По велению её злобного сенсея

— Ахахаха! Глупые людишки! Толпа удивленно охнула, когда я встала перед героями. Не самое удачное время, чтобы заявить о себе, но ситуация просто вынудила меня. — Неужели вы думаете, что ему хватило бы сил уничтожить Венеру?! Какие же вы все слепые и недалекие! Это была я! Я уничтожила планету и уничтожу их все! Он же каждый раз рискует своей жизнью, спасая вас, и этим вы отплатили своему герою — недоверием?! Да на его месте я бы уже давно бросила защищать мусор, что только и умеет, что быть мусором! — Да кто ты такая вообще? — послышалось из толпы. Неудивительно. Они видели меня впервые, мало просто выйти и сказать «я зло». — Запомните! Я, Адайн Ривера, уничтожу вас! Сокрушающий горы не намерен был уступить управление толпой (кто бы сомневался), и, ехидно потирая кулаки, навис надо мной настоящей горой, да так, что я утонула в его тени. Он напряг все свои мускулы и замахнулся. Вообще-то я ничего против него не имела, хоть он и заслуживал презрения и не только моего. Пока он наносил удар, я успела добавить, глядя на людей: — Сначала его, а потом вас. В момент удара, разумеется, ничего не произошло. Разве что сила отразилась и оттолкнула его в ближайшее препятствие. Впрочем, я готова была признать, что он был немного силен, так как летел он очень далеко, пока с хрустом костей не увековечился в бетонной стене. Я сурово оглянулась на толпу: кажется, демонстрация силы прошла успешно, и они начали верить, что это я уничтожила планету, до которой по сути никому и дела не было, пока её не уничтожили. — Ты же герой, защити нас! — выкрикнул тот же пацаненок, что недавно кинул камень в Сайтаму. Это поразило меня до глубины души. Испорченность общества, несправедливость, беззаконие — с этим невозможно было бороться. Зачем герои защищали тех, кто готовы были предать их любовь в любой удобный момент? А раз так, то разве сменить сторону справедливости будет неправильно? — Прости нас! — крикнула женщина с ребенком. — Люди, нас водили за нос! Может, и не все победы принадлежат ему, но перед нами настоящий герой! Вы должны извиниться! — Это его долг — защищать нас! — мальчишка все не успокаивался, и это жутко бесило. — Эй, сопливый, ТЕБЕ он ничего не должен. Вот уйдет он сейчас, и горите вы все огнем, я бы на его месте так и сделала, — закончила я и приготовилась использовать свою силу, как услышала раскаивающиеся голоса в адрес Сайтамы. «Так-то лучше», — подумалось мне, как вдруг осознала другое. «Они подбивают Сайтаму на сражение со мной, но он же не может, иначе пострадают все, включая нас» — П-сс, Сайтама, — я перешла на шепот, — ударь, только не сильно. Я сделаю вид, что ты победил и сбегу. — Я не могу не сильно, — пофигистично ответил он, будто его самого это не касалось. В этот момент решил появиться Генос, но, видимо, он не до конца разобрался в ситуации. Я не успела сказать ему то же, что и Сайтаме, как он ударил по мне стальным кулаком. Я потеряла точку опоры и отлетела в здание. Если до этого я все еще собиралась просто показать спину врагам, дабы толпа ликовала, то сейчас я не могла пошевелить частями тела, а изо рта хлынула кровь. Что ж, зато толпа ликовала. Пока я была в отключке, мне в голову пришла вся абсурдность того, что я сделала. А если бы Сайтама сделал вид, что согласен со мной, а на самом деле ударил во всю силу? Он же герой, а я распиналась об уничтожении человечества. Почему я не присоединилась к толпе, упрекая его в лже-геройстве? Тогда его дух был бы сломлен, и он, того гляди, действительно, покинул бы Землю нам с сенсеем на радость. Открыв глаза, я увидела знакомый потолок, а рядом за столом сидел Сайтама, переключая телепередачи с одной на другую. Я привстала и постаралась собрать все воедино. Мне казалось, что меня оставят умирать, но кто-то из этих двоих обработал мои раны и позволил остаться здесь, даже зная, что я их враг. Не похоже, что это был Генос, поэтому я подумала, будто это