Эльфы всегда считались самыми чистыми магическими существами. Эльф являлся сосудом, способным хранить в себе несколько стихий. Лекари таили в себе небольшие сгустки энергии, что давали возможность понимать и разговаривать с животным миром. А человек… а человек же подобными способностями не располагал. Более того, с образования мира пресловутый сапиенс не имел магических сил вовсе, но мать-природа дала и этим своим детям возможность овладеть ими. Правда, будучи достаточно могущественной дамой, могущества её всё равно не хватило, чтобы перестроить человеческие тело и дух, чтобы уравновесить на небесных весах магию и человека, что был крайне ей подвержен. Магия, по твёрдому людскому убеждению, доставшаяся святым даром, имела энергию куда более сокрушительную, и часто хрупкий сосуд — человеческое тело — не выдерживал и сбрасывал с неё цепи, позволял закрасться в самое сердце и завладеть собой до краёв, преображаясь в чёрную, смертоносную, голодную до крови и боли магию. И тьма росла. Тьма скапливалась, словно горячие слёзы в уголках глаз, готовая вот-вот сорваться вниз и проложить пылающий чёрным огнём путь там, где ей того захочется. И однажды она сорвалась. Началась межрасовая война за владение магией. Один пылающий путь породил за собой другие, соблазнив то ли алчных по сути своей, то ли просто боящихся утратить дар природы существ. Магия, исчезнувшая в запечатанных источниках, больше не была для всех. Она передавалась из поколения в поколение тем, кто сумел её сохранить. Она больше не была даром. Она была одновременно и наградой за победу и её ценой. И забылись те времена, когда все племена были равны…
***
В комнате громко отворились массивные двери, глухо хлопая о стены. Длинные атласные шторы бесцеремонно распахнулись, выпуская на утреннюю охоту солнечные лучи. — Доброе утро, госпожа Энниэль, — сказала молодая служанка-эльфийка, кланяясь мне. Я протёрла глаза, убирая длинные тёмно-русые волосы за острые уши, и с упоением вдохнула свежий утренний воздух, поступающий из открытого окна. Я вылезла из постели, поднимая длинную ночнушку и плетясь к выходу из комнаты, чтобы умыться, привести себя в порядок, позавтракать да с прискорбием дожидаться этой адской встречи. Как и подлежит принцессе голубых кровей — а подлежит ей выходить замуж за таких же статусных существ, — меня собирались посватать с принцем эльфов соседнего государства, чтобы мы могли объединить наши силы в войне. Я была наслышана о его уме, красоте и способностях. По словам сплетниц-фрейлин, он владел максимальным количеством стихий: огнём, водой, землёй и воздухом — а это избранные эльфы. Я владела тремя из них. С минуты на минуту я должна была встретиться со своим избранником, с которым, вероятно, проведу всю жизнь. Это немного нервировало. Конечно же, я, как и многие девушки, хотела бы выйти замуж по любви, а не по расчёту. Молодые эльфийки вплетали в мои волосы разноцветные нити с драгоценностями, превращая всё в красивую причёску, открывающую изящную длинную шею. — Энниэль, ваш отец купил вам прекрасное платье, которое вы обязаны надеть на приём, — сказала одна из эльфиек, вошедшая в мою комнату. Она уложила на широкую кровать с балдахином платье и коробку, по всей видимости, с подобающими украшениями. Платье действительно было великолепным: нежно-персикового цвета, с ручной вышивкой из тончайших нитей чистого золота. Оно прекрасно легло на тело, очерчивая и подчёркивая мою фигуру. Талию украсил тонкий пояс, что шнурками спадал вниз. Впервые я себе действительно нравилась. Да, эльфы действительно имели высокую самооценку, считаясь истинными магическими существами, оставшимися в нашем мире, и, фактически, управляя им. Магов осталось считанные единицы, из-за чего они состояли в совете высших сил. А люди, некогда подчинившие себе магию, вновь остались без сил из-за закрытия источников. Сама мысль о том, что некогда мирные существа, мирные племена враждуют между собой, пытаясь завладеть магией, рождала во мне негодование. Я нахмурилась, думая о том, что родители не просто так устраивают этот