***
В свою комнату Тэмин попал, когда на небосвод взошла луна. В груди поселились уже нестерпимые боль и тяжесть. Обмен между этими двоими на кровати сопровождался выбросом силы. Пес переносил это магическое давление легко, Тэмина же сила придавливала к креслу многотонным прессом. По телу разливалась боль, более всего концентрировавшаяся именно в груди. Занемели руки и ноги, голова становилась ватная. Вдох давался с трудом и болью. Ни Ки, ни Чжонхён не шевелились с тех самых пор, как оказались на кровати. Размеренно дышали, чернея на фоне белоснежного постельного белья. Периодически у кровати возился пес: то вставал, то ложился, то вздыхал утомленно, но вместе с тем не отходил от хозяина ни на шаг. Поэтому, понадеявшись на преданного четвероногого, в конце концов Тэмин был вынужден удалиться ─ необходимо хотя бы немного отдохнуть после тяжелого дня. И перевести дыхание. В таком состоянии пользы от него никакой, да и смысла торчать у брата в комнате также не имелось. Впрочем, при возможности он все же собирался попросить Минхо подежурить вместо него. Искать колдуна не пришлось, тот находился в номере Тэмина, потягивал какой-то напиток, стоя у окна и задумчиво глядя вдаль. Видимо, ждал его, что приободрило Тэмина. Молча, Тэмин подошел к колдуну и позаимствовал бокал. Напиток оказался незнакомым, но приятным ─ пряным, островатым и чуть сладким. Согрев горло, он тяжело упал в пустой желудок. Нерешительно Тэмин поглядел на Минхо в поисках уверенности. ─ Спят, ─ прокаркал он, передавая бокал в руки вопросительно вернувшего ему взгляд Минхо. ─ То есть, не спят, конечно же. Обмениваются. Колдун кивнул, вновь обращая взор во тьму за окном. Тэмин проследил за его взглядом, ощущая привычное рядом с Минхо спокойствие. Чернильную ночь расцветили вспыхивающие то тут, то там огоньки. Светлячки. Волшебные искорки, нерешительно тормошащие наивную веру в чудо, согнанную жестоким жизненным опытом куда-то глубоко, в самый укромный уголок души. Тэмин пожевал изнутри щеку, прогоняя странные мысли. ─ Ежиха уже тут. Где-то опять носится, ─ проговорил он, не столько желая сообщить эту не-новость колдуну, сколько прогоняя воцаряющуюся стылую тишину. Минхо кивнул, отрешенно наблюдая за искрящейся игрой ночных насекомых. ─ Я просмотрел брата, пока он открыт, ─ вновь разорвал тишину хриплым голосом Тэмин. ─ На нем печать демона. Истершаяся, но действующая. И поисковая руна на затылке. Он выжидательно замолчал. ─ Судя по твоей реакции, ты об этом знал. ─ Ему пришлось однажды нести сущность демона в себе. ─ Минхо легко пожал плечами. ─ Без печати этого сделать он никак не сумел бы. А руна… Не думал же ты ее не обнаружить на своем брате. Его оберегают. ─ Скорее уж оберегает, ─ хмыкнул Тэмин. ─ Вот значит, каким образом демон прознает о расположении Ки. Судя по тому, что с ума люди сходят и здесь, этот ученичок Эвана тоже носит на себе часть руны и тянет к себе внимание демона. Удивительно, как она еще действует. ─ Тэмин покачал головой, получив подтверждение своим предположениям и не испытывая прежней злости. Вернее, застарелой пылью трепыхнулась она было где-то на самом дне сознания и… улеглась. Что было, то было. ─ Обмен энергиями между ними сейчас идет очень активно. Не сегодня-завтра он завершится и тогда… Я не знаю что тогда, ─ нерешительно признался он. ─ По замыслу блондина, демон должен завладеть телом ученика. Но… ─ Посмотрим, ─ только и проговорил Минхо, по-прежнему отказываясь поддерживать диалог. ─ Посмотрим, ─ только и повторил Тэмин, решив не настаивать. Ненадолго они разделили уютное молчание, сопровождающееся мерным