***
Долго искать свёкра мне не пришлось. Я застала его за поглощением ужина. И, судя по объёму его живота, ужинал он не первый раз за вечер. Я вежливо поклонилась и, получив позволение, присела за стол. Слуги тут же принесли мне приборы. Я положила себе немного салата в тарелку, чисто ради приличия и, немного поковырявшись в нём, начала: — Пётр Митрофанович, нам нужно серьёзно поговорить с Вами. — Свёкор вопросительно посмотрел на меня. — Я долго молчала, но больше не могу этого скрывать… — Какая радостная новость! Принесите мне коньяк, я выпью за своего будущего внука! — воскликнул свёкор. Да, повелитель Пентлавы не совсем обычный император. Он не любит всю, как он выражается «показуху» с этикетом. И ведёт себя вовсе не как правитель. Напротив, он может совершенно спокойно общаться со слугами, иногда даже выпивает вместе с ними. Поэтому слуги здесь вовсе не запуганные, как у нас в Белогории. Мой свёкор вообще персона очень уникальная. Он, совершенно без стыда, может пройтись по дворцу в одних трусах. Любит вкусно покушать и выпить чего покрепче. Всю жизнь провёл в боях, из-за чего оглох на одно ухо. Часто прикидывается чокнутым стариком перед своим сыном, чтобы тот за него разобрался в государственных делах(это у свёкра такая воспитательная методика). И самое главное, что при всех своих странностях он умён, начитан и хитёр. И кто бы, чтобы про него не говорил, я всё равно обожаю своего свёкра! Я даже иногда тоже позволяю себе забыть про правила этикета и вести себя, как вздумается. Нет, конечно в одних панталонах я не разгуливаю, но позволить себе сказать пару нецензурных слов могу. — Да нет, Вы меня не правильно поняли. Я не беременна. — сказала я, огорчив повелителя Пентлавы. — Я хочу поговорить с Вами об Адаме. Понимаете, — я стала говорить шёпотом, — он не разу не исполнил своего супружеского долга. — Врёшь… — не поверил свёкор. — Да как можно?! Можете проверить. — Пётр Митрофанович сглотнул и приказал слугам: — Позовите лекаря! — Через полчаса, повелитель имел доказательство моих слов. Он клятвенно пообещал мне поговорить с Адамом и вправить ему мозги. Надеюсь, это поможет.***
Помогло, но не в таких грандиозных масштабах, как хотелось бы. Теперь, мы всей семьёй вместе завтракаем, обедаем и ужинаем. Пётр Митрофанович, сказал, мол, всё должно быть постепенно. Надо начинать с обычных семейных посиделок, ходить на свидания, а потом уже и всё остальное… Ну, если даже свёкру не удалось вправить моему мужу мозги, то никто другой ему их не вправит, кроме меня, конечно. Я, опираясь на традиции своего царства, решила станцевать Адаму танец живота. Правда, у меня на родине его не танцуют девушки из знатной семьи. Но, я решила, что буду исключением, тем более, что танец выглядит очень сексуально. Отыскав подходящую одежду красного цвета и цимбалы, я начала придумывать танец. Когда танец был готов, я накрасилась, расплела волосы, надела подходящие рубиновые украшения и оделась. Перед выходом я покрутилась около зеркала. На мне был красный лиф с монетками, чуть приподнимающий грудь, от бретелей лифа отходили кусочки ткани, с другого конца крепившиеся на браслеты на руках, полупрозрачная длинная красная юбка и, подвязанный на поясе, красный узорчатый платок с монетками. Я зашла в просторную комнату без стука. Лучше пусть он считает меня невоспитанной, чем сразу же выдворит за порог. Адам сидел в кресле, в пол-оборота ко мне, напротив камина, и читал книгу с жёлтой обложкой. Я подошла вплотную к мужу, взяла у него из рук книгу и положила её на близстоящий чёрный рояль. В этой комнате всё было в мрачных, чёрно-фиолетовых тонах, также, как и выглядел её хозяин: чёрные, уложенные назад волосы и карие глаза. Одевался всегда со вкусом, в готическом стиле. Даже по праздникам, он не надевал ничего пёстрого, а к строгому костюму мог добавиться лишь рубиновый перстень. Лицо его, в основном, выражало одну эмоцию — равнодушие, больше похожее на высокомерие. Адам был загадочным. Он всегда смотрел на всех свысока, как в прямом, так и переносном смысле, он был высоким, ему приходилось наклонять голову, чтобы пройти в дверной проём. Он выглядел, как настоящий мужчина. Думаю, если бы он не был психом, то разбил бы сердца многих девушек. Но только если бы не был женат на мне. Я встала в нужную позу и стала танцевать. Сначала, я танцевала неподалёку от Адама. Я соблазнительно изгибалась, виляла бёдрами, рисовала сложные фигуры руками, параллельно отбивая такт цимбалами. Постепенно я начала подходить ближе. Заметив неравнодушный взгляд мужа, я приблизилась совсем близко. Повернувшись спиной, я прогнулась, дотрагиваясь руками до лица Адама. Никакого сопротивления не последовало, и я повернулась к нему лицом. Мы смотрели друг другу в глаза. Я, двигая бёдрами, стала снимать с пальцев цимбалы. Освободив пальцы, я приблизилась вплотную к креслу, взяла мужа за руки и, положив их себе на талию, продолжила танцевать. Внутри у меня проснулось бешеное желание, и я села к мужу на колени, уменьшая расстояние между нашими губами. Поцелуя не произошло. Адам поднял меня, встав с кресла, и посадил на кровать. Он отошёл в сторону шкафа. — Прикройся, тут холодно. — вынимая из шкафа узорчатое одеяло, сказал муж и, приблизившись ко мне, укутал меня в него. — Жене будущего правителя негоже ходить полураздетой по дворцу. — прокомментировал он свои действия и, взяв меня за руку, повёл в сторону к двери. — Спасибо за танец, ты свободна. — сказал Адам и услужливо открыл мне дверь. Я вышла из комнаты. — Спокойной ночи, Адам. — произнесла я на прощание. — Спокойной ночи, Малика. — ответил муж и закрыл дверь. И я, со слезами на глазах, побежала к себе в башню.