Академия Эльтеров

— Первый бой турнира весеннего семестра начнётся через пять минут, — проскрежетал искажённым голосом Лерия Григорьича усилитель и с плевком отключился. С первых рядов исчезла пара человек, ответственных за технику, и мгновение спустя усилитель заворчал, поплевался и ультразвуковым писком едва не выбил барабанные перепонки сидящим на трибунах студентам, аспирантам и преподавателям. — За кого болеть будем? — живенько поинтересовался у неизменной гоп-компании Нэшши, скинув на соседнюю лавку шапку отбежавшего куда-то Лисова. — А ты ставил? — поинтересовался у него Збрышек, который пришёл посмотреть, как людям делают больно, из совершенно альтруистических интересов. Многие же из тех, что сейчас подползали на трибуны и отвоёвывали места, выкладывали на кон не только деньги, но и желания, что предвещало секретарям и замам разбор кипы объяснительных от студентов и аспирантов (Хафиз поспорил с Фальком на домашние работы первокурсников — кто проиграет, будет проверять). — Нет, а надо было? — Можно было. И я даже знаю, кто опять загребёт весь банк, — мрачно пробурчал Песцов и смачно зевнул. Даже рот рукой прикрыть лень было — вся ночь у него прошла под везелем и девизом «Сон для слабаков!», ибо вчера им выдали критерии для лабораторной, сдача которой была назначена на сегодняшний вечер. — Так переживаешь, как будто вложился, — заметил Збрышек. — Зависть — плохое чувство, способствует избытку желчи и одиночеству… — патетично начал вернувшийся Лисов, увидел, что его «переселили», и попытался сдвинуть с лавки Нэшши. — А ещё одиночеству во время списывания на экзамене у Силуча способствует излишняя вредность, присущая некоторым одуванчиковым стрелкам, занимающим чужие места, а чужое оно потому, что здесь моя шапка лежала, да-да, что ты на меня так смотришь?.. — ЛИС! — осадили его Бэйнон и Дарий, ибо самостоятельно болтливый стрелок вообще не затыкался, как выяснилось, разговаривая даже во сне. Тем временем по лестнице поднялся Енотов, зевнул, оглядел занятые трибуны и уселся на ступеньку аки бедный родственник. — Ты чего из библиотеки вылез? Неужели её на ремонт закрыли? — удивился Куллхир. Енотов встрепенулся, оглядел Бэйнона, явно изумляясь его мгновенному появлению у себя перед носом, и заговорщическим тоном сообщил: — Я пришёл смотреть на святое. — Не знал, что ты разделяешь увлечения Збрышека. — Не-не, ты не понял, — Енотов поёрзал на ступеньке. — В команде Молота заменили колдуна. А заменили на Лиеро. Понимаешь, святое дело посмотреть, как этого садиста носом по земле возить будут. — А почему ты в этом так уверен? — А Хафиз сказал, что боевой маг из него мирзовый, и свои «отлично» он за теорию получил. Вера в Великую Айку несла одной из главных своих мыслей доброту и всепрощение, но это не только не мешало лакийцам бесконечно воевать, но и Куллхиру со всем доступным ему злорадством предвкушать зрелище. — Да я в гробу в белых тапочках видел этот ваш технический прогресс! Дайте рупор — я так поору! — первозданно чисто, как только собранный, сообщил усилитель, выплюнул убитое «ах ты ж припоцанный…» и снова затих. Народ на трибунах захихикал, жюри соревнований в лице профессора Рюрикова и Рахили Зиновьевны мимикой показало Григорьичу, на сколько ему урежут зарплату, если студенты узнают от него что-то кроме приёмов борьбы и физических упражнений. Входящий в состав судейской коллегии Силуччини проснулся, огляделся и поменял местами свою пустую чашку и полную — профессора Цукерман. — Команды приглашаются на поле! — прокричал в чудом найденный рупор Лерий Григорьич и закашлялся от пыли. Каждый бой турнира был ограничен по времени и количеству участников: если одна команда не выбивала полностью другую с поля в течение пяти минут, победа присваивалась той стороне, что осталась в большинстве. Замена учебного, но всё-таки оружия на деревянные муляжи не давала бы нужной практики, да и превратила бы вполне