Моя маска на твоем лице

— Верно ли я понимаю, что пса больше нет? — решился задать вопрос Эван, ревниво глядя на сидящего рядом Чжонхёна, который держал на коленях Ки, бессовестно, по мнению светловолосого колдуна, прикорнувшего головой на плече демона. — Верно, — отозвался Чжонхён, едва взглянув на собеседника. Машину тряхнуло, но его спящая ноша и не подумала просыпаться. За все то время, что компания провела в обратном пути до континента, Чжонхён проронил разве что пару слов, неохотно вступая в разговоры, не обедая с попутчиками, не позволяя Тэмину навестить своего брата и еще много всякого «не», слегка раздражавшего не только Тэмина, но и, к удивлению последнего, Эвана. Ки постоянно находился в каюте Чжонхёна, и что там с ним делал вернувшийся в осязаемый мир демон, одному лишь ему и было известно. Ну и, возможно, самому Ки, если пришел к тому времени в сознание. А еще ведала обо всем неугомонная ежиха, везде хвостом следовавшая за Ки, — эта в любую дыру без мыла пролезет, даром что колючая, как перемороженный одуванчик. Происходящее повергало Тэмина в легкое беспокойство, невзирая на хранившееся в голове понимание — ничего плохого демон не сделает своему подопечному. Или создателю — как поглядеть. Тем не менее Тэмин ощущал неясную тревогу, когда думал о брате. А думал он о том все свободное время, поскольку в этот раз перенес путешествие довольно легко — ни следа морской болезни, мучившей его в прошлый, не проявилось. На палубе уже после посадки им с Минхо повстречался скромный Артур Гвоздь, задумчиво смотрящий на морской горизонт. И почти весь путь до континента их бывший сопровождающий развлекал троицу любопытными рассказами, извлеченными из недр памяти. Но и это до конца не гасило чувство беспокойства за Ки. И вот, наконец, они увидели взъерошенного парнишку, сонно бредущего рядом с Чжонхёном к трапу. Демон выглядел бодрым, хотя и слегка усталым даже на фоне несколько дезориентированного подопечного, спрятавшего под солнечными очками скорее всего красные глаза. В руках младший нес клетку, где деловито пыхтела вертлявая ежиха, по традиции наделавшая шума на корабле, но и собравшая свою кодлу поклонников и поклонниц. — Чаво тебе? — получил Тэмин недовольное, едва оба поравнялись с ожидающей их троицей. Идея подойти и помочь вяло плетущемуся Ки была загублена на корню предостерегающим взглядом Чжонхёна, собственнически подтянувшего младшего к себе рукой за талию. А последний и вовсе ни с того ни с сего ядовито сообщил брату, что, раз Тэмин свои собственные уши заложил Чжинки, то и расплачиваться будет только ими. — Хочу покурить, — вдруг жалобно проныл парнишка, запуская руку в и без того стоящие дыбом волосы. Клетка в другой его руке опасно покачивалась. — Нет, — отрезал Чжонхён, увлекая Ки к протянувшемуся на берег трапу. — Хорошо, — покладисто пошел на попятную тот, спускаясь следом за ним. — А на лошадке покатаемся? — Покатаемся. — А на машинке? — И на машинке. — А… — Сходим. — Хорошо. Ошалевший от услышанного Тэмин поперхнулся и кубарем полетел бы вниз, не поддержи его аккуратно Минхо. — Будь спокойнее, — посоветовал он, помогая Тэмину спускаться. — Я спокоен, как заяц перед удавом, — пожаловался тот, не спуская глаз с двоих впереди. — Понимаю, — кивнул Минхо, однако Тэмин подозревал, что ничего-то тот не понимает. Вряд ли он вообще способен ощущать подобное. — Кажется, он пьет из него энергию, ты посмотри, какой Ки уставший, — неосознанно поделился своими мыслями Тэмин. — Чжинки и правда уши мне оторвет. — Какой ты заяц, — ворчливо бормотал шедший за их спинами Эван. — Ты самая натуральная мышь. Тэмин проигнорировал его оскорбительное возражение. Он поискал газами господина Гвоздя, затерявшегося в толпе задолго до появления Ки и Чжонхёна на палубе, но так и не нашел. Благодарить за наполнившееся интересными историями путешествие было уже некого. Вскоре они оказались в такси, водителя которого легким движением руки Чжонхён подозвал через всю толпу к их небольшой и не очень, судя по всему, дружной компании. После чего Минхо с Тэмином оказались на передних сидениях рядом с таксистом, а Эван, едва ли не зубами выгрызший себе место около Чжонхёна, уселся сзади и принялся сверлить сладкую парочку несколько сердитым взглядом. — Это я его привел туда, — сообщил он бывшему