Чужой

— Нет, — громко восклицаю я и неосознанно делаю шаг вперед, к своему ночному кошмару, к Каю Вольтури. — пожалуйста. Он с минуту молчит и немигающе смотрит в мои глаза, и если честно, то мне сейчас очень неловко, глаза вампира вишневого оттенка, казалось заглядывали в мою душу и пытались выяснить что — то… и похоже он нашел то, что искал, потому что отвел взгляд на цветы и произнес: — Хорошо, у тебя есть всего несколько минут на то, чтобы рассмотреть оранжерею получше. — А потом? — выдыхаю и поворачиваю голову чуть в сторону, не отрывая взгляда от светловолосого правителя. — А потом ты будешь снова сидеть целыми часами в комнате, заниматься чем — нибудь… Поджимаю нижнюю губу, поспешно оглядываясь по сторонам. Гортензии, Эустомы, Розы Джульетты, даже Глориозы — все это находилось в королевской оранжерее, которая выглядела по настоящему роскошно и изысканно. Готова поспорить, что больше ни у кого, на всем белом свете, нет такого большого количества дорогих растений и цветов. В дальнем углу замечаю золотого оттенка розу и слегка вздрагиваю от наступивших воспоминаний, а чуть позже от душевной боли. Такого же цвета были глаза Эдварда, такие же прекрасные и опьяняющие. Это я во всем виновата. Позвонила ему как трусливая дурочка, рассказала все в подробностях, еще и согласилась на проклятую прогулку, которая все перевернула с ног на голову. — Время вышло. Пора возвращаться. — прохладный мужской голос нарушает гробовую тишину, незамедлительно возвращая меня обратно в горькую реальность. Глубоко вздыхаю, прикрываю глаза, а потом поворачиваюсь к Вольтури. Он кивком показывает на массивную дверь и направляется к ней, я же следую за ним, потому что другого варианта у меня просто напросто нет. Все те же бесконечные коридоры, идя по которым, хочется развлечься на прохладном полу и забыться в своих мечтах, пытаться убежать от себя. Все та же надоедливая тьма, охватившая добрую половину замка, запеленавшая мне глаза, из — за которой теперь мне вновь надо идти вперед, пытаясь расслышать шаги вампира, дожидаться ближайшего факела. Кай оставливается всего лишь на секунду возле нужной двери, а потом резко раскрывает ее и заходит внутрь, что проделываю собственно и я, только он направляется к стеллажу с документами и книгами, а я забираюсь на кровать и со скукой разглядываю вазу с цветами, мирно покоившуюся на столе, за которым мы обычно принимаем пищу. Неожиданно меня пронзила физическая боль в районе бедра. Вскрикиваю и замечаю на нем красный след, а также в нескольких сантиметрах лежащие книги. — Почитай, пока меня здесь не будет. Не очень хочется видеть умственно отсталую в своем окружении. — Я не умственно отсталая! Недовольно восклицаю, но все же беру в руки книги, которые мне любезно предложили. — Докажешь мне это, когда вернусь. Блондин покидает комнату, оставляя меня совершенно одну. Смотрю на щедрый подарок, который имеет заманчивые названия — одно из них «Ромео и Джульетта», а другое «Преступление и наказание». Мистер Оригинальность и Изменчивое настроение такое читает? Надо же, я всегда думала, что такие как он — жестокие и бессердечные — просто не способны читать такое, что они предпочитают что — нибудь военное, криминальное… Решаю почитать книгу с более яркой обложкой, где изображены юноша и девушка, руки которых переплетенны между собой. Оказывается, что это трагедии, которая охватывает пять дней одной недели, в течение которых происходит разнообразная череда событий, а ее первый акт начинается с потасовки слуг, принадлежащие к двум враждующим семьям — Монтекки и Капулетти. Во время прочтения этой книги ощущаю противоречивые чувства — от жалости и выступающих слез до почти невесомого возмущения. Возмущение оттого, что они так молоды и глупы, думают — влюбились за несколько мгновений навсегда, а жалость и выступающие слезы оттого, что так рано погибли, за их немного нелепые, но красивые диалоги. Медленно закрываю книгу и откладываю в сторону, где лежит другая (решила оставить на потом, все равно