приём. Грядёт война. — Дорогая, тебе не идёт хмурое лицо, улыбнись, — проговорила моя мама, подходя ко мне, и поднесла свои руки к моему лицу, чтобы приподнять уголки губ. — Мама, зачем вся эта показушность? — серьёзно спросила я, смотря на неё сверху вниз. — Ты же знаешь, что тебе положено выйти замуж за состоятельного мужчину, который сможет продолжить королевский род. А тем более объединение двух государств… — А верховные силы согласны на этот союз? Почему же верховный маг не отдаст свою дочь за какого-нибудь… — У верховного мага нет детей, — прервала меня мать, смотря грозным взглядом зелёно-серых глаз. — Так надо, Энниэль, на этом точка, — закончила она, выходя из моей комнаты. Опять сплошное принуждение. Мало того, что я абсолютно не знаю, что творится в моей семье, что творится в государстве, так я ещё и совершенно не знаю будущего мужа, с которым меня сводят против моей воли! Во дворце все засуетились, мне сказали спуститься на первый этаж и ждать прибытия гостей, чтобы после отправиться с сыном короля эльфов другого государства на прогулку в город, так сказать, чтобы не путались под ногами. Роскошные входные двери отворились, впуская в главный зал свиту. Мой взгляд устремился на того, кто, видимо, будет моим суженым, и я имела смелость признаться себе, что он действительно хорош собой: молодой эльф со смолисто-чёрными локонами, развевающимися на ветру, он непринуждённо шагал рядом со своим отцом, посмотрел на меня глубокими небесно-голубыми глазами и нежно улыбнулся. Королевские семьи согнулись в поклоне, выражая своё уважение. Я украдкой посмотрела на принца ещё раз, всё ещё склоняясь в поклоне. И ожидала увидеть скорее ничего, чем всё, но точно не странное подмигивание с его стороны. Вот нахал! После они подошли к нам, принц протянул свою руку, в которую я учтиво вложила ладонь, и нежно прильнул к моей коже мягкими губами. Мои щёки залились краской, а он, заметив это, изящно — можно сказать, по-королевски, как, в принципе, ему и подобает делать всё — ухмыльнулся. — Гэбриэл из рода Элверов, — представился эльф, подставляя локоть, чтобы увести меня из замка, пока родители собирались подписывать все важные и не очень бумаги и проводить переговоры. — Энниэль из рода Ланфир, — приняла я его ухаживания. Гэбриэл помог мне забраться на коня, после сам ловко запрыгивая на своего жеребца. В моих планах было показать ему город, но более я стремилась на ярмарку, что славилась чуть ли не на весь мир. Она прекрасно олицетворяла этот город. Она полыхала яркими красками на огромном полотне, она наносилась огромными мазками кисти, опущенной в смех и радость жителей. Все расступались, многие отдавали честь поклоном, едва завидев гербы наших государств. Я лишь озиралась, глядя на окружающую меня обстановку: красочные палатки с различными сувенирами и ароматными яствами, счастливые улыбки детишек и их родителей, милые парочки. Встречались даже такие пары как эльф и человек — смешение кровей. Да, бывает такое, что эльф и человек полюбят друг друга, что уж тут поделаешь? Такие браки хоть и редки, но очень красивы и поистине волшебны. В ребёнке от такого смешения пробуждается не просто одна стихия, как в человеке, если он владеет магией, не эльфийские четыре стихии — появляется смешение сил. Ребёнок из такого брака может иметь две силы и даже вовсе необычные атрибуты. Из почти что космических размышлений меня вывел Гэбриэл, что глядел на меня прямо в упор, заставляя нервно усмехнуться. Его глаза меня словно зачаровали. — Энниэль, я был наслышан о вашей красоте, но в жизни вы оказались намного красивее, чем мне рассказывали, — улыбнулся эльф, обнажая ровный ряд белоснежных зубов. — Ох, хватит мне льстить, принц Гэбриэл, я вовсе не красива, обычная эльфийка, — проговорила я, чувствуя, как краска подкатывает к моим щекам. — Ну что вы, Энниэль, какая лесть? Я со всей серьёзностью и глубочайшими намерениями это говорю. Я слышал, что вы ужасно стеснительны и застенчивы, а ещё вовсе не такая, как все эльфы. — Это ещё какая? — Вы абсолютно невысокомерны, — сказал он, подхватывая в