Чужой

— Эдвард, куда ты меня ведешь? — взволнованно прикрикиваю, но все же продолжаю идти за молодым бронзоволосым парнем, который все это время загадочно улыбался. — Подожди немного, скоро все узнаешь. Что, черт возьми, скоро я узнаю? То, что ты на самом деле не парень, а девушка, которая к тому же является еще и лесбиянкой или то, что ты меня в последнее время обманываешь и именно ты придумал фокус со смертью тогда в парке, а еще как — то подговорил одного из владык Вольтури, и, наверное, где — то за кустами прячется блондин, правда не знаю для чего? На секунду вздрагиваю от собственных мыслей, потому что не могу узнать в них себя, словно это думаю даже не я, а кто — то другой. Интересно, может ли измениться человек, если он проживет некоторое время в заперти, да еще и с чужими людьми, к которым раньше относился с опаской, и с ненавистью? Господи, как же я умудрилась запутаться в тех нитях, которые подложила мне сама судьба? Сначала я чувствовала ненависть, презрение и страх при виде королевского клана, потом опасение и легкую заинтересованность, потом же вновь, когда меня грубой силой взял Кай на холодном полу, в красивом итальянском особняке, где — то неподалеку от Рима, забрал мою девственность, неизвестно каким способом привязал меня к себе, начала чувствовать ярость и ненависть, вот только уже с примесью боли от разлуки. Из — за своих затянувшихся размышлений перестаю смотреть на дорогу, что очень даже зря, потому что чуть позже запинаюсь об массивный корень дерева и лечу лицом вниз, на землю. За секунду до столкновения с твердой поверхность успеваю прикрыть руками лицо, тем самым разбивая локти в кровь и пачкая пылью. С моих губ слетает стон, сама же стараюсь подняться на дрожащих от боли руках, которые были покрыты старыми шрамами от плети, принадлежавшей светловолосому садисту, но сейчас еще усыпаны некоторыми новыми ранами, с которых крупными каплями стекала кровь. Сдерживаю дыхание, потому что чувствую, что меня начинает подташнивать от увиденной картины. Никогда не любила кровь, до сих пор не могу понять, почему так сильно любят ее вампиры (кроме того, что она является единственным источником питания), некоторые даже когда не голодны, готовы ради нее чуть ли не кинутся в бой. — Белла! Холодные руки помогают мне подняться, заботливо стряхивают с одежды пыль и обматывают мои руки мужской клетчатой рубашкой, тем самым заставляя кровь остановиться. Кидаю на Эдварда благодарный взгляд и прижимаю обмотанные руки к груди. На душе становиться намного паршивее, и даже не спасает ситуацию благородный поступок Каллена, внутри происходит ураган, состоящий из противоречивших друг другу чувств, который неизвестно откуда появился и что мне теперь с ним делать вообще. — Пошли дальше, — еле слышно произнес он и взяв меня за ладонь, потянул за собой. Через пятнадцать минут мы прибыли на поляну, заросшую простыми, но очень красивыми цветами, они были разных оттенков, правда в основном выигрывали темно — синие и фиолетовые оттенки, их здесь было больше всего. Довольно — таки уютное место, оно излучало какой — то позитивный настрой, мне даже немного захотелось поспать. От цветов веяло приятными ароматами, они легким шлейфом медленно распространялись по всему месту, а чуть позже выходили за границы самой поляны. Глубоко вздохнув, растягиваю уголки губ в еле заметной улыбке. В этом месте я начинаю забывать о прошлом, о времени, о близких. Очень похоже на забвение… ну или на амнезию. Эдвард привел меня в бесплатный рай? Если да, то я готова остаться тут навсегда. Делаю неуверенный маленький шажок вперед и наблюдаю, как разлетаются по разным сторонам бабочки, садясь на другие цветы, некоторые же улетали насовсем, в другие места, подальше от нас.

— Шоколадный космос, уже более века не встречается в дикой природе. Тот который ты нюхаешь — выращен искусственно. — Блондин оперся спиной об стену и внимательно наблюдал за мной. — Решил сумничать? — отпрянывают от цветка и с весельем смотрю как меняется выражение его лица. — Похоже я погорячился с прогулкой… может мне тебя запереть обратно в комнате и поморить голодом, чтобы ты научилась держать свой язык за зубами?

Озадаченно прикусываю нижнюю губу, слегка оборачиваюсь, чтобы в очередной раз убедиться, что рядом со мной находиться не Кай Вольтури, а просто напросто Эдвард Каллен, и я вновь оказываюсь права, а мое трусливое и поврежденное сознание — нет. После такого маневра ко мне вновь возвращается покой, тревога же покидает меня и неизвестно куда исчезает. — Тут очень красиво, — не лукавлю, говорю от всего сердца, и только правду. — Даже не знаю как описать все мои, на данный момент, чувства… — Хочешь сказать, что не помнишь это место? Разворачиваюсь полностью к нему телом, начинаю внимательно разглядывать глубину его золотистых глаз. Что значит — не помнишь это место? Разве я тут когда — то была? Нет, это абсурд, потому что в таком месте, который очень сильно похож на рай, так часто описываемый в детских книжках, да и иногда проскальзывал в взрослых, чаще всего эти книги несли в себе психологический и психиатрический характер. — Мне это место совершенно незнакомо. Каллен недоуменно нахмуривается, смотрит на свои ноги, губами что — то беззвучно шепчет, потом просто смотрит на меня. — Хорошо, тогда закрой глаза и сосредоточься на своих воспоминаниях. Непонимающе хлопаю ресницами, но потом послушно выполняю то, что сказал мне бронзоволосый парень. Перед глазами сначала ослепляющая темнота, ничего не несущая в себе, абсолютно пустая, и только мои мысли, они отдавались в голове словно эхом, потом начали появляться красноватые блики, разные по величине, правда такие же пустые как и темнота. Делаю глубокий вдох и выдох, пытаюсь хоть что — то рассмотреть в этом мраке, но там ничего не было. Просто глубокого черного оттенка фон и блеклые красноватые круги, дальше только пустота. Из звуков только мое дыхание, мое сердцебиение, мои мысли и тихий шелест травы. Что я должна увидеть в темноте?

