Османская Империя. Стамбул, Дом Лейлы Хатун, 1569 год
Лейла проснулась посреди ночи в холодном поту и резко села на кровати. Это не на шутку испугало Гермеса — ворона женщины, который спал всё это время на специально прикрепленной у окна жердочке. Не ожидая такого резкого пробуждения хозяйки, птица захлопала длинными чёрными крыльями, пронзительно каркнув. Ведьма с облегчением выдохнула, проводя устало руками по своим чёрным волосам. Но стоило ей вспомнить свой сон, как страх вмиг заполз куда-то под кожу. Лейла метнула взгляд серых глаз в ворона. — Гермес, всё хорошо. — попыталась женщина успокоить птицу. Встав с кровати, она медленно подошла к нему и аккуратно дотронулась к головке. Гермес не сразу, но успокоился, стоило Лейле немного почесать его перья. Птица от удовольствия даже наклонила головку немного в сторону, прикрывая глаза чернильного цвета. Лейла редко видела сны. Но все они чаще всего были вещими. Женщина не могла объяснить эту свою странную особенность, но те знаки, что она видела всегда переносились на реальную жизнь в кратчайшие сроки. Например, пожар, случившейся около десяти лет назад в Топ Капы приснился Лейле за день до трагедии. Тогда она увидела во сне столетний дуб в огне, с которого взлетали белые голуби с кровавыми крыльями. Другим примером могла послужить смерть дочери городского Кадия. Тогда ей приснилась девушка в лёгком белом платье, чьи пятки лизали волны и над чьей головой сверкали молнии, а она всё глубже шла в пучину. Буквально через неделю стало известно, что девушка утонула. В этот раз Лейла видела что-то особенное, не похожее ни на что предыдущее. Она будто бы сидела у окна, а вокруг её дома кружили зловещие тени. Они что-то шептали и даже тихо напевали, пока не послышалось пронзительное карканье Гермеса. Крылья ворона пылали огнём. Лейла невольно вздрогнула, вновь вспомнив этот сон в деталях. Женщине стало как-то не по себе. Это точно что-то значило. Но что? — Артемис, Эрида. — позвала женщина своих змей, забеспокоившись, когда не нашла их взглядом у камина. Пару мгновений и из-под простыней на её кровати показалось две змеиные головы: белоснежная, как первый снег, и жёлтая с коричневыми пятнами. Лейла облегченно выдохнула и протянула руку, дабы животные залезли на неё, но внезапно с улицы послышался какой-то шум. Хоть на дворе и была тёмная ночь, но зажигать свет ведьма не решилась. Если вдруг эти люди снова вздумали идти по её душу, проще скрыться будет в вечной тьме. Прижмурив серые глаза, Лейла выглянула в окно, но разглядеть удалось лишь множество ярких точек, которые оказались факелами. Люди зачем-то несли их в руках, что-то выкрикивая. Так и не расслышав требования толпы, Лейла заподозрила что-то неладное. Поспешно переодевшись с ночной рубашки в обычное чёрное платье, женщина набросила накидку и выскользнула с домика. Бросаться людям на глаза было рискованно. Лейла это понимала. Прикусывая неуверенно губы, она приняла решение следовать по узким улочкам, между домами, где ведьма легко могла прятаться в тенях. Но подобраться к толпе получилось не так просто. Как оказалось, люди по дороге стучали абсолютно во все дома и им навстречу выходили другие, которые сразу же поджигали свои факелы и вливались в общее течение. Это выглядело пугающе. Но тем не менее, натягивая пониже капюшон, Лейла умудрилась пристроится к толпе сзади и идти настолько тихо, чтобы не привлекать внимание. Впрочем-то это было легко. Все, кто находился в толпе, были невероятно разозлены и не особо беспокоились о том, что происходило вокруг. — Сжечь ведьму! — послышался откуда-то спереди грубый голос мужчины. Лейла невольно вздрогнула, предполагая, что говорят о ней, но затем поняла, что в этом предположении нету логики. Её дом они уже давно прошли. Напряженно поджимая губы, ведьма прислушалась снова. К её счастью, толпа быстро подхватила речи мужчины и теперь эту фразу начал выкрикивать каждый, потому она звучала более чётко. — Фатьма Султан уничтожила наши дома! — голос того же мужчины заставил Лейлу в ужасе закрыть рот ладонью. Её серые глаза округлились, а руки затряслись. Она не до конца понимала, что происходит, но внутри нечто отчаянно зацарапало самое сердце. — Сжечь ведьму! — подхватила толпа. И только сейчас