***
Стилински выбежал из дома древних, не заботясь о зеваках, которые гуляли по Бурбон-стрит. «Я убил Элайджу, я чуть не убил собственного отца, чуть не сжёг особняк древнейших вампиров и навлёк на себя гнев первородного гибрида. Замечательное начало дня», — подумал парень. Стайлз оглянулся. Он оказался в незнакомом для себя месте. Один в незнакомом городе. Все чувства усилились. Жажда утихла. С учётом, что ночью он опустошил целый холодильник с кровью, Стайлз надеялся, что голод не скоро проявится. Парень успокоился, сделал пару вздохов и попытался осмыслить что произошло. Он чувствовал, как магия Элайджи перетекла в него. «Но это невозможно. Вампиры мертвы, они не могут колдовать. Так сказал Майклсон», — подумал парень. Он заглянул в переулок, где никого не было, и нашёл в кармане старый чек из магазина. Парень тихонько прошептал заклинание, и лист воспламенился. «Не может быть», — пробормотал парень и судорожно похлопал себя по карманам. В джинсовке, которую он наспех схватил из горящей комнаты, была маленькая записная книжка. Стилински записал в неё номер Винсента. Просто на всякий случай. — Мистер Гриффит, это Стайлз, помните меня? — голос парня дрожал. — У меня кое-что случилось. Мы не могли бы встретиться ещё раз. Я был на полпути из города, но произошли небольшие странности. — Хорошо, приезжай туда же, где мы были. Я приеду в ближайшее время.***
Стилински ходил кругами у входа, когда появился Винсент. Мужчина подъехал на машине и припарковался недалеко. Он обеспокоенно оглянулся, поздоровался и бросил: «Пойдем». Стилински хотел возмутиться, что что-то его не пускает, но в этот раз преграды словно не существовало. «Всё чудастее и чудастее», — подумал Стилински, проваливаясь в вампирскую муть. Мысль почти рассмешила Стайлза. В этот раз на кладбище они оказались не одни. Мужчины и девушки разного возраста ходили туда-сюда. Один из них столкнулся со Стайлзом и, быстро извинившись, убежал. — Сегодня мы поминаем предков. Наводим порядок на могилах, приносим им дары. Не самый лучший день, чтобы приглашать незнакомцев, — сказал Винсент. — Что-то действительно срочное? — Может, стоит добраться до места, где мы сможем поговорит наедине? — спросил подросток. Он уже заметил несколько косых взглядов в свою сторону. Винсент кивнул и повёл его в тот самый склеп, где они занимались в первый раз. Мужчина вновь зажёг травы и сказал, что они могут говорить свободно. Стилински присел и пару секунд пытался просто составить хоть какое-то разумное предложение. — На меня напал вампир, — сказал он. — Я почувствовал, как магия вновь появляется в моём теле. И поджёг его. Он умер. И я умер. Но меня спасли. — Ты стал вампиром? — брови Винсента взлетели вверх. — Вот почему ты… А я пригласил тебя. Чёрт! — Да, я стал вампиром. Но дело не в этом. Мне с большего всё объяснили. Как это работает. Я не причиню вреда, я никого не собираюсь убивать! Винсент, мне нужна помощь, — Стилински поднял руки. — Говори. — Дело в том, что… В этот момент двери склепа распахнулись, и в него вошла группа ведьм, все как один шептали какое-то заклинание, от которого голова Стилински практически по-настоящему взрывалась. Он упал на колени и закричал. Не успев опомниться, он почувствовал, как его руки сковали цепями, а кольцо сняли с руки. Винсент подошёл к Стилински и оказался в кругу ведьм. — Что происходит? — спросил мужчина. — Он — чудовище. Его нужно уничтожить! — закричал парень, который столкнулся со Стайлзом немного ранее. — Прекратите! — Винсент взмахнул рукой и призвал всех к вниманию. Боль в голове Стайлза прошла. — Мистер Стилински — сын одной из почётнейших ведьм Нового Орлеана. Но он не такой как мы с вами. — Он выродок, паразит! — выкрикнула другая девушка. — Мама рассказывала о таких! — Ты не чувствуешь? — спросил парень. — Таких как он называют Еретиками. Винсент оглянулся на Стайлза. В глазах того была лишь безысходность. Парень был закован в цепи, что не позволяли ему колдовать. Стив, тот самый парень, порезал себе руку и поднёс к лицу Стилински. Новообращённые не умеют сдерживать