Fatum.

Последнее время Канда полюбил миссии, на которые с ним отправлялся бестолковый рыжий историк — он даже перестал раздражать мечника. Лави шел рядом, тихо и практически не поднимая головы, постоянно что-то смотря у себя под ногами. Канде казалось, что его будто подменили, но эта перемена в какой-то степени ему даже нравилась — Лави лишь изредка задавал вопросы, касающиеся задания. Даже с таким раскладом смотреть на излишне равнодушного историка было невыносимо. Постепенно Канда понимал, что скучает по его веселому тону, но каждый раз Лави только грустно улыбался, неразборчиво бурча что-то себе под нос. Когда они вместе ехали в поезде, Лави не двигался с места, неотрывно смотря в окно и не обращая внимания на то, что оно давно запотело, а с другой стороны покрылось каплями дождя. Лави и сам стал серым, подобным тучам за окном. - Надоело, что ты молчишь, - Канда наконец срывается, повернувшись к рыжему, который стоит в нескольких метрах за его спиной. Мечник на несколько минут отвлекся на необычно красивый закат, а Лави даже не отпустил ни единой шутки, просто молчаливо дожидаясь, когда Канда закончит любоваться. - Думал, что тебе нравится, - улыбка кажется грустной и немного вымученной, словно Лави больно улыбаться. Раньше он не пытался угодить Канде ни под каким предлогом, так что это было даже немного странно. Ну и пусть. Мечник только фыркнул и прошел мимо рыжего, возвращаясь на дорогу. Лави тихо пошел за ним. Канда не обращал внимания на то, что Лави часто ничего не берет в столовой — может быть, он просто не хочет есть, и что никогда не снимает плащ в помещении. Это были мелочи, которые Канда не привык замечать. Этот историк всегда был немного странным по его мнению, поэтому стоило смириться с таким ходом вещей. По прежнему Лави он даже скучал, и теперь это бледное подобие его раздражало так же сильно, как когда-то оригинал. Новому Лави всегда было холодно, и он часто кутался в шарф, стараясь согреться. Однажды мечнику показалось, что рыжий слишком бледный, и в голове промелькнула мысль о том, что он заболел. Может и так, но Канда не слышал кашля. Канда никак не связывал поведение Лави с его ранениями, полученными на одном из заданий — рыжий вернулся в строй через несколько дней, уже полностью здоровый, но именно в таком состоянии, в котором пребывал последние полтора месяца. Мечник думал, что Историк просто в депрессии, но не интересовался его самочувствием. Лави сам не сильно стремился к контакту с другими людьми. С ним тоже не общались, словно не замечая его. Лави всегда был рядом с ним, как ангел-хранитель. В какой-то степени это утверждение было верным — Канде сказочно везло. Всего день назад мечник признал себя сумасшедшим, а рыжий только коротко кивнул, когда мечник это наконец понял. Он сожалел, что узнал о смерти Лави только полтора месяца спустя.