***
Не завидую я тому котяре. Апрель, впитавший в себя отголоски Суровой зимы, был падок на ветра, перемежающиеся со снегом. Буквально через день снег таял, оставляя улицы в компании слякоти. Такой дружбе, само-собой никто рад не был. Порадуешься тут, когда, чуть выйдя за крыльцо, проваливаешься по щиколотку в склизкую массу, грязью именуемой. Местные жители по-прежнему оправляются от пережитого, бережно расходуя припасы. До первого урожая, обещавшего стать обильным, ещё как до Луны пешком, но у народа появился хоть какой-то оптимизм после всех этих метелей. Ну что сказать: весна. Дед благополучно вернулся в Тукборо, где на взводе заставил всех работников просто-напросто стереть из реальности абсолютно все признаки пребывания в Великих Смиалах нашего, уже полностью распущенного, ополчения. Гэндальф с присущей ему загадочностью улетел в туман. А отец самозабвенно проводил химические реакции с серым веществом в месте, которое учёный люд называет мозгом, дабы восполнить столь альтруистическую трату средств. Я так понял, что выход был найден. Иначе объяснить то, что он во время обеда резко подскочил и понёсся в кабинет, нельзя. Помните Старую мельницу? Из-за тотального неурожая в прошлом году Сэндимен остался почти без гроша: расходы за простой были велики даже без платы работникам. А отец, вспомнив о своих чаяниях, пребывал в счастливой эйфории. Разузнав что почём, он купил её у обанкротившегося хозяина за половину себестоимости! Причём ещё позапрошлым летом Сэндимен воротил нос от предложений, заключающихся в выплате ему семикратной переплаты. Однако сейчас и он был доволен. Ведь даже часть этих денег можно было правильно вложить, а талантом этот хоббит обладал. Не пропадёт. Недавно папаня познакомил меня со своим управляющим. Что ни говори, а лично вникать во все проблемы у Бунго не было желания. Вот увеличение их количества путём расширения влияния это да, это у него удаётся хорошо. Мартин Олдбак, а именно так звали управляющего, крепко связал свою судьбу с, как назвали бы это мы, финансами. Он являлся потомком древнего рода, чьи представители занимали пост тана одиннадцать раз подряд до того, как их сменили их соперники: Туки. Если мистера Олдбака поставить в один ряд с Джоном Бэрримором, то самый уважаемый эксперт не отличит его манеры и поведение от аналогичных у дворецкого Баскервилей. С не напускной преданностью и знанием дела он вёл дела семьи. Забегая вперёд, скажу, что работать с этим профи было одно удовольствие. Но вернёмся к делам нынешним. Геронтиус активно окучивал свою дочь, чтобы та, была так великодушна, отпустила своего единственного отпрыска к его деду на краткосрочное житие. Причина столь ярого стремления была в желании Старого Тука видеть меня своим секретарём, а в дальнейшем, как я понял по обрывочному бормотанию и мыслям на самой поверхности (Как это работает-то!?), законным преемником на всех постах, которые занимает наш здешний генсек. Столь отрадные перспективы безусловно нравились мне. Тем более что эта должность позволяла нарастить связи и заработать кредит доверия. После долгих переговоров лёд тронулся, господа присяжные заседатели! Хозяйка Бэг-Энда согласилась. И после прибытия вашего покорного слугу поместили в гостевых апартаментах Великих Смиалов. Собственно, уже минуло два дня с тех пор, как я вступил в свои обязанности. А заключались они в следующем: я должен был почти постоянно в рабочее время находится в радиусе досягаемости для своего нанимателя, на мне лежали заботы о его ежедневном графике и периодически я занимался переводами довольно редких эльфийских писем, а так как перерывы на принятие пищи у нас совпадали, то, считайте, я всегда, кроме, понятное дело, времени сна, присутствовал рядом с дедом. В Смиалах я имел весьма своеобразный статус: одновременно отрешённый от наследственных дрязг и приходившийся хозяину внуком. Наплодив двенадцать детей, старшему из которых, Изенгриму, уже тикал восьмой десяток