Чужой

Никто не ответил на мой вопрос, поэтому я поворачиваюсь к Эдварду и Элис, которые были слегка растеряны и не сводили глаз с медного блондина, Джаспера. Наверное, прислушивались к его тревожным мыслям, заглядывали в ближайшее будущее. Делаю еще один глубокий, совершенно бесполезный вдох, внутренне раздражаясь тому, что никто не хочет объяснить мне то, чем я по настоящему заинтересована. Поистине прекрасный аромат чуть ли не пробирает до дрожи, заставляет мои мысли куда — то улетучится, контроль вот — вот начнет пропадать, но еще мне кажется, что если осмелюсь сделать еще парочку шагов вперед, то меня просто напросто разорвут на мелкие кусочки, а потом без всякого сожаления сожгут. — Почему вы молчите? Если вы так сильно боитесь, что я кинусь со всех сил на вашу гостью, то вы глубоко ошибаетесь, потому что со мной все нормально, — пытаюсь заверить их, но в какой — то момент у меня в голове появляется мысль, что делаю все это очень даже зря. — Объясните же мне, скажите кто находится еще в этом доме?! Мне в ответ — все та же мертвая тишина, только уже с множеством настороженных и сочувствующих взглядов. Они все заранее договорились о том, чтобы молчать на каждый мой заданный вопрос? — Прекрасно! Тогда я сама посмотрю! — больше не могу терпеть это безумие, поэтому бросаю последний взгляд на присутствующих в этой комнате и хочу уже выйти, но неожиданно мой взгляд натыкается на большое зеркало в позолоченной раме. В нем отображалась до сумасшествия восхитительная незнакомка, она была ничуть не хуже тех хладнокровных женщин, которых я видела за всю свою прошлую человеческую жизнь, эта женщина даже в стальном покое выглядела подвижной и изменчивой, а ее бледное лицо сияло, словно луна, в обрамлении густых волос, отдававших легкой рыжиной при свете солнечных лучей. Руки и ноги женщины на первый взгляд — хрупкие, слабые, таинственно мерцающие, будто дорогой жемчуг, — но на самом деле в них полно безграничной силы, которой хватит на то, чтобы в два счета изуродовать автомобиль в хлам. Но спустя некоторое время меня начинает охватывать нешуточный ужас. Кто эта женщина из отражения и что ей нужно? Мои глаза с какой — то жадностью и яростью разглядывают ее привлекательные черты на безупречно гладком лице, но потом замечаю маленькую деталь, которая заставляет меня прийти в себя и понять, что в зеркале отражаюсь я сама и никакой незнакомки здесь нет. — Мои глаза… — с легкой хрипотцой произношу и через собственное плечо смотрю на все семейство Калленов. — Они выглядят просто отвратительно, словно зловещее красное пламя. Долго так будет? — Через несколько месяцев потемнеют, — аккуратно произнес Эдвард и приблизился на несколько шагов ко мне. — Кровь животных намного быстрее разбавляет цвет, чем человеческая. Сначала они будут темно — янтарными, потом золотистыми. Мой голос становится выше и напряженнее, когда продолжаю диалог: — Месяцев? Мне не послышалось? Идеальные брови хладнокровной в зеркале удивленно взлетают над алыми глазами, а я понимаю, что никогда в жизни не видела такого яркого блеска. Если честно, то мне не очень хочется иметь золотистый оттенок глаз, в мою душу глубоко запал насыщенный вишневый оттенок, который есть у Кая Вольтури, но чтобы такого добится — нужно употреблять только человеческую кровь, — а моя неготовность к такому, да еще и плюс явное неодобрение семьи Эдварда, потому что они считают лучшим вариантом питания — вегетарианство, — можно просто смириться и забыть об этом желании. Даже такое безобидное проявление чувств означает, что я опасна? Этот вопрос сразу же заедает у меня в голове, так как ко мне приблизился напряженный Джаспер, готовый в любую секунду скрутить меня и переломать мне позвоночник, чтобы не натворила глупостей. — Повторюсь еще раз — со мной все нормально, — стараюсь говорить бесстрастно и расслабиться, чтобы выглядеть более убедительно, хотя глубоко в душе у меня творится настоящий хаос, да и собственное тело почему — то плохо подчиняется мне. — Просто… слишком много впечатлений. — Понятия не имею. — еле слышно прошептал бронзоволосый парень, а женщина с белоснежной кожей в зеркале помрачнела. — И какой вопрос я пропустила? — с прохладой задаю вопрос и перевожу взгляд на него, что вызывает у Каллена улыбку. — Джаспер спросил, как тебе удается сдерживать чувства. Что? Сдерживать чувства? Разве их вообще