Прошлое — нерушимый фундамент настоящего. © Пак Чанёль. 35 лет. Бизнесмен
Цзытао сжал пальцами переносицу и откинулся на спинку кресла, повторно просматривая распечатку телефонных звонков. Ничего подозрительного мужчина не нашёл и в третий, и в четвёртый раз прочтения, поэтому просто бросил бумагу на стол и запрокинул назад голову, проигнорировав тихий щелчок закрывшейся за вошедшим двери. — У тебя сейчас дым из ушей повалит, — хмыкнув, заметил Минсок и подкатил небольшую тележку к рабочему столу телохранителя. Бегло взглянув на покрывающий столешницу бардак, омега лишь обречённо вздохнул и невозмутимо сдвинул кипу бумаг на противоположный край стола. — Поешь, кофе сытости тебе не принесёт, — с упрёком добавил Ким и поставил перед альфой поднос с обедом. — Лисёнок… — Если откажешься, я тебе этот суп за шиворот вылью, без шуток, — предупредил управляющий и подвинул к столу стоящий в углу стул. Усевшись, омега расправил полы рубашки и протянул Цзытао ложку. — Ешь! Со вздохом приняв столовый прибор, мужчина покорно оттолкнулся от спинки кресла и окунул ложку в горячее блюдо, пробуя суп под пристальным наблюдением омеги. — И чем ты тут так занят, что не можешь даже прийти в столовую пообедать? — дождавшись, когда тарелка опустела больше чем на половину, спросил Минсок, подперев кулаком щёку. Бездумно взглянув на мониторы, транслирующие записи с камер слежения, омега перевёл выжидающий взгляд на Цзытао, не скрывая своего недовольства. — Я должен найти шпиона, — коротко ответил альфа, доедая остатки супа. — Это приказ, — уточнил мужчина, прежде чем Ким начал возмущаться. Закрыв рот, управляющий смог лишь понятливо промычать и опустить взгляд на пустую тарелку. Честно сказать, Минсок не считал, что после известия о предателе его отношение к кому-то как-то поменялось. Ким прекрасно понимал, что кто-то из прислуги лжёт не только ему, но и в лицо самому Паку, а потому в его приказе, в общем-то, не было ничего удивительного. В конце концов, мужчину можно понять. Минсок, как человек, работающий в этом доме с самого переезда, на себе чувствовал благосклонное отношение хозяев. Ким знал семью Пак едва ли ни с момента её зарождения и ещё не припоминал ситуаций, где супругам приходилось отдавать приказы, вместо указаний. — И когда всё успело так закрутиться? — со вздохом заговорил Ким, поймав одну точку на столе. — Все эти покушения, скандалы, предатели. Не представляю, каково Бэкхёну с Паком сейчас. Они всего этого не заслуживают. — Мы не знаем этого наверняка, — ответил вдруг Цзытао, заставляя Минсока возмущённо выпрямиться. — Они не святые, и мы с тобой знаем это, как никто другой в этом доме. — Не будь ты так предан Паку, я бы подумал, что именно ты их и кинул, — фыркнув, проговорил Ким и сощурил лисьи глаза. — Но правда в этом есть. Не могло быть всё настолько гладко, всему рано или поздно приходит конец. — Минсок обнял себя руками. — Думаешь, это финиш? Из всего этого вообще есть выход? — Честно? — Помолчав с минуту, Цзытао сцепил пальцы в замок. — Не знаю. Пока всё идёт в пользу Паков, но никто не может исключить варианта, что ситуация может повернуться против них в любой момент. Это игра, где каждый играет по своим правилам. Что-то Босс может и не предугадать. — И что тогда? — Без понятия, — на выдохе ответил телохранитель, положив руки на подлокотники. — Но в одном я уверен наверняка. Я обязан этим двоим слишком многим, поэтому останусь на их стороне, что бы ни случилось. — Я тоже, — с улыбкой произнёс Минсок, вставая с насиженного места. — Как преданные собаки, — усмехнулся Ким, ставя поднос с опустевшей посудой обратно на тележку. — Но я этим даже горжусь. — Согласен, — вторил ему Цзытао, провожая омегу взглядом до самой двери. — Лисёнок! — Управляющий уже почти вышел из комнатки, когда альфа неожиданно вскочил с места, взглядом удерживая Кима на месте. — Спасибо за обед, очень вкусно. — Тогда жди ужин через несколько часов, — немного помедлив, нашёлся Минсок и одарил мужчину мягкой улыбкой, прежде чем наконец покинул комнату. Цзытао же вернулся за стол, возвращаясь к работе с новыми силами.***
