Наше прошлое соткано из мелочей — приятных и не очень. © Чжан Исин. 36 лет. Бизнесмен
— Сколько бы раз я сюда не приходил, невозможно привыкнуть к такому количеству льющегося здесь дерьма. Чонин закрыл за собой дверь чужого кабинета, вальяжно разваливаясь на чёрном кожаном диване. Шум офиса остался где-то в коридоре, позволяя отдохнуть от городской суеты хотя бы на мгновение. Ким принял из рук вошедшего секретаря чашку кофе, с наслаждением пробуя горячий напиток. — Странно слышать такое от тебя, учитывая сферу, в которой ты крутишься, — с ухмылкой оспорил Чунмён, подцепляя свою чашку бодрящего. Мужчина подошёл к панорамному окну, следя за передвижением автомобилей по перекрёсту, в то время как Чонину было совершенно нечего ответить. — Ладно, ты меня подловил, — сдался парень, поднимая вверх раскрытые ладони как знак капитуляции. Вновь взяв в руки кофе, альфа требовательно взглянул на родственника. — Лучше скажи, зачем вызвал. Не так-то просто готовиться к возвращению и мотаться по первому твоему зову. — Если бы ты научился поднимать трубку, то тебе бы не пришлось «мотаться по первому моему зову», — холодно перебил его Чунмён, мельком бросив на племянника взгляд через плечо. Тот нахмурился, явно выражая своё недовольство, но всё же кивнул, нехотя признавая чужую правоту. Младший Ким игнорировал звонки родственника на протяжении всей последней недели, поэтому не было ничего удивительного в том, что терпение альфы подошло к концу. Махнув, чтобы дядя продолжал, Чонин спрятал искривлённые в натянутой улыбке губы за чашкой кофе. — PY не может связаться с твоим агентством, а менеджер заявляет, что в твоём расписании ни свободной минуты, однако ты сейчас здесь и потратил на дорогу явно не пару секунд, — закончил Ким с нескрываемым раздражением, ловя взглядом, как племянник закатывает глаза. — Зачем PY связываться с моим агентством? — насторожившись, спросил Чонин, ставя кофе на блюдце. Внутренняя неприязнь к главе корпорации и со всем, к чему альфа так или иначе имел отношение, мгновенно разжигала внутри огонь ненависти. Ким спрятал руки в карманы толстовки, сжав их в кулаки. — Затем, что через своего секретаря Паку так и не удалось с тобой встретиться. — Паку? Со мной? — Чонин подобрался. С Чанёлем айдол пересекался разве что на мероприятиях, и ни одна из этих встреч не напоминала дружелюбную беседу. Ким чувствовал себя щенком перед здоровым бульдогом, которому перегрызть ему глотку не составило бы никакого труда. — Именно, — кивнув, подтвердил Чунмён и отошёл от окна, приблизившись к своему столу. Оперевшись о его край бедром, мужчина продолжил: — Я и сам был несколько удивлён. Думаю, ты уже знаешь о помолвке Паков? — Об этом весь Сеул гудит, ещё бы мне не знать. — Чонин хмыкнул. О воссоединении самой скандальной и при этом самой скрытной пары не знали разве что глухие пенсионеры, а потому сплетни по городу ползли, подобно саранче по полю. Судачили о супругах все, кому не лень, придумывая порой до не возможности абсурдные теории об их расставании, отчего Ким, честно говоря, уже не знал, кому верить. — Но я какое отношение к этому имею? — Не забывай, что ты артист, — напомнил Чунмён, заломив бровь, как бы показывая, что ответ плавал на поверхности. — Хочешь сказать… — Им нужен певец на свадьбе, — кивнув, продолжил мужчина, допивая свой кофе. Проследив за тем, как перекатывалась кофейная гуща на дне чашки, альфа поставил посуду на стол и сложил руки на груди. — И они выбрали меня? В чём подвох? — Чонин даже не скрывал своего скепсиса. Ни Бэкхён, ни уж тем более сам Пак никогда не проявляли к парню особого дружелюбия в последние несколько лет, и Ким даже не отрицал, что сам этого добился. Ему было просто противно смотреть на их фальшивые улыбки семь лет назад. — Я тоже пытаюсь в этом разобраться, — задумчиво заговорил Чунмён, устремив взгляд на какую-то точку на полу. Дядя нервно трепал пальцами рубашку на своих руках, и Чонин уже не впервые за последнее время ловил родственника на этом волнении. Ким-старший в принципе был какой-то уж слишком нервный, как только подписал контракт о слиянии TG и PY. — История с их «разводом», — альфа показал жестом кавычки, — сорвала с них маски. Теперь вся столица знает, что Паки те ещё тёмные лошадки, так что хорошенько обдумай их предложение и… — Чунмён перевёл взгляд на племянника, позволяя заметить сковавшее его напряжение, — будь осторожен. — Ты сейчас за меня или за себя так переживаешь? — колко уточнил Чонин, замечая, как лицо родственника начало краснеть. Парень в очередной раз пытался подловить дядю на заискивании перед Паками, и того это задевало. Даже больше, чем Ким предполагал. — Прошу не забывать, что я твой дядя, — жёстко начал Чунмён, на секунду сжав челюсти до проявления желваков. Оттолкнувшись бедром от стола, мужчина сел в своё кресло. — Так что впредь… не задавай столь глупых вопросов. — Ким смотрел на племянника с давлением, отчего Чонин тут же ощетинился, нахмурив брови. Родственники молча боролись взглядами около минуты, после чего Чунмён первым нарушил затянувшуюся тишину, обратив своё внимание на ноутбук. — Встретишься с агентом Паков после их возвращения. — Они не в Сеуле? — И даже не в Корее, — кивнув, ответил Чунмён, набирая что-то на ноутбуке. — Может, ещё по чашечке кофе?***