серьёзное мероприятие в цирк, поэтому все «инструменты» были зачарованы на то, чтобы при возможности смертельного ранения активировать телепорт в медпункт. Участвовавший в разработке доцент Водник никогда не упускал случая рассказать студентам о том, как прост, но гениален сей магический механизм. — А кто «наши»? — поинтересовался у Енотова Куллхир. — А вы за кого болеете? — оживился Збрышек. — За того, кто отомстит Вандерауфканту за мои нервы. — А-а-а, это вон те, справа, — махнул рукой Даша. — Выиграют. — Это ещё почему? — спросил сверху Ян. Видимо, на них он поставил проигрыш. — Капитан у них дальше своего забитого носа не видит, остальные — середнячки, без командира ни на что не способны. Воин ухмыльнулся: — Хоган Грин. — Это тот вегетарианец, который и мухи не обидит? — сочувственно умственным способностям оппонента улыбнулся Бейкербрейнгель. — Ты просто с ним никогда не дрался… — мечтательно протянул Даша. Да-а-а, великая радость акрисовскому мужику кулаки об чей-нибудь нос почесать… Ваня Молотов кисло причмокнул губами, крутя в руках шлем — свой он помял на последней тренировке, пришлось просить у Лерия. То ли у Григорьича было странное чувство юмора, то ли у ОМА не менее странная мода (или наоборот), ибо крепкий, хотя и изрядно поцарапанный, шлем украшали пышные, торчащие в разные стороны… фиолетовые перья. Видевшие эту прелесть с трибун студенты показывали на Ваню пальцем и хихикали. — Милая дохлая птичка, — не меняясь в лице, оценил стоявший рядом Лиеро. — От «улиточки» слышу, — не остался в долгу Крош, надевая «красивенький» элемент доспеха. — Ули-и-иточка, — похлопала в ладоши жрица Фери. Вообще у колдунов по форме одежды шлем редко отделялся от мантии, являясь к ней капюшоном, поэтому Каннхир не имел возможности, не тратя астрономической суммы, избавиться от забрала с «милыми рожками». Один из однокурсников как-то предположил, что Вандерауфкант на дух не переносит военную подготовку совсем не из «религиозных убеждений», а просто потому, что шлем дурацкий. — Волосы с глаз убери, атаргатка. — Противный, — обиделась терионка, но чёрные космы, неизменно закрывающие половину лица, убрала за уши. — Обижать жриц перед боем — плохая примета, — косо посмотрел на колдуна воин. — Я всего лишь назвал её терионской русалкой. Разве это не поэтично? — Не знаю, какие русалки на Фламме, но у нас это утопленницы-трупоедки, — надулась Фери. Судя по удовлетворённому взгляду колдуна, он давно был в курсе, что атаргатки — нежить. — Каннхир, может, тебя прямо сейчас стукнуть? Чисто по-дружески, чтоб ты не мучился, — с милой-милой улыбкой спросила Маргарет, застёгивая свой шлем. — Польщён вашей заботой, баронесса, но вынужден отклонить ваше предложение в силу независящих от меня причин… — …К бою! Страдающего насморком капитана «пристрелили» на звук по первому же чиху, однако и самой пистольерше Вольге едва удалось ускользнуть от «изгнания демонов» — узор заклятья задел и разорвал каблук ботфорта, и в подпространство акрисовка шлёпнулась, а кусок сапога улетел в нос паладину другой команды. Сверкали заклятья жриц, с треньканьем лопались щиты, шипели огнешары, воздух свистел от молний и выстрелов — Молотов шарахнулся от вспышки слева и схлестнулся с паладином, стрелок его команды Иося с криком «Стой, поц, я ж тобой прикрывался!» рванул в другую сторону — раздались сдвоенные выстрелы, имберец в их сполохах едва не перекрыл рекорд стометровки и, угодив под «круговерть тьмы», исчез в голубом сиянии телепорта. Вольга застанила паладиншу и окаменела — Ваня, обозначив удар и убедившись, что «врага» портануло, схватил пистольера за руку и, скрипнув зубами от боли удара огнешаром в плечо, толкнул под «массовое исцеление», которое вдруг исчезло. На фоне голубого сияния на месте Фери скользнула тень стрелка вражеской команды, на ходу перезаряжающего ружьё. Пришедшая в себя Вольга скользнула в невидимость. — Хилку