одной из палаток нежный цветок и протягивая мне. Я благодарно приняла милый и незаносчивый подарок. Стоило мне только перевести взгляд на дорогу, как я увидела бегущую прямо передо мной светлокудрую девушку. Я успела затормозить и ошарашенно выпучилась на ту, что так пренебрежительно относится к своей драгоценной жизни. Осознание, что я едва не убила её, сводило сердце с ума. Оно билось в истеричном ритме, выбивая из лёгких воздух и барабаня по рёбрам. Я почувствовала и напряжение коня. Видимо, он тоже испугался. Девица спокойно подошла к моему белому жеребцу, протягивая маленькую ладонь. — Что ты делаешь? — не удержалась я, задавая немного нетактичный и несвойственный мне вопрос. Не успела она и разинуть рта, как коню что-то не понравилось и он встал на дыбы. Я не успела среагировать и с криком грохнулась на землю, не слишком быстро понимая, что упала вовсе не на землю, а на кого-то. Подскочив на ноги и на автомате извинившись, я с ужасом наблюдала картину раздавленных собственной тушей яблок. Неловкость заглушила дискомфорт в спине и пощипывание в руках с содранной кожей. Завтра проснусь, и уже ничего не будет — у эльфов высокая регенеративная способность, а вот яблоки сами не восстановятся. Девушка стыдливо опустила голову передо мной, выдавливая извинение. Мне стало ещё больше не по себе, так что одному из подручных тотчас было дано задание купить девушке других яблок, куда лучше, чем те, что я по своей же глупости раздавила. Пока я беспокоилась за яблоки, за моей спиной развернулась настоящая комедия: бросившаяся под копыта моего коня девушка перепутала одну из наших лучших лучниц, Саэль, с парнем. Как мило та затушевалась! Ох, умора… После она так живо начала представляться перед нами, даже та девчонка с яблоками — видимо, от безысходности — представилась, а вот я не успела. За всей суматохой я и позабыла о своей помолвке и «суженном». — Энниэль, с вами всё в порядке? Как эта простолюдинка с вами обращалась, ужас! — фыркнул он, глядя на мой потрёпанный вид. — Я приказал отвести вашего жеребца в стойло. Давайте, я вам помогу взобраться на моего коня, — принц осторожно взял меня за талию, с лёгкостью поднимая и усаживая на своего коня, после запрыгивая сам и усаживаясь сзади. — Вообще-то мы все равны — не вижу ничего постыдного в том непринуждённом общении. К тому же, я была виновата… — Ну как же? Это же она бросилась под копыта вашему коню. — Но я же могла уследить за этим и вовремя свернуть, — не унималась я. — Ну что вы, Энниэль, я всё же считаю, что она виновата. Но всё же, даже эта нелепая ситуация не испортит нашего знакомства, — улыбнулся он, прошептав последнюю фразу мне на ухо, из-за чего по всему телу пронеслась вереница мурашек. Благополучно добравшись до замка, меня буквально донесли до комнаты, где простились, обещая ещё раз встретиться. В тот момент моё тело казалось мне как никогда лёгким…***
Я быстро перебирала босыми ногами по мягкому бордовому ковру, устланному по всей лестнице, сжимая в руке подол домашнего платья. В замке висела глубочайшая тишина, а за окном уже давно пылала полная луна, освещая путь заплутавшим путникам. Я бежала через пустующие коридоры, держа небольшой подсвечник. Бежала ропотливо и невесомо, стараясь почти пролетать над полом и оставаться бесшумной. Вот и она — долгожданная дверь, до которой я со страхом и коликами в кончиках пальцев добиралась, боясь, что меня поймают. Я тихо нажала на резную ручку, с замиранием сердца толкая тяжёлую дверь. Мне оставалось только просить у неба не допустить ни единого скрипа, иначе душа точно бы выпорхнула из тела, оставляя его ненужным грузом на холодной и неприветливой плитке. Дверь бесшумно приоткрылась. В пространство комнаты юрко скользнули струйки света, и я последовала за ними, проходя внутрь. Оставив подсвечник на столе из винно-красного дуба, я обошла его и села в отцовское кожаное кресло. В детстве я часто сидела в нём. Не знаю, что потом изменилось, но меня вообще перестали пускать в эту часть замка. Отец наивно посчитал, что я его не ослушаюсь, ведь — принцесса и