патрону. — Я знаю, — проговорил Чжонхён, осторожно поправив упавшую на глаза спящего Ки челку. Он снял с него солнечные очки и, осторожно сложив их, передал растерявшемуся Эвану. Светловолосый колдун принял их, однако за неимением очечника тут же сунул сидящему впереди Тэмину, в нагрудном кармане которого те и осели. — Если бы не я, он бы не приехал, — напомнил Эван Чжонхёну тем временем. — И собаку им тоже я подсунул. И вырастил тело тоже я. — Молодец. — Я привел его в лабиринт, чтобы он стал цельной личностью. — Спасибо. — А еще… — Мы уже поняли, что ты есть суть всех успехов, — оборвал признания Тэмин, оборачиваясь и с усмешкой встречая его недовольный взгляд. — Почему мы не остались там и не воспользовались их колыбелью силы? Я бы нашел ключника, — вместо язвительного ответа поинтересовался Эван у Чжонхёна, переведя на него встревоженный взгляд. Несмотря на то, что нужной реакции светловолосый колдун не ожидал, он все же получил лаконичное: — Потому что ею недавно воспользовались. — Кто?! — удивленно воскликнул Эван. — Я же сторожил ее как зеницу ока! — Не так… — Молчи, — прервал он начавшего насмехаться Тэмина. — Мышь. — Ишь ты, раскомандовался, — проворчал тот, тем не менее улыбаясь. Эван выглядел уязвленным, и это компенсировало всю его грубость, являвшуюся следствием бессилия. Он вынужденно оставил свой дворец, штат слуг, лишился раболепного почитания и, чего уж там, прибыльного бизнеса (Тэмин бы и сам подобным занялся, не подгоняй его время). Помимо этого тот, к кому светловолосый так упорно шел, вновь уделяет внимание другому. Эван злился, но понимал, что злостью не добьется желаемого. Однако его настроение быстро сменилось растерянным удивлением, словно озарение внезапно снизошло на его светлую голову. — Так вот кто тогда продрал дыру в защите моего дома и обворовал, — он бросил осторожный взгляд на своего патрона, — тело моего ученика. Кто-то пришел оттуда, — он с особым значением выделил это слово, — и пытается в открытую играть против нас. Хорошо, что у нас был день почитания предков в запасе! Этот оболтус все-таки смог призвать своего прародителя в созданный мною сосуд. — Чего? — вскинулся Тэмин. — Прародителя? Эван вперил пытливый взгляд в равнодушного демона. — Ты хоть что-нибудь нам объяснишь? — потребовал он у того. Его разрывали эмоции. Чжонхён посмотрел на затылок водителя, уши которого разве что не торчком стояли от любопытства, и коротко ответил: — Позже. — О, — осекся забывшийся Эван, виновато откинувшись на спинку сидения. На очередной кочке Ки вдруг дернул ногой, и клетка, которую Эван не очень крепко держал, с грохотом подлетела на несколько сантиметров. Ежиха возмущенно заверещала, в результате чего светловолосый колдун обзавелся парой кровоточащих укусов — будто в отместку за не вовремя проявленное настойчивое любопытство и бахвальство. — Эй! Это не я! — заявил он, глядя в черные глаза-бусинки сердито пыхтящей Вертушки. — Фу, черт, с ежами я еще не спорил, — пробормотал он, вытащив из кармана надушенный белоснежный платок. — У тебя рожки из головы торчат, — послышалось хихиканье Ки. — Да что ты говоришь? — улыбнулся Чжонхён, возвращая тому все свое внимание. — Да, — с утомленным вздохом подтвердил парнишка и снова провалился в сон, уткнувшись носом ему в шею. Тэмин меж тем бросил многозначительный взгляд на Минхо, приглашая его в свидетели происходящего — теперь он уверился, что Чжонхён тянет силы из Ки, отчего тот выглядит вялым. А помешать демону никто не то что не решается — попросту не может. Хотя Тэмин все же признавал, что боится этого существа и вряд ли отыщет вновь моральные силы выступить против него. Да и не верил он, что демон собирается причинить Ки какой-то вред. Скорее все его поведение твердило об обратном — в сокровищнице рогатого на почетное место водружена очередная драгоценность. На лице демона раздражающее удовлетворение постоянно сменяла жуткая нежность одержимого, бесчестным путем поймавшего птичку в клетку. А птичка все спала и спала. — У кого рожки? — непонятливо повторил тем временем Эван. — У меня, — послужило ему ответом. Эван поглядел на голову Чжонхёна, потом на лицо Чжонхёна, не спускающего глаз с Ки, затем и на самого Ки, тихо посапывающего на плече демона. — Ясно, — понимающе протянул Эван, ни черта не понимая.