стрекотом насекомых за окном. ─ Я там пока сидел страдал, вспоминал… ─ неуверенно подал, наконец, Тэмин голос. ─ Детство, приютские времена. Я вообще плохо помню то время, память будто истираться начала. А тут как полилось. Тэмин подозревал, что память показала скрытое именно из-за колоссального выброса энергии, рядом с которым он только что находился. По одному этому уже можно было судить о том, насколько серьезными могут быть последствия у обмена энергиями между его братом и телом для демона. Минхо заинтересованно поглядел на Тэмина в ожидании продолжения. И тот, засунув руки в карманы да покачиваясь с носков на пятки, задумчиво продолжил: ─ Вспомнил приютскую комнату, в которой куча мелкого народу спала по ночам. Выстроенные в ряды скрипучие кровати, на которых мы спали. Своих приютских друзей и подружек припомнил. Всех до одного, их у меня оказывается, много было. Тебя… ─ Тэмин запнулся и взглянул на Минхо. Колдун ответил мягкой улыбкой и едва заметным кивком. ─ Тебя вспомнил, все как ты и рассказывал. Нас пятеро. Я, ты, Чжинки, Ки и демон этот, который все время около Ки крутился. И вот сейчас понимаю, что неспроста. А тогда сопляками… что мы понимали? Минхо вновь сделал кивок, обратив рассеянный взгляд во мрак. Благодаря словам Тэмина, и его тоже накрыли воспоминания о недолгом проживании в приюте. Напряженные плечи Минхо свидетельствовали о том, что он ожидает дальнейших признаний, потому Тэмин торопливо продолжил: ─ Чжинки со своей навязчивой жертвенностью. Минхо поглядел на него, изумленно приподняв широкие брови. ─ Ага, ─ кивнул тот. ─ Достал до кишок. Это сейчас он суровый папка с ошейником на шее, прячущий поводок. А тогда лишь бы кому-нибудь вручить свою заботу, а не захотят брать, так навязать. Но, к счастью, у него были мы. И всю свою заботу он обрушил на нас. Сейчас вспоминаю и понимаю, что обязывала эта жертвенность. Вроде и брат, хоть и неродной, вроде и не предъявлял толком счета, а эта его навязчивая забота все равно чертовски обязывала. Да и сейчас… ─ Тэмин дернул плечом, словно отгоняя непрошенные мысли. ─ В общем стоило только чего-то не того по его мнению вытворить, как вздыхал. И вздох этот такой наигранно страдальческий, как будто и не получал он удовольствия от навязывания своей заботы. ─ В голосе Тэмина послышалось раздражение. ─ И ярмо на моей шее все сильнее повисало, когда взрослее стал. И ведь абсолютно бесполезна эта забота была. Удушливая и бессмысленная. Не уберегла ни меня, ни Ки. ─Не уберегла? ─ недоуменно переспросил Минхо. ─ Я, можно сказать, втихаря подрабатывал… ээ… ─ Тэмин неловко почесал макушку. Он несколько стушевался, искоса поглядывая на Минхо. Тот невозмутимо рассматривал что-то в ночи, предоставляя ему возможность высказаться, спрятав стыд. ─ Так вышло, что я теток всяких развлекал. Приходили в приют, тискали, выгуливали. Ну все такое. Это уже после того, как тебя усыновили и демон сбежал, было. Тэмин несколько замялся. ─ Продали нас в дом один. По документам все чин по чину, приют и приют. И якобы не продали нас, а перевели, но… все ж все знали и понимали. Кроме нас. Мы верили. Дураки мы были малолетние. ─ Он махнул рукой. ─ Тетки эти…Дядьки. Хотели детей, но возиться каждый день с ними не имели желания. Вот и… брали нас… в аренду, ─ выдал Тэмин, после краткой паузы. ─ Деньги кураторам оставляли ─ якобы на наше будущее копились они. Чжинки тогда на бытовые работы подписался, тут мыл, там мыл, всякое по мелочи чинил, где-то научился. Ки химичил все время. Не клеилось у него с людьми, после того как демон сбежал. Помню, после побега нашел Ки в углу кабинки