Передо мной был теперь не школьный дневник, а личный, который остался в кожаной сумке Вольтури, но теперь же он как — то оказался в моих руках, правда, он сейчас мирно покоится неподалеку, где — то в траве, ведь я его сразу же отбросила, стоило только мне его увидеть. Странно, очень странно.
Недоуменно нахмурилась и медленно начинаю пятиться назад, потому что чувствует мое сердце, что сейчас должно произойти что — то напрягающее, плохое. Это что — то содержит в себе негативные чувства, заставляющие мою душу сотню раз вывернуться и стать мне поперек горла.
Моя спина встречается с чем — то невероятно холодным, я испуганно вскрикиваю, резко оборачиваюсь и встаю в оборонительную позу. Сердце чуть не разрывается от множества разных ощущений, а дыхание такое неровное, словно я пробежала целый кросс. Совсем рядом со мной стоит светловолосый мужчина, который хищно улыбается и сейчас чуть ли не пожирает меня взглядом.
— Что ты тут делаешь? — осторожно произношу, пристально следя за каждым его движением, надеясь, что это всего лишь жалкая галюционация моего поврежденного мозга.
Кай делает пару шагов вперед, тем самым приближаясь ко мне поближе, а потом неторопливо протягивает руку к моему лицу, наматывая на свои пальцы прядь моих волос, после всего этого целует ее, внимательно, но все с той же хищностью вглядывается в мои глаза.
— Ты задаешь не те вопросы, Изабелла.
Он резко наклоняется ко мне и я не успеваю отреагировать, как мои губы тут же настоятельно накрывают чужие, они пытаются раскрыть их, мужской язык решает похозяйничать у меня во рту, но я лишь крепче сжимаю зубы, собственно, как и губы.
Происходящее мне совсем не нравится, холодные губы вызывают приступ тошноты, затуманивающий голову запах пробирается в легкие, от него у меня кружится голова, но так же все это вызывало у меня внутри небольшую искорку радости, словно я сейчас встретила лучшего друга на улице, которого так долго не видела, а может все наоборот… может мне нравится то, что сейчас происходит со мной?
Все же пытаюсь оттолкнуть Вольтури, правда, мне это не удается, он лишь стальной хваткой перехватывает мои запястья, замечает кольцо, подаренное Эдвардом, и на парочку секунд замирает, разглядывая дорогое украшение с россыпью маленьких бриллиантов. В его глазах загорается обжигающая ненависть и презрения, мне на секунду кажется, что он сейчас повалит меня на землю, а после хорошенько так отшлепает.
Неожиданно блондин вцепляется руками в мои волосы и с силой прижимает поближе к себе, мне становится трудно дышать от такой выходки, что — то хриплю ему в грудь. Аромат, исходящий от правителя, был искусительный, каким — то снотворным для меня, заставляющий мой организм утихомирится, словно я приняла большую дозу названного препарата, удушающий.
Наверное, мужчина услышал меня, потому что ослабил хватку, но все же не отпустил, хотя чего я ожидала, ведь прекрасно знала, что он просто напросто не послушает меня, а если и послушает, то сделает все по — своему.
— Маленькая дурочка, думаешь, что замужество спасет тебя? — наклоняется к моему уху, аккуратно покусывает мочку, а после произносит: — Если да, то ты сильно ошибаешься.
Я ничего на такой выпад не отвечаю, просто смотрю куда — то сквозь него, надеясь, что все происходящее — лишь сон, и что сейчас проснусь, а потом пойду обратно домой, жить своей
повседневной жизнью. В душе же происходит настоящая буря, сносящая все к чертовой матери.
— Кстати, как тебе мой небольшой фокус с школьным дневником? Понравился? — Вольтури широко улыбается, достает пропажу из — под своего плаща, а после протягивает мне. — Решил посмотреть твои оценки, скажу честно — лучше бы я их не смотрел. Знаешь из — за чего? Из — за того, что у тебя много, очень много плохих отметок.
— Нет, не понравился, — злостно бросаю, ненавистно пялюсь на Кая, которому, наверное, сейчас в кайф стоять рядом со мной и унижать, втаптывать в грязь.
— Ах, как насчет наказания от отца за долгое отсутствие непонятно где, м? Я сегодня наведался к вам в гости, подробненько объяснил всю ситуацию, ведь судя по последним двум дням, ты бы не смогла и дальше придумать отмазку, теперь тебя ждет очень суровое наказания, хотя если бы я не появился в вашем доме, то, скорее всего, ты была бы безнаказанной, а это очень некрасиво.
— Ты был у меня дома?!
Вот этого я уже не потерплю! Какого вообще черта, а? Вырываю школьный дневник из его руки и бью им по его лицу со всей силы, правда, через мгновение оказываюсь на земле, шипя от невыносимой боли во всем теле, видно сильно кинул меня, словно бесполезную вещицу. Из губ вырываются совсем неприличные, громкие стоны от боли.
