– Кукарекууу!! – надсадно вопил петух, если, конечно, я не передумаю, в будущем, зажаренный с овощами.
Башка-то как раскалывается! И кто меня надоумил пить с гномами!? А какая-то особо ретивая сволочь так вообще захотела устроить конкурс: кто кого перепьёт. Я, здраво оценивая свои возможности, конечно же, участвовать не желал, но лавинообразные действия толпы захлестнули и меня. Захлестнули до такой степени, что сейчас моё тельце чувствует себя так, будто по нему с немалым рвением топтались харадримские слоны-переростки, а во рту свирепствовала пустыня, по сухости и безжизненности затмевающая Мордор. Н-да... Нельзя мне пить...
И что же собственно такого столь усердно отмечал ваш покорный слуга и его коллеги по несчастью? А пили мы (не знаю, не знаю, меня конкретно так спаивали) за месячное уже окончание постройки Юла и скорое начало закладки Лита. Да знаю, что прямо блещу оригинальностью, но не я же один придумал эти названия, верно?
Пять лет мы потратили на возведение этой „крошки”. Таким огромным, расходящимся с объявленным первоначально, срок получился из-за решения во время возведения Юла сторонних дел, сопутствующих таким большим проектам. К примеру, мы вынуждены были нанять в Бри людей, чтобы стереть с лица Арды Сарнский брод: хоббиты ростом не вышли. Зачем, спросите вы, уничтожать такой любезный со стороны природы способ попасть на противоположную сторону Берендуина? А затем, что совету надоело мириться с контрабандой. Хоть в чём-то наши мнения сошлись.
Несмотря на контрмеры, данный аспект предпринимательской деятельности безусловно присутствовал, что не нравилось господам монополистам; и если паром с мостом через Берендуин мы контролировали, то брод – увы. Там хозяйничали дунэдайн и оберегали, за что им огромное спасибо, этот путь пересечения реки от всякой швали, будь то залётные орки, али бандиты с большого тракта, уже многие десятилетия. Этими действиями мы не только освободили значительные силы следопытов, но и обеспечили проблемами таможенников, так как основная масса нелегального груза, разумеется, перекинулась на Врата.
При таком уровне развития технологий я поначалу считал эту задачу почти неосуществимой. Сами посудите: Берендуин - река хоть в этом месте неглубокая, но с порогами, что обеспечивало ОЧЕНЬ сильный ток воды, да и теплом она порадовать не могла даже в августе месяце. Всё это в значительной степени осложняло и так нелёгкий фронт работ. Но здесь пришёл на помощь высокооплачиваемый, я бы сказал, слишком высоко и слишком часто оплачиваемый, если бы не знал, что оно того стоит, труд гномов. Коротышки (на себя, великан, посмотри) смогли буквально из подручных стройматериалов воссоздать подъёмные краны, которые они используют в своих шахтах, и установить их по берегам реки, шириной конкретно здесь в восемьсот семьдесят ярдов.
Короче говоря, я молча и с благоговейным молчанием впитывал, как губка, инженерные методы решения данной проблемки, исполняемые самим маэстро: мастер Кхим сам на месяц уехал руководить процессом. Большинство наёмных были уроженцами Бри, их не смущал даже такой способ заработка: стоять по пояс, а то и по грудь, в воде и долбить каменистое дно. Ну мы не такие уж и звери. А чтобы драгоценный работник, а какой он ещё, когда других не напасёшься, не дай Эру не упал, в дно были вкручены периодически меняющие своё местоположение штыри, да и стояли они недолго. Мы же не хотим уменьшить рождаемость и, следовательно, популяцию Эриадора и Бри в частности?
Что могу сказать об этом поселении? Городишко, прямо таки по всем из имеющихся критериев соответствовал средневековому. Моё хоббитское естество буквально трепетало праведным гневом при виде до такой степени засранных улиц. Хоть уподобляйся французам и изобретай широкополые шляпы, дабы не достойные взгляда прекрасных дам фекальные массы, сливаемые из окон, не достигли одежды их кавалеров. До такого здесь, правда, не опустились, но всё же! И это самый большой город Эриадора!? Ну и чёрт с ним, скоро и мы оторвём от него часть влияния.