Лейла поняла, что все эти люди направлялись прямиком в Топ Капы, башни которого уже виднелись из-за деревьев впереди. В не себя от ужаса женщина еще пару мгновений прислушивалась к крику толпы, а затем нырнула в узкие улочки между старыми домами. Она должна была добраться до Топ Капы первой. *** Османская Империя. Стамбул, Топ Капы, 1569 год Ночь выдалась невероятно чарующей. Полная луна в небе медленно плыла между облаками, освещая всё своими прекрасными серебряными лучами. Звёзд, как ни странно, видно не было. Впрочем-то это не сильно волновало Аббаса Бахадира Пашу, которого в эту самую ночь мучила бессонница. Мужчина не знал, с чем это было связано, но просто сидеть в четырёх стенах становилось невыносимо. Идеи лучше, нежели прогулка, в голову не пришло. Потому Бахадир быстро собрался, набросил на плечи накидку с капюшоном и направился прочь со дворца. Аббас еще не знал, куда собирался идти. Ночью все было закрыто и безлюдно, а даже самые освещенные участки сада выглядели зловеще. Но ноги сами понесли Пашу в сторону города. Не самая лучшая идея — бродить в ночи по улицам, но тишина всегда успокаивала Бахадира и позволяла разобраться в своих мыслях и планах на будущее, которых у Паши, к слову, было достаточно. Конечно же, у ворот мужчину ожидала стража. Два крупных янычара недоверчиво покосились в сторону государственного мужа, стоило ему выйти из тени в свет факелов. Но Аббас предусмотрел эту нежелательную деталь. Мужчина легким движением вытащил с кармана два мешочка с золотом и бросил их стражникам. Бахадир прекрасно знал, что это вполне себе убедительный аргумент, чтобы выпустить его со дворца и молчать на утро о его ночной прогулке. Случилось так, как ожидалось. Янычары взвесили в руках мешочки и кратко кивнули друг другу. Уже в следующее мгновение Бахадир шел по широкой дороге, ведущей прямо к городу. Но внезапно откуда-то спереди послышались голоса, заставившие мужчину замереть на месте и прислушаться. Они приближались слишком быстро и принадлежали явно не нескольким людям, а целой толпе. В голове у Аббаса почему-то всплыли воспоминания о мелких народных бунтах в Крымском Ханстве во время засухи. — Сжечь ведьму! — это была самая чёткая фраза, звучавшая среди многочисленных людских голосов. Бахадиру это показалось странным. О какой ведьме может идти речь? И что вообще эти люди делают ночью? Но ответ пришел сам собой. На дороге показалась огромная толпа простых городских жителей с факелами в руках. Они шли неорганизованно, то и дело разбредались и что-то неразборчиво кричали. Аббас невольно застыл на пару мгновений. Эти люди или были невероятными смельчаками, или невероятными глупцами. Они направлялись ко дворцу с факелами и были настроены уж слишком агрессивно. Но даже это не поможет им, ведь уже у ворот их будут ждать вооруженные янычары, которые не позволят им даже в сад ступить. — Остановитесь! — произнес Бахадир настолько стальным тоном, насколько это было возможность. Люди среагировали не сразу. И в какой-то момент Паше даже показалось, что если он не отступит с пути, то его просто затопчут. Но в последний момент какой-то идущий впереди мужчина резко остановился и поднял вверх руку. Толпа застыла и замолчала. В тишине ночи было слышно лишь то, как потрескивали факелы. — Уйди с пути, Эфенди, нам нужно ко дворцу. — в приказном тоне произнес мужчина, обращаясь к Бахадиру с нотками уважения. — Зачем вам ко дворцу? Разве вы не уважаете Династию, если посреди ночи вот так просто врываетесь к ним? — Аббас окинул толпу строгим взглядом, но это не тронуло ни одного человека. Их глаза были налиты злобой, которую, казалось, уже невозможно было ничем искоренить из их сердец. — Что это за Династия, если она терпит присутствие ведьмы возле себя? — мужчина махнул факелом, рисуя странную дугу в воздухе. — Ведьмы? — Бахадир удивленно выгнул тёмные брови. Но в этот раз к нему в ответ обратился другой мужчина из толпы: — Да, Эфенди. Фатьма Султан. Вы разве не слышали? После того, как в городе пошли слухи о её связи с Али Джихангиром Агой, которого она приворожила и с которым провела много времени в Охотничем Домике в лесу во время эпидемии, в городе случился жуткий пожар. Наши дома сгорели! — Да, Эфинди! Мы даже не успели вынести