***
Телевизор в гостиной негромко транслировал какую-то безмозглую передачу, Кайл даже не пытался понять её смысл. Что-то там про детей и их гиперзаботливых родителей… Бред, утренний шлак для невзыскательных домохозяек. Брофловски покосился на устроившегося на том же диване — только по другую его сторону — Картмана. Тот смотрел в экран внимательно, и было неясно, действительно ли тот наслаждается происходящим или просто притворяется. Иногда он морщился и тянулся к вискам. Но с каждым прошедшем часом все реже. Было что-то противоестественное в том, что они сидели вот так — в неловкой тишине, старательно делая вид, что все как и всегда. Что не было недавнего разговора, ночных событий и этого «я просто не буду становиться прежним». Кайл отвернулся. Лишь сейчас он обратил внимание на то, каким неухоженным стал дом. На тумбочке возвышалась гора из грязных тарелок, на некоторых из них можно было заметить недоеденные кусочки пропавшей еды; лесной пейзаж на стене покрылся, казалось бы, многовековой пылью; фиолетовые занавески на окнах в некоторых местах порвались. Как он мог пропустить подобное? В голове сразу возникла плохо выглядящая, исхудавшая миссис Марш. В сердце закралась внезапная тревога. Он так и не поговорил со Стэном на тему ситуации в этом доме… — Картман? — Желание знать пересилило гордость. В принципе, как это и обычно бывало. — Ммм? — Жиртрест даже не посмотрел в его сторону. Это несколько задело Брофловски, поднимая в груди привычную злость, но усилием воли он задавил неприятную эмоцию. — А что сказала по поводу тебя Шерон? — Господи, ты прямо решил устроить мне день допросов, — буркнул Картман, но все-таки сказал. — Да ничего. Ей как-то не до того. Кайл озадаченно вскинул брови. — В смысле? Картман закатил глаза, на лице проступила нескрываемая скука. Ему начинал надоедать этот диалог. На какое-то мгновение Брофловски был уже уверен, что тот сейчас отмахнется с помощью какой-нибудь хрени в стиле идиотского «в коромысле», но тот внезапно ответил вполне серьезно. — В самом, что ни на есть, прямом. Она сейчас больше парится из-за развода, если ты не заметил. Даже хорошенько постаравшись, Кайл не смог бы скрыть шока. «Если ты не заметил». Бляха муха, еще как не заметил! Не заметил отсутствия главы семьи. Черт возьми, да он ведь и правда не видел Рэнди со времен… Да вечность! И сегодня Стэн упомянул только мать с сестрой, но ни разу не заикнулся по поводу отца. Ему вдруг стало запредельно противно от самого себя. Лучший друг века… Пока он там страдал от ебанных неразделенных чувств, Стэн переживал настоящие трудности. Картман прищурился, испытующе его разглядывая. Голубые глаза скользнули по напрягшейся фигуре, по остолбеневшему взгляду. Неожиданно губы раздвинулись в широкой улыбке-ухмылке. — Святая корова, да ты и правда не знал! — Заткнись, Жиртрест! — прошипел Брофловски, ощущая, как предательски горят уши. Жар был настолько сильным, что Кайл изумился, как Картман его не чувствует. А тот будто ничего и не слышал. — Лучший друг был не в курсе того, что творится в жизни лучшего друга! — пропел Картман своим самым тошнотворным голосом. В жилах закипела кровь. На этот раз рвущуюся наружу ярость удержать не удалось. — Пошел ты! Мне хотя бы не насрать! Каким-то образом он уже стоял на ногах. Как-то так получилось, что вскочил и Картман. Руки сжались кулаки. Цивилизованное времяпровождение скатилось в тартарары. Моисей, о чем вообще думал Стэн, когда оставлял их одних на целый день?.. Или сколько там друзья будут сидеть в школе? Не должно было быть никаких иллюзий. Спокойное общение с Картманом официально подошло к концу в ту секунду, когда Кайл осознал свою ориентацию. — Ага, то есть мне, по-твоему, насрать?! — в глазах напротив плескались гнев и… обида? Нет, наверное, показалось. — А что, нет, что ли? Скажешь, нет? Конечно насрать! Насрать на Стэна, на его семью, на собственную мать. На всех насрать! На всех — кроме себя любимого. «И на меня насрать», — тоскливо подумал Брофловски, но вслух, разумеется, ничего не произнес. Каждая следующая фраза, как хлыст, под которым он наступал на Картмана. Шаг, еще один. Картман не пятился, но и не двигался вперед. Он словно прирос к полу. Она. Она приросла к полу. Низенькая девушка, которую Кайл нарочито игнорировал. Которую Кайл презирал. Девушку — не Картмана. — Что? Причем тут моя мать?! — Действительно, — издевательски протянул Брофловски. — Причем тут она? Ты ведь о ней даже не задумываешься, да? Конечно, нахуй человека, что заботился о тебе всю твою жизнь! Вот только все-таки ответь мне, пожалуйста: а что будет с Лиэн, когда она узнает, что её сыночек пропал навсегда? Что с ней станет, когда ты останешься в этом теле? Когда будешь жить здесь счастливой, беззаботной жизнью чужого человека. Картман вздрогнул. Но не так, как на кухне — вздрогнул с ужасом. Со страхом. И этот страх постепенно передавался самому Кайлу. По коже прошелся холодок, волосы на затылке встали дыбом. Боже, что он делает?! Что на него нашло? Что… — Ты… — Картман запнулся. Брофловски безмолвно наблюдал, как тот пытается совладать с собой. — Ты не думай, что хотя бы что-то знаешь, понял?! Ты не знаешь нихуя! Я… Ей будет так лучше, ясно тебе?! Кайл молчал. Ровно минуту они так и стояли напротив друг друга, практически нос к носу, пока Картман не отпрянул. А затем и вовсе — выскочил из дома.***
Ребята вернулись рано. В половину первого они уже толпились на пороге дома Марша. Собралась вся компания, включая Стэна, Кенни, Баттерса и… Венди. Тестабургер обводила взглядом запущенность гостиной с открытым неодобрением. Небрежно провела кончиком пальца по пыльному, немытому окну, затем поднесла его к лицу — полученный результат её явно не устроил. Зато Маккормику было наплевать на убранство помещения. — Йоу-йоу-йоу, мы вернулись! Это был самый скучный день в моей жизни. Вы, пацаны, прямо везунчики, — Кенни плюхнулся на диван, не удосужившись перед этим сдвинуть Брофловски в сторону, и потянулся за пультом. Кайл поморщился, рассеянно потирая ушибленное плечо. — День, как день, — откликнулась Венди, присаживаясь на свободный краешек. Кажется, никто не собирался объяснять её присутствие здесь. Что ж, не то, чтобы Брофловски было до этого дело. Тот, до кого ему по-настоящему было дело смылся несколько часов назад в неизвестном направлении. И телефон с собой не взял. «Если с ним что-то случится… Если он что-то натворит… Я убью его, а заодно и себя», — мрачно размышлял Кайл, пока Баттерс над ухом во всех красках рассказывал, как прошли уроки. Не надо было ждать Картмана дома, нужно было кинуться вдогонку. Нужно было… — Кайл, а где Картман? Баттерс умолк на середине предложения, Кенни оторвался от телевизора, вроде бы даже Венди напряглась. Как пафосно и мелодраматично... Стэн смотрел на него исподлобья, и когда их глаза встретились, Марш все понял.