На улицах, на площадях Слышно сперва тихо, потом громко, Что чудовище в городе, Беда надвигается, Несколько человек исчезли, Внезапный ужас теперь бродит, И в последних лучах дневного света Молятся безмолвно матери, плача:
Свеча, что сослужила свою службу, уже затухает, но перед тем, как погаснуть, она пытается добудиться до своего хозяина, что сладко спит. Их дом посетила тень. Их дом посетила беда.***
Вожделение возбуждает его, голод мучает его!
Не издавая даже шороха, он склоняется над спящим ребёнком и вонзает ему в шею свои клыки. Человеческое дитя тихо дышит, не ощущая укуса и утекающей жизни, вместе с кровью. Ох, как же хорошо становится кровопийце в тот момент! Кожа краснеет, а волосы вновь приобретают алый оттенок. Мужчина отрывается от своего... ужина? Сейчас ночь, значит... Да. Скорее всего, ужин. Что же, эта вылазка была удачной, но в маленьком человечке мало живительной влаги, а потому он осторожно уходит прочь из этого дома. У Магнуса Рыжего есть принцип – никогда не пить кровь всех жителей дома.***
Уже поджидает тебя во тьме оборотень, Погоди, погоди-ка немножко, Подожди, подожди-ка его. Он таится во тьме, он видит и чует тебя, Погоди, погоди-ка немножко, Подожди, подожди-ка его.
Это не охота. Они выдвинулись на закате. Русс знает – сводного брата будет сложно найти, но он попытается. Он отыщет его. Оборотни не в ладу с вампирами, но ситуация накаляется, и даже враги, когда-то, должны подписать договор о сотрудничестве. Того требуют обстоятельства. И тирания Льва Эль'Джонсона. Лапы ступают на мокрую траву. Разве здесь был дождь? Возможно... Дальше Северных Земель всё возможно. Он шевелит мокрым чёрны, носом, пытаясь уловить родной запах. Это сложно, но возможно. Всеотец покинул Клык не для того, чтобы вернуться обратно ни с чем. Его сопровождают несколько волков и жрец. Не зубами же они будут держать перо, когда нужно будет поставить свою подпись на бумаге, что сулит союзничество? Вератюр и его свита взвыли, обращаясь к Луне. Подари же им удачу, красавица-светило!***
Всё вокруг нас рушится, Жизнь не имеет большого значения, И на фоне огня Ползает монстр в свете, Вгрызается в твоё горло, Пьёт твою кровь и грезит, Чтобы ещё тысячу лет Была возможность вонзать ему свои клыки.
Ариман выдыхает с удовлетворением. Он и братья по «дару» наелись досыта. Лишь Лорд задерживается где-то, но они ждут его. Будут ждать, пока не почувствуют пробуждение солнца. Каждый превращается в то, во что хочет. Азек – пёс. Хатхор – некая, экзотическая птица, разукрашенная в синие и жёлтые цвета... Каждый выбирает то, что любит. Каждый делает, что хочет и пьёт, сколько хочет. Как и в магии, только они сами могут сказать себе – «нет». — Я чую недоброе, – подал голос Фозис Т'Кар. – Мы не можем сидеть сложа руки. — Успокойся, друг, – Маат слабо улыбнулся, говоря эти слова. – Я уверен, с Лордом всё в порядке. Ариман посмотрел в даль. В темноте, благодаря их зрению, видно многое. Видно, например, жизнь. Семь жизней. Недалеко. Хочется. — Мне нужно оставить вас на какое-то время, – не оборачиваясь к друзьям, говорит вампир. — Небось, увидел кого? – с издёвкой произнёс Фаэль Торон, подошедший к собрату, стоящему на возвышении. — Ты хочешь пари? – усмехнулся Азек, шутливо смотря на приблизившегося Фаэля. — Допустим. — Когда ты приползёшь на поляну, я уже буду лежать под деревцем и стонать от обжорства. — Лучше бы ты стонал, когда трахал баб, – влез в их словесную перепалку Фозис. — До смертных я тоже доберусь. Будь уверен.***
Вожделение возбуждает его, голод мучает его! Уже поджидает тебя во тьме оборотень...
Сидя на толстой ветви древнего дуба, Магнус размышлял о своих подчинённых. Нет. Это не подходит. Может, друзьях? Может и так, но Алый Король не очень хотел вдаваться в эти детали. Они не бросили его, когда узнали о проклятье. Они поступили безрассудно, но благородно. Парни пожелали быть обращёнными. Правильно ли он поступил тогда, сто лет назад? Чародей думает, нет. Он совершил великую ошибку. Он вляпался в это, а за собой потянул и остальных. И вот, уже вампиры – не редкость. Эта нечисть не вымерла, как когда-то утверждалось всеми охотниками и даже некоторыми инквизиторами. Поток мыслей Лорда-вампира был нарушен, когда под деревом хрустнула ветвь. Магнус свесился с ветки, смотря вверх ногами на волков и... своего брата. Рыжий моментально подтянулся на ветке и спрыгнул вниз. Он не думал, что когда-нибудь ещё увидит Русса. Хатхор Маат говорил ему – Всеотца одолевает болезнь. Одна за другой, одна за другой... Из-за этого Великий Волк вечно находится в ослабленном состоянии. Казалось бы, вот он шанс. Убить Лемана и его шавки, лишись управления, вымрут. Но что-то заставляло Магнуса отрицать этот вариант. Запретить его для себя. Он всегда умел говорить «нет», и этот случай не исключение. Волк и Обращённый смотрели друг другу в глаза и молчали. Возможно, эти минуты были нужны и важны для них, но вервольф нарушил тишину: — Ты знаешь, я ищу тебя только в самых важных, кхм, случаях. — Да. Это так, – брат смотрел на Волка и осторожно потирал место, где у него должен был быть левый глаз. Какая потеря. Иногда, охотники слишком близко. – Чего ты хочешь, оборотень? — Союза, – рыкнул Всеотец, ощущая, что его оскорбляют, указывая на то, что он незаслуженно получил. — Надеюсь, не брачного? – продолжал Магнус, замечая, что волки, кои находились чуть дальше, ощерились и оскалили пасти. — Я могу лишить тебя второго глаза, если тебе угодно, – прижал его к дереву Леман. Ньял был с ним и поэтому, принять человеческий облик не составило труда. — Ты позволяешь себе слишком много, – вампир не шевелился, наблюдая правым глазом за реакцией брата. — Как и ты, Магнус, – Волк отпрянул, отпуская надоедливого кровососа, что вновь стал бледным. — Забудем, брат. Я помню о том случае со Львом, но мои люди дальше. Там, в горах. Мы можем выдвигаться. Всё, что нужно, сделано. — Не будем терять времени, – кивнул своим воинам Вератюр.***
Все оборотни и вампиры, Все бесы таковы: Люди, которые охотятся на людей — Эта правда несомненна.
Жрец и Чернокнижник берут в руки краски и аккуратно выводят на телах своих господ символы двух организаций. Когда договор подписан, печати начинают жечь и остаются на коже. Шеи Лемана Русса и Магнуса Рыжего будут украшены этими символами-ошейниками, пока демон, восседающий на Троне Стаи, не падёт.