Игрушка судьбы

Антон зашёл в номер, и Арсений посторонился, чтобы пропустить его. Коридор был слишком узок для двух человек, поэтому ему пришлось почти вжаться в стену, чтобы не дай бог не соприкоснуться с Антоном. Воспоминания о той вспышке были ещё слишком свежими, и Арсений боялся, что она может повториться. Он просто не выдержит, если переживёт все эти чувства ещё раз, какими бы приятными они ни были. — Ира в ярости, — сообщил Антон, проходя в комнату. — Никто не может найти телефон, а рейс уже через пару часов. Эй, ты чего? Он удивлённо оглянулся на Арсения, который продолжал топтаться в коридоре, не зная, куда деваться. Появление Антона выбило его из колеи. Попов вернулся в свой номер только для того, чтобы сбежать от Шастуна, но тот заявился сюда собственной персоной, не оставив никаких шансов на то, что Арсений проведёт вечер в одиночестве. И, надо сказать, где-то в глубине души Попов был этому рад. В данный момент он отчаянно нуждался в Антоне. — Ну, ты пока присаживайся, — очнулся наконец Арсений и указал на плетёное кресло, стоявшее в углу, а сам поискал глазами Грута. Тот успел спрятаться, юркнув в щель между стеной и тумбой, и теперь внимательно следил из своего убежища за его перемещениями. Попов почувствовал укол раздражения: он что, так и будет пялиться на них? Шастун плюхнулся в кресло, вытянул ноги и расслабленно откинулся на спинке, в то время как Арсений взглядом приказал Груту скрыться, но купидон не сдвинулся с места. Либо он не понимал знаков, либо специально игнорировал Попова. — Ох, наконец-то! Целый вечер на ногах! Ира в последнее время такая нервная, ты не представляешь, — затараторил Антон. — У неё на работе завал. Ей звонят без остановки всю неделю: то одно, то другое, то ещё какая-то хрень случится. Как будто без неё там апокалипсис начался! Не представляю, как она держится... Арсений слушал его молча, автоматически кивая. Зачем-то он начал оглядывать свой номер, хотя здравый смысл ему подсказывал, что телефона здесь просто не могло быть. Он вновь и вновь осматривал уже знакомые ему предметы интерьера, цепляясь за каждую деталь, как будто надеясь на то, что телефон магическим образом обнаружится среди его вещей, наплевав на все законы вселенной. Глупо, но сейчас это единственное, на что он способен — бессмысленно рассматривать номер, как будто видя его впервые. Сосредоточиться не получалось: в голове стучал рассказ Грута, словно кто-то включил его на бесконечный повтор. Наверное, купидон рассчитывал, что сможет утешить Арсения и дать ему надежду, но тот лишь запутался ещё больше. Каждый день приносил ему всё больше сюрпризов — а что же дальше будет? Он уже потерял способность удивляться и был готов ко всему, даже самому невероятному. В конце концов, ничего безумней встречи с купидоном с ним никогда не происходило и вряд ли произойдёт. Голос Антона доносился как будто издалека. Арсений понял, что давно не слышит его, полностью погрузившись в свои мысли, и ощутил лёгкий укор совести, но Шастун ничего не заметил. Казалось, что он разговаривает скорее с самим собой, чем с кем-либо еще. Ему явно давно хотелось выговориться, а сейчас его прорвало, и он просто не мог остановиться. "Может, Ира и не является истинной парой для Антона, — продолжил рассуждать Арсений, краем глаза наблюдая за поведением Грута, — но и я тоже". У неё есть свой купидон, у него — свой, и оба ожидают их встречи с истинной парой. Значит ли это, что и для Антона может найтись купидон? Весьма, весьма вероятно. Арсений решил не думать об этом. Грут пока не нашёл его пару — и это всё, что следовало знать на данный момент. Остальное его не касалось. Почему-то от этой мысли Арсений чуть успокоился. Действительно, какое ему дело до ещё одного купидона? Пусть тот делает свою работу — может, хоть кому-то тогда повезёт в любви. — Кстати, а ты чего ушёл так рано? — вдруг спросил Антон, прервав ход мыслей Арсения, и тот на секунду замялся. Вот чёрт! Хоть сколько-нибудь убедительного оправдания своим поступкам он так и не