что-либо! — поддержал мужчину какой-то парень. И сразу после этого толпа вновь взревела с новыми рассказами друг другу о тех ужасах, что им пришлось пережить. Бахадир какое-то время не мог прийти в себя от услышанного. Это казалось каким-то надуманным бредом, в который почему-то поверили все люди. Пожар, ведьма, Фатьма Султан. Это ведь безумие! Пока Аббас рассуждал на эту тему, думая о том, что же предпринять, толпа вновь двинулась с места, направляясь в Топ Капы. Паша среагировал на это почти сразу, вновь подняв руку вверх и призывая всех остановится. Люди нехотя послушались, но продолжили бросать злые взгляды на этот раз на него, будто готовы были и его спалить при удобной возможности. — Вы не можете просто так без подтверждений в чем-либо обвинять Фатьму Султан. Она — часть Династии! Чем вы можете доказать её причастность к пожару? — попытался взывать к здравому уму Бахадир. — Разве мало того, что воспитывалась она ведьмой?! — с нотками насмешки бросил кто-то из толпы. — Ведьма Лейла передала ей все свои учения. — Лучше замолчи, Эфенди, пока тебя за такие речи не лишили головы. — вновь стальным тоном произнес Бахадир, с угрозой поднимая указательный палец. — Лучше уйди с дороги! — злобно произнес мужчина, шедший впереди. Аббас понимал, что ему стоило как-то действовать, как-то отвести толпу от дворца. Конечно, эти люди не могли навредить никак членам Династии, но могли добавить хлопот Фатьме Султан. Падишах нечасто бывал в городе и интересовался жизнью людей, а уж тем более слухами, которыми полнился рынок каждый день, потому наверняка не знал о предположениях людей насчет пожара в городе. Если вдруг они все же дойдут к его ушам, Фатьме придется придумать очень хорошее оправдание для себя. — Что вам даст этот бунт? — внезапно задал вопрос Бахадир. — Это вернет ваши дома? Отстроит их? — Мы отомстим за все потери. — сразу же выкрикнул кто-то из толпы. — Мстят только глупцы! — отрезал Бахадир с напором, что вызвало неодобрительные вскрики среди людей. — Вместо этих глупых попыток что-то и кому-то доказать, вы можете добиться встречи с Султаном или его Пашами и попросить их о финансовой помощи, дабы отстроить ваши дома. Уж поверьте, с этого будет больше проку. Толпа вмиг затихла, кажется, прислушиваясь к словам Аббаса. Но Паша понимал, что этого недостаточно. И был прав. — То есть мы будем наши дома отстраивать, а эта ведьма их дальше сжигать? — высокий черноволосый Ага произнес это достаточно грубо и покачал головой. — Не смейте так говорить о Госпоже! — Аббас сбросил капюшон накидки, дабы получше видеть толпу. — Разве не она прошлой зимой помогла сотне обездоленных с помощью своего благотворительного фонда? — Она... — кто-то хотел возразить, но пара мужчин утвердительно закивали в ответ на слова Бахадира и один из них перебил его: — Мы с женой получили теплую еду, когда урожая с прошлого года совсем не осталось. — Вот! — услышав желанное, выкрикнул Бахадир. — То, что еду вам дала Фатьма Султан — доказано. А кто скажет мне какие-либо аргументы в пользу того, что дома были спалены именно её рукой? В толпе послышался ропот. Люди начали как-то неуверенно переглядываться между собой. Казалось, их прежняя злоба медленно улетучивалась. И даже мужчина-предводитель, стоящий впереди с факелом, как-то задумался на пару мгновений. Дабы не терять момент замешательства и воспользоваться им сполна, Бахадир вновь заговорил: — Идите назад. К своим семьям. Решайте проблемы действенными методами, а не обычной злостью. Хоть Аббас и не надеялся, но толпа начала медленно расходится. Люди разбредались по сторонам, как-то неуверенно поглядывая друг на друга, но всё еще крепко сжимая в руках факелы. Они услышали семена правды в словах Бахадира, но пока не до конца были переубеждены. Это было пугающим зрелищем, но Аббас понимал, что, по крайней мере, это выиграло для Фатьмы Султан время. — Нас точно примут Паши? — строгий голос мужчины-предводителя прозвучал возле Бахадира, заставив того обратить на себя внимание. — Они помогут нам отстроить дома? Аббас ухмыльнулся и кивнул. Возможно, мужчине и не была понятна такая уверенность со стороны какого-то обычного Эфенди, но знал бы он, что перед ним стоял Паша, ни за что не сомневался бы. Замявшись на пару