобы понять: с Нанэо что-то не так. Он был внешне собран, спокоен и холоден, но его рейяцу полыхала, словно он сдерживается изо всех сил. Словно готов разнести дворец до основания и стереть в пыль этот мир… Едва войдя в Лас Ночес, он тут же изменил форму: осколок маски и белые одежды исчезли, сменились привычным черным плащом и брюками, зампакто снова принял вид двух катан-близнецов, а непослушные волосы рассыпались по плечам вороным водопадом, ничем не скрепленные. Таким и предстал он перед друзьями.       - Что случилось? — задал Джекиро вопрос, который волновал всех. На что Нанэо лишь воспользовался способностью «Солита Виста» (показывать увиденное им с помощью извлечения своего глаза из глазницы и превращения его в пыль), демонстрируя схватку Ямми и Ичиго:       - Мальчишка сам еще не понимает своего потенциала, не пришел к согласию со своим зампакто, — начал он, когда образы пропали. — Возможно, он смог бы стать кандидатом на пост Хранителя Короля, но сейчас его рейяцу слишком нестабильна. Я не думаю, что он способен создать нам неприятности. А его друзья и вовсе слабы. Хотя, была там одна девчонка… — Шиффер скривился, вспоминая ее лицо, но из всех присутствующих только Айзен понимающе улыбнулся:       - Я тоже был выбит из колеи, увидев лицо Орихиме Иноуэ. Похожа, да?       - Еще бы, — хрипло выдохнул Улькиорра. — Что ты знаешь о ней? Почему об этой Иноуэ не было информации с твоей стороны?       Теперь, когда он показал все, что видел, хотелось многое понять: кто эта девушка? Какова природа ее силы? Почему Соуске о ней умолчал? Пошутить решил? Не понял потенциала? Игра началась за его спиной? Голова не переставала болеть, Пустыня давила на виски, пытаясь что-то ему показать, донести до него какую-то истину, но он не хотел сейчас прислушиваться к Зову. В ответ Пустыня шипела, царапала сердце, отдаваясь болью в голове, которая после всего увиденного была на редкость тяжелой. Улькиорра уселся на один из стульев, жестом позволяя Айзену оставаться на троне и ожидая ответа. Несмотря на всю духовную силу синигами, было понятно без слов, кто здесь настоящий Король.       - Прости, Улькиорра-сан, но ты просил информацию о тех, кто в Каракуре способен сражаться. Орихиме Иноуэ, конечно, храбрая девушка, но не боец. Больше под ногами путалась у своих товарищей, хотя способна залечивать раны. Ее атаки слабы, даже рядовой арранкар сотрет девчонку в порошок, если ей доведется вступить в схватку, — пояснил Айзен.       «Ясно, значит, не счел ее опасной».       - Она не владеет лечебной техникой, — проговорил он вслух. — Ее сила иной природы, она более глубока, более мощна. Что-то сдерживает ее в Мире Живых и Обществе Душ.       Девчонку надо доставить в Уэко Мундо. Так я смогу понять одну заинтересовавшую меня вещь, а также мы сможем немного ослабить Готей перед решающим этапом нашего плана.       - Это каким образом? — прошипел недовольный Гриммджоу. Он разглядел девчонку. Понятно, чем она брата заинтересовала: такая же рыжая дрянь! И чего ему нравятся такие? Вон, Айвиррне из кожи вон лезет, жизнь готова отдать Нанэо и за Нанэо, а тот мягко гладит ее по волосам, редко удостаивая мягкой улыбки, но не подпуская ближе. Никого не подпускает ближе, чем на расстояние вытянутой руки, а тут места себе не находит. Он хочет получить ее, хочет убедиться, что она — не Тара. Он хочет еще один шанс, не понимая, что опять роет себе яму! Айзен же упомянул, рассказывая о тяжелом детстве и нелегкой судьбе девчонки, что та безнадежно влюблена в этого Куросаки. Так зачем эта Орихиме (принцесса, мать вашу!) сдалась брату?       