Академия Эльтеров

Просто так вести военную подготовку было неинтересно, поэтому в качестве эксперимента на третьем курсе организовали ещё в прошлом году командный турнир с призом в виде автоматической оценки по профилирующему предмету победителям и призом зрительских симпатий для тех, кто выступал красиво. Группе колдунов посещать эти мероприятия не позволяло расписание, ибо на первом курсе в якобы свободную субботу они до самого вечера торчали в лаборатории прикладников на дополнительных парах добровольно-принудительной посещаемости, а в третьем семестре на время проведения поединков всему потоку поставили «фундаментальную физику». Однако ко второму курсу студенты обнаглели. До зашуганных за первые две сессии ребят наконец дошло, что эльтеров слишком мало, чтобы ими можно было разбрасываться направо и налево, и они понеслись во все тяжкие. На лекциях сидело по полтора человека от каждой группы. Ян строчил конспекты, чтобы ближе к зимней сессии загнать их копии по спекулятивной цене, а за посещаемость ему были готовы проставить четыре из пяти зачётов сразу. Вечно недобритый и сонный Енотов в библиотеке и лаборатории занимался самообразованием, при встрече никогда не упуская возможности напрочь вынести Куллхиру мозг прелестями технологий «Змея» и «Рэт» и «красотой их плетений», которую по программе познавал третий курс. Стрелки Кирсанов и Нэшши ходили на лекции по очереди с одним конспектом на двоих, Лисов взял с них обещание поделиться драгоценными бумажками и пропал из поля зрения (впрочем, ходили слухи, что иногда его можно встретить в столовой и женском крыле общежития). «Воинское искусство» и паладины с БВСМ пустили по своим группам расписание «дежурств» на парах, причём, одна из близняшек-паладинш — кажется, Марина — сидела только на лекциях, а вторая посещала исключительно семинары. Бэйнон, уже привыкший по доброй акрисовской традиции сдавать все контрольные и зачёты в режиме «А-а-а-а-а! Пушистый полярный лис! Мы все умрём!», тем не менее, занимался своим любимым делом — паниковал, ибо его сессия до сих пор не была закрыта из-за несчастной военной подготовки. Для начала, матч-реванш с Дашей прошёл как обычно. Нет, Куллхир от Збрышека не бегал, и с первого удара не сложился — неугомонная парочка, почти синхронно скрестив руки на груди, хором выпалила две недели как заготовленную речь о ценностях дружбы и «оценкопожертвованиии» ради оной, на что Лерий Григорьич молча сгрёб Бэйнона за шкирку и Дашеньку за ухо и кратко, уложившись в десяток-другой слов, из них четыре-пять староакрисовских, объяснил, почему оба сейчас должны пойти на площадку и что будет, если они откажутся. Колдун и воин в ответ попытались вырваться, а в результате неравного боя с преподавателем, на который второй курс открыл ставки (потом Неко Риис и Дафна Камашевская полдня пытались выловить Яна, чтобы вытребовать выигрыши), на всех троих имелись: разбитая губа, два фингала, полтора качающихся зуба, спалённая наполовину борода, два слегка обугленных хвоста, порванная мантия и лёгкое сотрясение мозга. Збрышеку и Куллхиру постановили работу на кухне в свободное от учёбы время до конца сессии, а Лерий пообещал, что на следующий год обязательно запишет их на турнир, «чтоб было, куда лишнюю дурь выплёскивать». А для продолжения первую попытку зачёта провалили все, вторую Григорьич назначил на середину января, потому что у него была командировка на Леопольд. Зима… У Акриса она длилась три-четыре месяца в год, отличаясь обильными сугробами, метелями, бурями и температурами, в которые замерзала даже смазка в крыльях кораблей. Тем временем в Магне снега едва хватало, чтобы скрыть пожухлую