лет, Старый Тук подверг своё потомство борьбе за наследство. Хоть мне и было жаль здешнего принца Уэльского, но я понимал, что дяде осталось лет восемь или, если сильно повезёт, десять выделять углекислый газ. После своей смерти бездетный Изенгрим передаст танское кресло младшему брату, Изумбрасу, прожившему уже семьдесят четыре года. Естественно, частая смена правителей ни к чему хорошему не приведёт. Дед прекрасно понимал такой расклад, но принимать его не желал. Геронтиус любил своих детей, но ещё он любил Шир. В команде замена, в игру вступает Бильбо Бэггинс. Хоббитская душа ли, человеческая ли, но каждый разумный жаждет того, чего не имеет сам, но имеют другие. Есть, конечно же, и исключения, но в основном оно так и есть. Вот и косо посматривали на новое лицо в этом царстве, потому как кое-кто прочухал, что Старик чагой-то мутит и в этом списке престолонаследия короны Датской появилось новое звено.***
– И когда? – сказал я, тщательнейшим образом переварив эту новость. Мои доводы оправдал сам Геронтиус, спустя полторы недели. Он пригласил меня в свой кабинет вечером и прямо сказал о своих намерениях засунуть меня в очередь наследование прямо после него. (Засунуть, как будто я этому не рад!) – Лет через десять, может меньше. Мне уже сто двадцать два и надо быть глупцом, чтобы надеяться на ещё десяток-второй лет, а я таковым не являюсь. – Но твои дети могут… – Они ничего, кроме прожигания моих денег, делать не могут! – резко сказал дед, впрочем на крик он не перешёл, ибо о звукоизоляции здесь и не слышали, а большинство „их” живёт здесь, а те, кто не живут, имеют уши. – Кто-нибудь из них за все эти годы хоть раз зашёл на заседание Совета!? А я звал, причём неоднократно. И тут внук, внук! Двадцатилетний мальчишка, сначала врывается на заседание подобно вихрю, а затем начал выдавать указания тем, кто старше тебя минимум в три раза! И если бы они не оказались дельными, – он погрозил пальцем, – то лично бы тебе уши открутил! – Ты уверен? Это многое изменит. Почему не отец? – я усиленно изображал смятение, но часть его была искренней. Так что бешено вращающийся Станиславский сбавил обороты. – Бунго хороший делец, мастер переговоров и торговли, но для него обязанности тана будут бременем. К тому же я наслышан, что доброй частью его предприятий заправляет этот Олдбак, не так ли? – Хорошо. Я согласен. Однако, куда я денусь? – Вот-вот. В общем, в ближайшие годы я постараюсь передать тебе всё, что знаю сам. Но в эльфийском ты меня перескакал. Я сейчас связно могу только о погоде интересоваться, давно я ему учился, давным-давно… – Дед! – не даю ему погрузиться в воспоминания и начинаю разговор о письме рудокопов, пришедшем вместе с торговым караваном, – Пришло послание. Гномы залов Торина хотят встречи с послом Шира. – Что Торину Дубощиту могло понадобиться от нас? – задал риторический вопрос Старый Тук. – Когда и где? – Пишут, что ждут его через месяц в Синих Горах, если нас не устраивают условия, то они великодушно просят отправить гонца с нашими предложениями. – Хотят оказаться на своей земле? Хм, умно. – прокомментировал дед, – Им нужен кто-то конкретный? – Доверенное лицо или один из правителей. Сам поедешь бриллиантовыми запонками сверкать, или кто? – мне была интересна реакция Геронтиуса. – Стар я стал для таких поездок, – притворно изображая старую больную обезьяну сказал он, – Пусть совет решает. Гротт! – дед приоткрыл дверь и выкрикнул фамилию мастера над гонцами, который прибежал и, запыхавшись, выразил полную готовность слушать, – Отправьте приглашения главам уделов и мастеру Бэкланда, пусть едут в Бэг-Энд. А мы с тобой уже собираемся. Ты-то в любом случае поедешь. – подмигнул он мне. Многоуважаемый Совет Пяти (что-то многовато пафоса, буду называть их олигархи), единогласно отправил в дальнюю дорогу моего родителя. Потому что Моргот его знает, что понадобилась нашим братьям по росту, но договориться с упрямцами сможет только ещё больший