Рождественский ужас.

Спок откинул голову Тиберию на плечо и тихо вздохнул, продолжая пристально рассматривать странную фигуру. — С чего ты взял, что это не человек? — спросил Кирк, раздумывая над тем, не стоит ли все-таки позвонить в полицию. Вот только не примут ли его за идиота? Ведь нет ни доказательств, ни… Ничего. А стоять на улице или ходить по обочине не запрещено. Можно было бы рассказать о проникновении на частную собственность, но, опять же, Джим был совершенно уверен, что на снегу не осталось абсолютно никаких следов. Ситуация была совершенно безнадежной. — Я уже звонил в полицию. Два раза, — медленно протянул Спок. Понять, о чем именно думает Джеймс, было проще некуда. — Они ничего не нашли. И посоветовали мне обратиться к психиатру. — Ох, — выдохнул Кирк сочувственно, совершенно не удивившись тому, что Грейсон уловил его мысли. Казалось, что они со Споком думают на одной волне, понимая друг друга с полуслова. — Так что без доказательств предпринимать что-то совершенно бессмысленно, — брюнет пожал плечами. Немного помолчав, он продолжил: — А насчет твоего вопроса. Есть городская легенда об убийце, который забирает души людей, перед этим подвергая их зверским пыткам. Он приходит в первый месяц зимы. Самую последнюю жертву он забирает именно в главную ночь года. Существо называют духом Рождества. Злым духом. — Да. Я знаю. Помню, мы с пацанами пытались его вызвать, начитавшись разных страшилок. Дураки были, чего там говорить, — Джим пожал плечами, покосившись на соседний дом. — Но я не слышал про реальные убийства в Риверсайде. По крайней мере, про серии, да еще такие жестокие. — Настоящие убийства начались восемнадцать лет назад. Такой вывод можно сделать из архивных записей. Возраст жертв от семи до двадцати пяти лет, за некоторыми исключениями, — голос Грейсона дрогнул, но, тем не менее, он продолжил. — Что же касается духа Рождества. Возможно, что это всего лишь легенда. Но возможно, что и нет. — Даже не представляю, сколько ты провел времени в библиотеке, выясняя это, — восхищенно присвистнул Кирк, сжимая ладонь Спока и раздумывая над тем, не будет ли наглостью спросить, почему брюнет стал таким печальным, говоря про возраст жертв. Подумав, что это пока ни к чему, он просто констатировал, — ну, а про духа, это всего лишь сказки. Детские ужастики. — Одна из подобных сказок убивает, Джим. Теми же способами, что описаны в книге — мягко произнес Грейсон. — В каждой легенде есть доля истины, на самом деле. — А ты не думаешь, что это может быть обычный подражатель? — Я рассмотрел подобный вариант. Но потом понял, что он себя не оправдывает. Слишком много разных странностей в полицейских отчетах. Вроде информации о том, что Энни Фриман была похищена из автобуса в самый час пик. Куча народу и никто ничего не заметил. Была девушка, и тут же ее нет. Так же и Гарри Олдсмит: исчез в людном месте. Самое непонятное, что там, где были обнаружены тела, нет следов крови и прочих физиологических жидкостей. Учитывая же состояние трупов, их должно быть предостаточно. Да и специально обученные ищейки наотрез отказывались приближаться к месту преступления, просто садились и выли, не реагируя на команды кинологов. Спок тяжело вздохнул, снова посмотрев на дом на противоположной стороне улицы. Фигуры уже не было. — Может быть, эта мразь убивает всех в другом месте, — предположил Кирк. — А место, где выбрасывает труп, обрабатывает каким-нибудь составом, отпугивающим собак. — Криминалисты не нашли никаких посторонних веществ, — ответил Грейсон. — Еще странно то, что есть отпечатки ботинок на земле или снегу. Не состыковка в том, что они только рядом с трупом и мангалом, на