благородная кровь — попросту на такое не способна. С чего-то родители решили, что наследница престола станет вот так просто игнорировать тот факт, что её не посвящают ни в какие дела, творящиеся в нашем государстве. Да, я вполне понимала, что это не женское дело, что я так юна, должна думать совсем о другом. Но меня тревожило чувство страха от собственного незнания. Интуиция вещала по вискам и венам, что грядут страшные времена. В незапертых, к моему величайшему удивлению, ящиках из документов не обнаружилось ничего существенного и стоящего моего внимания. Вздохнув, я поднялась и вышла в центр комнаты. — Эдро фоле*, — прошептала, вдыхая всей грудью. Я почувствовала, как частички воздуха сгущаются вокруг меня, а в груди разливается приятное, волшебное тепло. Обернувшись, в глаза сразу бросился новый — как я поняла позже, злосчастный — ящик, запрятанный довольно витиеватым заклинанием, но отец, по всей видимости, совершенно не учёл того момента, что его дочь часто проводит время в библиотеке за волшебными книжками. В ящике нашлось множество документов. С названиями деревень, именами, письмами. В документах говорилось о вражде вне государства. — О, всемогущие Боги, что творится в этом мире? — я читала о множестве деревень, на которые нападали, разграбляли, убивали мирных жителей, оставляя тех полыхать в адском огне. — Все низшие слои государства должны быть истреблены, как смешанные, грязнокровные и разрушительные для всего мира существа. Деревня Норэ: проживающие… — очень много имён, имён, как я сразу поняла, ни в чём неповинных людей, но тут глаза зацепились за единственное из них смутно знакомое мне, перечитывая его несколько раз: — Элиана Дэррил… Стоп, это же та девчонка, что кинулась под коня! — ужаснулась я, роняя документы. Что же это творится? Я услышала, как издалека кто-то идёт в сторону этого крыла и, скорее всего, кабинета. У эльфов прекрасный слух заложен в крови, а в такие моменты, когда магия активно используется, слух во множество раз усиливается. — Вания, делия сэн пинилиа фоле*, — прошептала я, глядя на исчезнувшие документы. Я задула маленькие огоньки, которые тут же, отдаваясь потокам воздуха, затухали. Я отошла ближе к двери с подсвечником, магией скрывая себя от отцовского взора. Я осталась незамеченной. Шалость удалась! Все тайны этой комнаты скрыты. От бурлящего на костре из страха адреналина сердце вновь, уже второй раз за день, пустилось в упоительное рандеву по грудной клетке, оставляя телу партию с остановкой и оцепенением. В кабинет резко зашёл отец, зашёл тихо и настороженно, по всей видимости, что-то заподозрив. Так или иначе, поймать меня ему было не суждено. Я обогнула дверь и выбежала из помещения, чувствуя, как рассеивается вокруг меня магия, возвращая естественный вид. Платье мешало, платье путалось в дрожащих ногах, нервируя и без того нервную меня в разы сильнее. В конце концов, оно было подхвачено обеими руками за подол и неприлично задрано едва ли не по пояс. Тогда меня не волновала судьба куска ткани, раз я любезно проигнорировала и тот момент, как подсвечник, тоже мешающийся, перевернулся, доброжелательно делясь с ним своим воском. Едва забежав в свою комнату, я сползла по двери прямиком на пол, пытаясь унять сбитое дыхание. Невинные люди погибали из-за варварства, корысти и кровожадности. Разве мы не все одинаковые, разве мы не все одного статуса? С теми, кто прислуживает в этом замке, я общаюсь абсолютно на равных. Некоторым даже отдавая дань уважения и благодарности. И эта благодарность всегда возвращалась ко мне бумерангом. Где же в моей логике просвет? — Элиана Дэррил, кто же ты такая? Ты не просто человек… — прошептала я, думая о той странной девушке. Надеясь найти решение, найти правду в этой запутанной истории, которая приводит к массовым убийствам. Я чувствовала её ауру: очень сильная и властная. Хотя, может, я ошибалась…***
Вижу огонь, всепоглощающее пламя. Оно наказывает неверных, оно правосудие. Чувствую на своей коже тепло, а потом пустота…