Сайтама считает себя виноватым и возвращает мне долг таким образом. Из другой комнаты показался Генос в цветастом фартуке и с кастрюлей в руках. Он поставил её на стол, затем сходил за глубокими тарелками и столовыми приборами. Сайтама, наконец, заметил, что я проснулась. — О, как ты себя чувствуешь? — Неплохо, — округлив глаза, ответила я. Генос разлил по тарелкам вкусно пахнущий суп, и я насчитала три порции. «Не может быть» — Она, наверное, не сможет ходить какое-то время, — очень правильно подметил Сайтама. — Генос, это ж надо было так ударить, неужели нельзя было убавить силу? — Простите, учитель, я не умею слабо бить. — Это ты не передо мной должен извиняться, принеси свои извинения Адайн. — Кому? — недоумевающие спросил Генос. — Адайн Ривера, — из уст Сайтамы мое имя звучало как комплимент; он не был похож на тех, кто запоминает имена врагов. И все-таки Генос принес извинения в лучших традициях Японии. Но все это было ерундой по сравнению с тем, что мне предстояло пожить у них до своего выздоровления. Это было мне на руку, так как изнутри я могла следить за ними и не быть пойманной. Но от одной мысли о том, что они спасли меня, я приходила в бешенство, сама не зная, почему. Может потому, что они не воспринимали меня всерьез или потому, что оказывали помощь, как только я отгребала по полной. Рано или поздно все они пали бы перед силой сенсея, и уж мы с Соником знали это наверняка. Я собиралась выполнить доверенное мне задание, но для этого я должна была войти в доверие Сайтамы и Геноса. Поиграть с ними в дружбу, иными словами. К своему несчастью, я совершенно не умела две вещи: притворяться и сдерживать порывы гнева. Генос принес с кухни поднос и поставил ужин прямо на кровать. Я пока еще не знала, что делать, но была голодна. Суп оказался очень вкусным, и я проглотила его почти за раз. Меня настолько впечатлил вкус, что я восторженно сказала: — Как ты его приготовил? — Да, Генос, сегодня ты превзошел сам себя, — подтвердил Сайтама. Пока он описывал во всех подробностях полный рецепт, я старалась запомнить, чтобы потом приготовить его для сенсея. Сайтама сначала тоже слушал, но потом ему надоел безэмоциональный монолог, и он переключился на телевизор. Я не стеснялась спрашивать то, что мне было непонятно. Например, почему он порезал репчатый лук не маленькими кусочками, а кольцами, на что получала вполне обоснованные ответы. Ведь и так понятно, что лук добавляли для вкуса бульона. А те, кто его не любили, должны были высматривать его крупицы. Кольца же было убрать гораздо проще. Но когда он закончил, я пришла в себя и взбесилась оттого, что сама расслабилась в присутствии врагов. Это было так непрофессионально, что нормальные герои уже сотню-другую раз отправили бы меня на тот свет. Но стало очевидно, что если бы они хотели меня убить — не стали бы спасать и угощать съедобным супом. Возможно, я должна была просто смириться с тем, что они ненормальные. Я тут же вспомнила, что хотела сказать. — Хочу прояснить один момент. Сайтама, я ни в коем случае не помогла тебе, ясно? Меня взбесило, что ты забрал себе чужую заслугу. Что для героя позор — для злодея пиар. Нечего приписывать себе чужие деяния, — пробубнила я напоследок. — Ну, я так и понял, — ответил Сайтама, и я поняла, что зря распиналась. Приближалась ночь, и я предвкушала завтрашний день. Каким он будет и какой я стану, находясь с такими недалекими героями? Сколько мне удастся узнать и сколько из этого поможет мне одолеть их в один прекрасный день? Я знала лишь одно — мне нельзя привязываться или думать о них не как о врагах — иначе я упаду в своих собственных глазах, но что хуже — в глазах сенсея. «Принимая их помощь или помогая готовить ужин — не важно что — я буду воспроизводить образ, как я побеждаю их и без доли сожаления смотрю на безжизненные тела. Это мой долг перед сенсэем. Я с легкостью ударю им в спину, когда… » — Адайн, будешь играть с нами в UNO? «Блять»