минут, мужчина всё же кивнул Бахадиру и тоже развернулся, а затем направился прочь к городу. Аббас невольно выдохнул с таким облегчением, будто наконец одержал победу на поле боя. Только сейчас он, наверное, осознал, что решать конфликт мечом намного проще, нежели словами. Желание гулять после такого "приключения" вмиг отпало. Бахадир почувствовал невероятную усталость и даже тягу ко сну. Круто развернувшись на пятках, Аббас хотел уже уходить назад, как вдруг заметил неподалёку два силуэта. Мужчина замер, когда понял, что это была Фатьма Султан. Она стояла немного впереди, изящной рукой удерживая другую женщину у себя за спиной. Из-под её чёрной накидки Аббас увидел наспех надетое синее платье с парчи и бледное лицо в обрамлении чёрных волос. Темно-карие глаза девушки выражали беспокойство и непонимание и были направлены прямо на него. Бахадир поджал губы неуверенно, но всё же направился к ней. Он должен был по крайней мере предупредить Фатьму об опасности. — Госпожа. — Аббас почтительно склонил голову перед ней и только сейчас заметил, что женщина за спиной Фатьмы смотрела на него своими серыми глазами, не отрываясь. Не знал он только, что это и была та самая Лейла Хатун, о которой говорила толпа совсем недавно. — Паша. — Фатьма гордо вздёрнула подбородок, не спуская с Бахадира глаз. — Я слышал многое о Вас, Госпожа. — Аббас поправил свой тюрбан. — Но то, что говорили эти люди смогло меня удивить. Фатьма недовольно фыркнула. Лейла, стоявшая у нее за спиной, дернула воспитанницу за рукав платья, но на девушку это не подействовало. — Я очень надеюсь, что вы не так глупы, Аббас Бахадир Паша, чтобы верить этим слухам. — голос девушки звучал колко. Но у Аббаса он вызвал лишь ухмылку. Из-за своего роста мужчина легко смотрел на нее сверху-вниз, потому его даже забавляла эта ситуация. Он видел, что Фатьма напугана, как бы умело она это не скрывала. — Слухи созданы наполовину из лжи, потому я чаще склоняюсь к тому, чтобы брать информацию с надежных источников. Как и Вы. — последнее предложение Бахадир как-то странно протянул. Поскольку Паша был другом Султана, он многое знал о Фатьме, как и о двух других её сестрах. И ему нравилось быть уверенным в том, что Султанше не было известно, какие именно факты были известны Аббасу. — Но я всё равно хочу попросить Вас быть осторожнее. — Бахадир наклонил голову слегка набок, рассматривая то, как лунный свет играл в глазах Госпожи. Но Фатьма так ничего Паше и не ответила. Всё так же стоя напротив него с вздернутым кверху подбородком, девушка лишь выжидающе заглядывала в его глаза. Будто это была игра в то, кто первый отвернется. Если это действительно было бы так, то Бахадир уже поддался бы ей и проиграл. Во всяком случаи, продолжать разговор под взглядами стражников было рискованно, как бы ему не хотелось. Не сказав больше ни слова, Аббас кивнул Султанше в знак прощания и пошел в сторону дворца. Всё, что осталось Госпоже, — провожать его взглядом. — Он мне не нравится, Фатьма. — наконец тихо заговорила Лейла, до этого сохранявшая молчание. — Держись от него подальше. ***/ The begining of the Flashback /
— Сколько еще я буду торчать в Бурсе, Госпожа? — тон Карталя выдавал раздражение. Он стоял прямо напротив Эке Гюленай Султан в её узких маленьких покоях в Старом Дворце. Не сказать, что Бею было так уж плохо в провинции. До него Бурса принадлежала довольно талантливому государственному мужу, который смог здесь поднять уровень экономики и жизни в целом. Когда после его смерти прислали Карталя, люди сперва негативно отнеслись к нему. Они считали новоприбывшего Бея слишком молодым и неопытным. Но Карталь неплохо справлялся со своими обязанностями. Ему не сразу удалось найти баланс и поддерживать достижения прежнего наместника, но всё пришло вскоре с практикой. Правда, задерживаться в провинции Карталь не хотел. Когда еще покойный Султан Ахмед отправлял его в Бурсу, Эке Гюленай Султан пообещала, что это ненадолго. "Как только мой Мехмет взойдет на престол, ты получишь должность в Топ Капы", — сказала она тогда. — Терпения, Карталь. Как видишь, я сейчас в Старом Дворце, потому мало что могу. — ответила Эке достаточно спокойно. Ей было хорошо известно о взрывном характере Бея, потому вестись на его провокации