Пожалуй, Бэкхён слишком давно не просыпался с такой лёгкостью и бодростью. Словно что-то внутри неутомимо подталкивало его поскорее начать новый день, и омега не смел этому сопротивляться. Открыв глаза, Бэк зябко повёл оголёнными плечами и приподнялся на локтях, оглядывая пространство номера, освещённое лишь тонкой линией света, просачивающейся сквозь зашторенные портьеры. Гонконгское утро умиротворяло своей тишиной и отголосками приглушённых звуков живущего за стенами города. Шум дорог был слышен будто бы из параллельной вселенной, и Бэкхён впервые не хотел отворять двери в эту реальность, желая продлить момент интимной тишины этого места. Глянув на вторую половину кровати, омега полноценно улёгся на бок и положил под голову согнутую в локте руку. Чанёль спал на животе, засунув руки под подушку, благодаря чему почти половина лица была закрыта его же плечом, в то время как омега следил за едва заметным подрагиванием ресниц. Супруги находились в Гонконге почти неделю, и Бэк только сейчас начал привыкать к этой утренней утопии. Омега слишком привык куда-то ехать, бежать, пить кофе на ходу и решать навалившиеся проблемы. Бэкхён не позволял себе отлынивать, отчего ежедневные обряды ничегонеделанья уже начали входить в привычку. А отвыкать не хотелось, как и покидать это место так скоро. — Дыру просверлишь, — донеслось до слуха омеги, вынуждая его встрепенуться и прервать своё наблюдение. — Уже и посмотреть нельзя? — шутливо возмутился Бэкхён, позволяя альфе обнять его под одеялом. От прикосновения чужих ладоней к оголённой коже по телу тут же пробежалась стайка мурашек, подталкивая омегу прижаться ближе. — Ты превысил лимит, — ответил Чанёль с напускной серьёзностью, но тут же улыбнулся, заглядывая супругу в глаза. — Доброе утро, — добавил он и коротко поцеловал Бэка в нос. — Очень доброе, — согласился Бэкхён и довольно улыбнулся, продолжив. — Мой цикл благополучно закончился, поэтому предлагаю отметить это событие. — Весомый повод для празднования. — Именно. Мы в кои-то веки выбрались за пределы Кореи, так зачем прозябать свободные дни в кровати? — Ну, по поводу прозябать я могу и поспорить, — начал Чанёль, приняв самое серьёзное выражение лица, — на кровати вообще многим заниматься можно, — договорил альфа, тут же закрываясь рукой от летящей в него подушки. — Шучу, — с усмешкой добавил альфа и прижал пыхтящего Бэкхёна едва ли не вплотную. — Пойдём, куда захочешь, — заверил Пак и подцепил подбородок омеги пальцами. Положив ладонь на шею альфы, Бэк подался вперёд, находя чужие губы своими, и потянул мужчину на себя. Чанёль навис сверху, неторопливо сминая губы омеги в поцелуе, разливающем по телу тягучую патоку. Обняв мужчину за шею, Бэкхён раздвинул ноги, сокращая расстояние до минимума, и шумно выдохнул в чужие губы, разорвав нежный поцелуй. Взглянув Паку в глаза, омега уронил затылок на подушку и провёл руками от сильных плеч до широкой груди. — Не представляешь, сколько воспоминаний крутится сейчас в моей голове, — произнёс Бэк, зацепившись взглядом за кольцо. — Всё так… как было раньше. Номер, кольцо и полная неизвестность впереди. — Тебя это пугает? — спросил Чанёль, вновь укладываясь рядом с Бэкхёном. Приобняв его за плечо, мужчина выжидающе взглянул на Бэка, в то время как сам омега повозился, наконец находя удобное положение. Уже привычно закинув ногу на чужие бёдра, Бэкхён положил голову на широкую грудь