можно сдерживать? Даже если и правда можно, то сейчас я их не сдерживаю, потому что мне это не нужно, вроде бы… — За все время, которое живу, я никогда не видел, чтобы новорожденные обладали такой властью над своими порывами. — решил как можно поподробнее мне рассказать медный блондин. — Это удивительно, Белла и мы не совсем понимаем… надолго ли тебя хватит. Разве я могу за считанные секунды обратиться в неуправляемого монстра, желающего только глубокие реки крови и бесконечные разрушения? — Так, все! Хватит о самоконтроле! Ну, что думаешь? — нетерпеливо спросила меня Элис и указала тоненьким пальчиком на зеркало. Мне не хочется разговаривать на эту тему, точнее она начинает меня понемногу раздражать, поэтому стараюсь перевести стрелки в другое русло: — Вы так и не ответили на мой вопрос. — Давай так, Белла, мы сейчас идем с тобой охотиться, а потом возвращаемся обратно и я рассказываю тебе все то, что ты пожелаешь узнать, хорошо? — бронзоволосый парень протягивает чуть увереннее мне правую руку и уголками губ улыбается, что немного выбивает меня из колеи, потому что мне очень хотелось, чтобы сейчас, на данный момент, улыбался совершенно другой человек, совершенно с другой улыбкой. У Каллена она какая — то смазливая, которая очень часто заставляет девчонок сходить с ума, у блондина же — хищная, отпугивающая, — которая говорит, что ее обладатель очень опасен и не нужно ему перечить, он может даже одной такой улыбкой отпугнуть врага. Что уж говорить об улыбке Эдварда… она скорее всего насмешит врага, заставит немного повеселится. — Через окно? — потрясенно спрашиваю и выглядываю со второго этажа, расматривая все в мельчайших подробностях и понимаю, что перспектива спрыгнуть вниз не кажется мне такой уж заманчивой, потому что края камней выглядели намного острее, чем я представляла. — У нас впереди вечность, а ты хочешь сэкономить время на спуске по лестнице? — В гостиной Розали и… — слегка хмурится он, косясь на дверь. — Та или тот, кого мне пока знать не обязательно, верно? — когда произношу все это, то Каллен как — то странно поджимает губы. — Тянешь время? Вдруг понимаю, что за мной молча, пристально наблюдает вся семья. Ну, почти вся, кроме Эммета, который уже позволил себе тихонько хихикнуть. Чувствую, что если сделаю хотя бы одну оплошность — он будет кататься по полу, заливаясь громким смехом. Зная его, могу с точностью сказать, что тогда начнутся бесконечные шуточки про самого неуклюжего вампира на свете. Да и вообще, мое платье просто напросто не подходит для прыжков со второго этажа дома и охоты на животных. Синее платье — свитер до колен? И зачем оно мне нужно? Элис решила устроить коктейльную вечеринку, ничего мне не сказав об этом? — Возможно. Просто не знаю, как… — не успеваю договорить, как меня тут же перебивает бронзоволосый вампир. — Смотри и учись, — один непринужденный шаг и он вылетает из высокого открытого окна. Затаив свое дыхание, внимательно слежу за ним, под каким углом он согнул колени, чтобы смягчить удар, как добиться бесшумного приземления как у него — как будто кто — то мягко прикрыл дверь или положил книгу на письменный стол. Стискиваю зубы и сосредотачиваюсь, чуть позже пытаясь скопировать его непринужденный шаг в пустоту, что оказалась очень даже просто, из — за того, что земля приближалась так медленно и я могла бы миллионы раз правильно поставить ноги. Но тут замечаю, что маленькая и упертая эльфийка обула меня в замшевые туфли на высоком каблуке… Она совсем выжила из своего ума?! Приземляюсь на самые носочки, чтобы не сломать тонкие каблуки, а звук получается почти такой же тихий, как и у Эдварда, что заставляет меня счастливо улыбнуться. — Действительно, проще простого. — У тебя изящно получилось, Белла. — улыбается мне в ответ он и разглядывает мои черты лица. Раздумываю над его словами и чуть ли не кричу от переполнявших меня эмоций, понимая, что он не врет мне, потому что если бы это была неправда, то Эмметт рассмеялся бы, но сейчас никто не счел комплимент Каллена смешным, а это значит, что у меня действительно получилось! Благодарю и начинаю снимать со своих ног замшевые туфли, чуть позже швыряя их обратно в окно дома, где их через парочку мгновений ловят, тем самым спасая панели, и что — то недовольно бубнят. Что ж, меня больше не подводит координация, что является очень большим плюсом. Интересно, сколько