упрямец. Не скрою, порой для отца скрывалась грань между целеустремлённостью и упорностью. Такие случаи происходили крайне редко, однако они всё же были, но вместе с упорностью включался азарт, а это, скажу я вам, в его исполнении смесь адская. И вот мы: я с отцом и мистер Гиббс, второй день ехали в повозке по Восточному тракту. Стоит немного больше рассказать про нашего сопровождающего. После событий Суровой зимы выявилось несколько десятков полуросликов, пожелавших остаться в строю. Они же были и последним отрядом, который зачищал леса от волков-недобитков в последние месяцы до роспуска ополчения. Среди них был и Освальд Гиббс. Этот хоббит буквально обрёл смысл жизни в виде верного клинка. И, в отличие от остальных, мог сражаться не только с беззащитными (ага, как же) собачками, но и вступить в поединок с человеком, причём человеком из следопытов. Не вру, сам видел. Но владение оружием не было его основными навыками. Освальд был умён, образован и умел в считанные секунды проанализировать ситуацию, а также свои дальнейшие действия, будь то бой, или светский раут. Истинный, разносторонне развитый, профессионал. Этих полуросликов заприметил Старый Тук и совершил взаимовыгодную сделку: не дал профи прозябать без любимого дела с одной стороны, и обеспечил телохранителями себя самого и нашу семью. Про остальных потом поговорим. Несмотря на отсутствие неприязни и конфликтов между нами и гномами, их цели были неизвестны. Я не обвиняю и не рассматриваю жителей Синих гор как угрозу, но червь сомнения всё равно прогрызал свой маленький тоннель. В конце концов никто не отменял банального грабежа по дороге. На участке тракта западнее Шира вероятность такого происшествия стремилась к нулю, но она существовала, и всякие левые личности порою забредали в эти земли.***
Стоит, кстати рассказать про сами Синие горы. Эрид Луин, второе их название, отделял Белерианда от Средиземья. В конце Войны Гнева, одного из важнейших конфликтов Арды, когда объединённые войска эльфов и людей разгромили армии Моргота, когда были убиты почти все балроги и драконы, последний резерв их создателя, Белерианд был затоплен. Оставшиеся драконы сбежали на восток, где постепенно выродились до жалкого состояния. На фоне своих предков, Ужасающим Смауг ну никак не казался. Скрылся и последний балрог. Он зарылся в богатый мифрилом камень глубоко под Карадрасом, самым высоким пиком Мглистых гор, откуда в не лучшем состоянии духа был откопан гномами, аки кроты расползавшимися по прилегающим к Мории территориям в поисках новых залежей так полюбившегося им металла. Поджав хвост сбежал и правая рука Мелькора, наместник Ангбанда со времён его основания, также погребённого под толщей воды, Гортхаур Жестокий, Майрон, или же Саурон. Как говорится: „Король умер. Да здравствует король!” и после изгнания из мира Владыки Тьмы, он сам стал Тёмным Властелином. Бежал он, подобно драконам, на восток, где в подтверждение и укрепление своей власти выковал в пламени Ородруина Кольцо, откуда впоследствии и правил. Видимо жерло Роковой горы приятно греет косточки и суставы, чем привлекает всяких там бессмертных сущностей. В Эпоху Древ Валар ушли из Арды. Начали пробуждаться Дети Илуватара. Эльфы, а вслед за ними и люди. Гномы же – творения Аулэ, одного из Валар. Великий искусник в тайне от Эру создал расу своих учеников, Семь Праотцов и их жён, но они не имели своей воли. И когда замысел его вскрылся, Илуватор был зол. Аулэ хотел было уничтожить свои творения, но Единый смиловался и наделил безвольных кукол душой. Условием существования гномов являлось их появление в Арде позже эльфов и людей. Тогда Кузнец погрузил Праотцов в сон и разместил в далёких друг от друга местах. Самого старшего, Дурина, положили под Гундабадом, он основал род Длиннобородов. Два других очнулись в горе Долмед и стали прародителями западных родов: Огнебородов и Широкозадов. Оставшиеся четыре проснулись на Дальнем Востоке. В Синих Горах