альфы и затих на пару секунд, обдумывая свой ответ. — Наверное, это просто предрассудки, — наконец отозвался Бэкхён, найдя какую-то точку на противоположной стене. — Я понимаю, что как тогда уже не будет, просто… иногда мне кажется, что мы что-то упускаем. Словно не замечаем указателей, встречающихся у нас на пути. Это-то меня и тревожит. Не хочу наступать на те же грабли, не хочу, чтобы прошлое превращалось в настоящее. Затихнув, Бэкхён прикрыл глаза и глубоко вдохнул успокаивающий запах бергамота. Стоило озвучить собственные мысли, копившиеся в течение последних месяцев, как в голову начало закрадываться нечто тёмное, угнетающее и пугающее. Если вспомнить, Бэк испытывал нечто подобное незадолго до покушения, и омега очень надеялся, что недоброе предчувствие не возникло из аналогии. — Я слишком много думаю, да? — заметив задумчивое выражение лица Чанёля, заговорил омега, вырисовывая на груди альфы витиеватые узоры. — Не слушай меня. Лучше пойдем в душ. Я серьёзно намерен провести этот день по максимуму продуктивно, — продолжил Бэкхён с напускным оптимизмом и первым принял сидячее положение, сгребая одеяло на нижнюю часть тела. Местонахождение спальной рубашки Бэк не ручался определить, поэтому просто обмотался одеялом, прижав кончики ткани к груди. Омега сидел к Паку спиной, отчего-то не решаясь повернуться. — Бэк… — позвал его Чанёль, голосом показывая отсутствие улыбки. — Всё хорошо. Правда. Просто глупые мысли на сонную голову, — отмахнулся Бэкхён, вставая с постели. Просеменив в сторону душевой, омега всё же обернулся, бросая взгляд на чужое оголённое тело. — В душе много места. Это тебе на заметку, — хитро улыбнувшись, бросил Бэк как бы невзначай и скрылся за дверью. Подойдя к зеркалу, омега напряжённо всматривался в отражение, но уже вскоре заставил себя улыбнуться. Почувствовав тёплые объятья со спины, Бэкхён расслабился и вымел из головы мусор из абсурдных мыслей.***
В желании посвятить последний день пребывания в Гонконге активному времяпровождению Бэкхён нисколько не лукавил, потому что даже составил список мест, которые они просто обязаны были посетить, пока у них была такая возможность. Бэк считал просто необходимым провести этот день лишь для них двоих, поэтому из номера супруги выдвинулись уже в начале двенадцатого. Вообще, если не брать в расчёт шедшую где-то позади охрану, пару можно было назвать вполне себе среднестатистическими туристами. Двоих альф, затянутых в костюмы, омега просто старался не замечать, увлекая Чанёля в один из торговых центров. В нём супруги провели почти два часа, пообедав в небольшом ресторанчике на первом этаже, после чего отправились на выставку начинающих художников, где Бэк намеревался приобрести пару картин. И надо сказать, что юные дарования его заметно впечатлили, как и Чанёля, который никогда не был фанатом таких мероприятий. Ужинали Паки в ресторане французской кухни, где омега позволил себе съесть сразу двойную порцию десерта. Мания на сладкое всё ещё кралась за Бэкхёном по пятам как остаточное явление прошедшего цикла, поэтому Чанёль без толики удивления взял для омеги ещё и парочку коктейлей на вынос. Затем, попав в недолгую пробку, супруги наконец вернулись в отель, взяв на абордаж ранее пустующую душевую. Запахнув полы халата плотнее, Бэкхён обнял себя руками и облокотился об угол этажерки, глядя на суету лежащего где-то внизу перекрёстка. Панорамные окна открывали обширный вид на ночной Гонконг, укрытый под пеленой плывущих облаков. Перистые комочки, точно отрывки мягкой ваты, они медленно парили где-то под куполом лунного света, с трудом просачивающегося сквозь дымную паволоку. Чанёль скрылся в душе сразу после Бэкхёна, отвергнув принятие совместного душа после утренней попытки просто смыть с себя сонливость. Смыть-то они её смыли, однако позже, после поглотившего обоих искушения, смывать приходилось и все влажные поцелуи, оставленные в процессе распаляющей близости. Бэку всё это навевало прошлое. Те два месяца, что они пробыли в этом номере, сгорая в страсти и тогда ещё лишь крупицах будущего сильного чувства. Бэкхён помнил это всё, будто это было вчера, отчего не отказал себе погрузиться в воспоминания ещё раз.2010 год. Февраль. Чанёлю 27 лет Бэкхёну 26 лет