туалетной, бледный был как поганка, прижимал к себе окровавленную руку. Потом выяснилось, что крест вырезан на запястье, шрам так и остался до… перерождения. То ли сам вырезал после побега рогатого, то ли отомстил кто ему за вредность, я так и не выведал. Но замкнулся Ки окончательно. И без того не особо общительный был же, хотя и обаятельный чертяка, не знаю, помнишь ли ты. ─ Смутно, ─ отозвался Минхо. Тэмин покачал головой, все больше погружаясь в невеселые воспоминания. ─ Я все дурачком прикидывался и мстил по мелочи некоторым не менее мстительным мелким особам за обоих. И за Ки, и за болвана-Чжинки, который прикрывал наши с Ки отлучки. Ки поначалу тоже пытались приспособить к… моей работе, однако он слишком вредничал, дрался, кусался, что не по нраву пришлось и леди, и джентльменам, желавшим облагодетельствовать нищих приютышей и почувствовать себя заботливыми родителями. Потом Ки просто сбегал из приюта и где-то подолгу шарахался, а я… Тэмин судорожно вздохнул, но сипло продолжил: ─ А я продолжал быть товаром. Тогда и появился этот мужик. Понравился я ему очень ─ тихий, улыбчивый, красивый как девчонка, ребенок еще. Он кормил мороженым, конфетами, сажал на колени, гладил. А мне что, я рад был лишний раз ублажить брюхо сластями. Лопал, улыбался. И ни черта не понимал, что происходит. Привык к нему. Сильно. Тянулся. ─ Он запустил руку в волосы, а потом потер шею. ─ Кошель у него большой был, а он сам щедр на подарки. Думаю, на мне тогда большую кассу собрали. Особенно после нашей первой ночи. ─ Что? ─ Минхо шокировано прервал его. ─ Ну да. ─ Тэмин повел плечами, будто сбрасывая что-то. ─ Поначалу все гладил, по волосам, по щеке трепал и конфетами засыпал, в парк водил, на животных поглядеть. Как и все до этого. Но постепенно позволял себе все больше, то рукой по спине пройдется, то за филей ущипнет, через несколько лет приручения и в штаны мои руку запустил, ─ брезгливо хмыкнул он. ─ Я тогда подумал, что это даже вкуснее шоколада, понравилось, как он рукой шуровал. А как-то он сам снял передо мной свои штаны и полизать себя попросил. Как те конфеты. Под неверящим взглядом колдуна Тэмин несколько стушевался. ─ Ну я что? ─ нерешительно проговорил он, отводя глаза в сторону. ─ Кошель-то большой, дядька щедрый, добрый, ласковый, а я уже подумывал, чего бы такого у него попросить. А он и пользовался, раз за разом просил меня что-то еще сделать. То обмажет себя чем-нибудь, то меня до громких стонов доведет. Хорошо, что дом пустой был. И все сладко вокруг. Липко. Не понимал я тогда ничего, не задумывался о морали. Да и какая мораль в моем возрасте. Все сладости да развлечения подавай. Со временем все чаще я сам запускал руку к себе в штаны и представлял его перед собой с его большим… кхм… да, кошельком. А однажды он, по его же словам, решил научить меня чему-то новому. После чего поставил на четвереньки и… отымел. И думаешь, мне не понравилось? ─ несколько дерзко поинтересовался у Минхо Тэмин, словно получил от него обвинения в развратности и поспешил защититься. Колдун пытался поймать его бегающий взгляд, но безуспешно. ─ Я стонал, как зажатая в переулке похотливая шваль. ─ Тэмин скривился. ─ Не знаю, как у него так получилось. Даже сейчас плохо вспоминается, как все было. Пару лет мы с ним так трахались втихаря. Взрослый мужик и развращенный ребенок. Деньги исправно поступали в приют. Что-то даже оседало в моем кармане. А потом он исчез. И исчез его большой, ха, кошелек. Остались проблемы. С телом. С головой. Тэмин прочистил горло кашлем, ощущая, как полноводная словесная река иссякает, как светлеет на