Выбор 2. В поисках нового мира

Это утро было точно таким же, как и десятки других, встреченных Мэтью на базе: ранний подъём, завтрак и чертовски скучное торчание на своём посту рядом с одной из многочисленных лабораторий. Он понятия не имел, что происходит там, за герметично закрытой дверью, да и какая разница? Его дело не совать нос в страшно секретные дела яйцеголовых, а охранять их от… Мух? Комаров? Вражеских шпионов? Ни первого, ни второго, ни третьего на базе, к счастью, не имелось, а потому практически каждый день Мэтью отчаянно сражался со скукой и коварно подкрадывающейся дремотой. Да и как тут не заснуть, если день за днём не происходит ровным счётом ничего? Разве что принесёт с проверкой неугомонного капитана Вагнера, да и тот задержится ненадолго — придирчиво осмотрит с ног до головы, бросит пару-тройку своих совершенно несмешных грубых шуток и отправится дальше. Назначение, которым Мэтью совсем недавно жутко гордился, на деле оказалось тем ещё подарком, ведь никаких развлечений для солдат сюда не завезли, а каждый новый день был точной копией предыдущего. И с чего он решил, что служба в ОАК — вернейший путь к героическим подвигам и настоящей славе? Так было на страницах прочитанных книг и в просмотренных кинофильмах, а на деле на скуку не жаловались только учёные. Остальным отчаянно хотелось дождаться окончания контракта и вернуться на Землю или постараться попасть на один из разведывательных кораблей, но сделать это без рекомендации непосредственного начальства было так же реально, как выйти в космос без скафандра и не сдохнуть. А её хрена с два получишь, если твой командир — Скотт Вагнер, который всегда найдёт к чему придраться и не откажет себе в удовольствии наградить провинившегося внеочередным дежурством. Мэтью никогда не сказал бы этого капитану в лицо, но иногда ему казалось, что Вагнер просто срывает на них своё раздражение и усталость, неизбежно возникающие, если служба превращается в рутину. Радоваться тому, что ничего не происходит, может только штабная крыса, а не боевой офицер, не понаслышке знающий, что такое война. Капитан был именно таким — энергичным, деятельным, порывистым, не единожды побывавшим в самом пекле и чудом вернувшимся оттуда живым, а значит ему ещё невыносимее находиться здесь и сражаться не с настоящим врагом, а с нерадивостью собственных подчинённых и скукой. Вот и сейчас Скотт Вагнер стоял напротив него и сверлил холодным серым взглядом прищуренных глаз, а потом спросил: — Спим, сержант? — Никак нет, сэр, — отрапортовал Мэтью, надеясь, что это прозвучит достаточно убедительно и командир от него отстанет. — Правда? — приподнял бровь капитан. — А чего морда такая сонная и кислая? Скучно? — Так точно, сэр, — ответил он чистую правду, уже успев не единожды убедиться в том, что врать не стоит — себе дороже. — Ишь ты, честный какой, — хмыкнул Вагнер. — Небось, не за этим сюда летел, да? Кина фантастического насмотрелся и решил, что тут натуральная война, мать его, миров? Хотел с марсианами подраться и баб их попортить? — Почти, — буркнул Мэтью, примерно так и представлявший себе будни морпехов. — Я в разведку просился, но попал сюда, а здесь… — Ни марсиан блядских, ни блядей марсианских, — с усмешкой закончил за него капитан, — а местные бабы с пробирками и компами трахаются, а на бравого тебя ноль внимания? — Так точно, — отчеканил он, чувствуя, что краснеет, и совершенно не желая продолжения крайне неприятного и тягостного разговора. — Ну так на то они и учёные, а не чирлидерши, и дело своё знают, а наш долг обеспечить стопроцентную безопасность исследовательского центра, несмотря ни на что! — хмурясь, тяжеловесно процедил Вагнер. — Булки не расслаблять, на посту не спать и в облаках не витать, пуская слюни на профессоршины сиськи! — Я не… — попытался возразить Мэтью и тут же об этом пожалел: — Что ты не? Не мужик? И ни разу ту белобрысую на столе разложить не хотел, прям посреди пробирок? Чего молчишь? Воды в рот набрал? — упрямо допытывался капитан, насмешливо глядя на него с высоты своего роста. — Хотел, — произнёс он