А вообще порадовало население. Уже то, что этим людям, и не только, удалось ужиться вместе и не устраивать этнических конфликтов, достойно уважения. Город как город, наверное здесь менталитет играет значительную роль. Особенно хоббитская диаспора, вторая по численности после людей. Уверен, здесь было бы куда как хуже без размеренного темпа жизни полуросликов, распространяющегойся от оных на всё остальное население. Быть может, в сравнении с остальными крупными поселениями он и выглядит лучше, но я сужу о том, что вижу сейчас.
Кстати о моих соотечественниках. Вот уже около двух лет я настойчиво исполнял обязанности змея-искусителя и старательно заманивал эмигрантов с чужбины на такую любимую и распрекрасную родину. И послабления со льготами (пришлось объяснять незадачливым собеседникам, что это такое и с чем его едят, что ж, впредь буду выбирать слова) обещал, деньги сулил, рабочими местами соблазнял, а они ни в какую. Посмотрим как пойдёт, когда они изволят увидеть место, куда их столь настойчиво пытаются переселить.
Но даже со сторонними работами с изначальным вариантом крепости мы бы справились уже полтора года как. Загвоздка в том, что от самого первого проекта не осталось ровным счётом ничего. Хотя нет, вру. Примерная площадь стоически выдержала все нападки инженерных войск неприятеля и осталась равной восьмидесяти девяти акрам. Что на язык людей, к английской системе мер неприспособленных, переводится как тридцать шесть гектаров.
Следует рассказать и о самом творении нашей сводной бригады, состоящей из гномов, людей и хоббитов, пожелавших заиметь деньги с этого мероприятия. Так вот, Юл представлял собой массивное, квадратного вида, укрепление с двумя рядами стен. Внешние достигали в высоту двадцати ярдов и шести с половиной в ширину и на них располагались семь башен: по три с каждой стороны, кроме западной, за ненадобностью, ведь там вскоре появится Лит. На восточной, как на самой вероятной для нападения, находились две самые большие из них, не считая донжона, немного даже выпирающие за периметр, сглаживая острый угол, третья хоть и считалась за одну, но являлась двумя надвратными башнями, объединёнными воедино.
Со входом в замок вообще получилась отдельная история. Существовал он в арочном сквозном проходе во внешней стене двух ярдов в высоту и полутора в ширину. Чтобы почти впритык хватило на проезд одной повозки. Расширить проём мы не могли по соображениям обороноспособности. Такой вариант был удобен для нас и с точки зрения торговли и безопасности. Доступ в этом проходе в случае тревоги моментально мог быть перекрыт пятью заграждениями, которые не лень и перечислить, исходя от краёв до центра: две массивные металлические герсы, вышедшие из под гномьего топора, две двухстворчатые двери, петли которых были намертво ввинчены в каменное основание ещё при возведении этого участка, опять же обитые железом высочайшего качества, и огромным деревянным заслоном толщиной в полтора фута. Благо что всё это позволяла сделать толщина стен.
Решётки и заслон в нерабочем состоянии находились наверху, в башнях, и опускались по воле караула с помощью механизмов, упрощённых и рассчитанных на силу полуросликов. Между ними, вверху, находились отверстия для защитников, через которые нападающие, прорывающиеся внутрь, закидывались бы камнями или заливались бы кипящим маслом.
История эта была о том, какими непосильными трудами добывался материал для заслонов и дверей. Не помните, где вашего героя нашли жители Бэкланда? Я освежу ваши вместилища знаний. Обнаружили меня неподалёку от Старого леса, одного из древнейших лесных массивов в Арде. Но кроме культурного наследия и достояния многие видят в нём опасность.
И правильно делают! Потому что проклятые вечностью хуорны очень сильно не любят вмешательства в их растительные дела. И хоть они были лишь подобием энтов и разума не имели, собственнический инстинкт у них присутствовал, да ещё какой, и угрозу они, за неспособностью мыслить, представляли ещё большую. И ладно бы я один хотел немножечко подрезать популяцию этих ребят, плюнул бы и забыл, но этот „милый” лесок уж очень близко находился к строящемуся замку, да и древесина лишней не бывает, так что я не отказался от соблазна начать расовую борьбу. И энто действо на удивление закончилось для нас хорошо, если не брать во внимание пару … десятков участников, что пролежали с переломами несколько месяцев, испытывая на себе качество работы наших лекарей-коновалов. Но, несмотря на явные усилия последних, всё у них срослось хорошо, как новенькие вон ходят.