котором тварь жарит рождественское угощение. И все. Такое впечатление, что это существо просто испаряется в воздухе после того, как закончит свои дела. — Что за угощение такое? — Он вырезает из спин жертв разные фигурки при помощи формочек для печенья, а потом жарит их на костре, — Спока невольно передернуло при воспоминании об увиденных фотографиях с места преступления. — И раскладывает их вокруг жертвы. — Ну, либо он везучий сукин сын, либо прав ты, и тут дело нечисто, — поморщился Джим, проклиная свое собственное воображение, тут же подкинувшее ему пару картинок трупов, обложенных фигурками сказочных зверюшек. Даа… Не хотелось бы, чтобы из него наделали рождественских печенек. Или из Грейсона. — Это может быть не обязательно «он», — уточнил Спок. — Размер обуви — сороковой. Может спокойно принадлежать как мужчине, так и женщине. Просто считать его существом мужского пола логичнее, что ли. — Если это женщина, то она должна быть чертовски сильной. Перемещать тела туда-сюда не очень-то и легко. Даже детские. Хотя любые версии стоит принять во внимание, — Джим посмотрел в окно, отмечая, что у дома, рядом с которым стояла тварь, не горит почти половина иллюминации. К тому же, учитывая, что улица спокойно просматривалась в оба конца, весьма непонятно было, куда именно это нечто в балахоне делось. Не могло же оно просто раствориться в воздухе? Или могло? Одни вопросы и ни одного ответа. Нужно будет тоже покопаться в архивах, как говорится, одна голова хорошо, а две — лучше. — А в 1999 году от руки этой твари погибло больше тридцати человек, в основном, дети, — вновь заговорил Грейсон. Тиберий невольно вздрогнул. — Моя мама была беременна мной в то время, — пробормотал он. — Значит, я родился после всего этого ужаса. — А мне был месяц, — Спок тяжело вздохнул. — Именно в канун Рождества погиб мой отец, а тремя неделями ранее — сестра. Я видел ее фотографии в архиве. Мама никогда не рассказывала, как именно это произошло. Они оба стали жертвами той твари. Элли было всего два года. До того момента, пока я не начал изучать данные, я и не подозревал, что у меня есть сестра. Мама рассказала про отца, но умолчала о том, что я был не единственный ребенок в семье. — Мне жаль, очень жаль, — прошептал Тиберий, ласково целуя Грейсона в шею и успокаивающе поглаживая его пальцы. — Все в порядке, Джим, — мягко ответил Спок, тем не менее, подставляясь под ласку. — Прости, что продолжаю говорить на эту тему, но получается, что твоя сестренка была самой юной жертвой, а папа самым старшим? Именно их ты имел в виду, когда говорил про исключения? — Да, — Грейсон опустил голову. — Может быть, в этом разгадка? — Я не знаю, Джим. Я не смог ничего найти, хотя подобная мысль возникла и у меня. — Ладно, утро вечера мудренее, — Тиберий дернул уголком губ. — Предлагаю завтра съездить в архив и поискать еще. Может, ты что-то упустил. — Завтра суббота, — напомнил Спок, улыбаясь. Энтузиазм Кирка был просто поразительным. — В выходные архив и публичная библиотека не работают. — Ладно, тогда в понедельник, после школы, — разочарованно выдохнул Тиберий. — Впрочем, можно будет покопаться в интернете. — Согласен. В свое время я не уделил этому ресурсу должного внимания. — Кстати, — спросил вдруг Джеймс. — Как ты умудрился достать полицейские отчеты? — Сын шерифа мой друг, — пояснил Спок. — Разумеется, это было непросто, но вполне осуществимо. — Друг? — Джим почувствовал, как его сердце кольнуло от ревности. Не то, чтобы он имел право ревновать Грейсона к кому бы то ни было, ведь Спок ему не принадлежал. Но все равно разогнать кучу кошек, скребущихся на душе, он не смог. Отодвинувшись и выпустив ладонь