Бэкхён снял солнечные очки, оглядывая просторный зал отеля, и обнял себя руками. За время, проведённое в самолёте, омега успел немного вздремнуть, отчего перелёт показался Бэку мгновенным. Корея осталась где-то под пеленой облаков, как и все оставшиеся в ней проблемы. — Устал? — Чанёль приобнял омегу за талию, ненавязчиво прижимая к себе, и Бэкхён с готовностью окунулся в чужие объятья, положив затылок на плечо мужчины. Сонливость по-прежнему не отпускала, поэтому Бэк согласно кивнул, на секунду прикрывая глаза. — Скажем так, я бы не отказался вздремнуть ещё и в номере. Во сколько у нас встреча? — Не раньше восьми вечера, так что спи хоть целый день, — хохотнув, ответил Пак и провёл носом по волосам Бэкхёна. Блокаторы надёжно скрывали насыщенный запах, позволяя и омеге, и альфе свободно дышать полной грудью. — Ненавижу цикл. Чувствую себя варёным овощем, — ворчливо произнёс Бэк, нехотя открывая глаза. — Ну, это ненадолго, — подмигнув, возразил Пак и интригующе поиграл бровями, — ночью тебе точно не до сна будет. — Пак, ты… невыносим, знаешь? — Какая милая картина, — послышалось откуда-то со стороны, вынуждая супругов перевести взгляды. Намджун шёл к ним со стороны лифтов, раскрыв руки в гостеприимном жесте. — Думал, так и не дождусь вас. — Мы же обещали, — напомнил Чанёль другу, пожимая мужчине руку в приветствии. — Тогда с возвращением в Гонконг! Последний раз вы были здесь… два года назад, если память мне не изменяет, — задумчиво протянул Ким, ведя пару в сторону ресепшена. — Думал, раньше вашей девятой годовщины свидиться нам так и не удастся, поэтому я очень рад, что вы здесь. К тому же после недавних событий. — Долго объяснять, — отмахнулся Чанёль, мельком глянув на плетущегося рядом Бэкхёна. Тот двигался скорее по инерции, чем по необходимости, что альфу умиляло все последние сутки. Омега клевал носом, пил кофе исключительно со сливками и на все вопросы преимущественно что-то мычал, нежели отвечал. Не иначе как очаровательный ленивец, готовый заснуть вне зависимости от времени и места. — Главное, что всё обошлось, — с улыбкой ответил Намджун, останавливаясь перед стойкой. — И в честь вашей помолвки у меня для вас есть подарок, — поймав вопросительные взгляды супругов, Ким взглянул на одного из сотрудников, молча кивая на Паков, после чего тот уже через мгновение протянул встрепенувшемуся Бэкхёну кодовую карточку. Омега же переглянулся с Чанёлем и поднял на владельца отеля изумлённый взгляд. — Это же… — Тот самый номер, — подтвердил Ким, довольно сложив руки на груди. — И теперь он двухместный. Специально для моих старых друзей. Я называю его номером судьбы, — продолжил мужчина, первым двинувшись в сторону лифтов. — Знаете, а вышла бы неплохая реклама. Отель, где начинаются прекрасные Love story. Так и вижу эти заголовки! — Ты хоть иногда не думаешь о рентабельности, Намджун? — беззлобно спросил Бэкхён, позволяя Чанёлю крепко держать его за руку. — Я бизнесмен, Бэк, тебе ли не знать, какие мы по своей природе? Намджун проводил супругов до лифта и откланялся, не забыв пригласить Паков на ужин. Они уже вскоре достигли нужного этажа, и омега будто снова перенёсся на восемь лет назад, когда вот также поднимался в свой номер, разговаривая по телефону с куратором стажировки. Молодой и отчаянный, таким он прилетел в этот город, чтобы полностью изменить свою жизнь буквально в одно мгновение. Сжав кодовую карточку, Бэкхён первым двинулся вглубь коридора, отмечая всё те же вазы с цветами и отсутствие номерных табличек на дверях. Омега остановился перед двумя безымянными комнатами, к своему стыду замерев в неуверенности. Чанёль, подошедший сзади, не сдержал смешка и сложил на груди руки, когда Бэк взглянул на него с неподдельной растерянностью. — Солнце, восемь лет прошло… — Не смейся, мы были здесь всего пару раз за эти годы и снимали совершенно другие номера, — нахмурившись, ответил омега притворно-обидчиво и робко протянул Паку карточку, предоставляя ему право поиска нужной двери. Мужчина вновь усмехнулся, принимая ключ, и оттеснил супруга чуть в сторону, со знанием дела поднося карточку к нужной двери. Последняя открылась с тихим писком, приглашая постояльцев щелчком замка. — Радует хотя бы то, что ты не ошибся этажом, как я когда-то, — произнёс Чанёль, открывая перед насупившимся Бэкхёном дверь. Омега переступил порог с несвойственной ему неуверенностью, не в силах побороть стойкое чувство дежавю. Внутри не изменилось ничего за исключением кровати, которая сменилась с полуторной на двуспальную. В остальном номер остался таким же, каким Бэкхён запомнил его восемь лет назад, возвращаясь в Корею с новыми надеждами на будущее. Багаж уже стоял внутри, находясь у изножья кровати, в то время как омега неспешно шёл по мягкому ковру, оставив тапочки у порога. Всё те же предметы декора, все те же портьеры, отпечатавшиеся в памяти вместе с запахом и смятым постельным бельём на кровати. Бэкхён словно вновь видел открытую дверь в душевую, шум воды оттуда и то, как он буквально крался в это помещение. Бэк помнил, как снимал халат из раза в раз и влезал под душ вместе с Паком, аргументируя это экономией времени. Омега помнил, как они завтракали за этим круглым столиком, как порой засыпали прямо на полу, утомлённые скучным фильмом, транслируемым где-то на фоне. Как жили здесь больше месяца, не думая о ждущей в Сеуле суете. Не думая ни о чём, кроме друг друга. — Задумался? — Чанёль подошёл сзади, обнимая Бэкхёна поперёк живота. Положив на его плечо подбородок, Пак коротко поцеловал омегу за ухом, чувствуя, как тот накрыл его руки своими. — Время быстро летит, да? — негромко произнёс Бэк, скользя взглядом по помещению. — Прошло уже восемь лет, а мне кажется, будто мы отсюда и