Выбор 2. В поисках нового мира

— Я не верю ни единому твоему слову, Альмир! Ты просто не хочешь помочь мне спасти его! — полный возмущения мужской голос донёсся из-за двери кабинета Советника и Креван отдёрнул руку, так и не постучавшись. Похоже, он явился совершенно не вовремя и стоило договориться о встрече заранее. Знающий бросил вопросительный взгляд на слугу-dh’oine, сопровождавшего его к кабинету, но тот только виновато пожал плечами, а из-за двери снова послышалось: — Никогда не думал, что ты склонишь голову перед предателем и клятвопреступником, чтобы сохранить титул и мантию! Дэйра столько рассказывала мне о твоей справедливости и честности, что я и сам в это поверил. Выходит, моя сестра ошибалась, как и всякая любящая женщина, а на самом деле ты такой же, как и все остальные советники! — Миран, — голос Альмира прервал поток обвинений, — не суди о том, чего не знаешь. Я сделал для Карантира и Гласа всё, что велела мне совесть. Жаль, что тебя не было на суде, иначе… — Ты прекрасно знаешь, почему меня там не было! — воскликнул Миран. — Ге’эльс приказал не впускать во Дворец Правосудия никого из нас. Этот поганый трус прекрасно знал, что мы не позволим казнить Эредина за выдуманные преступления! — Но Ауберон действительно был убит, — спокойно напомнил Советник, — и сделал это Карантир по приказу Гласа. — Даже если и так, — не сдавался Миран, — Эредин сделал это, чтобы спасти нас от Белого Хлада, поскольку Ауберон мог только пускать мыльные пузыри и протирать на троне штаны. Его беспомощность и бездействие видели все, но только Эредин решился это исправить! — Твоя верность Гласу впечатляет, — чуть мягче сказал Альмир, — но не отменяет того, что он — преступник и узурпатор, за что и был справедливо покаран. — Справедливо?! — яростно выкрикнул Миран. — Вы вышвырнули его в мир, из которого не возвращаются, обрекая на участь, худшую, чем смерть! И это ты называешь справедливостью?! — Брат, прошу тебя, — вклинился в диалог приятный женский голос, — Альмир сделал для Карантира и Гласа всё, что мог. Если бы не он, их обоих уже давно повесили бы, как и положено за убийство короля! — Сожалею, сестра, но согласиться с тобой не могу, — голос Мирана был полон горечи. — Они могли просто лишить Эредина короны, снова сделав командиром Красных Всадников, но не высылать на верную смерть! Но и этого Ге’эльсу показалось мало: теперь он хочет избавиться от всех нас, отправляя в сраную глухомань, якобы для охраны границ. Достойная награда за нашу верность и пролитую нами кровь! И я скажу тебе, что он может сделать со своими указами: свернуть и засунуть себе в зад, потому что никто из нас не собирается подчиняться предателю и подлецу! Попробует выставить нас силой — пожалеет, его изнеженная стража никогда не справится с лучшими воинами Эредина! — Не советую затевать смуту! — ледяным тоном произнёс Альмир. — Вас слишком мало, чтобы представлять серьёзную угрозу для города. Вас ожидает бесславная гибель и больше ничего. Относительно же твоего нового назначения — я сегодня же поговорю об этом с наместником. Это действительно не самое мудрое решение… — Не утруждай себя! — резко бросил Миран. — Я уже сказал тебе, чего хочу на самом деле, и если ты отказываешься мне помочь, я найду того, кто на это способен! — Единственный, кто мог бы это сделать, сослан в Мёртвый мир вместе с Гласом, — жёстко произнёс Альмир. — Так что не советую тратить время зря и тешить себя напрасными надеждами. Чем скорее ты оставишь прошлое в прошлом, тем лучше для тебя. — Не тебе решать! Va faill! — это было брошено резко и зло, а затем послышались быстрые шаги и дверь распахнулась. На пороге появился высокий широкоплечий эльф, смерил Кревана полными ярости синими глазами, прищурился, остановился на мгновение, словно собирался что-то сказать, но промолчал и стремительно пошагал к лестнице. Следом за ним из кабинета почти выбежала супруга Альмира, с её губ сорвалось умоляющее: — Миран, подожди, прошу тебя! — а затем, легко кивнув Кревану, эльфка поспешила за братом. Глядя ей вслед Знающий подумал, что Богиня весьма благосклонна к Альмиру — немногие Elle могли похвастать наличием двоих детей, а он вскоре снова станет отцом. — Креван? — вопросительный голос Альмира заставил эльфа резко повернуться. — Не ожидал увидеть тебя так скоро. Ты не предупредил о визите, что-то случилось? — Можно сказать и так, — чуть улыбнулся Аваллак’х. — Мы можем поговорить, или… — Конечно, входи, — жестом пригласил его Альмир и продолжил, когда дверь кабинета закрылась: — Жаль, что тебе пришлось стать невольным