— Принцесса, что с вами? — настороженно спросил Гэбриэл, смотря пристально своими небесными глазами с некой долькой тревоги. — Вам плохо? — Ох, нет, что вы, принц. Всё хорошо, просто задумалась, — отмахнулась я, слабо улыбаясь. Плохой знак: у меня было видение. Если эльфу является видение — жди беды, особенно такого характера, какое было у меня. Эльфы давно утеряли способность к предвидению и многим другим смешанным силам, владея только обычными атрибутами. Предвидением владеет только старейшина-эльф, входящий в верховные силы и занимающий свой престол с утери источника. — Вы слышали, что на пограничные деревни нашего государства нападают? — спросил он, опять вытягивая меня из моих размышлений. — А что за деревни? — сразу оживилась я, напрягаясь всем телом, на что эльф лишь пожал плечами, мол, не знает. — О, мой прекрасный цветок, мне придётся вас покинуть: ваш отец собирает всех на небольшие обсуждения о делах насущных. Прошу, возвращайтесь в свои покои, уже темнеет, — сказал Гэбриэл, кланяясь и нежно прикасаясь мягкими губами к коже моей руки. Я чуть улыбнулась этой заботе, обещая, что в скором времени вернусь в свою комнату и заранее желая спокойной ночи. Отца сегодня я так и не видела, собственно, как и мать. Разбавить мою скуку добродушно и, надо сказать, очень кстати прислали Гэбриэла, с которым мы провели весь день в интересных беседах и небольших прогулках по городу, по возвращении в замок останавливаясь в фамильном саду, усаженном экзотическими растениями. В такое чудесное время цветы раскрывали свои бутоны, наполняя вечерний чуть прохладный воздух своим чарующим ароматом. Я чуть дотронулась до маленького нераспустившегося бутона чайной розы, из-за чего он, поддавшись моему теплу, словно прильнул к руке и раскрыл нежные лепестки, очаровывая своей красотой. До чего не дотронусь, то расцветает — чудодейственная сила земли. Какие это такие собрания в такой поздний час? Я задалась этим вопросом, поднимаясь с кованой скамьи и направляясь в замок с намерением узнать всю правду. Стараясь вести себя как можно тише, я в растерянности пыталась понять, в какой части замка находится мой отец и вся остальная знать. — Госпожа Энниэль, уже поздно, отправляйтесь в свою комнату, ваша ванна скоро будет готова, — проговорила молоденькая эльфийка-фрейлина, улыбаясь то ли искренне, то ли фальшиво — кто этих загадочных фрейлин поймёт. — Спасибо огромное, а не подскажете, где сейчас мой отец? — улыбнулась я, очаровывая её своими манерами. — Во втором кабинете на самом верху замка, где обычно встречается с очень важными гостями, — проговорила она, немного растерявшись. — Но вы же знаете, госпожа, туда нельзя. — Да, конечно, спасибо, просто спросила, — улыбнулась я, поспешно кланяясь, и отправилась вверх по лестнице, с неимоверным старанием делая вид, что всего лишь иду в свою комнату и не более. Перекинувшись через широкие перила, я посмотрела вниз, дабы убедиться в том, что никто не узнает и не увидит, куда я направляюсь. После легко побежала вверх по ступенькам, направляясь в запретное крыло. Впрочем, я поняла, что меня много куда не допускают… Поднявшись на нужный этаж, я вновь оглянулась, тихо продолжая свой путь, но уже вдоль стены, чтобы наверняка ни на кого не натолкнуться. Моя ладонь прочерчивала линию по ровной стене, иногда задевая огромные картины с династическими портретами эльфов, которые я просто терпеть не могла: уж слишком жуткие они были на вид. Может, от своей древности, может, из-за подобранной художником палитры, в коей даже телесный, бежевый цвет умудрился получиться блеклым и сероватым, прямо-таки навевающим желание стереть с него пыль. Подходя всё ближе и ближе, я слышала обрывистые мужские голоса, которые раздавались из второго кабинета отца, где он обычно заседал, если хотел скрыться от глаз и побеседовать с какой-нибудь статусной личностью. Затаив дыхание, я притаилась около тёмной двери, заглядывая в небольшую щель и настороженно вслушиваясь в слова. — Сегодня постановлено напасть на деревню Норэ, туда уже направлены криминальные лица, которые были задержаны и поселены в остроги, откуда впоследствии их вызволили, дабы