не уезжали. — У меня такое же чувство, — согласился альфа, прижимая супруга ближе. — Здесь я тебя впервые поцеловал, здесь мы провели вместе ночь и… здесь я сделал тебе предложение. — И я снова вернулся сюда с кольцом. Что-то не меняется, — хохотнул Бэкхён, но тут же замолк, словно о чём-то задумавшись. Омега развернулся в объятьях и прижался к широкой груди, сцепив руки за чужой спиной. Едва улыбнувшись, Бэк уткнулся носом в плечо Пака и помедлил, прежде чем вновь заговорил. — Наверное, это второй шанс. Шанс переписать прошлые ошибки. И начать это делать мы должны именно здесь, ровно как и восемь лет назад. Та встреча перевернула всё с ног на голову, и я рад, что это случилось. Не представляю, что бы сейчас с нами было, не ошибись я тогда дверью. — Омега усмехнулся и вскинул взгляд. — Думаешь, мы бы встретились, если бы не пересеклись в этом отеле? — Честно? Не уверен, — ответил Пак, заправляя прядь волос Бэкхёну за ухо. Положив на его щёку руку, Чанёль потёр кожу большим пальцем и улыбнулся уголками губ. — Всё, что у меня сейчас есть, не было бы моим, не будь ты рядом со мной все эти годы. Возможно, мы бы встретились однажды, но… наши миры были бы слишком разными. В них не было бы точек соприкосновения, — продолжил мужчина и на секунду затих, замерев в осязаемых сомнениях. Глубоко вдохнув, альфа всё-таки заговорил: — и порой мне кажется, что так было бы лучше для тебя. — Чанёль… — Ты создан для счастья, Бэк. А мне понадобилось целых восемь лет, чтобы хотя бы приблизить тебя к этому. Чтобы приблизить нас к этому. Возможно, мне стоило отпустить тебя ещё несколько лет назад, но я был слишком эгоистичен. Я такой до сих пор, потому что теперь я уж точно никому тебя не отдам. — А я и не подумаю никуда уходить, — с улыбкой заверил Бэкхён и взял лицо мужчины в свои ладони. — И если перерождение существует, то я буду с тобой в этой жизни и во всех последующих. — Я тоже. Что бы ни случилось.***
Чанёль поправил галстук и взглянул на наручные часы, говорящие о том, что возле отеля супругов уже ожидало такси. Стоило бы уже выходить, с чем Бэкхён, видимо, был не согласен, застряв в ванной на целый час. Омега, как и говорил, проспал почти весь день, покинув номер только для того, чтобы перекусить. Питаться одними сладкими коктейлями было явно не лучшим решением, о чём желудок известил Бэка спустя пару часов после прилёта, вынуждая Бэкхёна вынырнуть из сна. Чанёль тогда сидел на небольшом диване с ноутбуком, затылком почувствовав пристальный взгляд. И не ошибся, потому что омега взирал на него из-под одеяла, позволяя лицезреть лишь глаза и растрепанные каштановые волосы. Бэку даже не нужно было ничего говорить, потому что Пак поднялся с места, прежде чем супруг изложил ему свою просьбу. Уже вскоре Паки спустились на первый этаж, чтобы немного развеяться и наконец поесть. Вообще, сколько Чанёль знал своего мужа, в такие дни омега превращался в самого настоящего ребёнка. И если предшествующую циклу неделю Бэкхён переносил ещё вполне стойко, то первые два или три дня фазы нуждался в постоянной заботе. Первые годы в браке омега от этого отнекивался, отвергал какую-либо помощь и мог довериться разве что Минсоку, аргументируя это тем, что омежьи дела должны решаться именно омегами. Пак эту позицию не одобрял, поэтому продолжал быть рядом, даже если Бэкхён высказывал своё «нет» прямо. Чанёль списывал это на смущение и неловкость, и оказался прав, когда Бэк однажды ему в этом признался. Это было почти пять лет назад, когда цикл застал омегу во время отъезда Пака в Японию. Альфы не было почти три недели, и никто его, конечно же, в известность не поставил. Мужчина вернулся в последний день фазы, никак не ожидая попасть в насквозь пропахший магнолией дом. Бэкхён ждал его в спальне, свернувшись в позу эмбриона на его половине кровати, и всем своим видом показывал, что отъезд Чанёля в такой сложный для него период был настоящей пыткой. Когда же мужчина спросил, почему омега ему не позвонил, ответ был банален просто до скрежета. Бэкхёну просто было очень стыдно. После этого Бэк больше никогда не протестовал, если Пак вызывался в чём-то помочь. Омега перестал отказываться от принятия пищи в спальне, всегда с радостью благодарил за принесённые коктейли и порой позволял Чанёлю отнести его в ванную на руках, если таблетки отказывались действовать. Раздеваться, правда, Бэкхён всё ещё соглашался исключительно самостоятельно, но альфа был уверен, что это тоже временно. Странностей было много, поэтому Пак уже давно к этому привык, хотя не отрицал, что сегодняшнее его немного обеспокоило. Бэкхён заперся в ванной комнате сразу же, как супруги начали собираться на встречу, и не подавал никаких признаков жизни, за исключением шума воды первые десять минут его пребывания в этом помещении. Затем повисла едва ли не гробовая тишина, которой Чанёль поначалу не придал значение. Пак более-менее спокойно выжидал выхода Бэка ещё около получаса, в то время как сейчас боролся со вспыхнувшим в груди беспокойством. — Бэк, ты скоро? — Мужчина подошёл к двери, коротко постучав по ней костяшками, однако ответа так и не было. Послышался лишь звук падения какой-то мелкой вещи, однако Чанёль всё же схватился за ручку, с силой дёргая её на себя. — Бэкхён. Ты меня слышишь? Если не ответишь, я эту дверь выломаю, клянусь. Бэк! — Не надо ничего выламывать! — послышался наконец ответ, после чего раздалось какое-то шуршание. Омега распахнул дверь через минуту, улыбаясь Паку уголками губ. — И что ты там