Время бедствий. Время возвращения.

      Жаркий костер щедро сыпет искрами, разгоняя густую, ползучую тьму ночи, сторонящуюся пламени, словно дикий зверь. Освященный огнем круг - словно обережный барьер. Ведь огонь отгоняет не только волков и прочих хищников, но и существ, куда более опасных. Все-таки это стихия яростного бога, Кагутсучи, рожденная от негасимого Небесного пламени его матери, самой Небесной владычицы. Кажется, только ступишь шаг за пределы освещенного костром круга, войдешь в непроглядную ночную черноту и она набросится на тебя, растерзает клыками сотен призраков.       Ветви деревьев тянут из ночной темноты свои черные, оголенные ветви, словно костлявые руки. Синеглазый бог сидит около костра на еще не прогнившем стволе молодого дерева, с корнем вывороченного уроганом.       Перед Тсукико был уже не прежний "владыка Тсукиеми", а бездомный и никому не известный бог в черном спортивном костюме. Бог, который забыл о своей изначальной природе, отринул ее, сам того не ведая.        Около вывороченного дерева стоит бутылка из-под саке, наполовину заполненная пятиеновыми монетками, на которую бродяга то и дело бросает скорбные взгляды. В ладонях бога - крохотный самодельный храмик. Пронзительно-синие глаза, в которых отражается пламя костра, по-детски жалобно смотрят на маленькое святилище. Пальцы бога то любовно и трепетно касаются деревянной крыши, крохотных ворот-торий и выкрашенной золотой краской таблички с именем хозяина, то вдруг сжимают хрупкое святилище с такой силой, будто пытаясь сломать.       Тсукико едва не вскрикнула, когда рука бродяги резко взметнулась, словно тот всерьез собирался бросить в костер свой маленький храмик. Но пальцы синеглазого бога так и не разжались, и он медленно, будто через силу, опустил руку.       Жрица позволила себе мысленно с облегчением выдохнуть, но ее не покидало тревожное предчувствие.       "Пусть даже в мире снов, Вы ведь не собирались сжечь свой собственный долгожданный храм?"       Это были всего-лишь мысли, но бог неожиданно повернул голову и итако почувствовала на себе его пристальный взгляд. Услышал? От неожиданности Тсукико с трудом сдержала секундный порыв отстраниться - иначе ее сознание немедленно вернулось бы в реальность. Только сейчас жрица осознала, что в этом фрагменте сна она больше не является бесплотным наблюдателем. Здесь девушка прибывала в своем "духовном теле", которое со стороны должно было быть точной копией тела физического. Именно такими телами обладали все обитатели Дальнего берега, не имевшие людской телесной оболочки.       "Слишком зациклилась на сердце Кровавой луны и не заметила, как погрузилась почти до самого "дна". Грубая, очень грубая ошибка для сновидицы" - Отчитала себя Тсукико вместо отсутствующего наставника.       Впервые на памяти жрицы она сама стала частью чьего-то сна. Вернее, вокруг был уже не просто сон, а нечто вроде прослойки, связывающей сновидения и сознание. Раньше Итако не приходилось погружаться так глубоко. Наставник неоднократно говорил, что любое неосторожное действие в промежуточном слое может нанести непоправимый вред душе. Тсукико не знала, касается ли это души бога, но другого пути не было. Ведь именно отсюда, из промежуточного слоя пустила корни скверна, "посаженная" Кровавой луной. И прямо сейчас скверна заставляет Лунного бога раз за разом переживать события прошлого и снова, словно в первый раз, ощущать горечь потери, вину и боль от собственного бессилия. Все эти чувства становились самым лучшим удобрением для скверны.       - Я... не заслуживаю этот храм. - Тихо произнес "бог бродяга", то ли обращаясь к жрице, то ли говоря с самим собой. - Каждый раз, когда я смотрю на него, мне начинает казаться, будто моя мечта может сбыться, однажды, когда-нибудь... Стать богом, приносящим счастье... большей глупости и не придумаешь. Я ведь столько раз уже убеждался... Я - бог, который никого не благословляет, никого не спасает. Какое "счастье" такой, как я может принести людям?       На глазах девушки выступили слезы.       "Как мне помочь ему? Что я, жрица, могу сделать для своего бога?"       - Господин Тсукиеми... Господин Ято, это ведь не Ваши настоящие мысли!       Тсукико попыталась приблизиться к лунному богу, но ее ноги словно приросли к мерзлой земле. Слишком густой была здесь скверна. Слишком сильно Кровавая луна хотела удержать свою "добычу". Но итако не могла позволить себе сдаться.       - Все эти мысли навязывает Вам Кровавая луна! Вы ведь уже знаете, Вы - не бог бедствий! Вы - тот, кто указывает путь в темноте, тот, кто оберегает сон людей, уничтожая призраков! Это - Ваша божественная природа!       Синеглазый бог никак не отреагировал на эти слова. Его пальцы снова сжались на маленьком святилище.       - Этот храм... словно издевка. Зачем Хиери сделала его для меня? Для чего!? Чтобы подразнить меня глупой мечтой, которая никогда не сбудется!? - Его голос сорвался на крик.       