Но Улькиорра не обратил внимание ни на тон Джекиро, ни на испепеляющий его взгляд:       - Видишь ли, Джеки, Соуске сказал, что Готей-13 признал этих людей своими союзниками. Если Иноуэ Орихиме будет похищена или придет сюда сама, Куросаки кинется ее спасать. Вслед за ним сорвутся его друзья, среди которых синигами. Ямамото не отпустит лейтенантов и офицеров одних, поэтому в Уэко Мундо войдут капитаны. Я, Джеки, Гранц, Нойтора, и Нелл не сможем войти в Сообщество Душ: наша рейяцу многим покажется знакомой. Старка и Тию могут вспомнить, но их рейяцу изменилась очень сильно с тех пор. И пока вы сражаетесь с основными силами Готей, мы возьмем на себя часть капитанов и Куросаки. Примем их дома. И будем принимать до того момента, пока не покажется Нулевой отряд.       - А если не покажется? — нахмурился Айзен. План был хорош, но что, если Хранители Короля не покинут Измерения, видя, что враг щадит солдат Готей-13. — В моих силах создать Ключ Короля и войти. Я же не Пустой.       - И ты готов заплатить невинными жизнями? — грустно улыбнулся Улькиорра. — Ты слишком жаждешь мести. Твоя злоба сломает тебя в шаге от победы.       - А тебя — твоя самоуверенность! — с такой же улыбкой ответил Соуске.       Надо ли говорить, что мужчины прониклись друг к другу неким подобием симпатии и уважения? Оба были аномально сильны, умны и со своей болью…       - Вы можете идти, — кивнул Шиффер Эспаде, взглядом приказывая Айзену остаться:       - Что ты хотел спросить?       - Когда ты увидел эту женщину, Тару Шихуин, в моих воспоминаниях, согласился выслушать, не раздумывая. Так откуда Пустой знает Хранительницу Короля и за что ее так ненавидит? — Соуске давно интересовало все это, но никто так и не объяснил ему, какова природа силы Вастер Лордов, откуда они мастерски владеют кидо. Откуда, в конце концов, у них мечи, неумолимо похожие на зампакто.       - Ты не составишь мне компанию на тренировке? — сменил тему Улькиорра. — Расскажу в ходе ее. И покажу тебе кое-что, если ты не против, Соуске.       - Тренировке? — Айзен никогда еще не пытался сражаться с Вастер Лордом, а потому предложение его заинтересовало: - Да, конечно. Мне следует размяться. Да и предстоящие бои не за горами.       До купола Лас Ночес они дошли молча, а потом сорвались в сюмпо и сонидо до так называемых Храмов Лун — древних развалин, где частенько обитали сильные Адьюкасы, но с приходом Нанэо в Уэко Мундо площадка превратилась в полигон. Айзен с удивлением увидел оплавленные рейяцу камни, еще сохранившие память силы, изуродовавшей их, сломанные кварцевые деревья, куски которых валялись на сероватом от отблесков луны песке. Вид Пустыни завораживал, а ее Король сейчас казался почти сюрреалистическим существом.       - Ты хотел знать, откуда я знаю Тару? — спросил Улькиорра, позволяя потокам рейяцу скрыть его фигуру от Айзена. Тот встал в защитную стойку, крепко сжав гарду Кьека Суйгецу, решив, что противник начал атаку, однако Шиффер не нападал, а когда столб зеленого свечения исчез, Соуске потерял дар речи…       Перед ним стоял человек в форме синигами! В изодранном капитанском хаори, в темной одежде, превратившейся в лохмотья, покрытый страшными шрамами. Самый ужасный был на груди — в области сердца. В центре его виднелся след от пронзившего грудь меча. Этот след находился в правильном круге, словно кто-то что-то вырезал из тела Шиффера. Та правильность и сводила с ума. Шрам не получен в бою, это точно. И Айзен подумал, что не хочет знать подробностей. От зависшей в воздухе фигуры веяло темным отчаянием, болью, силой, которая рождена в страдании. Когда он перевел взгляд на лицо, то не увидел его. Оно было завешано длинными черными волосами.       - Уверен, что хочешь это знать? — голос был знакомый, но какой-то сдавленный, хриплый, словно собеседник говорил через силу.       Айзен кивнул.       Шиффер легким движением головы откинул волосы, и Соуске не смог сдержать изумленного вскрика: лицо оказалось прежним, но настолько изуродованным глубокими шрамами, полосами покрывшими его лоб, щеки и подбородок, что Улькиорру было трудно узнать. Но наиболее жутко на всем этом «великолепии» смотрелись пустые красные глазницы, из которых сочилась тонкой струйкой багровая кровь, повторяя рисунок темных дорожек на лице Шиффера, отчего казалось, что его лишили глаз всего мгновение назад.       - Она всегда кровоточат, — тихо сказал Нанэо. Сейчас это был именно он: искалеченный, с выдранным из груди сердцем, но до стона живой. — Не дают забыть. Позволь представиться, Айзен Соуске. Я — бывший капитан отряда Кидо, Грандмастер, Кемпати Нанэо. Нанэо Укитаке, избранный Хранителем Короля вместе с Тарой Шихуин.       - Что-о-о? — хрипло выдохнул Айзен. Он не раз слышал легенду о пропавшем отряде, не раз слышал о удивительных способностях и силе Кемпати Нанэо, который и сам давно стал легендой Сэрейтея, но встретить его здесь, в этом мертвом мире спустя века… Как же так? — Как же так? — сорвалось с губ.       - Сплетись, Мурсьелаго. Ланза де Релампага. Банкай, — проговорил тот. — Не спи, Соуске. Твой меч не действует на меня, я слеп. Твое кидо не повредит мне. Многие я создал сам. Как ты намерен победить?       Поединок начался. Соуске пытался использовать кидо, но Улькиорра оказался прав — это бесполезно против Грандмастера уровня Нанэо. Меч был так же бесполезен. Не прошло и часа, как Соуске обессиленно сдался, израсходовав большую часть своей рейяцу.       - Ты понял мой урок, Айзен? — спросил Улькиорра. — Ты не можешь победить меня, даже если я подавляю силу Пустого. Не пытайся обмануть, не пытайся пойти против меня. Сама Пустыня дает мне энергию, весь этот мир подпитывает силы и поддерживает жизнь. Я не потерплю тайн в моем Дворце. В следующий раз я просто тебя убью.       - Я все понял, прости, — Айзен прислонился к огромному валуну, уже убрав меч. — Просто не думал, что она так важна. Она слаба.       - Ты даже не представляешь, насколько она сильна! — Сейчас голосом Шиффера говорила сама Пустыня, которая отчего-то тянулась к девушке. Так, как мир без света жаждет солнце, Пустыня жаждала Иноуэ Орихиме, и черное ее сердце, бившееся в Короле, изнемогало от нетерпения. — Девушка должна войти в этот мир.       - Ты так и не рассказал, — попробовал Айзен перевести стрелки с себя на прошлое того, кого с каждой секундой все больше не понимал и, чего уж греха таить, все больше боялся. Потому что осознал, какова природа силы Шиффера. Такая же, как и Короля Душ. Его питает сила измерения, сила, которой не добиваются: она сама избирает того, кто станет служить ей и положит себя на ее алтарь.       Неожиданно для бывшего тайчо, ему удалось сменить тему.       - История будет долгой, Соуске.       И, приняв свой привычный облик, Шиффер рассказал ему все: как любил, как был избран, как был предан, как — поглощен Пустым, как победил его и пленил, как любимая пронзила его сердце, как Пустой слился с ним, чтобы спасти жизнь. Как сама Пустыня восстала ото сна и признала в нем своего сына и своего Повелителя. Как он сам вырезал живое сердце из груди и выбрал мертвое. Но не перестал чувствовать, как бы не убеждал себя в обратном.       - Она заслужила смерть, — тихо прошептал Айзен. — За то, что сотворила с тобой, эта женщина заслужила смерть.       - Да, — пожал плечами Улькиорра. - Но, в конечном счете, это ничего не исправит, не вернет умерших, не соберет сердце из осколков. Не лучше ли отпустить свою ненависть, Соуске?       - Ты это обо мне? — усмехнулся тот. - Я, кажется, вечность живу этим. Мне кажется, что пока жива она, я не могу вздохнуть полной грудью, не могу идти раньше.       - А как же Гин?       - А что Гин? — удивился Айзен.       - Он дорог тебе, — Шиффер не спрашивал — утверждал.       - Он — пешка, — отмахнулся Соуске.       - Ты лжешь себе.       - Ты тоже. И Она — не Тара, Шиффер-сан.       Айзен, пошатываясь, ушел в сюнпо назад, чтобы обнять Гина, поцеловать его и в который раз убедить себя, что он для него — пустое место, а Шиффер — готовить операцию по приводу рыжей женщины Уэко Мундо, чтобы доказать себе, что она — не Тара. Что она не разобьет его сердце, потому как того нет в груди…       Каждый был уверен в своем прозрении и понятия не имел о слепоте, пока отточенные стратегия и тактика давали иллюзию их правоты.