свидетелем нашей семейной размолвки… Миран обычно более сдержан, но, похоже, случившееся с Гласом повлияло на него сильнее, чем я мог предположить. — Эредин умел завоёвывать сердца своих воинов. Понятия не имею, как ему это удавалось, но факт остаётся фактом, и Карантир — лучший тому пример, — согласно кивнул Креван. — Надеюсь, Миран всё же послушает тебя и не устроит в городе бойню. — Хотелось бы верить… но ты пришёл не для того, чтобы говорить о моих трудностях, — Альмир указал на кресло у стола и сел во второе сам: — Я слушаю тебя. — Даже не знаю с чего начать, — эльф прикусил губу, собираясь с мыслями, — да и новости мои нельзя назвать хорошими. Впрочем, Миран бы так не сказал… Правда, я не уверен, стоит ли говорить ему, что Гласа больше не нужно спасать. — То есть? — приподнял бровь Альмир, пристально глядя на Кревана. — Они выбрались и сейчас находятся в мире Aen Seidhe. — Вот как? Значит, Золотое дитя всё же совершило невозможное? — спокойно осведомился Альмир. — Уверен, что без твоей помощи не обошлось. — Ты проницателен, — решил не лгать Знающий, — я не мог поступить иначе. Карантир… — Твоё создание и почти что сын, — закончил за него Альмир, — однако и я поступить иначе не могу: я обязан сообщить Ге’эльсу о возвращении Эредина. Речь идёт о безопасности Тир на Лиа, а потому… — Не думаю, что городу что-либо угрожает, — вспомнив последнюю встречу с Гласом, сказал Аваллак’х. — Ты не хуже моего знаешь, что Эредин не станет проливать кровь Elle ради короны. — Не знаю, — покачал головой Альмир. — Но прекрасно помню, что Глас обещал в зале суда и чем грозил, стоя у портала. Не думаю, что Marbh ear излечил Эредина от властолюбия и мстительности, скорее наоборот: окончательно лишил здравого рассудка и заставил ненависть запылать ещё ярче. И я удивлён, что ты говоришь об этом так спокойно — ты уже забыл, что Глас собирался сделать с Zireael? Или после победы над Белым Хладом ты утратил к ведьмачке всякий интерес и её судьба тебя больше не волнует? — Похоже… придётся рассказать тебе всё, — вздохнул Креван, — хоть правда может стоить мне вечного изгнания из Тир на Лиа. Глас не причинит вреда Цири, потому что именно она помогла мне вытащить из Мёртвого мира Карантира. — Что? — скрыть изумление в этот раз у Альмира не получилось, тёмные глаза расширились и тут же опасно сузились: — Я не ослышался? — Нет, — без улыбки сказал Креван, — запасись терпением, поскольку история будет долгой… … — Ты всё ещё хочешь обрадовать Ге’эльса сногсшибательной новостью? — спросил Креван, пристально глядя на Альмира. — Я должен это сделать, несмотря на то, что ты мне рассказал. Даже если сейчас Глас не собирается штурмовать Тир на Лиа, никто не поручится, что он не сделает этого завтра. Мы должны быть готовы к любым сюрпризам с его стороны, — ответил Советник, не отводя глаз. — А ты не думал, что Ге’эльс тут же решит подослать к Эредину убийц, чтобы обезопасить себя раз и навсегда? Ну а что будет дальше — представить несложно. Это тут же спровоцирует Гласа на ответный удар, и вот тогда бойни точно не избежать, — хмурясь, произнёс Аваллак’х. — Учитывая то, что сила к Карантиру вернулась, победить их будет не так-то просто, к тому же, Эредина поддержат выжившие Красные всадники во главе с тем же Мираном. В любом случае, я не могу повлиять на твоё решение, да и не это было основной целью моего визита. Карантир и Глас кое-что нашли в Marbh ear, — он вытащил из висящей на поясе сумки дневник: — Это принадлежало твоему отцу, а здесь, — Креван указал взглядом на небольшой мешок, который, садясь в кресло, положил у своих ног, — его останки. — Отцу? — в глазах Альмира плеснулась растерянность, а рука, которую он протянул, чуть дрогнула. — Но как?.. Неужели и он… — Да. Сожалею, но Мёртвый мир, в который он случайно угодил, стал могилой для Ранэля. Впрочем, обо всём этом ты сможешь прочесть в дневнике. Карантир просил меня передать это тебе, хотел, чтобы твой отец вернулся домой хотя бы после смерти. По понятным причинам, стать чёрным вестником пришлось мне, но я думаю, что правда, какой бы она ни была, всё же лучше неведения или лжи. — Ты прав, — кладя дневник на стол и проводя по обложке дрожащими пальцами, ответил Советник. — Спасибо, а сейчас… — Ты хотел бы остаться один, — понимающе сказал Креван, поднимаясь с кресла, — да и мне давно пора идти, не стоит заставлять Цири скучать. — Конечно, — вымучено улыбнулся Альмир, — я рад, что ты всё же послушался своего сердца и моего совета. Надеюсь, Предназначение будет благосклонно к вам обоим. Va faill, Креван, и… спасибо тебе.