бей! — крикнул ей Молотов, намереваясь убрать мерзопакостного стрелка, пока тот не «прыгнул». На текущий счёт даже несуеверный Ваня смотреть боялся, потому что обоих фламмовцев потерял из виду в первую минуту боя. Сдвоенные выстрелы вспахали землю перед носом воина, с судейского стола улетел графин — стрелок вражеской команды увернулся, но вся вода оказалась на нём, и в тот же момент, когда перед носом Вани, ожидающего проявления пистольерши, горой вырос Хоган Грин, «пляска молний» чужой жрицы и «шоковая волна» Каннхира схлестнулись в дугу, под которой и оказался мокрый, хорошо проводящий электричество стрелок. Бздынь! Графин разбился о голову потерявшего шлем Хогана Грина в то мгновение, когда стрелок его команды исчез в вспышке телепорта, и, не взирая на наличие боеспособного Молотова в опасной близости от него, Хоган повернулся в ту сторону, откуда прилетела несчастная тара. Там стоял только Лиеро. — Ур-ра! — кинулся в атаку Ваня, но Хоган с размаху от груди, вложив в удар лом двадцать, не меньше, отправил акрисовца в краткосрочный полёт в ограждение. — Песец, не спи, щас будет! — растолкали Куллхира, крича чуть ли не хором, Збрышек, Енотов и стрелки. — Я-а-а-а не сплю, — колдун пальцами помог векам подняться, ощущая себя вием. На поле разыгрывалось что-то странное — пистольеры обстреливали друг друга на вспышки, жрица пыталась выцепить по ним же вражескую «двустволку», но упорно вытаскивала свою. От паладинши Зингельшнауер на поле остался щит, от колдуна «правой» команды — посох. Возле кучи из обломков ограждения торчал могильным камнем врезавшийся в землю меч. Хоган Грин со зверским выражением лица неотвратимым тараном пёр на Лиеро. Тот успел ударить молнией и дистанционной двойкой «хаоса» прежде, чем Хоган с рёвом сорвался на бег — первый удар колдун парировал посохом, второй сопроводил сонным проклятьем, но Грин даже не покачнулся и, с рыком схватив мага за грудки мантии, с размаха от плеча шандарахнул в землю так, что в воздух взвились осколки многострадального забрала! — У тебя провидиц в роду не было? — спросил у Енотова Куллхир, широко раскрытыми глазами наблюдая зрелище. Честно говоря, моральное удовлетворение явно пересиливало призывающее к сочувствию воспитание. — Даша, ты как с этим чувовищем вообще подраться умудрился?! Тем временем ценой своего участия в бою Вольга вышибла с поля жрицу. — Я ему сказал, что вегетарианство — бред сивой кобылы, — пожал плечами Збрышек. — И поспорил, что без магии его побью… УР-РА! — от этого ора стрелки дружно шарахнулись. — Время истекло! Бой окончен! — с хрипотцой выдал строптивый усилитель голосом Лерия Григорьича. Пока судейская коллегия совещалась, к полю со стороны трибун подошли вылетевшие из боя участники. — Итак, решение судей, — Григорьич прищурился. — Ничья! — Кук ничья?! Нус же бульше! — гнусаво возмутился капитан «правых» и шмыгнул носом. — Вас одинаково, — кивнул за спины участников боя Силуччини. На глазах обернувшихся будущих эльтеров творилось чудо «воскрешения» — из кучи обломков ограждения выполз злой и помятый Молотов, потиравший наливавшуюся сливовым шишку на лбу правой рукой, а левой держа «птичку», которой, в отличие от него, вообще ничего не сделалось, хотя Ваня надеялся, что фиолетовые перья хотя бы спалят. Вбитый в землю площадки Лиеро, кое-как приняв сидячее положение, пытался сфокусировать взгляд осоловело сходившихся к переносице глаз. — Их можно не считать, — заметила неуловимая «правая» пистольерша. — Живые, значит, можно. Вам что, одно очко жалко? — улыбнулась профессор Цукерман. — Жалко, — скорбно хлюпнул носом капитан. — Чхи! — А тебе, Зелёный, я отомщу! — крикнул виновато понурившемуся Хогану Ваня и скривился от громкости собственного голоса. — Вегетарианец, тихий и мирный, наг его задери… — пока его команда перепрыгивала и переползала ограждение, воин додумался приложить к гудящему от боли лбу волшебно холодный прекрасный