В результате мы всё-таки добрались до условной границы проведения карательной операции. Кто бы мог подумать: воюю с деревьями. Так вот точкой отсечения границы была прекрасная опушка с не менее прелестным видом на реку. Удручал пейзаж, достойный кисти Васнецова, только одиноко стоящий Старый Вяз. Никто точно не знал, чем эта хреновина являлась: одеревеневшим ли энтом, али предводителем хуорнов, но этот гад был сосредоточением всего Леса и, в отличие от остальных его покрытосеменных обитателей, разум имел. Да вот незадача, кушать он тоже любил, и пожрал за всё своё существование народу внушительно. Вот туда я вместе с отрядом гномов, охочих до махания секирой, и отправился.
После того, как в течение недели этот аналог баобаба был срублен, к нам присоединилось ещё полсотни рыл, дабы транспортировать оставшихся раненых (всего-то двух) и трофей в виде двух десятков тонн отменной древесины, из которой и были изготовлены лучшими мастерами по дереву четыре комплекта на главные ворота. Крепости-то две!
Но вернёмся к нашему детищу. Делать на внешнем кольце обороны крытые галереи мы, я и главный инженер с прорабом в одном лице, коллективно посчитали излишним, но, сильно не зверствуя и оценивая тяготы будущего гарнизона, сделали высокий бруствер с бойницами, а уж если его членам на улице стоять будет совсем невмоготу, то есть башни, где можно сие безобразие переждать.
Внутренний квадрат возвышался над внешним на ярд, но стены были чуть меньшей толщины. Вследствие этого четыре находящихся в середине и попарно перпендикулярные башни основаниями выпирали уже вовнутрь периметра. Но, в отличие от внешних, внутренняя часть укреплений имела крытые камнем галереи с фланкирующими башенками по углам.
Цвингер (так называется пространство между внешним и внутренним рядами стен) в ширину занимал тринадцать футов, дабы там спокойно могли уместится в ряд две повозки и пешеходы. При въезде в цвингер что с западной, что с восточной стороны вы могли поворачивать исключительно направо. Таковы правила. Пришлось даже выдумать некий аналог регулировщиков, чтобы товарищи путники не устраивали заторов и так ненавистных мне пробок.
На северо-востоке и юго-западе, аккурат в основании башен, располагались господа таможенники, что тщательно досматривали товар и имущество. Такого в здешних краях ещё не видели. Практиковалось сие только в больших городах, таких как Минас Тирит, к примеру, да и Озёрники от него не отставали. Отобранные сорок хоббитов занимались целый год лично со мной, чтобы затем, за немалое жалованье, не зная жалости, изводить и курощать несчастных, эмоционально ранимых, и небогатых, а то как же, торговцев.
После тщательного осмотра приезжие разделялись на два потока. Первый отправлялся в сам город, а второй двигался дальше, на выезд. На всём участке пути цвингер через каждые пятьдесят ярдов был утыкан пересекающими его воротами, прямо как корабль – переборками. Оные сооружения от своих товарок-ворот заметно отличались. Прямо над проёмом пролегала узкая лестница, позволяющая дежурной смене мгновенно спуститься с облюбованных позиций на грешную землю. Также эти ворота выполняли ещё и роль связующего звена между стенами, благо их двухъярдовая ширина позволяла создать проход для строя из четырёх хоббитов.
Такая система превращала штурм этого, в первую очередь, военно-стратегического, колосса в дело очень муторное и требующее определённой сноровки. Правда, чтобы взять приступом Юл, нужна армия как минимум в тысяч тридцать особей. Я не самонадеян и ни в коей мере не преувеличиваю, это действительно так, иные могут сразу идти лесом, ибо зубы обломают.