***

Выйдя из дома Альмира, Аваллак’х остановился и на мгновение задумался, решая: телепортироваться домой сразу же или зайти по дороге в ювелирную лавку и купить Цири подарок? Правда, он понятия не имел, что именно придётся ведьмачке по вкусу, но порадовать её хотелось, тем более волшебство вчерашней ночи до сих пор держало его в своём плену. Подняв голову, эльф бросил вопросительный взгляд на звёзды, словно они могли чем-то помочь или дать дельный совет, но ответа, конечно же, не дождался. Вздохнув, Креван пожал плечами, решив всё же сначала зайти к ювелиру, но не успел завернуть за особняк Альмира, как ему наперерез метнулась размытая чёрная тень. Среагировать вовремя замечтавшийся Знающий не успел, и уже через секунду оказался прижатым к стене железной силы руками, одна из которых сдавила горло, а вторая схватила за обе руки и вздёрнула их над головой, лишая возможности колдовать. — Не дёргайся, Ведун, — свистящим шёпотом произнёс Миран, глядя в глаза Аваллак’ха, — иначе я сломаю тебе обе руки, вырву лживый язык, выдавлю глаза и брошу здесь подыхать. До утра из дома не выйдет никто, а потом будет уже поздно, так что слушай меня внимательно и тогда я оставлю тебе жизнь, которой ты, предатель и любитель dh’oine, безусловно, не заслуживаешь. Это из-за тебя Эредин проиграл и был сослан на верную гибель! Это ты виновен в том, что мы, его верные воины, стали изгоями в собственном мире! Это твоя извращённая страсть к самке dh’oine стоила жизни самому лучшему из Aen Elle! — Миран перевёл дыхание и продолжил, кромсая Знающего ненавидящим синим взглядом: — И всё же, я оставлю тебя в живых, если ты пойдёшь со мной в тот проклятый Мёртвый мир и поможешь вытащить его оттуда! Кивни, если понял. Молодец. А сейчас я позволю тебе говорить, но не вздумай заорать — ты умрёшь задолго до того, как тут окажется стража или слуги Альмира. Ты согласен пойти со мной? — Послушай, Миран… — начал Креван, но тут же горло снова сдавили железные пальцы воина: — Да или нет, Ведун. Да или нет. Я не намерен стоять тут до утра и слушать твои россказни о том, почему ты не можешь этого сделать! — прошипел Миран. — Я просто предлагаю тебе обменять свою жалкую жизнь на жизнь нашего настоящего короля. Не очень-то равноценный обмен, но ничего не поделаешь. Итак? — он снова ослабил хватку, позволяя Аваллак’ху ответить. — Да. — Отлично. А теперь открывай портал и молись, чтобы Эредин был ещё жив, — приказал Миран. — Жив, и уже давно не в Мёртвом мире, — скороговоркой выпалил Креван, надеясь, что в этот раз его услышат, — именно об этом я сообщил сегодня Альмиру и теперь говорю тебе. — И думаешь, что я поверю тебе на слово? — прищурился воин, не отпуская пока что рук Аваллак’ха. — Только дурак верит Лису — это известно каждому в Тир на Лиа. — Но это правда, — как можно спокойнее сказал Знающий. — Глас и Карантир выбрались из Marbh ear и находятся в мире людей. Во всяком случае, они были в моей лаборатории на Скеллиге, когда мы виделись в последний раз. — На Скеллиге? — недоверчиво переспросил Миран. — Значит, телепортируемся туда. Немедленно. Я должен убедиться в том, что ты не лжёшь, чтобы спасти свою шкуру. Попробуешь выкинуть что-то по пути — пожалеешь, я успею свернуть тебе шею до того, как умру сам, можешь в этом не сомневаться. — А я и не сомневаюсь, но… мы не можем отправиться прямо сейчас, — начал Креван, — я должен предупредить кое-кого о том, что не вернусь домой сегодня ночью. — Исключено, — покачал головой воин, — открывай портал, или… — Хорошо,— покорно согласился Аваллак’х, надеясь, что Цири не сделает неправильных выводов из его внезапного исчезновения, и молясь, чтобы Эредин с Карантиром не успели покинуть лабораторию. Избавиться от Мирана он, конечно же, мог, но… не лучше ли дать воину то, чего он жаждет — живого и здравствующего Эредина, избавив таким образом Тир на Лиа от потенциальных бунтовщиков и сведя риск кровопролития на нет?