душе. ─ Я позже искал его, когда немножко поистерлось все в памяти, ─ хрипло продолжил он. ─ Казалось, влюбился. Казалось, что без памяти, на всю жизнь. Видно, в его большой кошелек. ─ Тэмин, прекрати, ─ так же хрипло попросил Минхо. Тэмин выдохнул и кивнул, удерживаясь от дальнейшего нелестного комментирования собственных действий. ─ В общем действительно хотел найти его, думал, что раз я совершеннолетний, то можем без такой опаски вместе быть. Встречаться, жить вместе. В памяти только сладость, связанная с ним, осталась. Не приходило мне в голову, что он мальцов сладеньких… любит. И что я мог быть не единственным источником удовольствия. Что семейный он. Пока я в академии числился, работал то тут, то там, по привычке лез под юбки богатым барышням, ледям всяким, охочим до смазливых мордашек. Ненавидел себя до дрожи за то, что дрожу в ожидании горячей встречи с ним. Фантазировал, как оно будет. Где. Сколько раз. Минхо хмурился. ─ Ты и сейчас себя не особо любишь. ─ Ну… Сейча-а-а-ас! ─ протянул Тэмин. ─ Сейчас-то и не за что любить. А тогда же без причины было. Ничего не понимал, действовал как чувствовал. А впрочем ладно. Леди предоставляли доступ ко всяким сборищам слухов. Светским мероприятиям, ─ пояснил Тэмин на вопросительный взгляд Минхо. ─ Вот и обнаружил я в итоге своих поисков, что и нет этого мужика уже в живых. Разузнал, что порезали всю его семью. Ходили слухи, что сделал это его приемный мальчишка. Ким Чжонхён. Ни приемную мать, ни сестру не пожалел, лиходей. Тэмин фыркнул. А затем умолк, мрачно вглядываясь в ночь. Ночь цвела огоньками летающих жучков. ─ Ну кто бы мог подумать. Как тесен мир, ─ проговорил он наконец. ─ Почти деревня! Большая полная изврата помойка. ─ Тэмин, не забывай, что ты бес, ─ напомнил Минхо после непродолжительного молчания. ─ Когда тот человек совратил тебя, он сорвал природную печать, которую носят все юные и неподготовленные бесы. Раньше времени сорвал. Твоя сущность питается эмоциями. Потому ты так прикипел к тому, кто приносил человеческой части тебя столько радости и удовольствия. И не прикипел бы ты к нему, не испытывай и он к тебе ничего, кроме похоти. Перестань на себя наговаривать. ─ На это увещевание Тэмин лишь брезгливо скривился. Однако Минхо не проникся его отвращением. ─ Виноват тот человек, позволивший себе распустить руки и заставивший тебя считать себя отребьем. Он перетряхнул твою еще неокрепшую детскую психику. Твоя бесовская сущность помогла тебе все пережить с почти отсутствием физических потерь и даже напиталась благодаря вашей связи. Поэтому тебе так нравилось происходившее в постели. ─ Ну если только в постели… ─ хмыкнул Тэмин. ─ А то и у окошка, например, глядя на… ─ Неважно. ─ Минхо качнул головой, прервав описание интимных подробностей. ─ В том числе и благодаря памяти беса тебя потянуло за ним впоследствии. Хотя не последнюю тут роль сыграли и сладости эти. Хм… ─ Ненавижу сладости, ─ резко сообщил Тэмин. ─ Немудрено. ─ Я не пойду к врачу. ─ Хорошо, ─ покладисто отозвался Минхо. ─ От этого не отмыться. ─ Тэмин снова передернул плечами. ─ Никто об этом не знает, даже няньки наши да кураторы не были посвящены в детали. Я пользовал потом девчонок сам. И никто мне не отказывал. Хотя я и не мог похвастаться большим, м-м, счетом в банке. ─ Он хмуро замолчал на некоторое время. ─ Никогда не помнил подробности той связи, все смутно, расплывчато. И ощущение грязи на собственном теле, на лице, на руках, под ногтями... Мне непонятно было, почему я это чувствовал, ведь все же... А еще нерациональная надежда, что влюбленность все же окажется взаимной, она