свои инстинкты, поэтому на лице мгновенное проявились черные вены, а изо рта начали выступать клыки. Гриффит обернулся к своим союзникам. — Винсент, ты привёл в наше святое место не просто вампира или первородного, ты привёл сюда одну из самых мерзких тварей, что может придумать мир. Вампиры неестественны, и их существование — это ошибка природы. Но еретики — это плевок ей в лицо, — сказала старая женщина, выходя в центр. — Агнес, ты всегда настроена радикально, — заметил Винсент. — Ты не знаешь, что творят такие, как он. Однажды нашей помощи попросили, чтоб создать отдельный тюремный мир для таких, как он. Обычная ведьма при обращении в вампира полностью теряет свои силы. Она больше не связана с природой, духи отвергают её. Еретики — урождённые ведьмы, что родились без возможности черпать силы из природы. Сифоны. Они крадут силы у других, а если обращаются в вампира, то черпают силу из самих себя. Фатальная ошибка мироздания, что допустила существование таких чудовищ, — Агнес расхаживала по склепу и с презрением смотрела на Стайлза. — Я помню его мать, они очень похожи. Она сбежала. Но, я думаю, даже она бы согласилась с тем, что нужно убить его, пока он не стал проблемой. Стилински слушал женщину с открытой неприязнью. Ему с каждым новым словом хотелось сжать её необъятную шею своими руками. Он не хотел пить её кровь, он хотел лишь, чтобы она сдохла и замолчала. То, с каким презрением она говорила о нём и его матери, его злило. Эмоции продолжали бушевать, а оковы на руках не давали использовать магию. В любом случае парень даже не знал, как её применить. И, очевидно, здесь его этому не научат. «Если вообще отпустят живым, — пронеслось в голове Стилински. — Хейл и его нелюбовь к дипломатии не помешали бы сейчас. Они бы быстро всё зачистили и всё». Подросток сразу отругал себя за эту мысль. Хейл бы потом неизвестно сколько причитал, что Стайлз вляпался в неприятности. Спас бы конечно, но причитал бы долго. «Пора взрослеть и пытаться что-то решить самостоятельно, — про себя подумал Стилински. — Нужно только избавиться от оков». Группа ведьм во главе с Агнес и Гриффитом вышли, оставив Стива приглядывать за пленником. Винсент был недоволен решением большинства, но оспорить его не мог. Стайлз сам сунулся на их территорию, а он теперь выглядит предателем, что запустил его сюда. И всем плевать, какие были намерения у парня. Стайлз тем временем пытался расшатать психику своего надзирателя самым действенным способом. Он начал бесконечно болтать и усыплять бдительность Стива. Тот конечно пытался его игнорировать, но со временем у них завязалась относительно спокойная беседа. Стайлз тем временем нашёл старый гвоздь и незаметно схватил его. Цепь не фиксировала руки близко друг к другу, что давало небольшое пространство для манёвра. Стилински не раз заковывал Скотта в полнолуние в подобные штуки, поэтому знал совершенно всё про их устройство. Парень знал, куда нажать, где потянуть и что повредить, чтобы они спали, как по волшебству. Но именно волшебство их и удерживало. «Нужно выкачать магию из них», — подумал парень. Он коснулся цепей и почувствовал, как магия перетекает в него. Заполняет и даже переполняет. Слишком много, а металл продолжал удерживать его. — Что ты делаешь? — спросил Стив. — Прекрати! Но было уже поздно. Стайлз знал, что ещё немного, и оковы падут. Голова раскалывалась, из носа текла кровь, и вот — щелчок. Цепи спадают. Стив, как ошпаренный, пытается выбежать из склепа, но Стайлз преграждает ему путь и связывает цепью. Магия пытается вырваться из Стилински. Он чувствует, как ветер начинает образовывать небольшой ураган прямо внутри склепа. Ветер выбивает стекла и двери, подросток видит, что на улице сгустились тучи. Но солнце всё ещё ярко светит с другой стороны. Ведьмы разбегаются, а вдали гремит гром. «Нужно бежать,» — думает Стайлз. Но кольца нет. «Ты не сгоришь на солнце», — мягкий успокаивающий голос Элайджи звучит в его голове. И он хочет в это верить. Даже зная, что без кольца выйти на улицу равносильно превратиться в шашлык, он выходит на свет. Он несколько минут ходил туда-сюда, осторожно, то высовывая руку, то отдергивая её. Стив мерзко смеялся. Выбирая между выйти и гордо встретить смерть и дожидаться, пока тебя прирежут, Стайлз выбрал первое. Он, не разбирая дороги, побежал на голоса.***