совсем тихо, словно признаваясь в страшном преступлении, но посмотреть Вагнеру в глаза не смог. — А что помешало? — вкрадчиво поинтересовался капитан. — Устав, — уже громче ответил Мэтью, — нам запрещено покидать пост и вступать в какие-либо отношения с научным персоналом базы, даже в свободное от службы время. — А жаль, да? — негромко и почти искренне спросил Вагнер и хотел добавить что-то ещё, но тут за той самой лабораторной дверью раздался громкий и резкий хлопок, а следом — режущий уши, полный боли крик. Капитан мгновенно развернулся, срывая с плеча плазмоган, и ринулся к двери, скомандовав: — За мной! Мэтью на мгновение опешил, но тут же взял себя в руки, выхватил свой дробовик и поспешил за командиром, уже распахнувшим дверь и загородившим почти весь проём своими широченными плечами. Увидеть, что происходит в лаборатории, было решительно невозможно, а крик внезапно оборвался, словно обрезанный ножом, на смену ему пришла забористая ругань Вагнера и длинная очередь из плазмогана, потом ещё одна и ещё. Переступив следом за капитаном порог, Мэтью окинул быстрым взглядом забрызганное кровью помещение и остолбенел: белокурая профессорша, о которой они только что говорили, лежала на полу в стремительно увеличивающейся алой луже, натёкшей из её разорванной груди и живота, а рядом с ней валялось коричневое существо, которых прежде Мэтью никогда и нигде не видел. — Что это за дерьмо? — громко и резко спросил Вагнер у сгрудившихся в противоположном конце комнаты, смертельно-бледных уцелевших учёных. — Имп… — выдавил один из них. — Кто? — рявкнул капитан, переворачивая дохлую тварь носком сапога и внимательно вглядываясь в оскаленную красноглазую морду. — Имп, — повторил учёный, — но он не должен был появляться здесь сейчас… Мы… — Вляпались в дерьмо по самые яйца! — процедил Вагнер. — И, похоже, не только вы, — он скривился, услышав взвывшую в комплексе тревогу. — Сержант, уводим этих умников к спасательным капсулам! Накрылась ваша лавочка медным тазом, мать вашу! — Есть! — бросил Мэтью в ответ, перекрикивая вой сирены, и надеясь, что на самом деле ничего страшного не случилось, а взявшихся неизвестно откуда тварей быстро загонят обратно и всё пойдёт по-прежнему. Он ошибся. Стоило только выйти в коридор, ведущий к шлюзу, как со всех сторон сразу послышалась беспорядочная стрельба, нечеловеческое рычание, громкие хлопки и крики-крики-крики. Адская какофония обрушилась на Мэтью, словно цунами, и погребла под собой, и, если бы не Вагнер, ни на мгновение не растерявший самообладания, он не сделал бы и десятка шагов, сгорел бы заживо, угодив прямиком под огненный шквал, устроенный такими же коричневыми тварями, кишащими в коридоре. Их было много. Слишком много для небольшого и, по большей части, необстрелянного гарнизона, они появлялись из ниоткуда в слепящих зелёных вспышках и тут же бросались в бой. А потом за них спинами материализовалась другая тварь, похожая на распухший одноглазый мясной шар. Она зависла под потолком и распахнула широченную зубастую пасть, из которой… вылетела целая стая горящих черепов и с воем устремилась на учёных и пытающихся защитить их солдат. Мэтью видел, как черепа врезаются в людей, опрокидывая их навзничь, и взрываются, бесследно исчезая, а солдаты поднимаются на ноги, чтобы в следующую минуту развернуться и хлестануть очередями по своим же товарищам, избежавшим столкновения с черепами. — Твою мать! — заорал капитан, расстреливая внезапно ставших врагами подчинённых. — Сержант, что с учёными? — Мертвы, — всаживая очередной заряд в только что материализовавшегося импа, ответил Мэтью, — их достала эта рогатая сволочь! — и это было правдой. Пока он глазел на нового врага и черепа, за спиной первого шара появился второй — не менее отвратный, и выплюнул в сторону учёных большой плазменный заряд. Он словно знал, что защититься они не успеют, рухнут на пол, прошиваемые разрядами и корчащиеся от последней и самой страшной боли. Сейчас эта круглая сине-красная мразь приближалась к ним и уже снова открыла пасть, но нагадить не успела — Вагнер всадил в неё