делал? — успокоившись, спросил Чанёль, сложив на груди руки. Облокотившись о дверной косяк, мужчина с подозрением взглянул за спину Бэка, внимательно осматривая ванную. — Ничего, из-за чего пришлось бы выламывать дверь, — заверил омега и положил ладонь на плечо Пака, чувствуя напряжение в мышцах. — Всё хорошо, правда. — Верю, — всё же сдался альфа, перехватывая руку Бэкхёна. Склонившись к его уху, мужчина продолжил шёпотом: — Это видно по твоим красным щекам. Мистер Пак, вы меня всё больше удивляете. — Мы уже опаздываем, — спохватился Бэк, нарочно пропуская слова Чанёля мимо ушей. Омега прошёл вглубь комнаты, поднимая с кровати свой пиджак. Повесив его на согнутую в локте руку, Бэкхён первым двинулся к двери, старательно делая вид, что не замечал на себе чужого внимательного взгляда. — Уходишь от ответа? — Пак направился к двери следом и улыбнулся, когда Бэк показал ему язык. Такси ожидало их прямо перед крыльцом, поэтому супруги оказались в салоне уже вскоре. Автомобиль слился с потоком машин буквально через пару минут, увозя Паков вглубь шумного Гонконга.***
Взяв с подноса официанта два бокала шампанского, Бэкхён протянул один Чанёлю, после чего пригубил свой напиток, смакуя игристую сладость на кончике языка. Расправив плечи, омега сжал ножку бокала чуть крепче и положил свободную руку на сгиб локтя Пака, стискивая пиджак пальцами. — Нервничаешь? — Мужчина осторожно взглянул на супруга, замечая на дне его глаз совсем крохотные нотки опасения. — Просто к этому нужно привыкнуть. Гиены из Сеула и рядом не стояли с этими… — задумавшись, омега оглядел просторный зал, не находя подходящих слов, поэтому обошёлся более нейтральным определением, — людьми. Они всегда такие? — Всегда, если не желают кого-то видеть, — без утайки ответил Чанёль, ловя краем уха обречённый вздох Бэкхёна. — И мы в этом списке? — Мы, пожалуй, единственные. — Пак пожал плечами, сохраняя предельное спокойствие. Поставив полупустой бокал на ближайший столик, Чанёль встал к омеге вполоборота и сжал его руку на своём локте, успокаивающе поглаживая кожу пальцами. — Но не волнуйся. Без отмашки лидера они ничего не сделают, а с ним у нас прекрасные отношения. — Прекрасные? — переспросил Бэк, не скрывая беззлобной усмешки. — Это просто взаимовыгода, основанная на возвращении долгов. — Именно. До невыгодно вставлять нам палки в колёса, — согласился Чанёль, ведя Бэка в сторону вип-зоны. — Поэтому Сон отправил за получением соглашения тебя? — Схватываешь налету, Солнце, — подмигнул ему альфа, садясь вместе с ним на один из диванчиков. Бэкхён лишь вздохнул, кивком давая понять, что всё понял и больше ни о чём не волнуется. В конце концов, что-то такое омега и подозревал, когда Чанёль сообщил ему первостепенную причину прилёта в Гонконг. Пак просто пытался совместить приятное с полезным, и Бэк его в этом полностью поддерживал — вряд ли бы он согласился остаться в Корее один после всего, что там произошло за последнюю пару недель. Бэкхён усиленно заставлял себя верить, что без соучастия Чона второй человек, виновный во всех событиях прошедшего месяца, будет продолжать бездействовать, а лучше — навсегда исчезнет если не из города, то хотя бы из жизни супругов. Конечно, омега понимал, что такие игры не заканчивают на полпути, а значит, безликий недоброжелатель ещё даст о себе знать. Бэкхён опасался этого и вместе с тем ждал, надеясь, что тогда всему уж точно придёт конец. Бэк готовил себя к этому, стараясь урвать, возможно, последние мгновения спокойствия. Когда Чанёль предложил посетить вечер вместе с ним, омега даже не подумал отказываться. Нужно было возвращаться к прежней жизни — ко всем этим приёмам и деловым ужинам. Для Бэкхёна это всю жизнь было частью существования с того самого первого выхода в свет в возрасте четырнадцати лет. Бэк окунулся в эту грязь совсем ещё юным, в то время как сейчас прошло уже почти двадцать лет. И омега уже давно привык к такому, разве что за исключением вечеров, подобных этому. Из-за главенства Пака в Совете, супруги уже ни раз наносили визиты прочим криминальным авторитетам. Бэкхён давно разобрался, кому можно довериться в случае чего, а кого лучше обходить стороной, что бы ни случилось. Глава Сон и его муж стояли в списке первыми, к кому можно обратиться за помощью. Их позиция, в отличие от остальных, никогда не менялась. Впрочем, как и место последнего в этом перечне. — Тебе нехорошо? — спросил сидящий рядом Чанёль, обеспокоенно заглядывая в родные глаза. — Ты слишком бледный. — Просто побочные блокаторов, — заверил Бэк, оторвав свой взгляд от одного из омег, извивающихся на пилонах. Небольшие возвышенности были почти в каждом закутке просторного зала, чего Бэкхён не припоминал, когда они с Паком были здесь в прошлый раз. Омега считал, что аукционный дом в принципе не то место, где могли бы быть уместны подобные танцы, но закрывал на это глаза, вспоминая, что на продажу здесь выставлялись вещи далеко не самые легальные. — Если почувствуешь недомогание, скажи мне. Мы сразу же уедем, хорошо? — твёрдо проговорил мужчина, накрыв чужие сжатые в замок пальцы своей ладонью. — Хорошо, — кивнув, согласился Бэкхён и ненавязчиво высвободил свои руки из-под ладони альфы. Взяв в руки один из бокалов, стоящих на столике, омега, не думая, сделал несколько глотков, вновь обращая взгляд на ближнего к ним танцора. Худое подтянутое тело скрывало лишь тонкое кружевное бельё, перетянутое узкими кожаными ремнями. Они сжимали бёдра под ягодицами, поднимаясь вверх по телу замысловатыми