придумал. — Устал, — подумав, ответил он и не солгал: день был тяжёлым и очень насыщенным. Антона, видимо, такой ответ не удовлетворил. — Мне Серёжа нажаловался. Говорит, странный ты какой-то, — Антон пристально глядел на Арсения. — Разговариваешь сам с собой, ни с кем не контактируешь, сбежать пытаешься при каждом удобном случае. Он подозревает, что ты в кого-то по уши влюбился, но не признаёшься. "Если б ты только знал, как он прав", — печально подумал Арсений, а сам ответил: — Влюбился? Серьёзно? — он фальшиво рассмеялся. — Ха! Такое могло прийти в голову только Серёже! Возникла неловкая пауза, во время которой Шастун сверлил Арсения глазами. Попов изо всех сил старался сохранить невозмутимый вид, однако получалось не очень неубедительно. В поисках поддержки Арсений обернулся на купидона, который так и не отвёл от них взгляда. Грут задумчиво хмурился, но, заметив смятение Попова, приободряюще кивнул ему. Легче не стало. — Как-то пусто тут у тебя. Ты что, вообще вещи не разбираешь? — нарушил тишину Антон. Номер действительно создавал впечатление необжитого: Попова хватило только на то, чтобы повесить свои вещи в шкаф да поставить в ванную некоторые средства гигиены, всё остальное же так и осталось лежать в полураскрытом чемодане, торчащем из-под кровати. — А зачем? Всё равно скоро уезжать, — Арсений настолько привык к окружающей пустоте, что даже не замечал её, но после слов Антона ему вдруг стало не по себе. Стены противного оранжевого цвета, да ещё и с глупым цветочным узором, колючий и пыльный ковёр, жёсткое постельное бельё, чуть моргающий свет двух настенных ламп — всё это вмиг перестало быть уютным и теперь казалось почти уродливым. И главное, подобная картина ждала его в каждом городе, в который они приезжали: однотипные гостиницы отличались друг от друга разве что расположением мебели, а так — один в один. Арсений не понимал, как мог не замечать всего этого прежде. — Ммм. Логично, — Антон понимающе кивнул. — А вот Ира постоянно разбрасывает вещи, — тихо добавил он. Арсений почувствовал укол раздражения. Вот кто просил Антона опять упоминать об Ире? Других тем вообще не осталось? Он уже целую речь о своей девушке произнёс, а ему все мало! — Если честно, — произнёс Арсений, поняв, что больше не способен имитировать активный поиск, — я понятия не имею, где может быть её телефон. С чего она вообще решила, что он здесь? У меня нет привычки брать чужие вещи. Шастун ничуть не удивился. — Да-да, я ей так и сказал, но она и слушать ничего не хочет. Говорит, иди, поищи, — Антон хмыкнул. — Типа, остальных я уже проверил, ты остался последним подозреваемым. Ох уж эти девушки! — он воскликнул это громче обычного, как будто поддавшись эмоциям, и, смутившись, тут же понизил его на несколько тонов. — Вообще-то, — уже спокойно добавил он, — на месте Иры я бы заподозрил кого угодно, но уж точно не тебя. — Это почему? Я недостаточно хорош для похитителя телефонов? — шутливо обиделся Арсений, присаживаясь на край кровати. — Да уж больно ты человек порядочный. "Порядочный, значит". Арсений искренне засмеялся и почувствовал, как напряжение медленно уходит, уступая место спокойствию и расслабленности. Впрочем, по-другому и быть не могло — это же Антон. Он всегда мог рассмешить его. Точнее, мог. Шастун смотрел на него с хитрым прищуром и тоже улыбался. Прямо как в старые-добрые времена, если можно так сказать. Удивительно, как Ира разделила их отношения на "до" и "после". Арсений вдруг вспомнил самое начало его дружбы с Антоном. Тогда они ещё не были популярны, не мелькали по телевизору, да и занятие импровизацией было для них всего лишь увлечением, а не работой. Жизнь была проще: они могли просто общаться и не бояться, что их совместные фотографии попадут в сеть и шипперы начнут строчить по ним фанфики. Хорошие были времена... — А почему Ира отправила тебя, а не пришла сама, как в прошлый раз? — очнувшись от воспоминаний, зачем-то решил уточнить Арсений, но, увидев, как скривился Шастун, тут же пожалел об этом. Ну кто его