брюнета, Кирк мрачно уставился в окно. — Просто друг, Джеймс, — тихо сказал Грейсон. — Ничего больше. Я люблю другого человека. Почти всю жизнь. — Значит, у меня нет шансов? — внезапно выпалил Кирк, разворачиваясь. — Совсем никаких? Может, ты сможешь разлюбить, со временем? И посмотришь в мою сторону? Спок невольно замер под пристальным взглядом блондина, в котором отражалась просто вселенская скорбь. Ее однозначно можно было разливать в бутылки и продавать всем желающим как оружие массового поражения. Не устоял бы никто. Вот и Спок не устоял. Если честно, он и не хотел. — А ты хочешь?.. — Грейсон замолчал. Допустить мысль о том, что он был хоть немного небезразличен Тиберию, что его несбыточная мечта наконец-то может исполниться… Воистину, это стоило любых мучений. — Хочу, — на грани слышимости пробормотал Кирк. — С того самого момента, как увидел тебя впервые. — Как и я, — Спок улыбнулся, крепко его обнимая. — Я помню самую первую встречу. Это было в столовой. Я не мог насмотреться на тебя, Джеймс Тиберий, но подойти так и не решился. А потом начались общие уроки физкультуры… Это было просто… — Невыносимо, — закончил за него Джим, солнечно улыбаясь. — У меня были самые низкие показатели в группе из-за того, что я все время залипал на тебя. — И у меня, — Грейсон провел пальцами по скуле Тиберия и очертил контур столь манящих его губ. — Можно тебя поцеловать? — мурлыкнул Кирк, прикусывая подушечку пальца Спока и тут же зализывая укус. — Определенно, — выдохнул брюнет. — Я так хотел этого, — прошептал Джеймс. — Ты не представляешь, насколько сильно. — Думаю, что представляю, — хрипло отозвался Спок, пристально смотря в потемневшие глаза Кирка. — Мой хороший, — Тиберий подался вперед, касаясь столь манящих его губ в нежном поцелуе. Грейсон приоткрыл рот, и язык Кирка тут же скользнул внутрь, исследуя и лаская. Поцелуй становился все горячее и горячее. Джим и Спок вылизывали рты друг друга, сталкиваясь зубами и прикусывая губы, не в силах оторваться друг от друга ни на секунду. Остро, невыносимо сладко и упоительно. Ничего больше не имело значения, кроме них двоих. Они настолько увлеклись, что даже не заметили возникшую за окном фигуру в черном балахоне. Существо неодобрительно покачало головой и произнесло свистящим шепотом: — Малыши Спок и Джимми. И как не стыдно. Что бы сказали ваши родители, узнав, чем вы тут занимаетесь. Приложив ладонь к стеклу, оно слегка царапнуло по нему когтями и тут же отступило на несколько шагов. — Ваш-ш-ше время еще не пришло. Не сегодня. Но вы будете моей самой желанной добычей, особенно ты, Джи-и-и-мми. Ты станешь для меня самым драгоценным подарком на Рождество. И месть наконец-то свершится. Спустя мгновение улица стала совершенно пустой, и только редкие снежинки кружились в ярком свете фонарей в ритме, напеваемым им легким ветерком. — Ты ничего не слышал? — спросил Тиберий, отстраняясь и пытаясь вздохнуть хоть немного воздуха, так необходимого его легким. Раскрасневшийся Спок пригладил растрепанную Джеймсом челку и отрицательно покачал головой, не в силах вымолвить ни слова. — Значит, показалось, — Кирк пристально посмотрел на Грейсона и прикусил губу. Честно говоря, Спок выглядел просто офигенно. Шоколадные глаза стали совершенно черными и в их глубинах можно было разглядеть голод, пожирающий брюнета изнутри. Лицо и шея Грейсона были покрыты лихорадочным румянцем, а при виде губ, опухших от поцелуев, Джеймс невольно облизнулся. Довольно внушительный бугор натягивал джинсы Спока в районе паха, а сам парень дрожал всем телом, с силой вцепившись в ладонь Тиберия изящными пальцами. «Ну просто валить и трахать», — пронеслось в