переплетениями, и сходились на чёрном ошейнике, повязанном под едва заметным кадыком. Омега двигался плавно, выгибаясь перед посетителями, словно каким-то шестым чувством ощущая их взгляды именно на той части тела, которую танцор столь развязно демонстрировал. И не то чтобы Бэкхён разбирался в стриптизе и каких-либо других танцах на пилонах, но это выглядело желанно. Танцору не нужно было раздеваться догола, совершать какие-то чрезмерно пошлые телодвижения — всё внимание в любом случае было приковано к нему одному, и это как-то по-особенному восхищало. Некстати Бэкхён вспомнил ту ночь в клубе и собственную выходку, свидетелем которой Чанёль стал по глупейшей случайности. Бэку всё ещё было стыдно, как бы долго он себе не напоминал, что Паку, вернее всего, уже давно на это плевать. Оба понимали, что всему виной алкоголь в крови и раскрепощающая атмосфера, однако омега до сих пор испытывал некоторую вину. Бэкхён даже думать не хотел, как дёшево он тогда выглядел и что о нём подумали друзья. Позор. Сказать больше нечего. Когда Бэкхён решил искупить вину столь специфическим способом, он не думал, какова будет реакция Чанёля и одобрит ли он вообще подобные ноу-хау в их отношениях. Бэк ощутимо засомневался, когда готовился к своей затее сегодня в ванной и, честно говоря, подумывал напрочь от неё отказаться. Сейчас же, глядя на танцующего омегу, Бэкхён наконец отмёл все сомнения прочь. Омега был в себе как никогда уверен. — Глава Пак собственной персоной! — раздалось сквозь шум музыки, вынуждая Бэка вынырнуть из раздумий и обратить внимание на приближающегося к ним человека. Омега встал с диванчика вместе с Чанёлем, привычно вставая по правую руку от мужа. — Глава До, рад встрече, — поприветствовал его Пак, протягивая мужчине раскрытую ладонь, которую тут же крепко пожали. — Ещё бы нет! Самоуверенный засранец Пак без победы не уйдёт, — ответил До, похлопав Чанёля по плечу. — Но сначала давайте выпьем. Устал, как собака. Деловые вопросы рассмотрим чуть позже. Не против? — Нисколько. Бэкхён поприветствовал альфу кивком, сохраняя дежурное хладнокровие, после чего занял на диване своё прежнее место, как и сидящий рядом с ним Чанёль. Глава До занял место на кресле, куда столь выгодно падал приглушённый свет. За те годы, что Бэк не видел Главу Триады, альфа почти не изменился. На крепком теле добавилось разве что больше шрамов, один из которых тянулся от виска мужчины до самого воротника рубашки. Чёрные, точно два угля глаза смотрели привычно пристально, сканируя собеседника, подобно рентгену, а жилистые руки казались всё такими же грубыми. Чанёль как-то говорил, что До даже не нужны ежовые рукавицы, чтобы держать всю Триаду в своих руках, и Бэкхён был с ним в этом согласен. До Кёнсу всё также нагонял ужас, не изменяя своим привычкам. — Наконец-то ты привёз с собой Бэкхёна, — заговорил Глава До, подзывая жестом одного из официантов. Невысокий парнишка тут же отлучился за поручением, даже не спрашивая, что именно мужчине нужно. — Всё такой же холодный и неприступный, — произнёс До уже в адрес Бэка, растягивая пухлые губы в дружелюбной улыбке. — Да расслабься ты, я тебя не съем. — Конечно, потому что я сделаю это раньше, — жёстко ответил омега, допивая остатки шампанского в своём бокале. — От тебя нахватался, Пак? — Усмехнувшись, Кёнсу перевёл взгляд на Чанёля, на секунду отвлекаясь после возвращения официанта. Парнишка принёс бутылку виски и два тумблера, ставя второй перед Чанёлем. — Просто ты ему не очень симпатичен, — с улыбкой отозвался альфа, глянув на пожавшего плечами Бэкхёна. — Я мало кому симпатичен, поэтому я не удивлён. Как там дела у Сона? — Отослав официанта, Кёнсу налил в тумблер немного виски и пригубил алкоголь, смачно причмокнув перед глотком. — Слышал, Чон пытался его подсидеть. — Пытался, но сейчас готовится гнить за решёткой, — равнодушно ответил Чанёль, пробуя свою порцию виски. Бэкхён сидел молча, следя за перекатыванием капель шампанского на самом дне его бокала. — Там ему самое место. Такому мусору, как он, не место в Совете, — хмуро проговорил До, после чего вскинул на Пака какой-то неоднозначный взгляд. — К слову об этом. Насколько мне известно, тебя тоже задели? — Видимо, шесть лет назад я перешёл кому-то дорогу, заняв пятое кресло. — И этот «кто-то» считает себя лучшей кандидатурой, — договорил за альфу Кёнсу, понимающе мотнув головой. — Знакомо. Когда меня выбирали в главы Триады, недовольных были сотни. Как это так? Кореец во главе китайской мафии. Уму непостижимо! — До говорил с нескрываемым ядом в голосе, скривив губы в усмешке. Мужчина крепко сжимал в руке тумблер, не утаивая своей злобы. — Но я заткнул их всех. Мы заткнули их всех, Пак, — добавил альфа, поддавшись ближе. — Поэтому если что, я готов отплатить тебе тем же. — Очень великодушно с твоей стороны, — начал Чанёль, поставив полупустой тумблер на стол, — но не нужно. Этот урод пытался забрать у меня Бэкхёна, и он ответит за это только от моей руки, — уверенно отчеканил Пак и встал с дивана, ловя на себе два вопросительных взгляда. — А теперь прости, мне нужно отойти. Бэк, побудешь здесь, ладно? — Да… конечно, — ответил омега несколько заторможенно, провожая удаляющуюся фигуру мужчины взволнованным взглядом. — Нервный он какой-то стал, — заметил До, указав тумблером в сторону, где ранее скрылся Чанёль. — Он ненавидит, когда что-то не поддаётся его контролю. — Верно, — согласился Кёнсу, ставя перед омегой тумблер Пака. До едва поднёс бутылку к посуде, как Бэкхён накрыл