Время бедствий. Время возвращения.

      Такемикадзучи медленно опустился на циновку перед плотной бамбуковой шторой. По словам его священных орудий, последний раз он бывал на Идзумо, навещая главный храм бога Сусано, больше чем за полвека до своего последнего перерождения. В этот раз с собой бог молний взял только Кюна, опустившегося на циновку чуть позади хозяина.       Прием гостю оказали довольно прохладный, чего и следовало ожидать. Супруга Сусано но Микото, Кушинада-химе - эффектная красавица с черными, почти до пят волосами - выслушала просьбу бога молний о встрече с ее мужем, не меняя равнодушного и немного обиженного вырождения лица. Но все-таки проводила Такемикадзучи к хозяину храма.       - Владыка Сусано, я, Такемикадзучи, прибыл выразить Вам свое уважение. - Церемонно обьявил о своем присутствии бог молний.       Из-за бамбуковой шторы сразу же ответили с плохо скрываемой радостью:       - Таке-кун, ты что ли? Погоди секунду.       За шторой послышалась возня, будто кто-то спешно распихивал по местам разбросанные вещи.       "Да нет, быть такого не может." - Усмехнулся про себя бог молний. - "Владыка Сусано никогда бы..."       Тут, как нельзя кстати, на память пришли повадки бога луны, и мысль о том, что Сусано но Микото сейчас носится, пытаясь спешно навести у себя подобие порядка, уже не казалась такой уж невероятной.       Спустя полторы минуты бамбуковая штора отодвинулась и перед Такемикадзучи появился слегка запыхавшийся хозяин храма.       Лицом Сусано но Микото был очень похож на своего лунного брата. У обоих были черные волосы, но если у Тсукиеми их цвет напоминал о ночном небе, то у бога штормов - о грозных свинцовых тучах, готовых вот-вот обрушить на землю ливень. К тому же, у Сусано волосы были волнистыми и, собранные в низкий хвост, доходили до середины лопаток. Ростом бог штормов был на пол головы выше старшего брата. Глаза Сусано имели оттенок моря перед самым началом ненастья.       Одет бог штормов был в темно-бирюзовую футболку с длинными рукавами, растянувшуюся на локтях, и потертые светло-синие джинсы. Рядом с Такемикадзучи в его с иголочки парадном одеянии, хозяин храма выглядел совсем уж невзрачно. Но стоило только заглянуть ему в глаза...       Такемикадзучи уже успел понять, не без помощи лунного бога: тот, кто судит богов верховной триады только по их виду - жестоко ошибется. Но стоит хоть раз заглянуть одному из них в глаза, почувствовать, как волю жестко сминает намного превосходящая мощь, чтобы отпали всякие сомнения: эти трое по праву стоят выше прочих земных и небесных богов.       К счастью, Сусано вроде бы прибывал в благодушном настроении, любовно оглаживая непочатую бутылку саке.       - Вот она, моя прелесть! Берег специально на случай, если решишь навестить. Лучшее саке во всем Идзумо, а может и во всей Японии. Настоящий напиток богов!       Бог штормов обратился к стоящей в дверях Кушинаде-химе.       - Счастье мое, принеси нам с Таке-чаном столик и лучший набор для саке.       Смерив мужа укоризненным взглядом, супруга Сусано исчезла и вскоре вернулась со столиком в руках.       - Давно ты ко мне не заглядывал, Таке-чан. - Бог штормов с благожелательной улыбкой наполнил чашу гостя. - Ну да, ты ведь всеми уважаемый бог. Наверняка занят все время. Не то, что я, затворник с кучей свободного времени.       в голосе Сусано не прозвучало явного упрека, но Такемиказучи почувствовал его, как моряки чувствуют ненастье задолго до первых порывов ураганного ветра.       - Прошу прошения, что так долго не бывал у Вас. - Бог молний склонил голову с виноватой улыбкой. - Обещаю впредь время от времени заглядывать с бутылочкой чего-нибудь вкусненького.       Сусано отмахнулся, мол "не бери в голову", и пригубил свою чашу с саке. После чего произнес с показным равнодушием.       - Я уже привык, что боги вспоминают о моем существовании только если им что-то от меня нужно.       "А он уязвлен больше, чем показывает." - Мысленно подметил бог молний. -" Только гордость не позволяет признать, что одиночество ему в тягость."       Сусано продолжил, опустошив первую чашу.       - Даже мой лунный братец... Это ведь он послал тебя, Таке-кун.       Бог бурь не спрашивал, а утверждал.       - Послал, потому, что сам не может посмотреть мне в глаза, после того, как отрекся от меня, как папаша с мамашей. Послал, потому что ему не хватит силенок справиться с Кровавой луной, даже вместе с нашей солнечной сестренкой.       Спорить и отнекиваться было бессмысленно. Само собой, бог штормов знал и о возвращении Тсукиеми, и о близящейся Кровавой луне.       - Ваша правда, я действительно прибыл по просьбе Тсукиеми-сама, чтобы кое-о чем Вас попросить.       Сусано усмехнулся.       - Значит, ты теперь на побегушках у лунного бога... - Протянул Сусано. - Оно и не удивительно. Братец, в отличие от меня, чертовски хорошо умеет демонстрировать свое величие       "Демонстрировать величие, да?" - Мысленно усмехнулся бог молний. - " Выходит, бог штормов знать не знает о том, как существовал его брат последние шестьсот лет."       