она не собиралась. — Метаться между Бурсой и Стамбулом не так уж удобно. — мрачно подметил Карталь, скрещивая руки на груди. — Не веди себя так, будто ты десятилетний мальчишка. — Гюленай мотнула светловолосой головой и нахмурила брови. — Я уже работаю над тем, чтобы вернутся в Топ Капы. Но ты должен понять, что всё и сразу не произойдет. — Если Вам нужна помощь, Вы же знаете, что я готов. — Карталь не знал всех тонкостей плана Гюленай, но предпочел бы особо не доверять её дочерям, на которых Эке пока что делала главные ставки. Они предали её раз, что им мешает сделать это снова? — Пока что помочь ты не моешь ничем. — отрезала Гюленай резко и сосредоточила взгляд своих голубых глаз на Картале. Какими бы недостатками не обладал этот парень, но он до смерти был верен Госпоже. Это льстило Эке и не на секунду не позволяло ей сомневаться в нём. — Пока что сиди тихо и делай вид, будто ты послушная собачка Султана. Мехмет должен доверится тебе. — поучительно произнесла Эке, поправив кольцо на среднем пальце правой руки. — Затем, когда я утвержусь во дворце, ты получишь всё то, о чем так мечтал./ The end of the Flashback /
Почему-то на въезде в Топ Капы Эке Гюленай вспомнила именно этот разговор с Карталем, состоявшийся не так уж давно. Женщина прекрасно знала, что в Стамбуле у нее осталось множество людей, готовых поддержать её при любых обстоятельствах. Но могли ли они помочь ей сейчас? Вскинув светловолосую голову и слегка приоткрыв шторку на окне кареты, Гюленай невольно задержала дыхание. Они уже мчались по дворцовому саду. Женщина во всех деталях могла разглядеть величественный Топ Капы, утопающий в зелени. Эке шла в что-то неизвестное. Делала шаг в пустоту. Да, она добилась разрешения приехать во дворец, но захочет ли Мехмет видеть её дольше, нежели пару мгновений после своего пробуждения? Гюленай горько усмехнулась своим же мыслям. Надо же, сын, которого она так отчаянно защищала, в которого вкладывала всё, что только могла, который был единственным, что держало её на этой Земле, так просто отказался от неё. И женщина теперь, сидя в этой карете, гадала о том, простит ли он её за преступление, которое она вовсе не совершала. Отпустив шторку, Султанша тяжело выдохнула. Ей стоило успокоится и взять под контроль эмоции, чтобы суметь "держать лицо", когда она зайдет во дворец. Но странное чувство нервозности всё же заклубилось внутри, подобно неспокойному коту, предвещающему бурю. Женщина с предосторожностью притронулась пальцами к левому запястью. Именно там, под узким манжетом скрывался прозрачный пузырёк с жидкостью розоватого цвета. Это была жизнь сына Гюленай. Это было её спасение из вечного заточения. Карета наконец остановилась, выводя Эке из раздумий. Всего мгновение и дверцы открылись. Хмурый Али Джихангир подал женщине руку. — Добро пожаловать в Топ Капы, Госпожа. — произнес Али и еле удержался, чтобы не закончить фразу чем-то вроде "Надеюсь, Вы здесь ненадолго". *** Бирсен сидела на софе в покоях Валиде Султан уставшая. Так уж вышло, что маленький Султанзаде Рамиль плохо спал ночью, потому Госпожа была достаточно вымотанной. Она с удовольствием поменяла бы сейчас очередные гаремные разборки на пару часов сна. Но Бирсен занимала должность управляющей, потому вряд ли могла проигнорировать убийство Флюлане Хатун. — Мне только непонятно, почему ты вступаешься за Джейн Хатун? — Бирсен сузила свои карие глаза, обращаясь к Амине Махфирузе, которая стояла напротив в платье из серого атласа. Конечно же, Валиде Султан уже рассказали все известные детали этого происшествия. Всё казалось слишком запутанным и непонятным. Дамла Хатун и Флюлане Хатун были сброшены с лестницы. Выжившая Дамла обвиняет во всем Джейн, хотя последняя и утверждает, что всё было совсем не так. Кому верить? Неизвестно. Все точки могла бы расставить Флюлалне, но бедная девушка умерла в лазарете из-за многочисленных травм. И пока Бирсен пыталась во всем этом разобраться, к ней заявилась Амина и сказала, что виновна во всем Дамла. Она даже не стала утверждать, что присутствовала при всем этом событии, видимо, понимая, что всё равно никто не поверит в подобный бред. Свидетелем того, что Джейн там даже не было, Махфирузе выставила Гюль Хатун — местную швею, которая