***

Цири сидела в мягком и удобном кресле, рассеянно листая лежащую на коленях книгу и то и дело бросая встревоженный взгляд на часы. После ухода Кревана прошло уже более полутора часов, казалось бы, совсем немного, но… Знающий обещал, что его визит к Альмиру будет недолгим — для того, чтобы передать дневник и останки не нужно много времени. Он даже предлагал ей пойти к Советнику вместе, но Цири отказалась, прекрасно понимая, что будет там совершенно лишней. Настаивать Аваллак’х не стал, ведь не хуже Ласточки знал — в Тир на Лиа она чувствует себя неуютно, даже сейчас, когда из ключа от Врат стала героиней, победившей Белый Хлад. Aen Elle, которых им доводилось встречать во время прогулок по городу, по-прежнему смотрели на неё, как на dh’oine, достойную исключительно презрения, а их улыбки были отвратительно неискренними. Они просто терпели её, не собираясь признавать равной себе, а некоторые даже не считали нужным скрывать брезгливое недоумение при виде их с Креваном сплетённых пальцев. Но теперь это уже не ранило так сильно, потому что стоило двери особняка Знающего закрыться за ними, и весь остальной мир попросту исчезал, а Цири тонула в потемневшем аквамариновом взгляде, снова и снова покоряясь терпеливой нежности горячих рук эльфа. Их ночи были жаркими и долгими, а Креван стал первым мужчиной, которого она не только не боялась, но и желала всем своим существом. Реальность превзошла её самые смелые ожидания, и так не хотелось поутру покидать ложе! Бросив очередной встревоженный взгляд на издевательски-медленно раскачивающийся маятник, Цири нахмурилась, захлопнула книгу и встала, ощущая, как с каждой минутой усиливается беспокойство. Креван не мог забыть о том, что она его ждёт, и заболтаться с Альмиром, а значит — с ним точно случилось что-то нехорошее, а она сидит тут, напрасно пытаясь продраться сквозь чудовищно-скучный текст, вместо того, чтобы схватить Ласточку и поспешить на помощь. И почему она забыла о том, что для бывших воинов Эредина Знающий по-прежнему предатель и виновник гибели их обожаемого командира? Почему легкомысленно отмахивалась от холодных, полных ненависти взглядов, которыми обдирали их встреченные в Тир на Лиа воины в такой знакомой чёрной броне? Почему поверила словам Кревана о том, что здесь им совершенно ничего не угрожает, и никто из бывших Красных Всадников не осмелиться поднять на них меч? Неужели наконец-то обретённая любовь настолько ослепила и оглушила её? И если, не приведи боги, с эльфом действительно случилась беда, виновата в этом будет только она — так некстати утратившая бдительность! В этот момент Цири совершенно забыла, что Аваллак’х прекрасно может за себя постоять и легко справится даже с несколькими воинами, если те всё же рискнут на него напасть. Стремительно усиливающееся волнение гнало девушку вперёд — к своей одежде и оружию, но… протянув руку за ножнами, Цири бессильно её уронила. Ведьмачка понятия не имела, где находится дом Альмира, с которого намеревалась начать поиски, да и за окнами уже успело стемнеть, а разгуливать в одиночку по незнакомому городу, жители которого тебя, мягко говоря, недолюбливают, не самая умная мысль. К тому же, не получится ли так, что Креван действительно просто заговорился с Альмиром — им ведь столько нужно обсудить, а она вломится в дом Советника без приглашения и… выставит себя полной дурой, не способной дождаться своего мужчину? Этим она поставит Кревана в крайне неловкое положение, и хоть Знающий не скажет ни слова, она успеет прочесть в его глазах молчаливый упрёк. Так поступают только глупые и нетерпеливые dh’oine, а не Владычица времени и пространства, в чьих жилах течёт кровь Лары Доррен. Единственное, что она сейчас может сделать — это взять себя в руки и ждать, старательно отметая прочь глупые мысли о том, что её счастье может оказаться столько