голове у Кирка. Разве возможно было погасить жидкий огонь, в который превратилась его кровь при виде подобного зрелища? — Какой же ты красивый, Спок, просто безумно, — пробормотал Джим, оглаживая контуры его лица подушечками пальцев. — Такой желанный. Мой. — Твой, — прошептал Грейсон. — Я люблю тебя, — помурлыкал Тиберий, скользнув губами по его шее и тихо млея от удовольствия. — И я люблю тебя, Джеймс, — Спок откинул голову, чтобы партнеру было удобнее, и прикрыл глаза. Отпустив руку Кирка, он скользнул ладонями под его майку, очерчивая каждый позвонок и массируя совершенно восхитительные ямочки на пояснице, заставляя Джима выгибаться и поскуливать от наслаждения. — Надеюсь, я не сделал тебе больно, — прошептал Кирк спустя вечность или около того, аккуратно прикоснувшись к разбитой губе и стирая выступившую капельку крови. — Нисколько, — улыбнулся Грейсон. Честно говоря, целуя Джима, он напрочь забыл о своих ранах. Придвинувшись так близко, как это было возможно, Спок потерся членом о член партнера сквозь одежду. С губ Тиберия сорвался сладкий стон, и он судорожно вздрогнул, выгибаясь. Прижав его к себе, Спок провел языком по его шее и прикусил мочку очаровательного ушка. — Прости, — задыхаясь, произнес Кирк. — Я… Это… Я никогда раньше… — Все хорошо, малыш. Тебе не за что извиняться. Я и сам на грани от одних только поцелуев с тобой. Ты сводишь меня с ума, Джим. Мой сладкий, — Грейсон скользнул языком в ушную раковину, начиная медленно, с упоением ее вылизывать. Кирк тихо хныкнул и огладил его член сквозь ткань джинсов, чуть сжимая пальцы. Спок невольно толкнулся в ладонь Кирка, прижимаясь как можно ближе. Приласкав ухо, он спустился цепочкой жестких поцелуев вниз, к ключицам. Оставив на них несколько багровых следов, Грейсон отстранился, любуясь полученным результатом. Метки на бронзовой коже Джима выглядели просто восхитительно. Оставив еще парочку на шее, он улыбнулся краем губ. Это был его Джеймс Тиберий. Его и точка. — Дикарь, — хмыкнул Кирк, расстегивая джинсы Спока и начиная медленно скользить ладонью по горячей плоти. Размазав по головке капельки предсемени, Джим сжал ее ладонью. Грейсон тихо всхлипнул, толкаясь навстречу ласкающей его руке, и кончил, толчками изливаясь на пальцы любимого. — Прости, — пробормотал он, после того, как способность издавать хоть какие-то членораздельные звуки вернулась, и последние отголоски сладкой неги покинули тело. — Теперь ты извиняешься, солнце, — Тиберий улыбнулся, поднося испачканную ладонь к лицу и внимательно ее рассматривая. — Не стоит. — Усмехнувшись, он провел языком по безымянному пальцу, слизывая белесые потеки. Спок замер, чувствуя, как сердце ухнуло куда-то вниз. Это было безумно горячо, наблюдать за тем, как Джим вылизывает пальцы, покрытые его спермой, да еще и жмурится от удовольствия. Сглотнув, он придвинулся ближе и слизал последнюю капельку с мизинца Тиберия. Кирк что-то одобрительно пробормотал и втянул Спока в сладкий поцелуй. Чувствовать свой вкус на губах возлюбленного было просто восхитительно. Целовать Джима снова и снова, до нехватки воздуха в легких, не в силах оторваться. Казалось, что даже время, затаив дыхание, замерло, потакая желанию двоих слиться воедино. Но, как оказалось, у Кирка были свои планы, идущие вразрез с его. Протестующе заскулив, Спок кинул на Тиберия возмущенный взгляд за то, что тот посмел отстраниться. Ему хотелось еще поцелуев, хотелось получить Джима в свое безраздельное пользование, и уж точно не хотелось прерываться, ни на секунду. — Твоя губа, — пояснил Кирк, тепло улыбнувшись. — Снова пошла кровь. Да и не мешало бы лечь в кровать. Тебе нужно отдохнуть и восстановить