шлем. — Вставай, проклятьем заклеймённый, — как можно тише сказал он, оглядывая потрёпанного пыльного колдуна. — Что это было? — хрипло поинтересовался у неба колдун. — Лучший секс в твоей жизни, — сразу нашёлся Иося, прицелился в него из ружья и «сочувственно» ухмыльнулся. — Звиняй, патроны кончились, а так бы добил. — Да? А почему Зингельшнауер одетая? — А не пошёл бы ты к бане в… — в последний момент Маргарет вспомнила, что ей так выражаться неприлично, но продолжение было интуитивно и интернационально понятным. — Да не, ты не понял, — Енотов махнул рукой, и автономное заклятье поползло по доске, стирая его каракули и кривоватые схемы. — Смотри: какими свойства обладает точка, если она находится внутри? — Бэйнон посмотрел на него как можно более несчастно — геометрия и прочая математика всегда были у него слабым местом. Лёха сжалился: — Давай проведём вектор от начала координат… — Напишем три страницы объяснения, как оно работает, нарисуем топорную — впрочем, вы других не делаете — схему с кучей «костылей», а потом я это сломаю, посмеюсь и скажу, как называется встроенный в класс массового заклятья метод проверки, — на столе перед Лиеро лежало нечто разобранное, ножками напоминавшее турель, куча запасных кристаллов и запчастей, по виду давно вышедших из производства и найденных на ближайшей переплавке гильдии кузнецов. На ржавых и мутных боках нескольких деталей ещё проглядывали схемы заклятий, благодаря которым «нечто» было как минимум рабочим. — А если мы очень хорошо попросим? — А если вы книги начнёте открывать, то даже просить не придётся. Если читать умеете, конечно, — Каннхир что-то зачеркнул и исправил в своих бумагах. В коридоре послышались шаги, скрип двери лаборатории, и… Вандерауфкант нырнул под стол, только коса мелькнула. — А где Каннхир? — осмотрел лабораторию Иося. — Таки нам его очень надо. — Под столом, — мстительно сообщил Песцов. Иося заглянул туда, куда ему указали. — Смешно, — резюмировал стрелок, никого там не обнаружив. — Как появится, передайте, чтоб на площадку шёл. Когда дверь за ним закрылась, Каннхир вышел из-за занавеси, скрывавшей вход в чулан, и высказался: — Я слышал, что в Акрисе очень не любят стукачей. У тебя что, в роду фламмовцы были? Следующий акт драмы состоялся на ступеньках учебного корпуса в благословенные вечерние часы, когда из всех окон здания горели лишь принадлежащие лаборатории прикладников… — Я никуда не пойду, у меня пары. — У нас тоже пары, — парировал Ваня Молотов, не выпуская колдунского плаща из кулака. Лиеро попытался просверлить взглядом дырку во лбу акриса — попытка дёрнуть полу обратно грозила ему перспективой остаться без плаща вообще, а весна в Магне совсем не напоминала эскишские двадцать сантиметров. — Не знаю, что у вас, а у меня один из профилирующих предметов. — Без тебя там есть, кому отвечать, — потянул на себя плащ Молотов — колдун каблуками сапог прочертил во льду борозды. — Не могу. Я зубрила-гений-отличник — выбирай, что нравится — мне без присутствия на парах жить нельзя. — Кара не смущали тренировки во время пар, — заметила вышедшая из дверей учебного корпуса Вольга. — Кар — керонтец, у него карма, его ничто не смущает, — сквозь зубы процедил Каннхир. — А вас тренировки всё равно не спасут. — Абсолютно согласен, давайте все пойдём спать, — зевнул Иося. — Никаких спать. Нам надо разработать стратегию. — Плащ отпусти, стратег. — Так ты ж убежишь! — Ничего, я задержу, — кокетливо отставила ножку Маргарет. — Да уж, задавишь суммарным весом, — ответил Каннхир. Паладинша аж вздохом подавилась. — Что-о-о?! Это я-то толстая? — Когда я это сказал? — Так вот ты какая, женская логика, — пробормотал Дафт. — Да тихо вы, — оглядел всех собравшихся Молотов. — На время турнира прекратите собачиться — вы же в одной команде. — Где? — уточнил Лиеро. — Команда где? Я вижу только сборище эгоистов. Стоит вас выпустить на поле — разбегаетесь, как