ёмкость ладонью, молча отказываясь от виски. Прошлый опыт слишком ярко стоял перед глазами, чтобы так рисковать. Пожав плечами, Кёнсу налил алкоголь себе, ставя бутылку со звучным стуком. — Но он должен понимать, что невозможно уследить за всем. Одно радует — у него есть ты, — До мягко улыбнулся, — есть с кем разделить это тяжкое бремя. — Думаете, в одиночку мы не справимся? — прищурившись, спросил Бэк, буквально мгновение выдерживая на себе тяжёлый взгляд. — Справитесь, я даже не сомневаюсь, — наконец ответил До, поймав какую-то точку на столе. — Вопрос в том, какими будут последствия, — продолжил мужчина, подняв на Бэкхёна нечитаемый взгляд. — Послушай, Бэк. Я знаю Пака ещё со школы, и он вечно пытался вывезти всё на своём горбу. Иногда у него это получалось, но чаще ему требовалась помощь. Я не говорю, что ему недостаточно силы или ещё чего. Он реально может поставить на колени, кого захочет, но какой ценой? Когда мы были мелкие, — До откинулся на спинку кресла и заговорил с лёгкой улыбкой ностальгии, — он всегда ходил побитый. Знаешь почему? Потому что ввязывался в драки каждую неделю, как по расписанию. Не подумай, зачинщиком был не он, просто в нём всегда присутствовало порой слишком безрассудное чувство справедливости. Ему было плевать, что силы не равны, что его же потом за это и упекут. Он продолжал рвать задницу, если был уверен, что сможет помочь. Он ходил по краю из раза в раз, что в итоге привело его на этот путь. Не думаю, что он жалеет, но сам подумай — главенство в мафиозном гадюшнике не лучшая награда за все его поступки. Он вылезал живым из такого количества дерьма, что представить страшно. Тебе, думаю, рассказывать об этом не нужно. Но всему есть предел, согласен? Не хочу наговаривать, но рано или поздно Пак встрянет. Серьёзно вляпается, поэтому… Пообещай мне одно. — Кёнсу оттолкнулся от спинки кресла и сцепил пальцы в замок, напряжённо глядя Бэкхёну глаза. — Чанёль не хочет принимать мою помощь. Это его право, я не спорю, однако и наблюдать за этим мракобесием со стороны тоже не могу. Пак не раз выручал меня, вытаскивал из такой жопы, что я ему по гроб жизни буду обязан, так что… если с ним что-то случится, просто знай, что я всегда готов тебе помочь. И прошу не отвергать эту помощь, даже если она никогда не понадобится. И хорошо, если она не понадобится. Простой знай, что можешь на меня рассчитывать, — закончил До, терпеливо ожидая ответа. — Спасибо, Глава До, — немного подумав, поблагодарил Бэк и сжал руки в кулаки. — Я всё понимаю и… буду на вас рассчитывать в случае чего. — Я всегда знал, что ты неглупый, — со смехом одобрил альфа и поднял свой тумблер с виски. — Ну, а теперь, пока Пак разбирается со своими сартирными делами, предлагаю тебе оценить весь спектр здешних услуг. Эти парнишки на пилонах вообще многим удивить могут. Ты только скажи, не стесняйся!***
Ударив по выключателю, Бэкхён скинул обувь, нашаривая в полумраке свои тапочки, и прислонился к стене, наблюдая за Чанёлем через плечо. Альфа закрыл за ними дверь и тоже избавился от туфель, наваливаясь на этажёрку возле тумбочки. — Соглашение получено? — спросил Бэк, первым двинувшись вглубь номера. Сняв пиджак, омега обернулся, взглянув на Пака в ожидании ответа. — А как же. Сон получит своё, как только мы вернёмся в Сеул, — отозвался Чанёль, преодолевая расстояние между ними буквально в два шага. Положив руки на талию омеги, Пак склонился к его уху, жадно втягивая носом открывающийся запах. Таблетки спасали первые несколько часов, в то время как потом лишь маскировали запах. Сейчас, по окончанию срока действия, магнолия вновь расцветала во всей красе, что не укрылось от внимания альфы. — Значит, с делами покончено? — Именно. В нашем распоряжении целая неделя, — подтвердил Чанёль, целуя Бэка за ухом. Отстранившись, Пак вздёрнул бровь, стоило омеге ухватиться за его галстук. — Тогда не будем терять ни минуты, — решительно проговорил Бэкхён, увлекая альфу в поцелуй, прежде чем он успел что-то ещё сказать. Прижав супруга вплотную, Чанёль проник в его рот языком, получая в ответ горячий выдох. Мысль, что останавливаться больше не нужно, разгоняла внутри пламя возбуждения, подталкивая к более решительным действиям. Отстранившись, Пак позволил омеге сорвать с него пиджак, как и галстук, который Бэкхён почему-то не спешил выбрасывать на пол. — Я говорил, что ты пахнешь просто крышесносно? — прошептал Чанёль где-то между поцелуями. Бэк напирал с неприсущей ему нетерпеливостью, оттягивая волосы Пака у корней, и это заводило, как и высокая концентрация сладости в воздухе. — Избитый комплимент, господин Пак, — усмехнувшись, выдохнул Бэкхён ему в губы, жадно целуя альфу в шею. — Тогда придумаю что-нибудь получше, — хмыкнул Чанёль, подсаживая омегу под бёдра. Бэк запрыгнул на него, недолго думая, скрещивая щиколотки за его спиной. Уронив Бэкхёна на кровать, Пак навис над ним сверху, заглядывая в любимые глаза, блестящие чем-то лукавым. Распалённый поцелуями омега закусывал припухшие губы совершенно бесстыдно, уже вскоре раскрывая их в беззвучном стоне. Мужчина вжал его в матрас одним резким толчком меж разведенных ног, тут же припадая к тонкой шее. Альфа спустился от мочки уха до воротника наглухо застёгнутой рубашки порхающими поцелуями, с силой рванув первые пуговицы из петель. Пак едва отвёл ткань в сторону, когда Бэкхён вдруг перехватил его руки, меняясь местами. Подмигнув, омега достал чужой припрятанный галстук, хватая мужчину за запястья. — Солнце? Это что ещё за