Почувствовав невесомый поцелуй в плечо, Бэкхён дёрнул им и уткнулся носом в подушку, как бы давая понять, что ничто не заставит его проснуться раньше десяти утра, однако продолжал едва вздрагивать от тёплых прикосновений. Внутри будто бы что-то таяло, точно мороженое под палящим солнцем, поэтому Бэк всё же сдался, приоткрыв заспанные глаза и подставив шею под чувственные поцелуи. — Ты всегда такой настырный? — проворчал омега, разворачиваясь в коконе из одеяла лицом к Чанёлю. Альфа лежал на боку, подперев рукой щёку, в то время как Бэкхён продолжал угрюмо сопеть, возмущённый столь ранним пробуждением. — Только в том случае, если мне что-то очень нужно, — резонно произнёс Пак, с утешением целуя Бёна в лоб. — А сейчас мне нужен ты. — Ничем не могу помочь, — пожав плечами ответил Бэк и намеревался отвернуться, когда его неожиданно прижали к широкой груди и перекатили на другую сторону, игнорируя звонкий вскрик, невольно слетевший с губ вместе с последующим за ним смехом. Оказавшись под чужим телом, Бэкхён подавил в себе приступы хохота и взглянул Паку в глаза, прежде чем его губ коснулись в мягком поцелуе. — Мне нужно съездить кое-куда, — произнёс Чанёль между поцелуями, не рискуя запускать руки в кокон одеяла. Скрытое под ним тело всё ещё слишком манило, отчего всего произошедшего за последние две ночи неожиданно стало не хватать. — Останься, — шёпотом попросил Бэкхён и потянулся за очередным поцелуем. Получив своё, омега повалил Пака на спину и невозмутимо забрался на него сверху, упираясь ладошками в оголённую грудь. Чанёль же взирал на Бёна с толикой строгости, вынуждая Бэка оставить игривость. — Это так срочно? — Если мы хотим вернуться в Сеул, то да, лучше не откладывать, — ответил Чанёль и положил ладонь на щёку Бэкхёна. Растрёпанный, закутанный в одеяло омега будил в груди приступы неконтролируемого умиления и желания зацеловать его до очаровательного румянца. Перспектива была слишком заманчивой, однако Пак продолжал себя тормозить, гладя омежью кожу в попытке успокоить и Бэка, и себя. — Не хочу никуда лететь, — произнёс Бэкхён без улыбки, ластясь котёнком к чужой тёплой руке. — Хочу остаться здесь. С тобой. — Я буду с тобой и там, Бэк. — Всё хорошее рано или поздно заканчивается, — возразил Бэк, накрывая ладонью руку на своей щеке. — И ты просто не представляешь, как мне с тобой хорошо. — Представляю, — ответил Пак, приняв сидячее положение и обняв омегу поверх одеяла. — Потому что мне тоже хорошо. С тобой. — Не говори так. — Почему? — Я могу захотеть никому тебя не отдавать, — прищурившись, произнёс Бэкхён, обнимая мужчину за шею. — И кажется, уже, — продолжил Бэк шёпотом, после чего молча уткнулся в чужое плечо. Сердце в груди отчего-то билось, точно птица о прутья клетки, и Бэкхёна это почему-то даже пугало. Боли не хотелось, а она обязательно последует, стоит им вернуться в Сеул в окружение множества «но». — Хочешь стать моим мужем? — спросил омега немного подумав и невольно затаился, почувствовав, как напряглись чужие руки. Пауза тянулась слишком долго, поэтому Бэк зажмурился, намереваясь сказать что-то ещё, пока его не перебил негромкий, но уверенный голос. — Хочу, — ответил наконец Пак, ловя взгляд омеги собственным.2018 год. Август. Чанёлю 35 лет. Бэкхёну 34 года