тянул за язык! — Наверное, поняла, что от меня никакого толку, — резким тоном ответил Антон и, смутившись, замолк. Возникла неловкая пауза, которую прервал еле слышное пищание Грута. Сначала Арсений подумал, что ему послышалось, но через несколько секунд пищание повторилось, чуть громче и настойчивее. Воцарившаяся тишина только усилила его, так что теперь купидона не услышал бы только глухой — вот и Антон, вздрогнув, недоумённо заозирался по сторонам в поисках источника звука. Попов быстро обернулся на купидона, который каким-то неведомым образом очутился на тумбе, то есть практически на самом видном месте. "Чёрт, что он вытворяет? Он же сам говорил, что его не должен никто видеть!". Арсений послал Груту максимально суровый взгляд, надеясь, что хоть сейчас тот проявит благоразумие, но купидон продолжал игнорировать его сигналы, так и оставшись на тумбе. Антон наконец заметил игрушку и изумлённо уставился на Грута. — Ой, а это что? — он приподнялся в кресле. Арсений вздрогнул всем телом, ожидая, что сейчас Антон начнёт смеяться или, что ещё хуже, начнёт задавать вопросы, на которые у Попова не будет ответов, но тот неожиданно расплылся в искренной улыбке. Его глаза так и загорелись какой-то детской радостью. В ту же секунду Шастун вскочил с кресла, пересёк комнату и остановился напротив купидона. — Где купил? Я такие штуки только в интернете видел! Арсений замешкался, не зная, что сказать. Реакция Антона его, мягко говоря, удивила. Конечно, Попов знал, что тот любит забавные вещицы, но чтобы такой энтузиазм... — Купил недавно в сувенирном магазине, — признался Арсений, в то время как Шастун крутил Грута в руках, рассматривая его со всех сторон. Купидон не шевелился, притворяясь игрушкой, хотя по его глазам было видно, что он не очень доволен подобным обращением с собой. — Крутя-я-як! — протянул Антон, не в силах оторваться от игрушки. Как бы он от радости не сломал Груту что-нибудь... — Шаст? — осторожно позвал Арсений, уже всерьёз переживая и за Антона, который, как заворожённый, глядел на купидона, и за самого Грута. Определённо, творилось что-то очень странное. Создавалось впечатление, что Грут намеренно привлёк внимание Антона, рассчитывая именно на такой эффект, вот только зачем? Что он задумал? Прежде чем Арсений успел обдумать варианты, Антон оторвался от игрушки, положил её обратно на тумбу и как ни в чём не бывало поднялся на ноги. — Ну, я пойду — как-то неуверенно, как будто спрашивая разрешения, сказал Антон. — Ира, наверное, заждалась уже. Очень надеюсь, что она нашла телефон... — пробормотал Шастун себе под нос. Арсений с опозданием кивнул, но Антон уже вернулся в коридор. Едва сдержавшись, чтобы не остановить его (и что бы это дало?), Попов последовал за ним, чтобы открыть дверь и проводить. Позади него Грут продолжал тихо попискивать, но он так и не смог понять, что это может значит: купидон рад, хочет что-то сказать, опять почувствовал тепло или холод? Уже на пороге Антон вдруг поинтересовался: — Слушай, а если честно... Что с тобой такое происходит? Арсений не сразу нашёлся с ответом. Он долго молчал, пытаясь сформулировать свои разбегающиеся мысли. Возможно, задай вопрос кто-нибудь другой, Попов бы смог придумать ответ, но с Антоном всё было намного сложнее. Он не хотел ему врать, но и сказать правду по понятным причинам не мог. Видимо, придётся выкручиваться. В конце концов, он же умеет импровизировать. — Это личное, — наконец произнёс он. Вполне убедительно: все знают, что Арсений ненавидит говорить о личной жизни, тщательно скрывая её подробности от посторонних людей. Вот только проблема в том, что Антон — не посторонний. По лицу Антона было очевидно, что тот хотел спросить что-то ещё, но в последний момент сдержался. Многозначительно хмыкнув, он поспешил к Ире. В этот момент, провожая Шастуна взглядом, пока тот не скрылся за поворотом, Арсений осознал одну вещь: не нужен ему никакой "истинный". Ему нужен только Антон. Вот только как объяснить это купидону, который так надеется на его помощь?