росла и росла после его исчезновения. Не осознавал я ни черта. А сейчас вот посидел с Ки, и вспомнилось вдруг так ярко и подробно... Едва ясный груз, до этого всю жизнь нещадно давивший на плечи своей непонятностью, после того как он посидел с Чжонхёном и Ки, как будто увеличился вдвое. Обрушилось на голову осознание, и затопило мысли иступленной болью и отчаянием. И давить груз стал еще сильнее, почти притягивая к земле. А теперь… Теперь часть этого груза перешла на чужие плечи, которые Тэмин довольно часто в страстной лихорадке обнимал и сжимал ладонями ─ по давней привычке, ведь ни у кого больше не было настолько же широких плеч. Кроме того человека, в которого он был без памяти влюблен и на поиски кого бросил столько сил. Минхо зашел за его спину, обнял одной рукой за плечи, притянул к себе. Прижался щекой к теплой щеке да так и замер, переваривая услышанное и по-прежнему предлагая свою поддержку. Стрекот за окном действовал успокаивающе. Как и мягкий аромат остывшего напитка Минхо ─ кружка стояла на узком подоконнике. ─ Спасибо, ─ тихо проговорил Тэмин, накрыв ладонь Минхо рукой.***
Высокая худощавая тень материализовалась в темном углу комнаты, стоило только двери закрыться за младшим из троих названных братьев. Неровно колыхаясь, она нетерпеливо дождалась, пока мягкий туман, выплывший из угла, услужливо застелет пол воздушным покрывалом. Будь у неспокойной тени ноги, она бы даже притопывала. Но у непоседливой тени не было ног. И все же неугомонная тень выражала нетерпение. Медленно, будто неохотно теряли уютный свет немногочисленные лампы, словно и их накрывало туманом. За окном тревожно замерцали светляки, тем не менее не решаясь пробраться в комнату сквозь искусные резные ставни. Тишина затопила комнату, в углу которой неровно колыхалась деятельная тень. Плавно двинувшись по выстеленному ковру, хитрая тень устремилась к двум сосудам, спящим на кровати. Поток, стремительно перетекающий из первого сосуда во второй, своей порочностью слепил бы коварной тени глаза, будь они у нее. Но вездесущая тень видела, и не имея глаз. Поток, перетекающий из второго сосуда в первый, чернел, словно тьма, рассеиваемая за окном светляками. Бойкой тени этот поток был чужд. Слишком он древний, слишком тяжеловесный. Слишком… другой. Стремительно подплыв к одному из спящих сосудов, проворная тень обратила внимание на пса, сидящего рядом с другим сосудом. Этот ушастый не является сосудом вовсе, он должен защищать. Он и защищает. От врагов. Но полно вам, умная тень никакой не враг! Дернулось острое ухо, однако смелая тень не испугалась. Грозно замерцали внимательные глаза, что нисколько не поколебало уверенности целеустремленной тени. Задумавшая нечто тень смело протянула отросток-руку ко ближайшему спящему, наполняющемуся такой знакомой и родной энергией. Пес не дернулся, настороженно следя за рваными движениями обнаглевшей тени. Но ведь дружелюбная тень не собирается вредить, не нужно на нее так пристально смотреть! Не нужно на скромную тень так рычать! Бедная тень заскучала в своей бесконечной жизни. Заскучавшая тень всего лишь развлекается сама и развлекает других. А кроме того собирает ставки! Хитрая тень еще не насытилась этой такой короткой и такой длинной историей, столько времени разворачивавшейся на ее несуществующих глазах. Жадная тень желает продлить ее. Еще немножко. Пронырливая тень лишь подворует щепотку энергии, чтобы растянуть конец забавной истории и насладиться им сполна. Ненасытная тень требует продолжения истории демона и человеческой души! Продолжение для алчной тени! И для тех, кто делал ставки.