— О чём задумался? — Чанёль приблизился почти беззвучно, заключая в кольцо из тёплых рук, после чего омега прижался к широкой груди будто бы по инерции. Запрокинув голову на плечо мужчины, Бэк уткнулся лбом в шею и прикрыл глаза, вдыхая запах бергамота, смешанный с запахом шампуня. — О том, как оригинально мы с тобой решили заключить брак в первый раз, — ответил Бэкхён и развернулся в объятьях. — Я совершенно тебя не знал. И порой кажется, что не знаю и сейчас. — Спроси, — ответил Пак, начиная раскачиваться из стороны в сторону вместе с омегой. — Спроси обо всём, что хочешь узнать. — Уверен? Компрометирующие вопросы никто не отменял, — хитро прищурившись, уточнил Бэк, но уже через мгновение задумался, получив в ответ утвердительный кивок. — Ты никогда не говорил о своих родителях. Почему? — Наверное, просто не хотел ещё раз напоминать себе о том, что их больше нет, — помедлив с минуту, заговорил Чанёль, продолжая неспешно покачиваться. — Мне едва стукнуло девятнадцать, когда их не стало. И я просто привык не вспоминать об этом. — Прости, — негромко произнёс Бэкхён, виновато заглядывая мужчине в глаза. — Не извиняйся. Люди приходят и уходят. Этот закон на всех распространяется. И на самых близких в том числе, — продолжил Пак, тепло улыбнувшись нахлынувшим воспоминаниям. — Я понял это, когда остался один, но не скажу, что быстро это отпустил. Такое, наверное, вообще сложно пережить. Смерть… внезапно приходит. Даже если готовить себя к ней всю жизнь, она всё равно застанет врасплох. Поэтому мне было сложно. Бывали моменты, что хотелось просто всё бросить: работу, учёбу. Оставить даже друзей и просто забыться, чтобы отпустило. Но, благо, я вовремя понял, что от этого мне лучше не станет. Нужно было двигаться дальше и оградить себя от гнетущих воспоминаний. Я приучал себя вспоминать лишь хорошее, и это мне помогло. — И о чём ты вспоминал? — Бэкхён положил голову на плечо Чанёля, по-прежнему обнимая мужчину за шею и продолжая вслушиваться в его бархатный голос. — О всяких глупостях. Мои родители… не из нашего с тобой мира. Они были простыми рабочими, поэтому всё моё детство прошло вполне себе заурядным. Мы жили в многоэтажке недалеко от пекарни, поэтому хлеб у нас дома был почти постоянно. Я был в весе, когда мне было где-то около двенадцати. — Серьёзно? Я требую фото-подтверждений! — Не дождёшься, — усмехнувшись, ответил Пак и щёлкнул смеющегося омегу по лбу. — В четырнадцать я вымахал до роста отца, так что от омег отбоя не было, — заявил альфа, ловя скептический взгляд Бэка, как бы спрашивающий, а не стыдно ли ему сейчас столь нагло врать. — Ладно, я был прыщавым подростком в пубертатном периоде. — Вот это уже больше похоже на правду, — удовлетворённо кивнув, согласился Бэкхён и вновь обратился в слух. — Но я всё ещё хочу увидеть фотографии. — Они в родительской квартире, а ключи у меня, так что не выйдет, — возразил Чанёль и лишь улыбнулся, когда омега демонстративно фыркнул. — В такие моменты ты напоминаешь мне моего папу, — выдал вдруг мужчина, заставляя Бэкхёна удивлённо встрепенуться. — Любители фонтанировать эмоциями, — уточнил Пак и на секунду поднял глаза к потолку, словно о чём-то вспоминая. — Я как-то подрался. Руку сломал и загремел в больницу. И что ты думаешь? Вместо того, чтобы как-то меня утешать, мой папа не упускал возможности надо мной подтрунивать. Мы с ним даже поспорили, смогу ли я есть левой рукой. — Кто выиграл? — Папа, конечно, — ответил Чанёль, вспоминая свои потуги не промахнуться ложкой мимо рта. — Я запачкал всё постельное бельё и заляпал гипс. Врач был в бешенстве, но папа быстро его успокоил. — И часто ты так в больницы попадал? — спросил Бэкхён с тревогой, невольно вспоминая слова До. — Нет, но папа всё равно был недоволен. — А