Он быстро подходит ко мне, присаживается на корточки, расстегивает пуговицы на моей рубашке, мгновенно срывает с меня бюстгальтер и проводит холодными пальцами по соскам. Меня словно пронзают током, закусываю нижнюю губу, лишь бы не закричать от неизвестного мне ощущения. А Вольтури это видит, поэтому и продолжает эту сладостную, и отвратительную пытку, мне же остается либо держаться до последних сил, либо же поддаться соблазну и его могуществу.
Вбирает в рот сосок, больно прикусывает и сосет, а после проводит холодным языком по нему, заставляя меня невольно изгнутся в спине. Ощущения пожирают мой здравый смысл, который сейчас отчаянно бьется в истерике, где — то забившись в темном уголке. Кай тоже самое проделывает и со вторым, только уже добавляет другую махинацию — с силой сжимает, потом натирает до невыносимой боли.
Вскрикиваю, он же довольно улыбается, грубо целует меня в губы, до их посинения, до крови. Мне начинает казаться, что время остановилось и все это будет продолжаться вечность. Я буду стонать, кричать от боли и удовольствия — все это почти одновременно.
Но, что — то заставляет меня очнутся, словно от сна, со всех сил откидываю блондина, который не ожидал от меня такой подлости, и бегу, застегивая пуговицы на рубашке, про бюстгальтер забываю, впрочем как и про рюкзак. Иногда оглядываюсь по сторонам, опасаясь того, что светловолосый мужчина гонится за мной.
Мои губы горят, как и те места, которых касался светловолосый мужчина, на глазах же начинают появлятся слезы, мешающие мне нормально дышать.
Поворачиваюсь вновь, никого не вижу, хочу обратно перевести взгляд на свой путь, но врезаюсь в что — то твердое, камнем падаю на землю и медленно проваливаюсь в бессознательное состояние.
***
— Ты не умрешь, ты будешь жить вечно, рядом со мной. — светловолосый мужчина наклоняется к темноволосой бледной девушке на берегу, которая не двигается, выглядит совсем обезоруженной, жадно целует в губы, а после с легкой нежностью впивается в ее горло.
— Белла, ты слышишь? Белла, скажи нам, что ты видишь?
Мне слышится голос как будто из — под воды, неизвестно кому он принадлежит — женщине или мужчине. Кто — то или что — то начинает светить мне в глаза, от чего мои глаза начинают слезится, а и без того размытая картина, размывается еще хуже. От неприятного жжения в глазах жмурюсь, в моем теле через некоторое время возникает боль, которая заставляет меня застонать.
Что вообще происходит вокруг и где я нахожусь? Явно не дома, и явно не в парке. Стараюсь приподняться, но чьи — то руки возвращают меня назад, что — то кожаное крепится на мои щиколотки и запястья, заставляя меня теперь лежать в позе звездочки.
Раздраженно шиплю, пытаюсь освободить конечности, но все безуспешно, я лишь усиливаю боль во всем теле.
— Успокойся, все будет хорошо!
Успокоится? Ха — ха, черт, как же весело — то, а! Кто это вообще там вякает, мне не удается рассмотреть, потому что зрение до сих пор почему — то расплывчатое, мрачноватое. Все же решаюсь послушаться, хотя неизвестный голос меня напрягает, от скуки у себя в голове считаю от одного до пятидесяти, а потом все наоборот. Так происходит где — то шесть — восемь раз, прежде чем ко мне возвращается способность нормально видеть. Что это еще было за дурацкое сновидение — то, перед тем как я очнулась?
Какая — то раскрашенная блондинка неподалеку с моей медицинской картой в руках, совсем рядом растерянный Эдвард, задумчивая Элис и напряженный Джаспер.
— Я пошутил.
Наверное, мои глаза вылезли из орбит, потому что от увиденного они невольно расширяются, а после у меня засосало под ложечкой.
От обиды поджимаю губы, слегка прикрыв глаза, наблюдаю как уголки губ мужчину еле заметно дрогнули. Вампиры могут принимать человеческую пищу? Если это так, то такое явление очень интересное, даже слишком.
Врезаюсь в что — то твердое, металлическое. Черт, как же больно! Незамедлительно, а может — рефлекторно прикладываю ладонь на щеку и аккуратно массирую.
Позади меня, где — то за спиной раздается громкий и звонкий смех, принадлежавший только одному человеку, точнее — вампиру.
— Кто — нибудь снимите это на камеру, пожалуйста, — слегка согнувшись, Вольтури просто напросто не мог сдержать дьявольский смех. — Я потом по вечерам буду вспоминать этот инцидент и вдоволь смеяться.
Последний раз бросаю на него уничтожающий взгляд, а после на уличный фонарь, об который я чуть не разбила лицо. Фыркаю, направляюсь вперед.