часто изготовляла Бирсен платья. Валиде Султан доверяла ей, потому приказала немедленно привести, дабы получить подтверждение с её уст. — Я защищаю не Джейн Хатун. — ответила Махфирузе раздраженно, сцепив руки в замок. — Я защищаю беременную фаворитку Султана Мехмета. И не важно, как её зовут. И Амина, и Бирсен одновременно бросили взгляд на стоявшую всё это время в полной тишине Джейн, чей живот уже начал выделятся из-под милого розового платья. Девушка определенно была напугана и предпочитала молчать, прячась за спину Махфирузе. Впрочем-то, если судить с первого взгляда, то эта хрупкая особа со светлыми волосами и ангельским лицом вряд ли способна была совершить убийство. Правда, внешний вид бывает обманчив. Но в отличии от Джейн, Дамла стояла явно уверенная в себе. Девушку держала за руку Захира Калфа, злым взглядом прожигая её затылок. Фаворитка Падишаха знала, что никто более при этом происшествии не присутствовал. Дамла пока что не понимала, какую игру затеяла Махфирузе, но была уверенна в её провале. Бирсен Султан была далеко не глупой, чтобы поверить в беспочвенную ложь. Это еще раз подтвердил факт того, что помимо сведений служанок Амины она затребовала более надежный источник. И хоть Дамлу всё еще беспокоила боль в ноге, но девушка пыталась держаться уверенно и безмятежно. — Эта вся история звучит странно, Амина. — отрицательно покачала головой Бирсен, что вызвало на лице Джейн еще больший ужас. — Если ты утверждаешь, что Джейн была с тобой и с Гюль Хатун, кто тогда столкнул Флюлане и Дамлу? — А мне откуда знать? — фыркнула Амина. — Это уже их дело. Я просто пытаюсь уберечь от наказания невиновного человека. — Даже не старайтесь, Госпожа. — бесцеремонно заявила Дамла и сразу же почувствовала, как пальцы Захиры Калы предупреждающе больно сомкнулись на её предплечье, но и это не остановило фаворитку: — Джейн была тогда с нами. И столкнула нас с Флюлане из-за банальной ревности. Вы не сможете доказать обратное. — Прикуси язык, Хатун. — выплюнула Амина со злом, угрожающе блеснув в Дамлу своими золотыми глазами. Джейн продолжала молчать, опустив голову. В двери послышался стук. Бирсен облегченно выдохнула и приказала страже впустить гостью. Ею была Гюль Хатун. Женщина вошла в покои с почти невозмутимым видом на лице. Её простое одеяние, как обычно, выглядело строго, а русые волосы были высоко собраны на голове и скрыты под платком. Остановившись напротив Бирсен, Гюль поклонилась, бросив быстрый взгляд в Амину Султан. — Рада видеть тебя, Гюль Хатун. — гостеприимно отозвалась Бирсен и кивнула женщине в знак приветствия. — Аги сказали, что дело срочное. — спокойным тоном ответила Гюль. Дамла заметно напряглась, сжимая руки в кулаки и кусая алые губы. Впрочем-то её жизнь сейчас зависела как раз от слов этой миловидной женщины. Но по тому, как расслабилась Махфирузе при появлении Гюль, Дамле стало понятно, что, очевидно, все не так просто. — Да, Гюль Хатун. Ты знаешь, что я доверяю тебе, потому поклянись, что ответишь лишь правду на мой вопрос. — Бирсен задумчиво покрутила кольцо на своем пальце. Но Гюль Хатун осталась всё такой же невозмутимой. Она выдержала недолгую паузу, которая заставила напрячься даже Махфирузе, а затем произнесла: — Я клянусь. Бирсен, очевидно, удовлетворил подобный ответ. Девушка улыбнулась и кивнула каким-то своим мыслям. Бросив быстрый взгляд на Дамлу, а затем переведя его на Джейн, Султанша вздернула подбородок. — Две недели назад была ли ты в Топ Капы и посещала ли покои Амины Махфирузе Султан? — Бирсен шла напролом, с напором смотря на Гюль Хатун. — Да, Госпожа. — ни один мускул на лице Гюль не дрогнул. — И Джейн Хатун была с вами? — Бирсен указала рукой на светловолосую девушку, которая стояла возле Амины. Гюль обернулась в её сторону и пару мгновений молчала. Амина почувствовала, как на её лбу выступает холодный пот. Она заплатила Гюль Хатун немалую сумму денег за ложные показания для Бирсен. Неужто эта женщина настолько храбрая, чтобы проигнорировать этот факт и пойти против Махфирузе? Она ведь уничтожит её. — Говори правду, Хатун! — нервный вскрик Дамлы заставил Бирсен недовольно скривится, а Гюль перевести взгляд на фаворитку с каштановыми волосами. Готова ли она была подставить невинного