целую очередь, отбросил в сторону опустевший плазмоган, перекатился по полу и подхватил выпавший из рук мёртвого солдата дробовик. Оскалился, рыча от ярости и злости, и влепил подыхающему рогатому шару прямо в единственный глаз. Враг шлёпнулся на землю смятой сине-красной тряпкой, успев издать недоумевающе-обиженное курлыканье, и затих окончательно, а капитан на мгновение повернулся к Мэтью и приказал: — Отступаем к арсеналу, надо добраться до BFG и отправить этих выблядков обратно в ад! — В ад? — потрясённо спросил Мэтью, даже сейчас отказываясь верить в то, что слухи, курсировавшие среди сослуживцев, были самой что ни на есть правдой. — А откуда, по-твоему, они вылезли? И что мы тут охраняли всё это время? — рыкнул Вагнер, быстро шагая к арсеналу по залитому кровью полу. — Кое-кто решил поиграть в бога, а расхлёбывать опять нам! Ну ничего, — пообещал себе и адским тварям, — ещё не вечер! Они пробивали себе путь через, казалось, нередеющие адские орды и почти добрались до цели, когда прямо перед ними возникло сразу несколько разнокалиберных тварей, а за спиной послышались быстрые тяжёлые шаги. Мэтью резко обернулся и остолбенел — на них нёсся ещё один плюющийся черепами шар и… громадная краснокожая и рогатая мускулистая тварь, похожая на демона из фильмов ужасов. Она заревела и взмахнула огромной лапой, швыряя в капитана зелёный энергетический сгусток, Вагнер успел увидеть это и упал на пол, продолжая стрелять в разъярённого монстра, а Мэтью… смотрел на свою стремительно приближающуюся смерть, прекрасно понимая, что жить ему осталось всего несколько секунд, если не… Он шарахнулся в сторону, за груду ящиков, надеясь, что твари, занятые капитаном, его просто не заметят, и он успеет… добежать до спасательной капсулы и свалить отсюда нахрен. Он слишком молод, чтобы умирать из-за чужой глупости и быть разорванным в клочья адскими отродьями, которых притащили в этот мир яйцеголовые тупицы! Не для того он пошёл в морпехи, чтобы тупо подохнуть на гребаной базе! Его жизнь только началась, а капитан… ему обязательно помогут, уже слышны шаги сослуживцев, спешащих к ним, и сами солдаты вот-вот покажутся из-за поворота. Самое время… Мэтью ринулся вперёд, надеясь успеть проскочить в узкий коридор незамеченным, слыша за спиной негодующий рёв громадного демона и проклятия Вагнера, а потом вдруг споткнулся на бегу, ощутив сильнейший толчок в спину и слишком поздно услышав вой горящего черепа. Ослепляющая вспышка резкой боли пронзила всё тело, но закричать он почему-то не смог, рухнул, как подкошенный, чтобы уже через мгновение… оказаться прямо под потолком и, не понимая толком, что именно случилось, наблюдать за тем, как… Тело, столько лет служившее ему верой и правдой, медленно встает на ноги, вскидывает свой дробовик и открывает огонь по спешащим к Вагнеру солдатам. Оно успевает убить одного из них, а второй удачно уходит в сторону и с полным яростной ненависти криком садит из плазмогана в сержанта Мэтью Рейнолдса, превращая его в кучу дымящегося пепла. Вой, вырвавшийся из пасти того, во что он превратился, едва не стал его первой и последней ошибкой, и, если бы не громадный демон, успевший разделаться с Вагнером, сломав его, словно куклу, и отбросив прочь, на этом бы всё и закончилось. Но демон оказался не только чертовски сильным и живучим, но и быстрым. Он швырнул в уцелевших солдат очередной зелёный сгусток и торжествующе зарычал, запрокидывая рогатую голову и втаптывая в пол окровавленные останки тех, с кем Мэтью ещё вчера спал в одной казарме. Не в силах больше смотреть на побоище, он стремительно понёсся вперёд, держась под самым потолком и стремясь как можно скорее добраться до одного из мужских туалетов. Именно там находилось то, что было жизненно необходимо ему сейчас. Зеркало. Большое и когда-то идеально чистое, сейчас оно было расколото и забрызгано кровью, а пол завален кусками человеческих тел. Но и того, что уцелело, оказалось достаточно, чтобы увидеть своё новое отражение и завыть, уже не боясь того, что услышат. Да и кому какое сейчас дело до ещё одного горящего черепа, бьющегося лбом об острые зеркальные осколки…