отец? — Поощрял. Он был убеждён, что альфы решают вопросы только кулаками, — продолжал Чанёль, прижав Бэкхёна чуть крепче. — Он был достаточно строг, на самом деле. Всегда требовал от меня ровно столько, сколько я в силах ему продемонстрировать, и говорил никогда не прыгать выше головы. Отец стремился участвовать в моём воспитании, даже когда был болен… и я буду благодарен ему за это всю свою жизнь. — Они любили тебя, — с улыбкой подытожил Бэк, слыша размеренный стук чужого сердца. — И полюбили бы тебя, — уверенно добавил Чанёль, отчего омега вскинул брови. — Даже не сомневайся. — Мне бы хотелось с ними познакомиться. Всегда было интересно, кто вырастил такого альфу, как ты, — признался Бэкхён и коротко поцеловав мужчину в уголок губ. — А ещё мне интересно, почему ты не говорил, что вы с Главой До знакомы со школы, — задал омега следующий вопрос, замечая, как Пак нахмурился. — Это он тебе растрепал? — догадался Чанёль, получая в ответ сразу три быстрых кивка. Вздохнув как-то обречённо, мужчина вновь заговорил: — Я знаком с До со средней школы. Затем мы случайным образом оказались в одной старшей. Он доучивался последний год, а я только первый. — А как вы… — Связались с мафией? — договорил Чанёль за омегу. Бэк раньше даже не задумывался о том, что они с альфой об этом ещё ни разу не говорили, хотя Бэкхён понимал, что вхождение в состав Совета шесть лет назад лишь вершина айсберга. Всё это случилось ещё до знакомства с омегой, причём явно задолго до их встречи в Гонконге. — Ничего такого, что ты мог бы себе напридумывать, — мужчина улыбнулся, заметив на лице мужа беспокойство, — мы пошли на это добровольно. Не без причины, конечно, но добровольно. Выполняли мелкие поручения, пока не стали посредниками куда более крупных сделок. Затем сделки заключали уже мы сами, а потом… — Глава До улетел в Китай? — Чанёль кивнул, замолкнув на какое-то время, словно о чём-то задумавшись, и Бэк примерно представлял, о чём именно. До Гонконга они были где-то далеко друг от друга, и дело даже не в расстоянии. — Улетел. В Корее он кому-то очень мешал, поэтому из страны его буквально выкурили, пытались сломать. Местным криминальным акулам были ни к чему двое зелёных юнцов, поэтому вскоре в Китай перебрался и я. Это случилось примерно за два года до нашей с тобой встречи. Мы совместно расширяли сферу влияния, подминали под себя Гонконг, но… — Вмешалась Триада, — договорил Бэкхён, водя пальцами по широким плечам. — Вам пришлось разойтись? — Именно. У нас был выбор — либо мы уходим в полное подчинение Триады, либо улетаем обратно в Корею. Это спутало все карты, но… китайцев можно было понять. Мы там были, по сути, никем, лишь зарвавшимися выскочками и не более. Мы должны были подчиниться. Оба, — добавил Чанёль, задержав взгляд на глазах супруга. — Ты отказался? — Нет, — мотнув головой, ответил альфа, и почему-то усмехнулся себе под нос, — Кёнсу меня выгнал. Удивлён? — Чанёль поднял на супруга смеющийся взгляд, вздёрнув бровь, в то время как Бэкхён усиленно старался собрать в голове единую картинку. Общение с До показало, что у них с Паком нет и толики какой-то враждебности в отношениях, отчего такое заявление несколько выбило омегу из колеи. В его представлении всё это совершенно не увязывалось, поэтому альфа поспешил объяснить. — Он выгнал меня не в том смысле, в котором ты подумал. Это было во благо мне, хотя признаюсь, я тогда серьёзно взбесился. Мы не пересекались с ним почти год, после чего я узнал, что в Триаде возник внутренний конфликт. Лидера застрелили на одном из сборов в Малайзии, поэтому нужно было заполнить пробел. Группировки грызлись друг с другом за право лидерства, и если бы я проигнорировал До, возможно, всё закончилось бы не очень радужно. Кёнсу был в Триаде