человека за большие деньги? — Да, Госпожа. — кивнула Гюль, оборачиваясь к Бирсен. — Джейн Хатун так же там была. Амина Махфирузе Султан позвала меня специально, чтобы Джейн Хатун заказала себе платья. Как объяснила мне Госпожа, Хатун беременна, потому ей вскоре понадобится что-то более просторное и дорогое. Амина незаметно выдохнула, а Джейн взглянула на Гюль Хатун с таким счастьем и удивлением, будто она была её единственной спасительницей. Захира Калфа тем временем недовольно фыркнула, мысленно отметив то, что от Дамлы такая ложь была ожидаемой. И лишь темноволосая фаворитка в ужасе открыла рот, бросая взгляды то на Бирсен, то на Гюль Хатун. — Но это... Это ведь неправда, Госпожа! Говори правду, Хатун! — в тоне Дамлы появились истерические нотки. Но хмурая Бирсен никак не среагировала на это. Она смотрела на непоколебимую Гюль Хатун и в очередной раз осознавала, насколько грязной была в гареме борьба за место под Солнцем. — Стража! — раздался внезапный крик Бирсен. Дамла почувствовала, что обречена, потому начала отчаянно вырываться со стальной хватки Захиры Калфы. — Госпожа, послушайте! Госпожа, я говорю правду! Госпожа! — пыталась докричаться до Бирсен Дамла, но Султанша никак на нее не реагировала. Будто фаворитки здесь и вовсе не существовало. — Стража, заберите эту Хатун и бросьте в темницу. — Бирсен указала вошедшим агам на Дамлу. — Она обвиняется в убийстве и будет вскоре казнена. Услышав эти слова, Дамла с новым приливом сил начала отчаянно кричать и вырываться. Джейн Хатун, наблюдавшая за всем этим, с ужасом представила себя в её положении. И ей стало даже жаль девушку. Но ведь Джейн действительно была невиновна. Дамла сама хотела её оклеветать, так почему она теперь сетует на свою судьбу? От этих мыслей у Джейн закружилась голова. Девушка притронулась рукой к животу и прикрыла глаза, пока отчаянную Дамлу Хатун выволакивали с покоев аги. — Очень надеюсь, что теперь на Джейн нету никаких обвинений и девушка может продолжить вынашивать дитя нашего Повелителя без подобных неприятных ситуаций. — произнесла Махфрузе будто с издёвкой, взглянув на сестру с вызовом. Бирсен не нравились такие выпады сестры, но она была не слишком настроена спорить. Пусть её сестра потешиться. — Да, но впредь пусть пообещает быть осторожной. — Бирсен окинула Джейн взглядом с головы до ног. — Всё таки ты верно подметила, Махфирузе: она носит под сердцем дитя Падишаха. — Я обещаю, Госпожа. — ответила Джейн как-то застенчиво и уж слишком поспешно. Девушка чувствовала невероятное облегчение из-за того, что могла впредь не боятся за свою жизнь и жизнь ребёнка. Бирсен рассеяно кивнула в ответ на её слова и не стала возражать, когда Амина, даже не попрощавшись, круто развернулась на каблуках и подбирая подолы платья, направилась к выходу. Джейн засеменила следом, не забыв поклонится Госпоже. Султанша провела обоих взглядом и облегченно выдохнула, когда они с Захирой Калфой остались в покоях одни. — Они сводят меня с ума. — выпалила Бирсен, откидываясь на спинку софы. Она не до конца восстановилась после родов, потому иногда жалела о том, что так рано решила приступить к делам. — Это было моё упущение, Госпожа. Впредь я постараюсь подобного не допускать, дабы Вам было спокойнее. — почтительно произнесла Захира, замечая то, как обеспокоенно Бирсен начала оглядываться по покоям. — Где Сельви Хатун? Она с Рамилем? — проигнорировала Султанша предыдущие слова Захиры. — Да, Госпожа. Не волнуйтесь. Султанзаде проснулся, потому Сельви сразу же пошла к нему. — не успела Захира договорить, как Бирсен поднялась с софы и быстрым движением расправив юбку платья, направилась к двери. — Я хочу увидеть сына. — заявила Бирсен уверенно. — Госпожа, есть ещё кое-что, что Вы должны знать. — бросила ей вдогонку Захира. Бирсен пришлось нехотя остановится и развернутся к Калфе. Девушка резко выдохнула и сложила руки в замочек перед собой. — Это не может подождать? — вопрос оказался скорее риторическим, судя по напряженному взгляду Захиры. Бирсен резко вдохнула, поправляя небрежным движением выбившуюся с причёски прядь. Желание увидеть сына возрастало с каждой секундой. После той ситуации с Самирой, Бирсен боялась надолго оставлять Рамиля одного. И хоть ей и было довольно сложно