траву, а вместо метелей частенько шли дожди, лишь прошлая зима стала ярким исключением ровно на одну неделю. Однако от холода этот факт мало спасал. — Ахчи! — Здесь. — Ась? — не понял Григорьич, но узрел колдуна-терионца и сделал вид, что первым открыл список группы кафедры «Прикладная магия». — Так, ладно… Бейр… Бекр… Бей-кер-брейнгель! — З-з-з-зд-десс-с-сь, — простучал зубами Ян. — Что, холодно? — Лерий Григорьич улыбнулся настолько участливо и тепло, что от завёрнутого в плащ и шарф по самый нос фламмовца шарахнулась вся группа. — Д-да. — Ну я тебя сейчас согрею, — не меняясь в лице, сообщил преподаватель. — Первым на площадку пойдёшь. — Предлагаю Морожа новым старостой, — похоронным голосом сказал Енотов, вместе со всей группой провожая Яна к раздевалкам грустным взглядом. Збрышек участливо помахал Бейкербрейнгелю вслед шапкой. — А я предлагаю демократию… -Разговорчики! — рявкнул Григорьич, выразив свою политическую позицию. …Лерию Григорьичу начало надоедать уже на десятом. Вызвав на площадку невысокого щуплого колдуна, он надеялся сразу выбить с зачёта самое слабое звено, но Брек… Бейкербрейнгель упорно держался на ногах благодаря любимой комбинации «инферно» и «пламени хаоса», изредка разбавляя их какими-нибудь «фейерверком» и «круговертью» (мучимый жаждой мести, но утаскиваемый с площадки Лисов рассказал о Яне столько нового, что даже Лерий Григорьич подозрительно покосился на фламмовца). Куллхир просил преподавателя вернуть ему зачётку и отпустить, но адский воин ОМА предпенсионного возраста честно целых пятнадцать минут любовался, как колдуны закидывают друг друга огнешарами, пока это не надоело одному из участников — Ян, пропустив один удар на правый наплечник, «промахнулся» «пламенем хаоса» в здоровенный сук ели, раскинувшей свои ветви над площадкой. Пока Шуш пытался отплеваться от сыпавшегося на него снега, староста сплёл «инферно» и прямым и точным ударом заклятья снёс Куллхира на горестно хрупнувшее от такого импульса заграждение. — Ты чего снег не расплавил?! — накинулся на помятого товарища Збрышек. — Иди и сам с ним подерись, раз такой умный! — огрызнулся Куллхир, потирая спину. Тем временем в Лерии Григорьиче боролись две стороны его души — бравый вояка требовал похвалить, проставить зачёт и всячески помочь столь талантливому студенту, а этнический акрис ворчал о том, что лет через десять этот же студиозус может в очередной осаде Бурноводья в первых рядах участвовать, размахивая алым флагом с золотистым драконом… …Ладно, полкурса за Дашу не болело, но все оставшиеся без зачёта активно подбадривали воина, хотя их криков из-за защитного контура слышно не было. Енотов решил проблему радикально, и вскоре над ограждением развевалась огненная надпись «Прибей Бэйкербренгеля — спаси Лакию!». Правда, сам Лёха Енотов к тому моменту уже заперся в раздевалке от паладина Шельмы. Огнешары Яна пробили первое защитное проклятье, а Збрышек всё ещё был слишком далеко от колдуна, чтобы ударить — противники двигались по кругу, словно два вожака змееволчьей стаи, то отдаляясь, то приближаясь. Воин то отбивал зачарованным для таких деяний мечом огнешары, то, словно заснув, позволял им разбиться о слой шедшего серебристыми волнами проклятья. Последнее «пламя хаоса» оболочка поглотила и померкла. На Дарии остались лишь доспехи, и Бейкербрейнгель ударил давно просившимся «инферно», а Збрышек прыгнул вперёд, только не на Яна, а в кучу снега, что свалилась на Шуша, да так и осталась лежать — снежинки взвились в воздух, закрыв Бейкербрейнгелю обзор на долю секунды, в которую воин успел вырасти над фламмовцем во весь свой немаленький рост и одним махом выбить