один, пробирался под крыло лидера, пока остальные раздирали друг друга на куски, чтобы прихлопнуть весь этот беспредел сверху. И его труды окупились, но не без моей помощи. Мы поджимали бунтующих с обеих сторон, в ходе чего Кёнсу избрали Главой Триады. Конечно, были жертвы, много, но выкарабкаться нам всё же удалось. Я был серьёзно настроен остаться в Китае подле До, но он вновь отверг мою помощь. Сказал, что всё это не для меня, — произнёс Пак с нескрываемой иронией. — Как ты уже понял, я его не послушал, — продолжил мужчина со смешком, поглаживая спину Бэкхёна. — Первое время я не рвался возвращаться в Корею. В конце концов, меня всё ещё там не особо жаловали, поэтому я постепенно поднимал со дна все свои брошенные когда-то наработки. Связывался с подчинёнными через поверенных, открыл своё дело и готовился улетать в Корею с желанием утереть нос всем, кто встанет у меня на пути. — Планы были наполеоновские, — подметил Бэкхён с улыбкой, уже догадываясь, к чему альфа вёл. Мужчина же беспечно пожал плечами и взглянул омеге в глаза. — Были, — согласился Чанёль и подхватил чужую улыбку. — А потом я встретил одного омегу. Сама судьба велела немного задержаться в Гонконге. — На два месяца. — Я от этого ничего не потерял, а только приобретал. В Корее для меня готовилась почва, а в Гонконге нарисовывались весьма заманчивые отношения. — Которые переросли в свадьбу. Вспоминаю это сейчас и думаю, что мы действительно спешили, — задумчиво отозвался Бэк, не стирая с лица мягкой полуулыбки. — Очень спешили. Но я надеюсь, что нисколько не пожалели, — добавил Пак и склонил голову чуть вбок в немом вопросе. Подцепив руку омеги, Чанёль накрыл её своей ладонью и чуть сжал тонкие пальцы, заглядывая в родные глаза. — Наверное, мне стоило сказать тебе это ещё восемь лет назад, но этим браком мы оба преследовали свои цели. Он был нам слишком удобен, и мы не преминули воспользоваться этим шансом. Тебе нужна была лазейка из клетки, возведённой твоим отцом, а мне какая-никакая опора для будущих планов. Но я не хочу, чтобы ты думал, будто я тебя использовал. Это не так, слышишь? Не хочу врать, но в этом номере не было любви восемь лет назад. Ни у тебя, ни у меня. Пожалуй, это можно назвать лишь выгодным сотрудничеством и, возможно, влюбленностью. Можно было назвать, потому что сейчас всё иначе. Я уже говорил тебе и скажу ещё раз. Я люблю тебя, Бэкхён — хочу, чтобы ты знал об этом, прежде чем снова скажешь мне «да» у алтаря. — А я не хочу, чтобы ты забывал о том, что наше сотрудничество всё ещё в силе, — заговорил омега, переплетая с мужчиной пальцы. Взглянув на кольцо, Бэк игриво вскинул брови и продолжил твёрдым тоном. — Мы команда, отношения в которой просто вышли на более доверительный уровень. Я за тобой куда угодно, Чанёль, — и в огонь, и в воду. — И я ценю это, — ответил Пак искренне, перехватывая омежью ладошку. Подняв её тыльной стороной чуть выше, мужчина запечатлел на тонкой коже короткий поцелуй и выпустил руку Бэкхёна из своей, вновь заключая омегу в объятья. Склонившись к чужим губам, альфа подался вперёд, в то время как Бэк привстал на цыпочки, позволяя накрыть свои губы поцелуем. Запустив пальцы в чужие волосы, Бэкхён прижался к Чанёлю всем телом, чувствуя разрастающийся жар, стремительно ползущий по коже. Мужчина подсадил супруга под бёдра, унося в сторону кровати, после чего опустился на неё вместе со своей ношей. Чанёль сел на постели, обнимая Бэкхёна поперёк поясницы, и повёл одной рукой к лопаткам, прижимая супруга максимально близко. Халат на теле Бэкхёна казался слишком ненужным, поэтому Бэк запрокинул голову назад, стоило губам коснуться бьющейся под кожей артерии. Пак развязал пояс на талии, нежно целуя омегу в ключицы и плечо совсем рядом с меткой, слыша