— Нет, — громко восклицаю я и неосознанно делаю шаг вперед, к своему ночному кошмару, к Каю Вольтури. — пожалуйста. Он с минуту молчит и немигающе смотрит в мои глаза, и если честно, то мне сейчас очень неловко, глаза вампира вишневого оттенка, казалось заглядывали в мою душу и пытались выяснить что — то… и похоже он нашел то, что искал, потому что отвел взгляд на цветы и произнес: — Хорошо, у тебя есть всего несколько минут на то, чтобы рассмотреть оранжерею получше. — А потом? — выдыхаю и поворачиваю голову чуть в сторону, не отрывая взгляда от светловолосого правителя. — А потом ты будешь снова сидеть целыми часами в комнате, заниматься чем — нибудь…

В груди что — то больно кольнуло, из — за чего я дернулась и глубоко задышала. Резко распахиваю глаза, чем заставляю напрячься Эдварда. — Белла, все хорошо? — Нет… точнее — да. — торопливо произношу я и начинаю вновь осматриваться по сторонам, надеясь, что поблизости нет блондина. Очень похоже на паранойю, даже слишком, но отказываюсь в это верить, потому что я не могу сходить с ума, просто не могу. Со мной все в порядке, это все из — за длительного волнения. Да, именно так. Еще, возможно, из — за сегодняшней ссоры с Чарли, ведь я так и не придумала отмазку для него, да еще и не пошла в школу. — Если ты волнуешься из — за того, что кто — то сейчас затаился неподалеку от нас, то это напрасно, потому что рядом никого нет. — Каллен успокаивающе кладет свою ладонь на мое плече и чуть приобнимает. — Давай присядем и ты мне расскажешь то, что случилось с тобой, после того случая в парке? — Я не сильно хочу об этом говорить… но ладно. Мы присаживаемся на цветы, он всё продолжает держать свою ладонь на моем плече, внимательно рассматривает черты моего лица, от чего я чувствую себя неловко, совсем не защищенно. — Что ты хочешь знать? — Все. — сухо, с каким — то напряжением.  — Я плохо помню начало. Когда Кай тебя, скажем так, убил, то я начала плакать, но перед этим просила о пощаде, просила, чтобы он сохранил тебе жизнь, но он не послушал, он оторвал тебе голову. Я обессиленно упала на траву, Вольтури поднял меня на руки и куда — то пошел, после я очнулась в его комнате, уже в Вольтерре. — тяжело вздыхаю, нервно дергаю левой ногой и смотрю куда — то вдаль. — Потом несколько дней обыденности (я ела, спала, думала о произошедшем), потом я узнала, что все время он поил меня большой дозой болеутоляющего, не понимаю, как я еще не стала зависимой или не сдохла от передоза препарата, спустя несколько дней Кай отвел меня в королевскую оранжерею, где я рассматривала растения. Потом снова повседневность, правда с элементами садизма.

Поджимаю нижнюю губу, поспешно оглядываясь по сторонам. Гортензии, Эустомы, Розы Джульетты, даже Глориозы — все это находилось в королевской оранжерее, которая выглядела по настоящему роскошно и изысканно. Готова поспорить, что больше ни у кого, на всем белом свете, нет такого большого количества дорогих растений и цветов. В дальнем углу замечаю золотого оттенка розу и слегка вздрагиваю от наступивших воспоминаний, а чуть позже от душевной боли. Такого же цвета были глаза Эдварда, такие же прекрасные и опьяняющие. Это я во всем виновата. Позвонила ему как трусливая дурочка, рассказала все в подробностях, еще и согласилась на проклятую прогулку, которая все перевернула с ног на голову. — Время вышло. Пора возвращаться. — прохладный мужской голос нарушает гробовую тишину, незамедлительно возвращая меня обратно в горькую реальность. Глубоко вздыхаю, прикрываю глаза, а потом поворачиваюсь к Вольтури. Он кивком показывает на массивную дверь и направляется к ней, я же следую за ним, потому что другого варианта у меня просто напросто нет.

— Мне жаль, что так получилось. — Каллен с сожалением на меня смотрит, оставляет на моих губах поцелуй и не догадывается, что я упустила множество моментов, которые посчитала слишком личными, интимными. — Белла, не волнуйся, больше такого не повторится, обещаю тебе. Он тянет руку в карман своих джинс, но продолжает все еще обнимать меня, парочку секунд роется в нем, а потом медленно достает небольшой бархатный чехол синего цвета и произносит: — Выходи за меня, Изабелла Свон.