проснувшимися основателями были основаны два подземных царства. Белегост и Ногрод. Великие некогда цитадели. Они славились своими рудниками и мастерами. Белегост вообще первым освоил плетение кольчуг. Но не всё так вечно под Луной. Во время Великой Войны эти города-королевства были разрушены, и население эмигрировало в Кхазад-дум. Эти места были покинуты, и даже звери опасались проникать в пустынные залы. После падения Эребора гномы Одинокой Горы под предводительством Сына Траина основали в горах недалеко от Белегоста новое поселение, Залы Торина. Это место стало пристанищем многочисленных умельцев и профессионалов. Кадры решают всё, и сейчас, после ста сорока двух лет от основания, гномы обрели хоть какой-то дом. Но согласитесь: - это лишь тень Королевства-под-горой.***
Прибыли мы за пять дней до оговоренного срока. Стражники подозрительно косились на анализирующего местность Гиббса, всеми фибрами души чуя личность, которая действовала либо руководя ими, либо серьёзно противодействуя. Но в целом злобы и неодобрения я не видел, да и не чувствовал. Скромной делегации дали с дороги отдохнуть и привести себя в надлежащий вид, хотя это скорее обусловлено отсутствием короля, да не суть важно. Тёплым июньским вечером в двери покоев, выделенных нам, постучал приставленный к нашей группе для связи с его руководством и исполняющий роль „гида” гном. – Его величество ожидает вас в обеденной зале. – произнёс он. Хороший жест. Приглашая визитёров не в Тронный зал, а в место, где он лично живёт, Торин сделал знак своего к нам расположения и доверия. А он не так прост, как кажется. Следуя за сопровождающим нас гномом, я то и дело улавливал звуки кузнечного молота, рассматривал проходящих мимо местных. Это всё-таки первый город гномов, который я увидел, а также вообще первый не-хоббитский населённый пункт. Наши культуры серьёзно отличаются. Не, ну а чего я ожидал, сравнивая народ, для которого тот же пресловутый молот по готовности вместе с его обладателем может обратится в неплохое орудие убийства и тихих, миролюбивых, полуросликов. Превращающихся, правда в шайтан-машины для убийств и мясокровищи, но это надо их до такого состояния сначала довести, что само по себе не так-то просто. Многие из здешних обитателей участвовали в войнах с орками, а некоторые личности так вообще познали драконий огонь. Мы подошли к проходу, отделяющему королевские апартаменты и Тронный зал от остальных помещений этажа. А хорошие у них двери! Эдакую штучку минимум тролль сломает, причём не с первого раза. Но оному индивидууму сначала надо пройти через главные ворота и все посты охраны, а если уж и это пройденный для нападающей стороны этап, то персону по ту сторону двери она вряд ли спасёт. – Приветствую вас, посланники. С кем имею честь разговаривать? – спросил пока-ещё-не-Король-под-горой, обойдя стол, за которым до сих пор сидел, и направившись в нашу сторону. – Здравствуйте, ваше величество. – с поклоном произнёс отец. – Меня зовут Бунго Бэггинс. Это мой сын, Бильбо, он сопровождает меня в этом путешествии. – поклон от меня. – А это Освальд Гиббс, друг семьи и наставник Бильбо, – кланялся уже наш телохранитель. – Я представляю интересы Тана Шира, Геронтиуса Тука. В первую очередь его интересует причина, по которой мы здесь находимся. – Ни в одном, блин, месте, чертяка старый, не соврал! Родитель залихватски лавировал между официозом и рамками приличия, что позволяло ему говорить и, главное, спрашивать. – Прошу за стол – указал нам Торин на место своего недавнего обитания. Мы сели напротив Короля. – Вас интересует причина, ну что ж, начну. Эта зима коснулась всех нас и гномов в том числе. Я знаю, что Шир в большом объеме проводил закупки продовольствия у других государств, а также оружия через свои каналы, о чём мне доложили только через день после отправки груза. Так вот один из моих вопросов: откуда вы узнали о предстоящих событиях, мистер Бэггинс? – сказал он, посмотрев уже на меня.