силы. День был слишком тяжелый. — Я полон сил, как видишь, — ответил Грейсон возмущенно. — А губа, черт с ней. Наплевать. Он притянул Джеймса к себе, сжимая его бедра ладонями. — Я вижу, — Кирк ухмыльнулся, кинув взгляд на вновь возбужденный член Спока. — Маньяк ты сексуальный. — Я не маньяк, — Грейсон приподнял бровь. — Просто, Джим, разве можно тебя не хотеть? Ты такой… — Офигенный? Желанный? Красивый? — Тиберий слез с подоконника, мягко утягивая Спока за собой. — Безумно желанный, — прошептал брюнет. — Я так сильно тебя хочу. — Ты не представляешь, чего мне стоит не наброситься на тебя снова прямо сейчас, — признался Кирк. — Но твои ушибы за это спасибо не скажут, как и ссадины. А я хочу заниматься с тобой любовью горячо, страстно, не сдерживая себя ни на секунду, не боясь причинить боль неосторожным движением. Спок понуро опустил голову, признавая правоту любимого. Только сейчас, когда немного схлынул наплыв адреналина, он почувствовал, что жутко устал. Все тело ломило. Ссадины горели огнем, а голова раскалывалась так, будто бы на ней выполняли маневры боевые истребители армии США. — Я тоже этого очень хочу, Джим. Но ушибы же долго проходят, — Спок так жалобно посмотрел на Кирка, что тот чуть было не поддался на провокацию. — Спок, — Тиберий обнял его, прижимая к себе. — К утру ты будешь чувствовать себя лучше. Лекарство, которое я тебе дал — новейшая разработка. У меня дядя работает в больнице, одолжил по доброте душевной. В футболе же травмы не редкость. И вообще — у нас вся жизнь впереди. — Или нет, — Грейсон вздохнул. — Вполне возможно, что нам осталось жить только до Рождества. — Та тварь до нас не доберется, — заявил Джим. — Мы справимся вопреки всему. Так что, вся жизнь! — Еще утром я не мог о таком и мечтать — провести с тобой жизнь, — Спок улыбнулся, чувствуя, как радостно забилось сердце. — Точнее, мечтать мог, но не думал о том, что мечта станет реальностью. Мне кажется, что я сплю, и вот-вот зазвонит будильник, возвращая меня из мира фантазий в обычную повседневность. — Поверь, солнце, ты не спишь. Все это происходит на самом деле. Но я понимаю, что ты имеешь ввиду, — Джим наградил его нежным поцелуем в шею. — Иди, ложись. Я скоро. Спок кивнул и, всем своим видом выражая вселенскую скорбь, пошел наверх. — По тебе плачут все театральные подмостки страны, — посмеиваясь, сказал Тиберий. — Во мне погибла замечательная трагическая актриса, — не оборачиваясь, бросил Грейсон. — И это просто чудовищная потеря для всех. Джим не выдержал и расхохотался в голос, провожая Спока влюбленным взглядом. Он до сих пор не мог поверить, что это чудо наконец-то принадлежит ему. Закравшуюся было предательскую мысль о том, что их отношения развиваются слишком быстро, Кирк моментально отбросил как несущественную. Он и так ждал больше шести лет. Насвистывая мелодию популярной песенки, Тиберий покормил проснувшегося щенка, удивляясь тому, куда только в него влезает столько еды, и подогрел Споку стакан молока. Немного поколебавшись, он оставил гореть свет на кухне и гостиной. Джеймс знал, что тварь это ни коим образом не испугает, учитывая, что она спокойно стояла на освещенной стороне улицы, но так было легче. Свет разгонял мрачные тени, притаившиеся в углах. Подхватив одной рукой поднос с молоком и таблетками, а другой возмущенно ворчавшего песика, Джим поднялся к себе. Спок с огорченным выражением лица рассматривал свой смартфон. Впрочем, увидев Кирка, тут же просиял. Бросив устройство на тумбочку, он потянулся к Джиму, в надежде получить поцелуй. Опустив щенка на пол, Тиберий взъерошил челку любимого и, совершенно не реагируя на печальное выражение его лица, сунул ему