Элайджа пришёл в себя достаточно быстро. Он отправил шерифа домой, пообещав быть на связи. Пришлось внушить старику быть немного сговорчивее. Никлаус рвал и метал, грозясь найти мальчишку и препарировать его минимум несколько тысяч раз. — Кто он, черт подери, такой? — сокрушался гибрид. — Еретик, — сказала Фрейя, укладывая фолиант на стол перед братьями и Кэролайн. Форбс тяжело вздохнула. — Нет, нет-нет-нет, — девушка подняла руки. — Только не снова. — Мне кажется, вы обе осведомлены больше, чем мы, — заметил Элайджа. Кэролайн откинулась на стул, а потом начала кратко пересказывать события нашествия Еретиков на Мистик-Фоллс. После переезда девушка старалась выкинуть из головы практически всё, что творилось в этом городе. У неё всё действительно наладилось после переезда. А сейчас она возвращалась к не самым приятным годам своей жизни. Форбс рассказала, как можно более сжато всё, что знала, и передала слово Фрейе. — Кэролайн в принципе рассказала всё, что известно. Ну кроме того, что известные им еретики были в клане близнецов, но они не единственный род. И это не обязательно что-то генетическое. Такое может произойти из-за проклятья или чего-то в этом роде, — девушка показала на старинный гримуар. Записей было мало. — Насколько он опасен и как его убить? — спросил Ник. — Не горячись, брат, — Элайджа взял Клауса за локоть. — Не думаю, что лучшая идея убить этого парня. Он неглуп, силён, почему бы не заручиться его поддержкой? — Он почти убил тебя. — Он молод, слаб и напуган. Он сам не знает, кто он. Но если ему помочь, обучить — он пойдёт на всё ради нас. Будет предан так же, как был предан своему отцу. Как козырь в рукаве, — усмехнулся Элайджа. — Хорошо, пусть будет по твоему. Но ты будешь за него ответственен. Ребекка сказала, что её это совершенно не волнует. Поэтому она просто ушла к Хоуп, потому что Хейли и Джексон должны были куда-то отлучиться по оборотническим делам. Кэролайн хотела отправиться на поиски, но Клаус ей запретил. Фрейя начала поисковый обряд. Элайджа ходил с места на место, пытаясь привести мысли в порядок. Стилински его напугал. Что-то было в этом срыве. До невозможности искреннее. Он был как обнажённый нерв. Но также это было страшно. Он едва не убил первородного. «Куда он мог пойти?» — крутилось в голове Майклсона. — Он мог пойти к Винсенту, — озарила его догадка. — Отец говорил, что они виделись с главой клана ведьм. — Ты прав скорее всего, но должна тебя расстроить. Они не так рады его приходу. Ведьмы презирают еретиков сильнее вампиров. Они их боятся. Чаще всего сифонов вычисляют ещё в детстве. И убивают, пока они не набрали мощь. Не стали проблемой. Именно поэтому информации о них не так много. Стайлз сейчас на кладбище. Они его окружили. Нужно спешить, — сказала девушка. — Я отправляюсь сейчас, — кивнул Элайджа. До места они добрались довольно быстро. Клаус не то чтобы был заинтересован в спасении подростка, сколько хотел напомнить ведьмам их место. Тем более он заметил, что брата заинтриговал этот мальчишка. Отчасти гибрид хотел, чтобы Элайджа переключился на кого-то ещё. Его брат только что и делал последнее время, что встревал в его жизнь со своими нотациями и нравоучениями. И то больше по инерции, чем по делу. Было видно, что Элайджа скучает. Но и уделять время себе он не планирует. Они прибыли как раз в тот момент, когда ведьмы собирались голосовать. Клаус и Элайджа вышли в центр круга и улыбнулись. «В честь чего общий сбор?» — улыбнулся Клаус. Они знали, что сегодня один из дней, когда ведьмы чтят своих предков. Явиться на такой праздник уже было дерзостью. — Клаус, — Винсент поднял руки. — Не сегодня. Сейчас хватает проблем и без вас. — Конечно, мистер Гриффит. Мы просто хотели бы почтить память нашей матери и уйти, — усмехнулся гибрид. — Не будем