Раз Шир, надеюсь, ссориться с другими условно мирными странами до такого выраженного конфликта не будет, то остаётся только всем знакомый ювелир. А если Майрон с его грёбаными орками добрался до полуросликов, то его темнейшество уже гарантированно перемолол всех остальных. При таком раскладе нам, увы и ах, не помогут ни стены, ни ворота, ни мосты.
К слову, прошлая каменная вариация Брендивайнского моста была со всей осторожностью удалена и заменена на деревянный, но от этого не ставший менее надёжным. Признав свою неправоту, я сам понял, каким недальновидным был, искренне веря, что на участке реки в полмили реально поставить разводной мост. Конечно можно было поставить посередине этой конструкции на укреплённых сваях две башни, и уже плясать от них, но это вообще не хорошо и не стоило даже размышлений. Запланированный проект будущего единственного способа (мне кажется дух монополизма у хоббитов в крови, хе-хе) перебраться по ту сторону Берендуина предполагал начало работ только после постройки Лита. Причём должно соблюдаться условие нахождения замков на одном уровне. Не знаю как мы раскорячимся, но знаю, что получиться должно.
Внутренний город ничем особо не отличался от существовавшего здесь ранее посёлка. Заключённый в стенах единообразный архитектурный ансамбль, состоящий из незамысловатых домов и огромного по площади рынка, нарушали лишь стоящие в геометрическом центре крепости донжон с прилегающими к нему помещениями гарнизона. Эта шестиэтажная громадина являлась самой высокой точкой в округе, а на верхней площадке гуляли такие ветра, что поневоле сочувствуешь дежурящим там стражникам.
Собственно, на третьем этаже донжона, в своих пяти комнатах, давно заменивших мне дом, потому что в Бэг-Энде я бываю ооочень редко, я и проснулся после трудов праведных, преисполненный до того простым желанием, что даже смешно: жутко хотелось пить. Пройдясь глазами по спартанской обстановке и приметив вожделенный, любезно оставленный кем-то графин, не обременённое на данный момент моралью представитель славного семейства Бэггинс победно вскрикнул, о чём в тот же миг пожалел: любой шорох отражался в голове, словно луч солнца в зеркальной комнате…
***
До воды я сегодня утром всё же дорвался. После весьма плотного завтрака я, несмотря на почти схлынувшую, но ещё теплящуюся на задворках сознания пульсирующую боль, направлялся на, выражаясь языком моего времени, объект. Меня сильно так заинтересовал ход работ, что, углубившись в детали, я с шевелящимися на голове волосами остановил процесс раскопок. Причём имел на это полное право. А обусловлены мои действия были опаской наткнуться на кое-что очень интересное и в то же время опасное.
Но тут нужна предыстория. Разнящийся по разные стороны Берендуина грунт требовал безусловно особенного подхода. Если каменистые холмы восточного берега играли нам на руку и требовали дополнительной насыпи только у самой воды, то равнинная, заросшая чем только можно, чернозёмная местность к западу от реки вынуждала нас копать основательный такой котлован, где впоследствии будет устанавливаться фундамент и наращиваться вокруг грунт. А когда трудолюбивые рудокопы начали углубляться больше чем на два метра, они с удивлением обнаруживали куски черепицы, а также многие другие вещицы, свидетельствующие о существовавшей здесь когда-то деревушке.
Принадлежала она, по всей видимости, полуросликам, а по моим достаточно скудным познаниям крайний раз хоббиты здесь жили в семнадцатом веке этой эры. Живём мы не в пустыне, песчаных бурь не имеем, следовательно, без стороннего вмешательства, деревня под землю уйти ну никак не могла. Если учесть, что в те времена на территории всего Средиземья буйствовала чума, то возможно закапывали полностью вымершее поселение, быть может и трупы наличествовали.
Чума эта не зря имела приставку Великая. Не обойдя своим вниманием ни один клочок земли, мор опустошил многие города. Минас Тирит стал столицей Гондора только потому что в Осгилиате банально не осталось ни единой живой души. Дошла она, разумеется, и до Эриадора. Арнор, древнее северное государство дунэдайн встретила эпидемию не в лучшие свои годы: тогда оно представляло собой три разобщённых королевства, постоянно находящиеся в состоянии войны с Ангмаром и сидящим в нём одноимённым Королём-Чародеем.