кратковременным, и Креван больше никогда… — Проклятье! — Цири тряхнула головой и до боли прикусила губу, чувствуя, что ещё немного и по щекам потекут злые слёзы обиды на саму себя — непростительно бестолковую, и на эльфа, оставившего её совсем одну в своём роскошном и пустом доме. Глубоко вздохнув раз и другой, ведьмачка вернулась в кресло и снова открыла книгу, прекрасно понимая, что не успокоится и не уснёт то тех пор, пока Кревана снова не будет рядом, ведь в некоторых вещах любящие женщины всех рас совершенно одинаковы. Цири не знала, да и не могла знать, что в это самое время Аваллак’х вёл по Спирали быстро теряющего терпение Мирана. Пройти напрямую не получилось, а посему они были вынуждены подолгу ждать открытия очередного перехода, что всё сильнее выводило воина из себя. Миран бросал на Знающего полные недоверия и ненависти взгляды, а когда услышал: — Нам придётся пробыть здесь пару часов, — сказанное Креваном в месте очередного перехода, не выдержал и прошипел, прожигая эльфа глазами: — Прекрати морочить мне голову, Ведун! Думаешь, я не понимаю, что ты просто тянешь время, надеясь улучить момент и улизнуть, оставив меня здесь? Я не настолько наивен и доверчив! — Увы, — развёл руками Аваллак’х, — я не Zireael и даже не Карантир и не могу идти по Спирали напрямую. — Врёшь, — резко бросил Миран, — ты просто боишься признаться, что на самом деле Эредин всё ещё в Мёртвом мире, а для похода туда у тебя не хватает яиц! Запомни, Лис, или ты приведёшь меня к нему, или больше никогда не увидишь свою безобразную мартышку. — Выбирай выражения, — холодно процедил Знающий, — когда говоришь о женщине. — Правда глаза колет? — издевательски ухмыльнулся воин. — Ты стал предателем из-за куска… — он всё-таки не произнёс последнего слова вслух, но догадаться, что именно почти сорвалось с губ эльфа, было несложно. — Неужели она настолько хорошо трахается, что ты даже о Ларе забыл? — Ещё одно слово, и я на самом деле оставлю тебя здесь, — теперь в голосе Кревана звучала ничем не прикрытая ярость. — Неужели ты думаешь, что действительно сможешь мне помешать? Сталь всегда проигрывала магии, Миран, с того света и из Мёртвого мира Гласа вытащил не меч, а сила Карантира. — Я поверю тебе, только когда увижу Эредина своими глазами, — упрямо пробурчал воин, — а этого не будет никогда, потому что ты не хочешь открывать чёртов портал! — он в сердцах саданул рукой по каменной стене пещеры, в которой они сидели. — Ты заговариваешь мне зубы, надеясь, что я расслаблюсь и позволю тебе сбежать. Этого не случится, Лис, — Миран снова схватил Кревана за руки и припечатал к стене, — и не надейся, что твоя смерть будет быстрой, я… — договорить он не успел — с губ Кревана сорвались несколько непонятных слов и руки воина бессильно упали, а следом подкосились ноги. Он рухнул на колени, чувствуя себя так, словно силы разом покинули тело, а сердце сдавила чья-то ледяная рука. Голос Знающего — холодный и властный, доносился как-будто из-под толщи воды, Миран с трудом разбирал слова, ловя губами затхлый воздух пещеры и осознавая, что близок к смерти как никогда. — Я пошёл с тобой только потому, что хочу избавить Тир на Лиа от угрозы, которой стали Красные Всадники, не желающие мириться с тем, что Эредин — больше не король и никогда им не станет. Ваша преданность была бы похвальной, если бы не желание залить город кровью в бессмысленной попытке повернуть время вспять. Ге’эльс недооценивает вас, а когда поймёт — насколько ошибался, будет уже поздно. Именно поэтому я и отведу тебя к Эредину, который больше не желает силой возвращать трон. — Неправда, — прошептал Миран. — Король… — Скажет тебе об этом сам, а теперь присядь и жди, пока откроется переход. Молча. Надеюсь, на это ты способен? — так же властно произнёс Аваллак’х, опускаясь на камень, с которого его грубо сдёрнул Миран.