Тсукико, чувствующая себя мухой, прилипший к паутине, безрезультатно пыталась сделать хотя бы шаг к лунному богу. Чутье жрицы надсадно вопило: нельзя, ни в коем случае нельзя позволить ему бросить маленькое святилище в огонь! Иначе - конец. Вместе со святилищем сгорит та последняя ниточка, которая удерживает Тсукиеми от становления богом Вечной тьмы.       Ну почему, почему именно сейчас она не может двинуться с места? Ведь вся ее жизнь, все хитроумные тренировки под присмотром наставника и даже испытание "врожденной" слепотой - все это было ради этого момента. С самого рождения ее называли особенной, одаренной. Редчайший дар слышать волю богов и жизнь в полной темноте - и то и друге выделяло девочку среди земляков. Даже имя, выбранное бабушкой,"Дитя луны", подчеркивало исключительность будущей итако. Не удивительно, что в ней, Тсукико, укоренилось постыдное для жрицы самолюбование. Уж она-то, Слышащая божественный глас, всегда знает, что и как нужно делать. И может ответить почти на любой вопрос тех, кто приходит к ней за советом. А если бы не могла, то зачем вообще нужна жрица?       Но причиной слез, которые текли теперь по щекам Тсукико, была вовсе не ущемленная гордость и не жалость к самой себе.       Уже третий раз.Третий раз она подводит своего господина.       Во второй раз она оставила хозяина слишком рано. Если бы все обернулось иначе, господину Ято не пришлось бы нести бремя бога бедствий.       И за несколько веков до этого, когда за головой ее хозяина пришли небесные каратели, ее не было рядом. Если бы тогда она смогла переродиться благословенным сосудом, господин не попал бы тогда в западню Заклинателя...       Но в этот раз ставка гораздо выше. В этот раз Небеса не дадут ей еще одного шанса. Потому, что сами Небеса не устоят перед той сущностью, в которую обратится лунный бог. Бог Тсукиеми, точнее его божественная сущность, перестанет существовать. В нем не останется ничего от ее прежнего хозяина - ни от диковатого, простодушного мальчишки, ничего не знающего о людях, ни от умудренного опытом благородного хозяина горы Гассан, ни даже от обманчиво-беззаботного парня в спортивном костюме.       "И я позволю ему исчезнуть?"       "Никогда!Пусть даже я раньше времени отправлюсь на свидание с Изанами! "       - Господин Ято, Вы забыли? Когда Хиери подарила Вам этот храм, Вы плакали! Плакали, потому что благодаря Хиери Ваша мечта стала на шаг ближе! Плакали, потому что были счастливы! Вы ведь до сих пор мечтаете сделать Хиери счастливой!А Хиери мечтает увидеть, как Вы станете богом счастья! Поэтому Вы не сможете предать Хиери! Не сможете предать Юкине-куна, который прямо сейчас борется за Вашу душу...!       - Хватит...       Лунный бог поднялся с упавшего дерева и подошел к костру.       -Хватит с меня... Даже если продолжу стремиться к мечте, все равно рано или поздно вернусь к "богу бедствий". Тогда и Хиери и Юкине... Лучше остановиться сейчас. Да... Пускай моя мечта сгорит сейчас...       - Не вздумайте, господин! Это все скверна! Не идите у нее на поводу! - Тсукико отчаянно рванулась вперед, но невидимая стена не подпустила ее. И жрица чувствовала - это было не только сопротивление Кровавой луны. Это была воля самого лунного бога.       "Я не смогла... Проиграла скверне Кровавой луны... Мне уже никак не достучаться до него..."       Пальцы бога медленно разжались и крохотный храмик выпал из его рук. Прямо в радостно заплясавшее пламя костра.       - Нет, господин Ято! НЕЕЕТ!       Окружающее пространство подернулось рябью и изменилось. Теперь вокруг языки пламени жадно пожирали постройки главного храма Тсукиеми. Жрица словно наяву слышала грохот обваливающихся деревянных балок, видела зарево над проваливающимися крышами, такое яркое, что на него было больно смотреть, чувствовала жалящие уколы долетающих искр и едкий запах дыма.       В центре двора полыхал высокий костер. Такие костры разжигают в конце фестиваля, чтобы сжечь в них все ненужное, что осталось после него.       Не нужно было быть знатоком в толковании снов, чтобы понять, что значит этот пожар.       Боковым зрением итако уловила, как справа промелькнул чей-то силуэт. Кто-то - явно законченный безумец - бросился к храмовому источнику с водой и, щедро зачерпнув из него ковшом, вылил его себе на голову. А потом этот ненормальный - вернее ненормальная - метнулась к костру и, оттолкнув опешившего лунного бога, запустила в огонь обе руки. Зажмурилась и быстро выхватила из костра слегка почерневшее но вполне целое маленькое святилище.       Тсукико, не веря своим глазам, смотрела на ту, кто никак не мог оказаться внутри сна. Но она была и прямо сейчас, морщась, дула на обожженные ладони.       Жрица машинально потерла глаза, слезившиеся от дыма.       - Хи-ери?