у того из правой руки посох. Сорвавшийся с пальцев левой «огнешар» спалил застёжку шлема, сразу упавшего в снег, и большего ущерба в столь ближнем бою колдун вряд ли смог бы нанести, ибо воин скрутил его в лучших традициях акрисовской «охранки», вывернув руки до боли во всех суставах. — Ай, я сдаюсь, — тихо и спокойно сказал Бейкербрейнгель. — Честное слово, — и мило улыбнулся. — Честное, так честное… — Збрышек выпустил колдуна из захвата и маршем победителя направился к выходу с площадки… Щёлк! «Фейерверк» ослепил акриса до рези в глазах, и тут же сзади прилетели «огнешар» и «инферно», свалив главного забияку курса носом в снег. — Ну что, разгильдяи-тунеядцы-прогульщики, когда хотите следующий зачёт? — важно прохаживался мимо студентов Лерий Григорьич. Второй курс загомонил — у всех групп были свои расписания экзаменов, кому-то было удобно хоть завтра, у других на ближайшую неделю предвиделись сплошные сдачи, пересдачи и досдачи. Из общего гомона Григорьич выделил два связных предложения — отпустить всех с зачётом и миром сейчас (обойдутся!) и неделю спустя (ха, как будто готовиться будут) — и одной командой «Тих-ха!» прекратил дебаты. — Итак, следующий зачёт через неделю у всех. Кроме Бр… старосты группы колдунов, — расплылся в частично золотой улыбке преподаватель. Сказать, что Яна испепелили взглядом — ничего не сказать. Ян шёл к Лерию Григорьичу за своей зачёткой, каждой частичкой кожи ощущая, сколько милых и витиеватых проклятий ему посылают однокурсники, из них парочка была неплохо сдобрена магией, а пожелание «провалиться на месте» даже почти сбылось, когда на обратном пути фламмовец споткнулся и растянулся на внезапно возникшем под снегом льду. — Так, а где… — Григорьич покопался в планшетке, потом хлопнул себя по лбу, видимо, вспомнив, куда дел ведомость. — Всем ждать здесь, сейчас вернусь и отпущу, — и ушёл к раздевалкам. — Ну как себя чувствуешь? — участливо спросил у старосты колдунов внезапно возникший рядом Лисов. — Хорошо, спасибо за беспокойство, — улыбнулся Ян. — А мы не очень, — протянула Дафна Камашевская, поигрывая жезлом, наголовье которого подозрительно магически поблёскивало. — Знаете, двое на одного — это как-то нечестно, — не прекращая улыбаться, Бейкербрейнгель начал медленно отступать от акриса и имберки. — Бить в спину тоже нечестно, — вкрадчиво сообщил из-за спины колдуна Збрышек. Ян избрал самую правильную тактику, которой магов учили ещё на первом курсе — он рванул со всех ног прямо с места. К Збрышеку, Лису и Камышу с гиканьем и улюлюканьем присоединились все не сдавшие, исключая, пожалуй, только Шельму — колдуна прогнали два раза вокруг площадки, потом окружили, но Ян чудом, буквально на четвереньках, выбрался, оценил обстановку и вложил в последний спринтерский рывок все оставшиеся силы… — Так, всем «незачёт», кроме Бей-кер-брейнгеля — выговорил наконец-то — вот так, — Григорьич проставлял в ведомость печальный неуд прямо на ходу. — Всё, разгильдяи, можете расходить… стоять, — Лерий оглядел стройные ряды студентов. Что-то было не так… — Та-а-ак, где, кто и чем? Второкурсники переглянулись. — Где прикопали старосту колдунов, кто в этом участвовал и чем копали? Глаза у студентов были честные-пречестные, особенно у магов. — Уголовная ответственность, между прочим, у эльтеров с восемнадцати лет наступает. — Я здесь, — тихо сообщили откуда-то сверху. Лерий поднял взгляд и узрел отличника курса сидящим на той самой многострадальной ёлочке. Ян, нежно обнимая ствол и мягко улыбаясь, страдальчески посмотрел вниз, на ухмыляющихся однокурсников. — Проставьте ему зачёт за бег по вертикально стоящим поверхностям, — хихикнул Лисов.