поднос. — Выпей, — попросил он, беря телефон. — А что мне за это будет? — Спок прикусил губу, смотря на Джима из-под опущенных ресниц. На лице у Кирка не дрогнул ни один мускул, хотя внутри бушевал целый ураган эмоций. Хотелось наплевать на собственное благородство и как следует оттрахать провоцирующего его Спока. Хотелось, чтобы тот кричал и выгибался в его объятиях, хотелось ласкать бархатную кожу, вылизывать его восхитительное тело, не пропуская ни сантиметра, брать горячую плоть глубоко в рот, ласкать языком разбухшую головку… Член гордо выпрямился на всю длину, натягивая ткань шорт. С трудом затолкав развратные мысли в самую глубину сознания, Джим хрипло пробормотал: — Ты будешь лучше себя чувствовать, намного. — Ладно, — Спок вздохнул, ставя поднос на тумбочку. Проглотив разноцветную горстку таблеток и запив ее молоком, он окинул Кирка внимательным взглядом. — Что ты так смотришь? — смутился Тиберий. — Хочу стянуть с тебя эти шорты, — прошептал Грейсон. — Взять твой восхитительный член в ладонь и ласкать, до безумия медленно, очерчивая каждую венку, спускаясь все ниже… — Спок, — жалобно протянул Кирк. — Вот ты ни черта не делаешь легче. Отвернувшись, он начал копаться в тумбочке, сопя, словно стайка разбушевавшихся енотов. — Прости, Джим, — брюнету внезапно стало стыдно. Ему пытаются помочь, а он лезет со своим неуемным либидо. Но, разве можно сдержаться, когда рядом Тиберий? Такой красивый, такой горячий. — Утром, — проговорил Кирк. — Я обещаю, что не выпущу тебя из постели. — Правда? — робко спросил Спок. — И мы будем заниматься любовью, как кролики? — Надеюсь, что это будет гораздо дольше, чем у кроликов, — Джим тихо рассмеялся. — Я имел в виду, много-много раз, — улыбнулся Грейсон. — Много-много раз, — подтвердил его любимый. — Джеймс, — выдохнул Спок, предвкушая чудесное утро. Откинувшись на подушки, он натянул одеяло повыше и довольно зажмурился, представляя, как это будет. — Вот, держи, — Кирк отвлек его от фантазий, вложив небольшой серебристый телефон в ладонь. — Твой уже не подлежит реанимации. Потом купим новый. — Спасибо, — тихо пробормотал Спок. — Не за что, — Джим солнечно улыбнулся, скрываясь за дверью в ванную комнату. Старательно отгоняя от себя образ капелек воды, скользящих по коже Тиберия, Грейсон переставил сим-карту в смартфон, который тут же взорвался оповещениями о пропущенных вызовах и веером сообщений. Обреченно вздохнув, Спок набрал номер мамы. Он все еще старательно говорил ей, что все в порядке, когда вернулся Джеймс. Укрыв заснувшего в кресле щенка пледом, Кирк скользнул к Споку под одеяло, прижимаясь к нему всем телом. — Восхитительно, — пробормотал он, обнаружив, что Грейсон был совершенно обнажен. — Ты тоже можешь снять боксеры, — прошептал Спок, переворачиваясь на бок, лицом к Джиму, убирая телефон в сторону. — Это было бы логично. Джим неожиданно покладисто согласился. Стянув трусы, он зашвырнул их куда-то за кровать и, уткнувшись Грейсону в ключицу, тихо засопел. Спок тихо вздохнул, обнимая Тиберия и притягивая как можно ближе к себе. Раздумывая над тем, как бы деликатнее завершить разговор, он закинул ногу на бедро Джима, не удержавшись от тихого всхлипа, когда его член коснулся горячего члена любимого. Возбуждение не утихло ни на йоту. — Спок, — Аманда насторожилась. — Сынок, ты чем там занимаешься? — Пытаюсь лечь спать, — честно ответил Грейсон. — Один? — подозрительно спросила женщина. Спок тяжело вздохнул. Интуиция у его матери была превосходная. Да и своего сына она знала в совершенстве. Врать было просто бесполезно. — Нет, не один, — пробормотал он, краснея. — Ну и хорошо. Тебе давно пора было найти подружку, — с