Игрушка судьбы

Первое, что сделал Арсений, как только проснулся — взглянул на тумбочку. Грут никуда не делся: он неподвижно сидел с самого краю, свесив вниз ноги, и смотрел в стену, рассматривая узоры на обоях. Значит, всё произошедшее ему не привиделось. Арсений не сдержал вздох облегчения, и Грут обернулся на звук. — Доброе утро! — приветливо улыбнулся он. — Доброе... — прохрипел Арсений. Правильно говорят, что утром добрым не бывает, особенно после ночи в баре с Матвиенко. Попов с трудом слез с тёплой и мягкой кровати (в этот раз с гостиницей им повезло) и направился в ванную, чтобы привести себя в порядок. Всё-таки работу никто не отменял, и никакие сверхъестественные существа не должны его отвлекать. Легко сказать: не отвлекать. Грут попросту не выходил из головы. Только сейчас под струями холодной воды Арсений начал осознавать, что в его номере, мать его, сидит самый настоящий купидон. Ситуация совершенно абсурдная, если не фантастическая. В его голове сразу закрутились тысячи вопросов: как их существование обосновано на метафизическом уровне? Как они устроены биологически? И как, в конце концов, они должны соединять влюблённых: насильно, что ли, друг к другу тащить? А если те не согласны? Когда он вернулся в комнату, то застал Грута за попыткой слезть с тумбы, цепляясь за ручки выдвижных ящиков. Он на удивление ловко спускался, быстро перебирая своими лапками, чем напоминал маленькую, но шуструю обезьянку. Добравшись до ножек тумбы, купидон легко спрыгнул на пол и потопал к Арсению, который от такой картины потерял дар речи. — Спасибо за то, что согласился мне помочь — робко начал Грут, остановившись у его ног, отчего казался совсем миниатюрным. — Я знаю, что тебе непросто всё это осознать. — Не просто — это мягко сказано, — Арсений взглянул на часы. Он ненавидел опаздывать, поэтому всегда ставил будильник на чуть более раннее время, но сегодня у него были все шансы не успеть на самолёт. — Есть идеи, кто может быть истинным влюблённым? Арсений неопределённо пожал плечами. — Да кто угодно, — с напускным равнодушием ответил он и направился за одеждой. Лучше не строить предположений, чтобы потом не разочароваться. — Знаешь, — начал Грут, — меня учили, что судьба приведёт к нужным людям, — купидон особенно выделил слово "судьба", произнеся его почти с предыханием. Обычно так говорят о тех, к кому относятся с особым почтением. — Я, конечно, много раз ошибался, но... В общем, я не думаю, что оказался у тебя случайно. Арсений вспомнил сувенирный магазин, в котором он приобрёл Грута. Действительно, не иначе как судьбой это не назовёшь. Попов никогда в жизни не купил бы подобную игрушку, а тут его словно магнитом к ней тянуло. Он как будто не отвечал за свои поступки и действовал по чьему-то велению. "Подожди-ка, ты серьёзно сейчас веришь в этот бред с судьбой?" — мысленно обратился Арсений к остаткам здравого смысла. Его мировоззрение стремительно рушилось. Он уже смирился с фактом существования купидонов, но признать высшие силы он просто не мог. Это было уже чересчур. Арсений никогда не верил в судьбу, считая, что только он сам управляет своей жизнью, и вся его натура противилась мысли о высшем предназначении, которое нельзя изменить. — Прости, если запутал тебя ещё больше, — произнёс Грут, заметив его состояние. — Ладно, давай так. Может, это и не судьба. — А что же тогда? — Ну... Наверное, моя интуиция, — развёл руками Грут. Попов не сдержался и фыркнул. Ещё лучше. Интуиция у него, понимаете ли... Как купидоны вообще умудряются находить влюблённых с такими методами поиска? Грут снова проявил деликатность и отвернулся, чтобы дать Арсению спокойно переодеться и собрать вещи. Время поджимало, и Попов начал нервничать. Только бы не опоздать, иначе проблем не оберёшься... Наконец закончив со сборами, Арсений задал последний волнующий его вопрос: — Слушай, а что случится, если ты его так и не найдёшь? Ну, этого влюблённого. Увидев изменившееся выражение лица Грута, Арсений тут же пожалел о том, что задал этот вопрос. — Я умру, — с жутким спокойствием произнёс Грут. — Останусь игрушкой навсегда. Арсений долго подбирал слова, чтобы хоть как-то утешить маленькое существо, но в итоге молча взял его на руки и осторожно, боясь покалечить, обнял его. Телефон в кармане завибрировал, и Арсений понял, что его заждались. Выругавшись, он быстро схватил сумку и, одной рукой отвечая на звонок, а второй — застёгивая куртку, выскочил из номера. Грут же залез в его карман и устроился внутри, впервые за долгое время чувствуя себя в безопасности.