***

— Вот как… — неодобрительно хмыкнул Эредин, когда Мэтью замолчал. — Струсил, значит? Сбежал, как последний… — Так точно, — тихо ответил бывший сержант, не смея поднять глаза на эльфа. — Я не знаю, почему не стал одним из них до конца, почему моя… душа осталась такой же, как… при жизни. Наверное, это… — Кара, — беспощадно закончила за него Торувьель, — не знаю, как ваши, а наши боги часто так предателей наказывают. Смерть — это слишком просто и милосердно для… — Тора, — многозначительно оборвал её Миран, кладя руку на плечо, — хватит. Не видишь, что ли, ему и так несладко, да и прошлого не вернёшь, а у него теперь шанс есть всё по новой начать и… — Предать нас точно так же, как своих? — недобро прищурилась эльфка. — Только дурак такому поверит и спиной повернётся, а мы… — Не судьи и не жрецы, чтобы приговор выносить и карать, — строго и серьёзно произнёс Яевинн, Эйлер бросил на него полный горячей благодарности взгляд, а Эредин понимающе усмехнулся. — Ничто не мешало Мэтью солгать, но он сказал правду, прекрасно зная, как мы это воспримем. Это достойно уважения. — Согласен, — задумчиво обронил Карантир, — и, если уж говорить о доверии, то прежний хозяин этого тела заслуживал его ещё меньше, не так ли? — Именно, — негромко сказал Аэнир, но Глас услышал и усмехнулся шире: — Кто бы сомневался! Рады, небось, до усрачки, что Мориала сдыхались? — Да, — не отводя взгляда, ответил юноша, — и вы прекрасно знаете, почему. — Ясен пень, — подмигнул обоим чародеям Эредин, — а что до тебя, — он перевёл пристальный взгляд на Мэтью: — Обделаешься ещё раз — пеняй на себя. Я не прощаю предателей и трусов, ясно? — Да, командир, — чуть склонил голову Мэтью, — а, чтобы увеличить шансы на успешную эвакуацию, вам стоит надеть бронежилеты, — он коснулся своей брони, — особенно чародеям и ей, — бросил короткий взгляд на Торувьель. — Ваши… мантии слишком тонкие и вряд ли защитят от пуль. К счастью, пока нам встречались далеко не самые сильные и опасные твари, но это пока. — Ты хочешь сказать, что твои доспехи крепче моего щита? — приподнял бровь Карантир. — Я хотел бы ошибиться, — не стушевался бывший сержант, — а проверять, стреляя в кого-то из вас, не рискну. Слишком опасно. Да и разве бывает лишней защита? — Нет, — ответил вместо навигатора Эредин, уже принявший решение, — напяливай на них свои… бронежилеты и двигаем дальше. — Есть! — отсалютовал Мэтью и снова поспешил к полкам, надеясь отыскать среди оставшейся брони подходящую для Карантира. Таким ростом и шириной плеч мог похвастаться только капитан Вагнер, а его бронежилет… Усилием воли отогнав кошмарное воспоминание о том, что осталось от прежнего командира после встречи с демоном, Мэтью быстро подобрал подходящие, на его взгляд, бронежилеты, вернулся к эльфам и помог им облачиться в непривычную броню. Они не возражали, беспрекословно подчиняясь Эредину, хоть Торувьель недовольно поморщилась, ощутив дополнительную тяжесть, а Карантир негромко обронил: — Надеюсь, эти неудобства себя оправдают, хоть я по-прежнему уверен, что мой щит непробиваем для… — А давай проверим? — странно усмехаясь, перебил его Эредин. — Снимем с него броню, — он указал взглядом на Аэнира, — ты набросишь на него щит, а ты, — взглянул на Мэтью, — выстрелишь в упор из своего… — Дробовика, — подсказал Мэтью, которому эта идея совершенно не понравилась и не только ему. — Нет, — отрезал Карантир, — я не позволю рисковать жизнью Аэнира, даже ради того, чтобы убедить тебя в своей правоте. — Ясное дело, — насмешливо фыркнул Глас, а Мэтью наконец-то узнал, как зовут молодого мага и окончательно убедился в том, что между ним и Карантиром есть внеуставные отношения, которыми грешили и некоторые из бывших сослуживцев. Похоже, нравы у эльфов ни разу не пуританские, скорее наоборот, а их боги не имеют ничего общего с земными. — Ну что, все готовы? — Глас обвёл пристальным взглядом отряд. — Отлично. А теперь веди нас в свой арсенал. — Есть! — привычно козырнул Мэтью и первым пошагал к выходу из склада, надеясь, что в арсенале ещё осталось оружие, и они не зря потратят драгоценное время. Если вооружить эльфов хотя бы штурмовыми винтовками, не говоря уже о плазмоганах и BFG, тварям мало не покажется! Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы разобраться с простым и удобным оружием, и Мэтью был уверен, что эльфы легко с этим справятся. А потом они все доберутся до запасного выхода и покинут это проклятое и давно мёртвое место навсегда. О том, что будет дальше, думать не хотелось, хоть Эредин и обещал доставить его в родной мир, но не стоит строить далеко идущие планы и тешиться иллюзиями, если за каждым поворотом может скрываться враг, а каждый шаг может стать последним. Однако пока им везло. Тишину, царящую на базе, нарушали только их шаги, а до распахнутой настежь двери арсенала было уже рукой подать. Радоваться тому, что она открыта, Мэтью не спешил, скорее наоборот. Слишком велика вероятность того, что арсенал пуст, и ничего, кроме останков двухсотлетней давности, их там не ждёт. В паре шагов от тёмного зева входа Мэтью остановился, напряжённо вслушиваясь в тишину и до боли в глазах всматриваясь в царящий внутри мрак. — Нужен свет, — тихо попросил он Карантира, стоящего прямо за спиной, тот молча кивнул, к потолку тут же взмыла большая светящаяся сфера и послушно поплыла внутрь. За ней последовала вторая, созданная Аэниром, а мгновение спустя Мэтью первым шагнул внутрь и невольно улыбнулся. Им снова повезло и арсенал не оказался пустым — у стены стояли ровные ряды ящиков с патронами, рядом высились стойки с вожделенными плазмоганами и винтовками, а в самом дальнем углу за пуленепробиваемым экраном ждала своего часа та самая BFG, до которой они с покойным Вагнером так и не успели тогда добраться. Не тратя времени на слова, он устремился к плазмоганам, схватил ближайший из них, бросил быстрый взгляд на индикатор заряда и… с тяжёлым вздохом вернул оружие на место. Разряжен. Равно как и все остальные. И с чего он взял, этого не случится за целых двести лет? И даже если найти в одном из ящиков запасные батареи, это не поможет — зарядить их не получится, умирающий реактор просто не способен выдать дополнительную мощность. А значит — нахрен бесполезное железо, тем более есть ещё винтовки, а они… Мэтью шагнул ближе к стойке и невольно скривился. Оружие, когда-то содержавшееся в идеальном порядке, сейчас напоминало порыжевший от ржавчины металлический хлам. Всё ещё на что-то надеясь, он взял со стойки одну из винтовок, провёл по металлу рукавом, стараясь стереть ржавчину, и попытался передёрнуть затвор. Заклинён. Намертво. Будь у них побольше времени, можно было бы попытаться вернуть оружие к жизни, но… Времени нет. Совсем. Но, может, хотя бы одна из них… Последнюю, оказавшуюся столь же бесполезной винтовку, Мэтью просто бросил на пол и обескуражено повернулся к начинающему терять терпение Эредину: — Сожалею, командир, но оружие… — Сдохло? — озвучил очевидное Глас. — Ожидаемо. За двести лет заржавеет любой меч и дерьмом зарастёт, которое хрен счистишь. А в ящиках тех что? — Надеюсь, патроны, — Мэтью криво улыбнулся и подошёл к ящикам, склонился над ближайшим, откинул крышку, уже не надеясь на чудо. Он почти не удивился, увидев разряженные батареи для плазмоганов, и раздражённо захлопнул ящик, чтобы тут же открыть следующий. Патроны для мёртвых винтовок, как насмешка и стремительно тающая надежда на то, что удастся отыскать хотя бы что-то. Изо всех сил борясь с отчаянием, Мэтью вскрыл третий ящик и… скупо улыбнулся, увидев жизненно необходимые сейчас боеприпасы для дробовика. — Ну, наконец-то, — прошептал он, склоняясь над ящиком и быстро набивая подсумок патронами. — Этого нам хватит, чтобы добраться до выхода, а если найдём гранаты, то и вовсе… — Кого? — тут же спросил Эредин и Мэтью ответил вопросом: — В вашем мире есть или были ручные бомбы? — Конечно, — ответил за Гласа Йорвет, — мы не настолько дремучие, как ты думаешь, dh’oine. — Ну вот, — пропустив нелестную кличку мимо ушей, продолжил бывший сержант, — а гранаты — почти то же самое, только меньше размером и гораздо мощнее. Главное — не бросать их себе под ноги, а швырять в гущу врагов и как можно дальше от себя. — А ещё главнее — их найти, — пробурчал Галарр. — Согласен, — кивнул Мэтью и открыл следующий ящик, оказавшийся полупустым, но и того, что осталось, достаточно, если, конечно, двести прошедших лет не превратили осколочные гранаты в бесполезные железные болванки. Нужно будет обязательно проверить их боеспособность, а пока — показать окружившим его эльфам, как пользоваться гранатами и надеяться, что они запомнят главное — выдернул чеку и сразу же бросай, иначе угробишь не только себя, но и товарищей. Быстро раздав найденные гранаты эльфам и оставив пяток себе, Мэтью направился к хранилищу с BFG, надеясь, что запирающий его замок обесточен точно так же, как замок самого арсенала, но не тут-то было. Упрямо мигая красным, табло требовало ключ-карту, которой у бывшего сержанта не было, да и не могло быть. Нужным уровнем допуска обладал только Вагнер, а значит — нужно идти к его останкам, уповая на то, что она каким-то чудом не оплавилась от демонической плазмы и валяется там до сих пор. От одной мысли о том, чтобы отправиться туда, Мэтью передёрнуло, ведь там, совсем рядом, до сих пор лежит небольшая кучка серого пепла, бывшая когда-то его собственным телом. Он старательно облетал это место все двести лет, не желая даже на секунду возвращаться в последний и самый страшный день своей жизни, но теперь… — Командир, — хрипло начал Мэтью, кашлянул, прочищая горло, и указал на BFG: — Это — самое мощное оружие из всего нашего арсенала, с ним нам не страшен даже кибер-демон, но, чтобы его достать, нужен специальный ключ, которого у меня… — Нет, — закончил за него Глас и Мэтью кивнул, — а на кой он нам? Это же всего лишь стекло, а у нас есть сталь! — с этими словами, он вытащил из ножен меч и, как следует размахнувшись, ударил по передней стенке хранилища, порождая режущий уши отвратительный звук. И всё. — Какого хрена? — недоумевающе-возмущённо спросил не столько у Мэтью, сколько у всех сразу. — Это не простое стекло, — негромко пояснил бывший сержант, — оно способно выдержать взрыв гранаты и пулемётную очередь. Сталь не поможет, командир. — А магия? — задал ожидаемый вопрос Аэнир, не сводивший внимательного взгляда с невиданного ранее оружия. — Не знаю, — пожал плечами Мэтью, — в нашем мире её никогда не было и нет, но энергетическое оружие здесь тоже бессильно. — Проверь, — коротко приказал Глас Карантиру, а тот молча кивнул, бросил пристально-оценивающий взгляд на по-прежнему мигающий замок и ударил по нему молнией, как делал совсем недавно с дверью склада. — Проклятье, — процедил навигатор через мгновение, когда стало ясно — замок выстоял. — Попробуем огонь? — предложил Аэнир, видя, как недовольно нахмурился Эредин, и уже предвкушая очередную колкую гадость в адрес магии в целом и их с Карантиром в частности. — Валяй, — махнул рукой Глас, на всякий случай отходя на шаг и, прищурившись, глядя на то, как юноша обрушивает на замок слепящий и жаркий поток огня, оказавшийся… столь же бесполезным, как и молнии. — Вот дерьмо, — сорвалось с тонких губ Эредина, — а где искать этот сраный ключ, ты, конечно же, не знаешь? — Знаю, — совсем тихо ответил Мэтью, — там, где я… умер. — Это далеко? — не обращая внимание на боль, исказившую лицо вывшего сержанта, спросил Глас. — Нет, но я не уверен, что ключ до сих пор… цел, — с преувеличенным спокойствием произнёс Мэтью, — мы можем напрасно потерять время, а это… — Недопустимо и глупо, — холодно вставил Карантир, уязвлённый собственной неудачей. — Я бы не стал делать ставку на оружие, которое однажды уже не спасло своих создателей. Мы должны выбраться отсюда, как можно быстрее, я чувствую… — Новых тварей? — быстро спросил Йоверт и потянулся к луку. — Нет, пока ещё нет… Но чем дольше мы остаёмся здесь, тем меньше у нас шансов добраться до Нагльфара и вернуться домой. Если тварям удастся разрушить мой щит и проникнуть на корабль… — Так какого хрена мы стоим тут, пялясь на эту мартышкину дубинку? — рявкнул Эредин. — Вперёд, пока этот мир не стал нашей могилой.