сюрпризы? — на секунду нахмурившись, спросил Чанёль, следя за тем, с какой уверенностью омега связывал его руки. Ответом послужили закрепление последних на лампе, висящей прямо над изголовьем кровати. — Бэк? — Просто дай мне это сделать, — шепнул Бэкхён, седлая чужие бёдра. Омега провёл пальцами по щеке мужчины и скользнул по шее к рубашке, начиная неспешно расстёгивать пуговицы. Пальцы едва заметно подрагивали, однако Бэк продолжал придерживаться своей затеи, целуя каждый открывающийся участок кожи на тяжело вздымающейся груди. Чанёль терпеливо наблюдал, сжимая челюсти до проявления желваков, с усилием держа свои желания под холодным контролем. Выходило так себе, потому что Бэкхён, поглядывающий на него из-под каштановой чёлки, наталкивал на фантазии прямо противоположные невинным. Омега казался слишком уверенным в своих действиях, поэтому Пак просто ждал, жадно ловя глазами каждое движение. Бэкхён замедлился на половине расстёгнутых пуговиц, нарочно нерасторопно водя пальцем по чужой груди, из-за чего тут же вздохнул, почувствовав толчок бёдрами. — Я не железный, Бэк, — рыкнул Чанёль, повторяя движение. Бэк удовлетворённо промычал, впиваясь в торс Пака ногтями. Напряжение во всем теле вынуждало реагировать остро на каждое мимолётное касание, отчего грубые толчки незамедлительно пускали по телу крупные мурашки. Бэкхён послушно расстегнул оставшиеся пуговицы, склоняясь к мужчине за поцелуем. — Что ты задумал? — Ещё немного, — попросил Бэк и тихо проскулил в сгиб чужой шеи после очередного толчка. — Сейчас, Солнце, иначе я за себя не ручаюсь, — предупредил Чанёль, кусая омегу за кончик уха. — Бэк… — начал было Пак, однако Бэкхён молча прижал к его губам указательный палец. Выпрямившись, омега качнул бёдрами, подняв руки к своему воротнику. Бэкхён изгибался плавно, с томной неторопливостью, из-за чего Чанёль терял терпение всё стремительнее. Запах магнолии забивался в ноздри, затуманивая разум тягучей сладостью, отчего взять омегу хотелось только больше. От одной мысли, какое податливое у него сейчас тело, внизу живота всё только туже скручивалось. И от действия Бэкхёна легче ничуть не становилось. Бэк нарочно проезжался ягодицами точно по ширинке Пака, издевательски надавливая на болезненное возбуждение. Пуговица за пуговицей, омега продолжал оголяться, привлекая пристальное внимание супруга. Чанёль вожделенно следил за открывающимся видом, поддаваясь мимолётному удивлению. От повязки на шее до груди и ниже тянулись чёрные атласные ленты, сплетающиеся на желанном теле причудливыми пересечениями, теряющимися где-то под кромкой брюк, и натягивались, стоило Бэкхёну вдохнуть слишком глубоко. Расстегнув последнюю пуговицу, Бэк позволил рубашке соскользнуть с плеч, легко падая на колени Пака. Контрастирующая с цветом лент кожа вызывала дикое желание прикоснуться, как и губы омеги, окрасившиеся в оттенок терпкого вина. И Бэкхён пьянил не хуже алкоголя, кружа голову одним своим видом. Чанёлю хотелось провести пальцами по каждой ленте, хотелось поцеловать каждый участок мягкой кожи, окантованный переплетениями лент. Хотелось обладать омегой целиком и полностью. — Бэк, это… — Слишком вызывающе? — осторожно спросил Бэкхён, уперевшись ладошками в оголённый торс Пака. Царапнув напряжённые мышцы, омега коротко улыбнулся, услышав несдержанный выдох. — Нет, это… слишком искушает, — ответил Чанёль, ловя взглядом юркий язычок, пробежавшийся по губам. — Поэтому развяжи меня, Солнце, иначе… — Заглушив альфу поцелуем, Бэк взялся за бляшку на его ремне, спешно расстёгивая ширинку. Поцеловав облегчённо выдохнувшего Пака в плечо, Бэкхён спустился губами ниже, оставляя на напряжённом прессе влажную дорожку. Добравшись до кромки чужого белья, Бэк оттянул резинку, ныряя ладошкой под ткань. Обхватив член кольцом из пальцев, омега оставил последний поцелуй у пупка, после чего склонился к паху, опаляя орган горячим дыханием. — Бэк, чёрт… — Чанёль сжал челюсти до скрипа зубов, усиленно заставляя себя не вскидывать бёдра. А Бэкхён продолжал издеваться, касаясь члена губами почти невесомо. Привязанные к лампе руки уже затекли, и просто смотреть было явно выше сил Пака. Желание схватить омегу за волосы боролось с разумом, что хотел дать Бэку волю, и это уже порядком доставало. На пробу дёрнув руками, мужчина услышал лишь звон полупрозрачных камней, спускающихся от лампочки каскадом, и тихий смешок Бэкхёна. Омега ритмично водил рукой по члену, в то время как второй с нажимом давил на бедро Чанёля, не позволяя двигаться. Тронув головку языком, Бэк дождался первого стона и лишь после этого обхватил член губами, погружая в рот почти наполовину. Ударившись затылком о стену, Пак предпринял ещё одну попытку высвободить руки, глухо рыча сквозь зубы. Бэкхён начал двигаться чуть быстрее, периодически втягивая щёки, отчего терпения у альфы не прибавлялось. Последней каплей стал томный взгляд, брошенный омегой как бы невзначай, после чего раздался грохот, смешанный со звоном вырванной с корнем лампы. — Чанёль… — Бэкхён выпустил член изо рта с влажным чмоком, уже через мгновение оказываясь придавленным к постели. Мужчина незамедлительно выбросил упавшую лампу на пол, срывая со своих запястий развязавшийся галстук. — Я просил по-хорошему, Бэкхён-а, — напомнил Пак, подцепляя пальцами одну из лент на груди омеги, притягивая супруга ближе к себе. Завязав ему глаза, мужчина прижал руки Бэка к матрасу, впиваясь в губы голодным поцелуем. Не позволяя омеге глотнуть воздуха, Чанёль спустился к шее, а