***

Арсений сидел в самолёте и боролся со сном, в то как время как Матвиенко, расположившийся через проход, мучался безделием, играя в какую-то игру на телефоне. Грут сидел под курткой Арсения, и тот чувствовал, как купидон шевелится внутри. Полёт не очень хорошо сказывался на купидоне: ещё на взлёте он начал жаловаться на самочувствие, а потом свернулся в комок, полностью уместившись в кармане куртки, и затих. Попов собирался снять очередную трансляцию, но потом понял, что у него нет настроения. Его мысли были заняты Грутом и миссией по соединению двух влюблённых. Почему-то разговор с купидоном не выходил из головы. Арсений вновь и вновь прокручивал его слова, чуть ли не заучивая их наизусть. "Я слышал, как тебя сегодня так называли. В тот момент мне и показалось, будто я что-то почувствовал". "Знаешь, меня учили, что судьба приведёт к нужным людям". Если бы всё было так просто... Грут осторожно вылез из куртки, прервав размышления Арсения. Попов обернулся на Матвиенко, чтобы проверить, не видел ли он купидона, но тот был слишком занят, тыкая в свой смартфон. — Ты как? Полегчало? — шёпотом поинтересовался Арсений. — Может, ты есть хочешь? — предложил он. Грут помотал головой. — Нет, я не нуждаюсь в еде, но спасибо, — он закрутил головой в разные стороны, осматриваясь, и воскликнул: — Ой, как здесь много людей! Столько разных чувств! — Ты что, все чувства умеешь считывать? — удивился Арсений. — Ну, не совсем все. Только в любовном плане. Ну, там, кто кого любит, кто кому симпатичен и так далее. — Ух ты, — присвистнул Попов. Его это впечатлило. Подумать только, целый самолёт людей, и ведь каждый, если задуматься, полон различных эмоций и привязанностей. Все сидящие в салоне летели к кому-то: может, к друзьям, может, к коллегам, а может, к семье. Такое количество судеб просто не укладывалось в голове. — Но нужного нам человека здесь нет, — добавил Грут. — Уверен? — Да, точно говорю. Это было бы особое ощущение. Не знаю, как его описать. В прошлый раз оно было... — Грут задумался. — Оно было тёплым и таким... приятным. Я чувствовал, как оно пульсирует внутри меня и... — Ты с кем это там разговариваешь? — Серёжа оторвался от телефона и уставился на Арсения. Тот сделал максимально невинное лицо, а Грут тут же нырнул обратно в карман. — Я? Прямо сейчас с тобой, блин! — А мне показалось, что я слышал другой голос, — настаивал Матвиенко. — Арс, если нашёл себе воображаемую подружку, так и скажи, я не буду мешать. — Да нет у меня никого! — на этих словах Арсению показалось, что Грут чуть дёрнулся. Серёжа в ответ долго молчал, сверля Арсения подозрительным взглядом. — Тебе, это, спать больше надо. Совсем уже крышей поехал, — сделал вывод Матвиенко и вернулся к игре. Арсений отвернулся и остаток полёта сидел в молчании, листая ленту в Инстаграме. Трансляцию он так и не провёл.

***

В следующие часы Арсений погрузился в уже привычную ему предконцертную рутину, полностью сосредоточившись на работе. Грут послушно сидел в кармане, почти не выдавая своё присутствие, однако Арсений чувствовал, как тот начинал шевелиться каждый раз, когда к Попову кто-то подходил или обращался. Судя по всему, ни одного подходящего кандидата на роль истинного влюблённого купидон пока не чувствовал. Один раз Арсений всё-таки отвлёкся. Идя по коридору отеля, он вдруг заметил Антона, мило воркующего о чём-то со своей девушкой, которая, кажется, даже не намеревалась покидать тур. Поразительная преданность — так вообще разрешено делать? Почему-то Арсению захотелось немедленно уточнить эту информацию. Сердцебиение учащалось с каждым шагом, и Арсений едва не остановился прямо посреди коридора — настолько сильны оказались нахлынувшие на него эмоции. У него даже возникла мысль поскорее развернуться и убежать, пока эта сладкая парочка его не заметила. Как оказалось, он переживал зря: Шастун даже не повернул головы, внимательно слушая Иру, которая что-то быстро рассказывала ему. Эти двое существовали в своём мире, не замечая ничего и никого вокруг. Проходя мимо Антона, Арсений поймал себя на мысли, что ждёт реакции Грута. Попов едва ли не чувствовал, что вот сейчас, прямо в эту секунду, купидон вылезет из кармана и воскликнет что-то вроде "Я почувствовал!" или "Это он!", а потом... Арсений с трудом вернулся в реальность и укорил себя за глупые фантазии. Чёрт, да он как девчонка! Размечтался, блин. Раньше с ним такого никогда не бывало — вот как встреча с Грутом на него повлияла. Попову уже совершенно не нравилась эта затея с поиском влюблённых: как бы она не стала идеей фикс и не испортила ему жизнь. А ещё где-то в душе, так глубоко, что Арсений и сам не мог в этом признаться, он чувствовал обиду: если этот истинный влюблённый и существовал, то это был не Антон. Когда коридор остался далеко позади, из кармана вдруг высунулся Грут. Его трясло мелкой дрожью, как от лихорадки. Он сжался в комок, обняв самого себя, и казался ещё меньше, чем был на самом деле. — Эй, что с тобой? — испугался Арсений и переложил купидона на свою ладонь, беспокоясь за его самочувствие. — Так холодно, — тяжело дыша, ответил Грут, прижавшись к тёплым ладоням Попова. — Никогда не встречал пары с таким холодом в отношениях. Ох... Подобное равнодушие и убить может, знаешь ли. Арсений не сразу нашёлся, что сказать, запутавшись в круговороте самых разных чувств, быстро сменяющих друг друга. — А что насчёт тепла? Грут помотал головой и больше ничего не сказал, согреваясь и восстанавливая дыхание, в то время как в душе Арсения бушевала целая буря.