балансировать между управлением гаремом и воспитанием сына, но бросать ни то, ни другое Султанша не собиралась. Захира тем временем аккуратно вытянула с рукава платья лист бумаги, свернутый в трубочку и скрепленный печатью. Женщина протянула его Султанше, но Бирсен лишь вопросительно выгнула брови, медленно подходя ближе. — Это письмо от Мерьем Джанан Султан. — эти слова, слетевшие с уст Захиры, заставили Бирсен резко убрать руки от бумаги. — Тогда сожги его, как и все остальные. — в голосе Бирсен появилась нотка стали, которая невольно напомнила Калфе манеру разговора Борана Паши. Девушка прекрасно помнила свою тетку — Мерьем Джанан, которая всегда была любимицей Султана Ахмеда среди его сестёр. Она жила в Топ Капы абсолютно спокойно и вышла замуж за человека, которого полюбила. Жизнь всегда баловала Мерьем и делала её победительницей практически во всем. Бирсен не знала почему, но Джанан вплотную захотела заняться "воспитанием" своей старшей племянницы. И ей было абсолютно всё равно, что Эке Гюленай Султан была против. С самого детства малышке Бирсен приходилось терпеть замечания Мерьем, которая критиковала любые её действия и слова. Она тыкала носом девочку в каждую её ошибку, будто паршивого котёнка, оправдывая это тем, что хочет вырастить с Бирсен истинную Династийку. И сколько бы девочка не пыталась жаловаться родителям, сестрам, братьям нянькам или другим тётям, никто не верил в то, что Джанан могла так плохо относится к племяннице. Ведь на людях Мерьем буквально засыпала её подарками и вниманием, постоянно улыбаясь самой приторной улыбкой. Многие даже осуждали Бирсен за то, что её тетя так хорошо к ней относится, а она смеет так нелестно о ней отзываться. В итоге девочке пришлось научится угождать Джанан и скрывать свои жалобы. Сцепив зубы, она прислушивалась к советам Мерьем и вела себя так, как та её заставляла. Но лишь при людях. Стоило Бирсен закрыться в комнате, как она становилась собой. Без масок и лжи. И каково же счастье было у Султанши, когда мужа Мерьем назначили наместником Египта и он вместе с семьей отправился туда. — Мы не сможем более игнорировать её письма. — Захира испуганно втянула голову, ожидая гнев, который непременно обрушится на неё со стороны Бирсен. — Госпожа написала и Султану. И, как оказалось, уже во второй раз. Бирсен удивленно округлила карие глаза, сжимая руки в кулаки. — Когда это она успела? — процедила Бирсен сквозь зубы. — Первый раз, когда Султан был в Эдирне. — тут же ответила Захира, крутя в руках письмо. — Второй раз недавно, когда Повелитель... уже был в... таком состоянии. Женщина часто запиналось, что с головой выдавало её нервнозность. Но Бирсен это сейчас мало волновало. Со злом вырвав с рук Калфы лист бумаги, Султанша поспешно его развернула и пробежалась глазами по строкам. Захира выжидающе наблюдала за Госпожой, но она некоторое время лишь молчала. И что-то подсказывало Калфе, что это было не к добру. И она была права. В следующее же мгновение Бирсен в два шага оказалась возле камина и бросила письмо в пылающий огонь, недовольно фыркая. Мерьем Джанан, как и в десятке других писем, присланных раньше, просила у Бирсен как у управляющей гарема разрешение вернутся во дворец. Мотивировала она это тем, что её муж скончался год назад и теперь она, выдержав траур, вместе с детьми хочет вернутся в Стамбул. "Не бывать этому", — подумала Бирсен с ненавистью. Она не позволит Мерьем вновь вернутся и превратить её жизнь в сущий кошмар. — Султан ведь не читал еще эти два письма, верно? — Бирсен не сводила пристального взгляда с языков огня, нещадно пожиравших письмо. — Нет. — натянуто ответила Зихара, не понимая, к чему клонит Султанша. — И где сейчас письма Султана? — Бирсен сложила руки за спиной и задумчиво наклонила голову набок. — Вся личная почта сейчас у Великого Визиря. — ответила Захира без промедления. И стоило этим словам вылететь с её рта, как она поняла, в чём дело. Калфа не знала, что точно было написано в письме, но Бирсен определенно не собиралась, чтобы эта информация дошла до ушей Султана. Но не успела Захира сказать что-либо, дабы предотвратить самое ужасное, как заговорила Бирсен совершенно спокойно, подтверждая догадки Калфы: — Значит Султан не прочтет их. Никогда.