мешать. Элайджа подозрительно прищурился. Он незаметно пытался осмотреть окрестности. Стайлза нигде не было видно. Он мог быть в любом из этих склепов. Ведьмы пришли в движение. Кто-то начал готовить жертвенный алтарь. — Планируете принести дар предкам? — спросил он. — Да, но это не ваше дело, — пожилая женщина вышла вперёд. — Мы не рады вампирам и терпим вас на этой земле лишь из-за того мирного договора. Не лезьте не в свои дела, как мы не лезем в ваши. — Мы бы с радостью, но наш дорогой друг затерялся в этих окрестностях. Он только обратился и ещё не совсем понимает, как всё устроено. Не видели? — спросил Клаус. — Такой немного доставучий, немного дёрганный. — Не его безделушка? — рассмеялся один из ведьмаков, показывая кольцо-скарабея. — Валите отсюда, забудьте про своего вампирёныша. Клаус усмехнулся и прижал ведьмака к стене. А Элайджа решил напомнить ведьмам условия мирного договора, действовавшего в Новом Орлеане. Вампиры, оборотни и ведьмы заключили мир, поделив зоны влияния. Они могли спокойно располагаться и вне их. Но ни одна из фракций не могла нападать на представителя другой. Вампиры могли управлять вампирами, делать, что им угодно. Как и ведьмы решали свои вопросы между собой. — Напоминаю, что мистер Стилински — новообращённый вампир, — он вскинул бровь. — Вы хотите нарушить мирный договор? — Его мать была ведьмой, — сказала Агнес. — Он тоже. — Но он стал вампиром. При обращении силы теряются, не так ли? — Элайджа решил, что выгоднее будет сыграть в незнающего. — Кроме того, есть определённые правила о приезжих. Да, мать Стайлза была из Нового Орлеана, но он всё же гость. Кроме того, он гость семейства Майклсон. Следовательно, он под нашей защитой. Будьте добры объясниться, Агнес, почему вы ставите своими действиями под угрозу весь клан? Ведьма не знала, что ответить. Кроме как выругаться. Первородные лезли туда, куда им не следовало лезть. Но и сказать им, что их гость не просто вампир, было бы опрометчиво. Они могли бы заполучить себе нового союзника. Не сказать — значит нарушение условий договора. Ведьма нарушившая договор изгоняется из города, а, следовательно, лишается своего магического наследия. Так они и стояли друг напротив друга, когда облака сгустились и поднялся сильный ветер. Двери склепа вылетели с грохотом. А через пару минут оттуда выбежал молодой вампир. Из его носа текла кровь. Агнес не успела среагировать, как её вырубили. Стилински стоял над телом ведьмы, готовый в любую секунду добить её. — Плохая идея пытаться удержать сына шерифа наручниками, — он злобно оскалился. — Сегодня день почтения предков. Почему бы в этот чудесный день им не принять вас у себя в гостях? Ветер усиливался, солнечный свет пробился сквозь облака прямиком на лицо Стайлза. Элайджа среагировал мгновенно, он подбежал к Стилински и прикрыл его своим пиджаком. Клаус отобрал кольцо у ведьмака и передал брату. Они втроём стояли против клана ведьм. — Мы уйдём, — сказал Клаус. — И забудем об этом недоразумении. — Но, — хотел было возразить Стайлз. Он был готов к битве. — Мы уходим. Они вышли, не оборачиваясь спиной к ведьмам. Винсент лишь кивнул на прощание. Он не хотел убивать Стилински, но и симпатии к древним не испытывал. Хотя здесь ему пришлось бы стать на их сторону. Элайджа приводил те же самые аргументы, что и он сам. Но Агнес смогла напугать всех настолько, что они были готовы рискнуть навлечь на себя огромные проблемы.***
— То есть вы смогли выбраться оттуда? — спросил Скотт. — Как видишь, — пожал плечами Стайлз, а потом усмехнулся как-то совсем недобро. — День был не очень. Агнес правда вскоре умерла. Говорят, у неё в голове была такая каша. Он спросил у Стива перед уходом о заклинании, что старуха использовала на нём. Как оказалось, оно бесконечно разрывало сосуды в мозгу, но регенерация вампира не давала умереть. Обычный человек такого пережить не смог. Стайлз долго планировал это. Научился скрывать свою магию, чтобы его не смогли вычислить. Обставил всё как несчастный случай. Кроме того, они выяснили в тот день, что Стайлзу не нужно