же еще впечатлений принесет мне вампирская сущность и вечность, которая будет длится до той поры, пока меня кто — нибудь не разорвет на части, а позже сожжет на костре? Эдвард берет меня за руку — а я невольно вздрагиваю, пытаясь зарубить себе на носу, что теперь у нас с ним одинаковая температура, — и мчится со всех сил через задний двор к реке, мне же остаеися только следовать за ним, не прилагая при этом никаких усилий. Мы останавливаемся только тогда, когда нам нужно отступить несколько шагов назад для разгона, а после перепрыгиваем через реку, имеющую длину, примерно, пятьдесят метров в ширину. Меня это восхищает и пугает одновременно, первое чувство из — за прыжка спутника, который разбежался и сиганул вперед с большого плоского камня, чуть позже делая эффектный кувырок и скрываясь в лесной чаще на другом берегу, а второе чувство — потому что я не очень уверена в том, что мне удастся повторить за ним такие маневры. Когда почти оказываюсь на другом берегу, боюсь, что густой лес помешает мне приземлиться, но оказалось все наоборот, деревья только помогли — покачавшись на ней, спрыгиваю на толстую ветвь серебристой ели и до земли мне остается еще метров семь — восемь. Далее — снова бег, где пытаюсь обогнать Эдварда, который переставлял ноги с такой невероятной скоростью, что иногда меня пробирала еле заметная зависть, впрочем, я была сильнее, и каждый мой шаг равнялся его четырем, поэтому мы вместе бежали сквозь живую паутину и мне удавалось не отставать от него. Наконец — то до меня доходит, как Эдварду удается не врезаться в деревья — ему помогает баланс скорости и четкости. Мчусь сквозь зелень так стремительно, что все вокруг по идеи должно было слиться в одно сплошное пятно, однако же мне был четко виден каждый крохотный листок на маленьких ветвях, каждая пылинка в воздухе, каждый маленький зверек, который сразу же пытался убежать в свое убежище, когда чувствовал наш аромат. Ветер ласково играл с моими волосами, он казался мне теплым, чуть ли не обжигающим, хотя я знала, что так не должно быть, что даже грубая земля под босыми ногами не должна казаться бархатом, а ветви молодых деревьев, хлещущие меня по коже, — мягкими перышками. — Белла, — раздается мужской голос у меня за спиной и мне приходится остановиться, чтобы узнать проблему остановки. — Может все — таки останемся в стране? — Хорошо, — отвечаю, думая не столько о вопросе, сколько о том, как завораживающе выглядит лес в целом. С моим новым зрением было трудно не отвлекаться на все новое. — Отлично! Стой спокойно, — подсказал мне Каллен и положил мне на плечи свои руки, от чего по моему телу прошлась странная дрожь. — Закрой глаза и прислушайся к тому, что происходит вокруг. — прошептал он на ухо и ласково погладил мои скулы, из — за чего у меня участилось дыхание. — Скажи мне, что ты слышишь? Я слышу красивый голос у своего уха, равномерное дыхание, шорох перьев пролетающих птиц, которые садились на какую — либо ветку и чистили их на прочных ветках деревьев, сердцебиение маленьких зверьков, еле слышный шепот кленовых листьев, который заставлял меня чувствовать более спокойно, стекающие капли росы по коре деревьев. Однако знаю, что бронзоволосый парень имеет в виду совсем другое, поэтому мне приходится слушать то, что происходит намного дальше, за пределы того шума, что нас окружает. — На северо — западе, у ручья? — не открывая глаз, спрашиваю Эдварда, когда слышу плеск лакающих языков и громкое биение тяжелых сердец. — Да. — Голос прозвучал одобрительно. Начинаю бежать на запах, почти не замечая собственных движений, скользя по склону к небольшому лугу с ручьем. Мое тело не подчинялось мне, оно само припало к земле, когда я в нерешительности замерла в папоротниках. Перед моими глазами был самец с ветвистыми рогами, склонивший голову над водой, и еще четверо, неспешно идущих к лесу, но мне на них было все равно, ведь полностью сосредоточилась на запахе самца и горячей точке на его мохнатой шее. Нас разделяли какие — то сорок пять метров — три или четыре прыжка. Начинаю подготавливаться к первому, но только мои мышцы напряглись, как ветер подул с другой стороны и я почувствовала новый аромат, который не пренадлежал ни животному, ни человеку. Без лишних размышлений выбегаю из — за деревьев в другом направлении, тем самым заставляя лося в панике убежать обратно в лес.