после — к широкой ленте над ключицами. Втянув кожу губами, Пак лизнул оставшийся след и повёл носом ниже, спускаясь вдоль одной из лент до левого соска. Мстительно прикусив твёрдую бусинку, альфа удовлетворённо хмыкнул, услышав над ухом сдержанный стон. Втянув сосок в рот, Чанёль обвёл ареол кончиком языка, уже вскоре достигая пупка короткими поцелуями. Засосав кожу у кромки брюк, мужчина резко расстегнул ремень и взял собачку замка в зубы, расстёгивая ширинку. Пак быстро стянул с омеги брюки вместе с бельём, оглаживая пальцем ленты, обхватывающие округлые бёдра. — Так вот чем ты сегодня занимался в ванной, — вспомнил Чанёль, целуя внутреннюю сторону бедра. Бэкхён с завязанными глазами чувствовал прикосновения особенно остро, поэтому Пак продолжил чувственно порхать губами по коже, слушая доносящиеся до него вздохи. Омега сжимал пальцами простынь, часто дыша полной грудью, из-за чего ленты на его теле тут же натягивались, туго стягивая бёдра. Бэкхён слепо поворачивал голову в попытке найти Чанёля по голосу, но альфа продолжал уходить от поцелуев, водя пальцами по лоснящимся ногам. Фаза достигла своего пика, взрываясь цветочным запахом, точно бомба на поражение, и Пак был очень близок к тому, чтобы сдаться. Вновь склонившись к паху омеги, Чанёль вдохнул запах возбуждённого тела и повёл носом по лобку, нарочно обходя сочащийся член. Мужчина развёл ноги супруга шире, склоняясь к сладко пахнущей промежности. — Господи… — Бэкхён выгнулся, стоило чужому языку коснуться сжавшегося сфинктера. Сердце в груди отчаянно колотилось о рёбра, а темнота перед глазами заставляла незамедлительно реагировать на каждое действие. Вскинув бёдра, Бэк не сдержал задушенного стона, ощутив горячую влагу уже внутри себя. Чанёль нырнул языком между пульсирующими стенками, собирая природную смазку, и обвёл колечко мышц кончиком. Бэкхён тут же откликнулся несдержанным стоном, сжимая простынь до треска, и, казалось, был уже на пределе. Всхлипнув, Бэк прогнулся в спине, когда Пак повторил свои действия, не в силах терпеть желание и дальше. — Чанёль, пожалуйста… — услышав голос омеги, Чанёль остановился, отстраняясь и вновь нависая над супругом сверху. Поцеловав его в уголок губ, Пак снял с его глаз галстук, тут же отвечая на тягучий поцелуй. Бэкхён обнял его за шею, чувствуя собственный вкус на чужих губах, и лишь разочарованно проскулил, когда Пак вдруг отстранился. Сняв рубашку, мужчина наклонился к покрасневшему ушку, касаясь хрящика губами, прежде чем заговорил. — На живот, Солнце, — властно произнёс Чанёль, ловя затуманенный возбуждением взгляд. Бэкхён послушно перевернулся, едва вскрикивая, когда альфа вдруг подтянул его бёдра ближе к себе, вжимаясь своим возбуждением меж ягодиц. Уткнувшись в подушку, Бэк вновь сжал в пальцах простынь, сильнее прогибаясь в спине. Нетерпеливо поддавшись назад, омега выдохнул, получив короткий шлепок по ягодице, и промычал, когда Чанёль нежно огладил место удара. Послышался тихий шелест фольги, из-за чего Бэкхён весь подобрался, изнывая от желания проникновения. Качнув ягодицами навстречу, Бэк уткнулся лбом в подушку, шумно дыша через приоткрытые губы от ощущения широких ладоней на ягодицах. Чанёль развёл упругие половинки в стороны и провёл головкой вдоль ложбинки, прежде чем начать медленно входить. — Тише. — Пак успокаивающе провёл рукой по спине омеги, касаясь кожи вдоль натянувшихся лент. Войдя до основания, Чанёль задержался внутри на пару мгновений, после чего вжался в чужие ягодицы резким толчком с грудным стоном. — Боже… — Бэкхён судорожно облизнул губы, не сдерживая протяжного стона после очередного толчка. Воздух из лёгких будто разом вышибли, вынуждая задыхаться, как выброшенную на берег рыбу, отчего возбуждение в паху концентрировалось всё больше. Почувствовав спиной нависшее сверху тело, Бэк крепче сжал простынь, стоило чужим зубам сомкнуться на плече совсем рядом с меткой. Шрам горел огнём, подстрекая бьющееся в конвульсиях желание. Чанёль двигался быстрее, целуя омегу в лопатки и чуть выпирающие позвонки при каждом разе, когда Бэкхён выгибался, насаживаясь на возбуждённую плоть. Пот собирался на висках липкой солью, в то время как ленты всё сильнее натирали кожу вокруг сосков и члена, не позволяя омеге сдерживать собственный голос. Проехавшись по простыне после размашистого толчка, Бэк перевернулся на бок вместе с Паком, запрокидывая на его плечо голову после глубокого проникновения. Пульс бился где-то в висках, пуская перед глазами россыпь цветных кругов, поэтому Бэкхён просто закрыл глаза, постанывая после каждого толчка из череды быстрых и резких. Чанёль наращивал темп всё стремительнее, рыча омеге в сгиб шеи и плеча, продолжая придерживать его ногу, согнутую в колене. Пак двигался, выбивая из омеги громкие стоны, наполнившие номер, как и насыщенное сплетение их запахов. Возбуждение подкрадывалось к пику, наконец срывая с губ Бэкхёна несдержанный крик. Вздрогнув в судорожном оргазме, Бэк схватил руку Чанёля на своей ноге, до боли впиваясь в кожу ногтями. Заглушив утробный стон в волосах омеги, Пак нежно поцеловал его в плечо и вышел из разморённого тела. Прижавшись к груди мужчины спиной, Бэк ослабил хватку на его руке, расцарапанной в кровь, и переплёл их пальцы, укладывая замок из рук на свой живот. — Ты невероятный, знаешь? — тихо прошептал Пак, глядя на зарумянившееся лицо супруга. Заметив его довольную улыбку, мужчина чмокнул Бэкхёна в щёку, прижимая максимально близко к себе. Ночь обещала быть весьма и весьма долгой.