над ухом судорожный вздох. Втянув кожу на стыке шеи и плеча, мужчина скользнул руками под полы чужого халата, гладя оголённую спину и выступающие рёбра. Подняв взгляд на карие глаза омеги, Чанёль на мгновение отстранился, смешивая собственное частое дыхание с чужим и чувствуя, как кожа супруга покрывается мурашками от его прикосновений. Пак остановил руки на омежьей талии, невесомо целуя сначала в лоб, затем в щёку, в уголок тонких губ, в родинку на виске и в подбородок, словно извиняясь. Сейчас совершенно не хотелось сходить с ума от возбуждения, срывать голос супруга до криков. Хотелось просто говорить о своей любви чувственными касаниями, целовать бесконечно долго, глядя на то, как алеет на чужих щеках румянец, скрывающийся под тенями, падающими от растрёпанных волос. Хотелось вдыхать их цветочный запах, ведя носом по прядям, и просто греть Бэкхёна в объятьях, ощущая холод его кольца на своей коже. Дорогой металл едва блестел в приглушённом освещении, позволяя в очередной раз прокручивать в мыслях свадебную церемонию. Чанёль представлял, как снова будет ждать омегу у алтаря, как наденет на его палец символ своей любви, давая старт новой истории их отношений. И Пак уж точно не позволит, чтобы эта история оборвалась, как семь лет назад.***
Хичоль внимательно оглядел два спящих комочка на кроватках и облегчённо выдохнул, гася в детской свет. Близнецы наконец заснули, позволяя родителю тихо прикрыть дверь и отправиться в спальню. А уложить их у Кима не получалось достаточно долго, отчего сейчас омегу уже просто не держали ноги. Кое-как доковыляв до заветной двери, Хичоль тихо вошёл комнату и довольно улыбнулся, встретив полный надежды взгляд. — Уснули, — торжественно объявил Ким, но не стал повышать голос выше шёпота. Стянув резинку, омега растрепал волосы и с разбегу прыгнул на кровать, раскидывая конечности морской звездой. Хангён, снимающий костюм у шкафа, лишь улыбнулся, прекрасно понимая радость супруга. Миссию по усыпление близнецов можно было сравнить с проблемой государственной важности, а потому эмоции Хичоля мужчина полностью разделял. Уставшие, но довольные, Кимы уже вскоре забрались под одеяло, но не спешили гасить ночники. — Как дела на работе? — зевнув, поинтересовался омега, укладывая голову на груди мужа. Сон тянул в свои сети, однако Хичоль продолжал ему упорно сопротивляться, желая урвать крупицы родного тепла. — Отлично. Заключили сделку с одной IT-компанией, и я определённо доволен её условиями, — ответил Хангён, следя за тем, как стремительно смыкались веки супруга с каждым его словом. — Но тебе, смотрю, не интересно, — беззлобно упрекнул мужчина, приобнимая Хичоля за плечо. — Спи. Если близнецы проснутся, я сам их уложу, — заверил альфа, укрывая омегу одеялом почти по самый нос. — Ты самый лучший, я тебе говорил? — пробормотал Ким, послушно забираясь под тёплый материал. Получив поцелуй в качестве пожелания доброй ночи, Хичоль почти окунулся в царство Морфея, когда лежащий на тумбочке телефон вдруг звонко вздрогнул, извещая о пришедшем сообщении. — Мне прочесть? — заметив, что омега не горит желанием вылезать из своего укрытия, спросил Хангён и взял чужой мобильник после позволяющего кивка. Разблокировав смартфон, мужчина пробежался взглядом по строчкам и лишь после этого взглянул на определитель. — Хи, это от секретаря твоего отца. — Какого чёрта ему надо в такое время? — Это пригласительное, — ответил мужчина, из-за чего Хичоль тут же приподнялся на локтях, с недоумением взирая на мужа. — На ужин, — добавил Хангён, и омега спохватился, зажмурившись и запрокинув назад голову. — Какое сегодня число? — спросил Ким, словно надеясь, что это какая-то ошибка, и тут же выдохнул, стоило ему получить ответ. — Пятнадцатое августа. — Чёрт…