поручить устранение всех помех на пути. Деревня будет сожжена. — Что будет с мирными жителями? — поинтересовался молодой эльф. Немного всмотревшись в его лицо, я поняла, что это никто иной как Гэбриэл. — По умолчанию: кто-то будет взят в плен, кто-то убит. Но посланцам велено избавиться от грязной крови, мусора, загрязняющего наше светлое государство. Чистка проводится во благо общества. Останутся только эльфы и чистокровные маги. — Но их же осталось считанные единицы! — возмутился Гэбриэл. — Замолкни, ты всего лишь мальчишка, ничего в этом не смыслишь! — видимо, это сказал отец Гэбриэла. — Вот поэтому и проводится чистка. Эльфов в нашем государстве будет большее количество. Как итог, эльфы останутся единственной расой, — словно гром среди ясного неба прозвучали эти адские, мерзкие, до тошноты нетерпимые слова. — А как же верховные власти? — Об этом никто не должен знать. Верховные власти должны остаться в неведении! Я поняла, что мне стоит убираться отсюда. Стараясь быть как можно тише, я отошла от двери, всё ещё пребывая в шоке от того, что мой отец замыслил и, более того, активно претворял в жизнь… Промчавшись быстрым весенним ветерком по пустому холодному коридору, который был будто наполнен зловещей аурой и напряжением, я добежала до своей комнаты и бросилась к большому шкафу, в котором была запрятана когда-то подаренная мне бабулей небольшая сумочка, изготовленная на заказ. Как я позже узнала, она была совершенно бездонна. Я вытащила её из шкафа, вспоминая, что же я туда когда-то положила на будущее, на экстренную ситуацию, запихнув туда ещё пару вещей, которые пригодились бы мне там, за гранью замка. Нет, я была совсем не комнатной распущенной принцесской, которая совсем ничего не умела. Да, я была не похожа на всех горделивых эльфов, имея заниженную самооценку, потому что отец всегда меня во всё ограничивал и муштровал, а все, кто меня окружал, общались со мной только из-за моего статуса, натягивая на свои лица притворную улыбку, от которой порядком тошнило. Я всегда ездила с отцом на охоту, на сборы, с детства учась самообороне, боям и стрельбе из лука. Да, хоть так и не положено дочери короля эльфов, но я была боевой, стремилась научиться быть сильной и устойчивой ко всем бедам. И мои способности, как я знаю, как мне рассказывали родители, были со мной с рождения, постепенно проявляя себя. Но я была одна. Всегда одна… За окном уже смеркалось, из-за горизонта выглядывала круглая луна. Обычно я не обращала на неё внимания, но сегодня она казалась мне страшной и даже… угрожающей. В замке только зажигались огни, а в коридорах всё ещё царил мрак, из-за чего я могла спокойно выскользнуть из замка незамеченной. Что и сделала. Быстро направляясь в стойло, где держали наших прекрасных жеребцов, я взяла резной лук и обтянутый кожей колчан, хранивший стрелы. Закидывая тот на спину, погладила своего верного белогривого коня и ловко заскочила на него. Он не сопротивлялся. Он не шумел. Он всегда на моей стороне, всегда мой верный спутник. Зачем я всё это делала? Не проще ли было просто принять реальность, жить как все, быть такой же, как и все остальные? Нет… Выбор между тем, что проще, и тем, что лучше, был сделан мною моментально, без колебаний и сомнений. «Проще» — не моя дорога. И я добьюсь правды, я попытаюсь всё донести до верховных сил, попытаюсь всё решить… Я дойду до конца той дороги, что выбрала сама. Лес всегда завораживал, тянул к себе мою тонкую душу, но и пугал. Он таил в себе множество секретов, страхов и лабиринтов. Не даром говорят, что можно потеряться в трёх соснах. Потому я сразу насторожилась, как только почувствовала на своей коже жгущие нити страха. Почему-то конь начал ускорять темп. Меня охватил ужас. Что случилось с бедным животным? Я пыталась оглянуться, но в это время что-то пошло не так... Опора в виде коня подо мной испарилась. Я зависла в воздухе на тысячную часть секунды, которая тогда показалась цельной минутой, отданной мне миром на полноценное вкушение ужаса. Я кубарем полетела в овраг. Страх, паника, темнота…Я опять одна…