времени уже, наверное, много.) — Уже прочитала? — прозвучал безразличный голос, который заставил меня немного напрячься. Положительно отвечаю на этот вопрос, внимательно наблюдая за вошедшим Вольтури. Многим бы показалось, что он сильно разозлен, но проживая в этом замке малое количество времени, я научилась распозновать эмоции на лице светловолосого правителя, и сейчас у него усталое выражение лица. — Замечательно, — сурово произносит и садиться в обитое дорогой кожей кресло, а потом продолжает: — Что предпринимает господин Свидригайлов в конце книги? Разве такой персонаж присутствовал в трагедии? — Ммм, Свидри… что? Выражение лица Кая темнее, становиться более жестоким. — Ты внимательно вчитывалась в строки или просто пробежалась глазами?! — Я читала вполне хорошо, не нужно повышать на меня голос. Это вы что — то путаете, так как в «Ромео и Джульетта» такого персонажа нет! Он закрывает на некоторое время глаза и слегка качает своей светловолосой гривой. За это время я успеваю у себя в голове хорошенько отчитать себя за длинный язык, а потом пожелать себе быстрой и безболезненной смерти, если он решит уничтожить меня. — Получается, что ты не читала «Преступление и наказание», верно? — Да. Вольтури вздыхает и бросает на меня яростный взгляд: — Задал же тебе вопрос «Уже прочитала?», ты ответила мне согласием, так какого черта, ты сейчас мне объявляешь, что не читала вторую книгу?! — Я думала, что вы имеете ввиду ту, которую я в то время откладывала. — скрещиваю руки на груди и прикусываю нижнюю губу. — Ты ошиблась, но ладно… вернемся к вопросам. Где впервые встретились Ромео и Джульетта? — На бале — карнавале в доме Капулетти. — что ж, признаюсь, что этот вопрос очень легкий, но я также уверена, что скоро пойдут сложные вопросы, на которые не получится ответить одной простой фразой. — Почему план Лоренцо не сработал? — Блондин закидывает одну ногу на другую и подпирает подбородок кулаком. — Потому что письмо Лоренцо, в котором он излагал свой план, не попало к Ромео. — Коротко расскажи мне содержание третьего акта. Не больше пяти — шести предложений. — Меркуцио знает, что Тибальт Капулетти ищет способа убить Ромео. Чтобы спасти Ромео, он завязывает с Тибальтом ссору и вступает с ним в поединок на шпагах. В это время на площади появляется Ромео и пытается разнять их. Пользуясь этим моментом, Тибальт из — под руки Ромео ранит Меркуцио и вскоре скрывается. Кто — то уводит раненого, а через некоторое время возвращается с известием, что он умер. — Кто — то это кто? Поджимаю нижнюю губу и отвожу взгляд в сторону, на стеклянную вазу с красивыми цветами. — Я жду ответ! — с упреком восклицает Вольтури и нахмуривается. — Не помню, — качаю головой, надеясь, что он простит мне эту оплошность и задаст другой вопрос. — Вспоминай, а я могу и подождать. Даю времени на размышление сколько хочешь, хоть всю жизнь просиди за этим вопросом. Я — бессмертен, могу прождать ответа в таком положении до твоей смерти. Эти слова навеяли на меня неподдельный страх, но не от того, что я могу умереть от его рук, совсем нет, а от того, что он может со мной сделать за это время. Для него человеческая жизнь длиться словно пара минут,, но для меня она длится довольно — таки долго для изощреных пыток и прочего, если оно не приносит свет в существование. Господи, почему ты сделал все так? Зачем отобрал у меня возлюбленного, полноценную жизнь, отдалил меня от родителей и друзей, даже если они и мнимые, а взамен на все это оставил Вольтури? Почему все устроил так? Стараясь сдержать слезы, глубоко вздыхаю и сижу так несколько минут. За это время в мою голову приходит нужный ответ на заданный вопрос. — Бенволио. Светловолосый правитель задумчиво кивает и все продолжает смотреть сквозь меня. Выглядит такая картина — отталкивающе, потому что казалось, что на тебя смотрит старая статуя, которая вот — вот может навалиться на тебя и оборвать жизнь всего за пару секунд. — Неплохо, но теперь вставай с постели, Изабелла. Нам нужно в тронный зал.