***
Следующим утром, когда Эмма проснулась, обнаружила, что Реджина лежит буквально на ней. Она чувствовала её горячее дыхание на своём затылке. Рубашки снова до неприличия задрались, и обнажённые участки кожи соприкасались. Сердце Эммы заныло при мысли, насколько прекрасно и в то же самое время ужасно знать, что это предел, когда хочется намного большего. Проснувшись, Реджина на мгновение прижалась к Эмме, скользнула губами по плечу, прежде чем вылезти из постели и пойти в душ. Как бы не хотелось пожурить Реджину за «обжималки», сказать, что по всей видимости ей очень даже хорошо спится с другими, Эмма сдерживалась. Понимала, что королева, замкнувшись в себе, сразу откажется от привычки прикасаться к ней. Поэтому просто позволила уйти.***
— Знаешь, Эм, я думала, что теперь, когда ты вернулась в город, буду видеть тебя чаще, — поддразнивала Руби, склонившись над прилавком, в то время как Эмма сидела на высоком табурете. — Эй, вот только не надо! Я вижу тебя всё время. Мы несколько дней прочёсывали город, пытаясь с помощью твоих волчьих способностей найти хоть какую-нибудь ниточку, ведущую к проклятию. — Да, но ты больше не бываешь у нас, и мы перестали гулять вместе. Что ты делаешь с собой ночью? — Ну, ты же понимаешь, что работёнка спасительницы не из простых, — уклонилась от ответа блондинка. — Многое мимо меня. Добавь сюда, что нельзя повсюду таскать Генри за собой. Люди его помнят, а он их - нет. Так что мы в основном зависаем с Реджиной. Она старалась говорить непринужденно, но выходило не очень, и она почувствовала, что щеки горят. Глаза Руби так округлились, что готовы были выскочить из орбит. — Не может быть! Ты и Реджина? — прошипела она. — Я слышала что-то, но думала, что это чушь собачья. — Чушь собачья и есть, Рубс. Мы не вместе, — после утреннего «так близко и так далеко», ей не удалось сдержать горечь в голосе. — Чёрт дери, Эмма. Ты влюбилась в неё, да? — Руби говорила слишком громко, привлекая внимание. — Сделай одолжение, расскажи всем в Сторибруке, — проворчала Эмма, когда посетители вернулись к своим завтракам. Она была благодарна, что в этот час в закусочной было немноголюдно. — Да, — призналась, недоумевая, почему все без труда читают её чувства. — Ты играешь с огнём, сама понимаешь. — Да. За соседним столиком Зелена сердито уставилась в чашку кофе. Если Спасительница влюбилась, взаимность всего лишь вопрос времени, и это станет началом конца. Ведьма понимала, что она должна торопиться с осуществлением плана. Зелена умела долго ждать, как никто другой, но сейчас явно не тот случай. Сегодня она достала ночной корень. Светлый ум Румпеля уже есть; пришло время забрать раздутую храбрость Прекрасного.***
— Возьми меня, — мурлыкнула Реджина, и Эмма была только рада подчиниться. Ладонь скользнула по внутренней стороне бедра королевы, и, когда пальцы ощутили жар и влагу, с губ сорвался стон. — Ты чертовски горячая, — прошептала блондинка, и Реджина нетерпеливо выгнулась навстречу, пытаясь насадиться на пальцы, стать ещё ближе. Эмма снова подчинилась. Проникла на всю длину в влажную плоть, прежде чем задать темп, достаточно неспешный, чтобы помучить обеих. — Да, — выдохнула королева. Эмма продолжила настойчивее, поглаживая круговыми движениями клитор и просто любуясь красотой Реджины. Затем переместилась выше и ускорилась. Королева, удовлетворенно прошипев, впилась пальцами Эмме в спину, приподнялась навстречу и… …И, когда они обе были близки к разрядке, бывший шериф проснулась. В полнейшем, чёрт бы всё побрал, отчаянии. Снова. Единственный плюс проживания с родителями в том, что Генри спал на диване. В этой квартире мало места, но в спальне имелась дверь. Эмма дрожащими руками приспустила пижамные штаны, скользнула двумя пальцами внутрь себя. И… проклятье… ощущения не шли ни в какое сравнение с теми, которые испытывала в фантазиях, удовлетворяя Реджину, но, с другой стороны, это лучше, чем совсем ничего. Когда она нашла