кольцо, чтобы ходить под солнцем. «У меня в голове был твой голос, — сказал Стилински однажды, когда Элайджа спросил, как он осмелился выйти из склепа. — Ты обещал, что я не сгорю на солнце. Я поверил». Он улыбнулся этим воспоминаниям. Но они решили, что это открытие лучше оставить в тайне. Этот элемент неожиданности может пригодиться. Элайджа заботился о нём так, будто он был частью семьи Майклсонов. Будто на него тоже распространялась клятва «Всегда и навечно». — Это ужасно, — скривился Скотт. — Тебе придётся смириться с этим, Скотт. Я не тот Стайлз, что уехал из города. Ты же знаешь, почему я уехал. Отчасти из-за вас. — Это не так, мы не… — Не пренебрегали тобой? Не оставляли тебя за бортом? Не прибегали, когда была нужна помощь? — закончил Стилински. — Может, вы этого не замечали, но я чувствовал себя брошенным. — Мне жаль, — Скотт подошёл к Стилински, чтобы обнять его. Стайлз немного опешил. — Мне не о чем жалеть, — улыбнулся Стайлз, обнимая лучшего друга. — Мне нравится то, кто я сейчас. На самом деле нравится. Но я далеко не идеален. Я убивал людей, много. Последнего ещё не похоронили. Поэтому отец против меня. Я присылал ему открытки и сувениры всё лето. — Он ничего не говорил. Сказал лишь, что ты не планируешь возвращаться. — Он надеялся на это. В дверь постучали. На пороге стоял Элайджа. Как всегда великолепный костюм и беспристрастное выражение лица скрывали все его эмоции. Но волк Скотта чувствовал недовольство со стороны вампира. «Гости собираются», — кратко бросил первородный и, резко развернувшись, ушёл. Стилински вздохнул и затушил шалфей. Он сразу по взгляду понял, что не понравилось древнему. «Иногда он слишком опекающий», — усмехнулся Стилински. К дому действительно начали подъезжать гости. Он извинился и отправил Скотта вниз, а сам направился в спальню. Не то чтобы он был большим фанатом смокингов и костюмов, но положение и случай обязывали. Он закрыл дверь и столкнулся взглядом с Майклсоном. Тот нетерпеливо подошёл к подростку и осмотрел его на предмет повреждений. — Ты знаешь, как я испугался? Он мог сделать что угодно с тобой! — Элайджа прижал Стилински к себе. — Это всего лишь Скотт, он мой друг, — усмехнулся Стайлз. — Не переживай, я не дам себя в обиду. — Я знаю, но не могу не переживать. То, как хрупко ты выглядишь постоянно обманывает меня, но это лишь делает тебя прекраснее, — голос первородного становится тише, а его дыхание обжигает шею Стайлза. — Ты прекрасен. Руки Элайджи забираются под майку подростка, и он резко задирает её. Слегка прохладный воздух касается обнажённой кожи. Первородный стаскивает со Стайлза брюки, а тот осторожно переступает, выходя из них. Элайджа перед ним стоит на корточках. Глаза Стилински потемнели на несколько тонов, а зрачки расширились. Первородный усмехается и встаёт. — Нас ждут гости, поэтому я сейчас, — он разворачивает Стайлза спиной к себе и лицом к зеркалу, едва касаясь проводит кончиками пальцев по позвоночнику. — Помогу тебе одеться. Мужчина накидывает изумрудную рубашку на плечи Стилински. Прижимается грудью к спине и застёгивает пуговицы одну за другой от воротника до самого низа, где ткань рубашки прикрывает натянувшиеся боксеры. А потом передает Стайлзу брюки, глядя, как они едва не выпадают из дрожащих от возбуждения рук. Он перехватывает их, когда Стайлз натягивает бесячий элемент одежды до бёдер. Пальцы древнего соприкасаются с внешней стороной бедра. Стайлз готов наплевать на все правила приличия. Элайджа играет с ним, и он понимает это. Парень откидывается на крепкое тело позади себя и прижимается задницей к брюкам первородного. «Я, очевидно, не один такой», — он ухмыляется, слегка потираясь о член Майклсона. Элайджа отвечает тем, что застёгивает пуговицу на брюках и проходится бегунком ширинки вдоль напряжённого члена. Стайлз разочарованно выдыхает. Брюки застёгнуты. В следующую секунду на его плечи опускается пиджак, и магия момента растворяется. Элайджа целомудренно целует его в губы. Но этот поцелуй оставляет большие надежды на продолжение после завершения вечера.