Такемиказучи рассмеялся, отпив из чаши.       - На побегушках? Я бы так не сказал. Никто не может полностью приручить молнию, но быть на стороне Тсукиеми-сама мне по душе куда больше, чем слушаться нашу до зубовного скрежета правильную владычицу.       Сусано, судя по раскрасневшемуся лицу, уже успевший захмелеть, смотрел на свое отражение в чаше.       - Моя уважаемая старшая сестрица - как воплощаемое ей солнце. Вызывает восхищение, но никому не дает к себе приблизиться. Ей можно любоваться только издалека, и то недолго. А вот Тсуки-тян - полная ее противоположность. Чем дольше смотришь на луну, тем больше она завораживает и тем сложнее становится отвести взгляд. Но если попробуешь ее коснуться, то станешь похож на обезьяну, которая ловит отражение луны в реке. Тсуки-тян также, как луна на воде, ускользает от тех, кто пытается понять его. Даже для меня, брата, ход его мыслей - потемки.       - Тсукиеми-сама очень изменился. - Такемиказучи внимательно наблюдал за лицом бога штормов. - Последние шестьсот лет он провел в мире людей и, как мне кажется, сейчас сильно отличается от того, каким Вы его знали. Если на чистоту, я бы с радостью помог Тсукиеми-сама утвердиться, как новому Небесному владыке, вот только мою помощь недвусмысленно отвергли.       - Вот даже как? А мне ты такое ни разу не предлагал. - С ноткой обиды заметил Сусано. - Так скажи, о чем именно Тсуки-тян сказал попросить меня?       В потемневших бирюзовых глазах бога молний не было ни следа хмеля. Сейчас в них словно бушевало штормовое море. И Такемиказучи знал, что не смог бы соврать, даже если бы попытался. И ни сколько не сомневался, что честность - лучшая политика в деле убеждения такого своенравного бога, как Сусано но Микото, презирающего любую неискренность. В этом бог штормов и бог молний были похожи. Наверняка на это и делал ставку старший брат Сусано.       - Я прошу Вас отпустить со мной облачный клинок, Муракумо но Тсуруги. - Озвучил Такемиказучи свою просьбу.       Сусано шумно рассмеялся, прикрыв глаза ладонью.       - Так я и знал... Что же еще могло понадобиться от меня братишке? Знаешь, Таке-кун, я, пожалуй, мог бы отпустить с тобой Тсуруги-куна. При одном условии.       - Условии?       Бог молний напрягся. С такого, как Сусано станется поставить невыполнимое условие только ради того, чтобы позлить просителя, и, главное, того, кто его отправил.       - Если ты хочешь забрать из этого храма священное орудие, которое сейчас под моей защитой, то должен оставить здесь другое священное орудие.       Бог штормов перевел взгляд с Такемикадзучи на сидящего чуть позади него Кюна.       - По правде говоря, я всегда завидовал твоему грозовому клинку. Ты ведь так и не смог сделать его благословенным сосудом? Не думаешь, что причина может быть в том, что вы попросту друг другу не подходите? Со мной Кюну будет лучше, чем с хозяином, который так мало его ценит.       Бог молний и его священное орудие молчали, одинакового растерянные.       - Уступи мне своего Кюна и можешь забирать Облачный клинок. Согласен, Таке-кун? - Сусано испытующе смотрел на бога молний.       Кюн тоже не сводил глаз с хозяина тревожного, но при этом полного надежды взгляда. Согласится ли прежде эгоистичный бог молний отречься от своего указующего, поклявшегося всегда оставаться на его стороне? Если согласится, то возможно, они и в самом деле друг другу не подходят.       Такемиказучи склонился в почтительном поклоне.       - Прошу меня простить, владыка Сусано. Я вынужден отклонить Ваше предложение.       Бог молний усмехнулся и с плохо скрываемым удовольствием произнес.       - Ну, тогда тебе придется вернуться к моему братишке с пустыми руками. Я не отпу...       - Прошу, не торопитесь. - Такемикадзучи решился перебить бога штормов. - Вы можете не отпускать Муракумо но Тсуруги со мной, но вместо этого, почему бы Вам не появиться вместе с ним сегодня ночью перед небесным воинством?       Бог молний знал, что предложить такое - верный способ вызвать гнев Сусано но Микото. Так и произошло. Глаза бога штормов стали почти черными. Но Такемикадзучи осознано пошел на риск. Он уже понял, как можно убедить гордого владыку непогоды не просто отпустить Облачный клинок, а принять непосредственное участие в событиях грядущей ночи.       - Если Вы сыграете решающую роль в победе над Кровавой луной, то никто из богов более не посмеет смотреть на Вас с презрением. Если же Вы останетесь на Идзумо, то вся слава от победы достанется вашим сестре и брату.       Сусано вновь рассмеялся и его глаза посветлели.       - Вот за это ты мне и нравишься, Таке-кун. И знаешь, твоя идея не так уж плоха.       - Значит, Вы согла...       - Я не буду ничего обещать. Может быть я появлюсь сегодня ночью, а может и нет.       На лице бога штормов появилась ехидная усмешка.       Такемикадзучи вновь склонил голову. Он знал, что не дождется лучшего ответа. В конце концов, настроение бога штормов так же не постоянно, как и погода на море.