правильный ритм, всё остальное померкло. Остались только ощущения. Эмма хотела избавиться от напряжения как можно быстрее. Не прекращая ритмичных движений, попыталась изменить положение, чтобы поскорее добиться желаемого. Она была на грани. Ей было нужно немного, всего лишь несколько мгновений… — Мам! — проклятье! — Мам, ты телефон оставила в гостиной, он звонит. Это Реджина. Дрожа от неудовлетворенного желания, она вытерла руку о штаны, приоткрыла дверь, схватила телефон и поспешила снова закрыться в комнате. — Привет, Реджина, — Эмма рухнула на кровать, признав поражение. — Что случилось? — Ты в постели? Для Эммы, учитывая душевное состояние, вопрос прозвучал как: «Что на тебе надето?» — Что, прости?! — пропищала она. — У тебя голос, словно ты только что проснулась, дорогая. — А. Да. Поздно легла, — Эмма отчаянно пыталась сосредоточиться на разговоре, но запах собственного возбуждения сводил с ума. Проклятье, голос Реджины звучал так сексуально, и нет… она абсолютно точно не будет мастурбировать, пока они разговаривают по телефону. — Ясно, и чем же ты занималась прошлой ночью? — дразнящий, нежный тон Реджины совсем не помогал. — У меня было вдохновение. Снова обыскивала твой офис. — Я прочесала его вдоль и поперек. Она не оставила следов. — Но ты прочесывала с помощью магии. Я подумала, может, остались вещественные доказательства, которые ты не заметила. И они остались. Ягоды остролиста. Утром собираемся осмотреть место, где они растут. — Может быть, я заберу Генри? Угощу мороженым, устрою экскурсию по городу. Знаю, сегодня нет занятий, но кто-то должен защищать его, пока вокруг крутятся летающие мартышки. — Бессмысленная игра слов, Реджина? Вот уж никогда не подумала бы, что ты способна на такое. — Ты понятия не имеешь, на что я способна, — полушутливо ответила женщина интонацией Злой Королевы. Эмма рассмеялась. — Не то, чтобы мне не нравилось говорить с тобой, но ты никогда не звонишь просто так. Что я могу сделать для вас, Ваше Величество? — Вас не было несколько дней, и сегодня вечером я хотела устроить семейный ужин. — Звучит здорово. Я заброшу Генри попозже, и вы сможете погулять, а вечером мы поужинаем и останемся на ночь. После того, как в трубке послышались гудки, Эмме потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Но низкие, интимные нотки в голосе королевы до сих пор эхом звучали в голове.***
— Мам, я знаю, что ты приехала сюда не для того, чтобы выслеживать преступника, — прямо сказал Генри, когда они выехали. Эмма собиралась возразить, но в последний момент передумала. — Ого, и чем же, по-твоему, я занимаюсь весь день? Он просто смотрел на неё с невыносимо самодовольным выражением Реджины Миллс. — Ты ведешь себя так, словно приехала сюда по работе, а возвращение Реджины что-то типа бонуса, но я знаю, что на самом деле ты здесь из-за неё. — О да, ты знаешь. Настоящим безумием было, что он не ошибался. Она всегда была привержена спасению семьи и друзей, но спасение Реджины стояло особняком. Попытки уменьшить постоянную боль женщины, помочь пережить время, пока к Генри не вернется память, оказались едва ли не более важными. — Всё, что связано с нашим приездом сюда, кажется подозрительным, — принялся объяснять Генри. — Уолш сделал тебе предложение и через два дня ты забираешь меня из школы, чтобы поехать в Мэн. Ты отказалась от работы в Квинсе, потому что я мог пропустить занятия, но договорилась о домашнем обучении здесь, словно мы собираемся задержаться. А тут ещё твой недалёкий «приятель» Киллиан, и тупая история Мэри-Маргарет о тюрьме, и всё это… — Мне очень жаль, парень, я знаю, что тебе нравился Уолш. — Мне нравилось, что он делал тебя счастливой. Кроме того, было бы здорово иметь больше двух мест для проведения каникул. Но знаешь, единственное, что очень-очень важно, это как вы с Реджиной смотрите друг на друга. Неважно, что тогда ты всё испортила, а я никогда раньше не видел её… Не налажай в этот раз, мам.