воодушевлением заявила Аманда. — Надеюсь, что ты меня с ней познакомишь, когда я вернусь. — Ээээ… — Спок замялся, чувствуя, что становится бордовым. — Видишь ли, мам, это не девушка. Его зовут Джим. Почувствовав, как затрясся Тиберий, содрогаясь в приступе смеха, он легко ткнул его под ребра и возмущенно фыркнул. Не так он представлял себе знакомство с родителями, совсем не так. — Ну и замечательно, — легко согласилась женщина. — Тогда с ним. Он красивый? — Очень. Само совершенство, — выдохнул Спок, чувствуя, как ладонь Джима легла на их члены, сжимая. — Отлично. Не буду вам мешать. И позвони мне завтра, сынок, — Аманда отключилась, а Грейсон еще некоторое время смотрел на трубку в своей руке, пытаясь осмыслить произошедшее. Но Кирк не дал ему ни малейшего шанса. Поняв, что разговор закончен, Джеймс начал двигать ладонью вверх и вниз, размазывая по стволам выделяющуюся смазку, и тут же все связные мысли из головы Спока предательски дезертировали. И не осталось ничего, кроме сводящего с ума желания, заставляющего гореть кровь. Когда же Тиберий дернул бедрами, скользнув бархатистой твердостью по члену брюнета, тот взвыл от острого чувства наслаждения, граничащего с болью. Телефон хрустнул, не выдержав давления пальцев, и Спок отбросил его в сторону. Ни ему, ни Джиму не было совершенно никакого дела до бесславно падшего под натиском их страсти гаджета. Все, что он чувствовал сейчас — это невыносимый жар, концентрирующийся где-то в районе паха. От удовольствия поджимались пальцы на ногах. Уткнувшись лбом в плечо Тиберия, он подавался бедрами вперед, подстраиваясь под ритм любимого. Так упоительно, так сладко, так горячо. — Мое солнце, — проскулил Кирк, увеличивая темп. — Твое, — выдохнул Спок. Положив ладонь поверх Джимовой, он огладил головки большим пальцем, кидая их обоих за грань. Вселенная разлетелась на миллион мельчайших осколков, погружая их в блаженство. Крепко прижав дрожащего Джима к себе, Спок прикрыл глаза, наслаждаясь посторгазменной негой. — Даже представить боюсь, что будет, когда мы займемся любовью с проникновением, — прошептал Тиберий, ласково очерчивая контур ушка Грейсона. — Никогда не думал, что это так чувственно, так… — Он замолчал, пытаясь подобрать слово, описывающее его состояние, но не смог. Ни в одном языке мира не нашлось бы слов, чтобы описать то, что между ними происходило. Настолько это было запредельно. — Я люблю тебя, — срывающимся голосом прошептал Спок. — Люблю. Ты — мой свет, Джеймс. Мое мироздание. — Ты — вся моя жизнь, любимый, — обняв Грейсона, Джим расплылся в блаженной улыбке, понимая, что он безгранично счастлив, счастлив так, как никогда в своей жизни. Переплетаясь ногами и прижимаясь друг другу так близко, что ни одна молекула воздуха не могла бы проникнуть между ними, они тихо разговаривали обо всем на свете, эпизодически нежно целуясь. Но, постепенно, разговоры угасли. Уткнувшись подбородком в макушку уже засыпающего Спока, Джим сонно моргнул. С чердака раздался какой-то шум, заставивший Тиберия насторожиться. Хотя раздавшийся тут же цокот коготков по полу расставил все на свои места. «Опять чертовы еноты», — подумал Джим, вздыхая. Эти звери умудрялись поникнуть сквозь даже самую маленькую щель, обходя любые преграды на своем пути. Сигнализация, ставни — все было бесполезно. А на чердаке родители хранили огромный запас яблок, привезенных ими из очередной поездки. Чем не лакомство для полосатых, особенно зимой? Поняв, что беспокоиться не о чем, он закрыл глаза, тут же проваливаясь в глубокий сон. Раздавшегося скрежета в трубах Джим уже не услышал. Собственно, как и гулкого звука разбивающихся о кафельный пол капель.