Два из них почти моментально пали под ударами эпидемии. Как результат: Кардолан больше не существовал, а Рудаур пострадал так сильно, что через каких-то три сотни лет обратил своё оружие в союзе с Ангмаром на последнее, стойко до этого державшееся, королевство, Артэдайн. Оно, как и Шир, входящий в его состав по сравнению с остальными державами не пострадало почти никак: распространению мора препятствовала река, но жертвы всё равно были. Погуляв ещё с полгодика по Арде, мор сгинул. Есть мнения, что Великая Чума это ничто иное, как способ Саурона отвлечь своих противников от Мордора, переключив их внимание на решение внутренних проблем. Умно, умно. Вполне себе работоспособная версия, я даже не исключаю, что она правильная.
Так вот, обнаружив древнюю деревню, гномы навалили на меня, как говорится, думу тяжёлую. Я не имел никакого понятия, какими конкретно знаниями владел кольцедел в бактериологии. Проще говоря, является ли эта болезнь хренотенью сугубо магической или же вещью материальной, а значит завязанной на штаммы известных вирусов. Первое было бы куда предпочтительное, потому что в этом случае будь то чары, или проклятье, но они всё равно уже давным-давно рассеялись. Второе маловероятно, но и исключать его не стоит. И вот если госпожа фортуна повернулась к нам задом, а к лесу передом, то перспективы у нас отнюдь не радужные. Мне прекрасно известно, что вирусы - это гады очень живучие. Те же споры пресловутой сибирской язвы могут находиться в законсервированном состоянии десятилетиями, и если свихнувшийся майар сотворил когда-то давно очередную вундервафлю, то не поздоровится снова всему Средиземью.
Именно поэтому сейчас у остова не раскопанного дома и в радиусе полумили от него кроме меня не было никого. Многие спросят: „На кой ты туда полез??”. А тут либо пан, либо пропал. Если вместо меня здесь будет стоять представитель любой другой расы, то это ничего не изменит. Вот и работал я лопатой как негр, коих здесь в природе не существовало: темнокожие были, а их – увы не было. А что поделать, отношения к этому слою населения на родине господина Толкина начала прошлого века было устоявшимся, и вряд ли оный господин хотел что-либо менять.
***
После трёх часов монотонных физических упражнений я дорылся аки крот до чего-то каменного, видимо пола, с задвинутым каким-то чудом сохранившейся металлической пластиной отверстием. Приложив ещё немного усилий, дабы откопать до конца железяку, у меня получилось её сдвинуть. Моему взору предстала нелицеприятная от слова совсем картина: своеобразный люк открывал доступ к неизвестности, а именно абсолютно чёрной комнате. И слава моей паранойе, надоумившей своего хозяина взять с собой свечки. Бросать просто так нельзя, там по-любому есть воспламеняемые предметы. Ну в принципе, там до следующего перекрытия метра два, благо камней для проверки предостаточно. Что ж, сигаем.
– Раз. Два. Три. – немного походящий на человеческого подростка молодой хоббит прыгнул в неизвестность, что негостеприимно встретила ледяным каменным полом. Он встал и зажёг свечу.
Да уж. Либо мне так „везёт”, либо это с миром не всё в порядке. Потому что среди первого попавшегося здания попасть в склеп - это надо уметь. Причём, построен он явно не полуросликами: им явно не подходит стиль пустых комнат со стоящими в ряд каменными саркофагами. Скорее всего, возведён он был арнорцами и использовался ими же для захоронения своих правителей, или рыцарей, или кого-то ещё из высшего сословия, ибо даже сейчас просматривающиеся барельефы на стенах и живым простым крестьянам доступны не были, не говоря о расположении их в месте для захоронения покойников.
Пресекая последние попытки инстинкта самосохранения взять контроль над разумом, я решил-таки сдвинуть крышку одного из гробов. Тяжёлая как повозка с железом, она поддалась не сразу. Оп-па. Первым делом в глаза бросается не давно истлевший покойник, а его меч. Двуручник явно нуменорской работы до сих пор был острым, значит без магии не обошлось. Мне он ни к чему, потому что составляет почти весь мой рост, но всякой вещи можно найти применение, тем более такой. Многообещающее начало!