тараканы от света, и творите, кто во что горазд. Капитан не знает, сколькими людьми располагает, — на этом месте Молотов поджал губы. — Блондинка кидается исключительно на колдунов — то ли мне намекает, то ли ей аккумуляторов ребристых не хватает, на посохи переключилась, — Зингельшнауер с рыком дёрнулась «оторвать» что-то Каннхиру, но Вольга её удержала. — Иося готов стрелять по своим, лишь бы его не тронули… — Я не стреляю, я прикрываюсь. — …Фери по пятки в волосах, дальше своего носа не видит — исцеление кинет, куда Айка пошлёт, а команда за ним бегать должна по всему полю. Вольга — птица свободного полёта, повезёт, если она внезапно окажется рядом с врагом, а может и просто невидимой в сторонке постоять… Збрышек, Песцов и Лисов в атмосфере строжайших тишины и секретности устанавливали контрабандную сигнальную ракету на указующий перст статуи фламмовского отца-основателя Академии специально к акрисовскому празднику весны, что начинался первого марта. Стрелок, сидя на плечах памятника, привязывал, воин командовал, колдун озирался, и всё шло как по маслу, но… С крыльца учебного корпуса вылетел Каннхир и, перепрыгнув лестницу и перила одним красивым пируэтом, рванул к общежитию. — Стой, упырь! — Догоним — хуже будет! — В газенваген антисемита! — КА-А-А-АННХИ-И-ИР! — раскатистым басом перекрыл возгласы своей команды Ваня Молотов, возглавляя забег. Каннхир пронёсся мимо памятника, круто завернул, уходя из «ласковых» медвежьих объятий акриса, обогнул несчастную статую и врезался в шедшую ему наперерез Маргарет, сбив её с ног. Прежде чем боевая блондинка смогла утопить в снегу колдуна, тот «приморозил» её к сугробу в весьма занятной позе и вывернулся, намереваясь продолжить забег, но тяжёлый, почти что ледышка, снежок догнал его лоб на очередном манёвре, и не удержавшийся в вертикальном положении Лиеро свалился под ноги проявившемуся из невидимости Иосе, катающему в руках ещё один «снаряд». — Я чичас чихну, — тихо прогнусавил Бэйнон, прижавшийся к статуе терионки. — Только попробуй, — прошептал Збрышек, наблюдая за сценой из-за широкой спины памятника акрисовской жрице. Троица просто мигом единым запрыгнула на пьедестал, и стрелок утащил воина и колдуна в подпространство. — И-и-их, — простонал невидимый Лисов. — Я себе ж сейчас отморожу самое дорогое и жизненно необходимое об эту долбанную статую — ну какого нага мы попёрлись в такую холодину… — Да тихо ты! Тем временем все участники фарса, включая освобождённую изо льда паладиншу, с очень добрыми и проникновенными взглядами окружили Каннхира. — Ну и шо скажешь, прынц? По-моему, мы уложились в одну минуту, — довольно улыбнулся Иося. Каннхир дёрнул бровью: — Попить не найдётся? — Опять издевается… Фантомы модели «студент-третьекурсник» в количестве трёх последних штук, на взгляд Молотова, крайне ехидно улыбались, хотя вроде были лишены эмоций в принципе. — Кажется, методы Алисхана нам не помогут, — мрачно отметил Ваня, оглядывая потирающую синяки команду. — А всё потому, что у него в армии были шаманы, которые, в отличие от фламмовских колдунов, хотя бы иногда двигались с места! — и с этими словами вырвал из рук Каннхира книгу. — Она библиотечная, — заметил маг. — И читать её надо в библиотеке, а не на поле. — У меня опрос через час… — По профилирующему предмету, — хором закончили паладинша и пистольерша. — Ваше высочество, у вас хоть один предмет непрофилирующий есть? — ядовито поинтересовался Молотов, подозревая в Каннхире банальное нежелание что-либо делать. Разумеется, по исключительно «религиозным убеждениям», которыми он проел плешь Лерию Григорьичу ещё на втором курсе, в результате получив зачёт со словами «только б глаза мои тебя больше не видели!!!». — Нет, смерд, — мотнул головой Лиеро и протянул руку, явно желая получить назад книгу. — Так, слушай сюда, Трололоки… — патетично начал крайне серьёзный Ваня. Бдыщ! Книга улетела в одну сторону, сбитый прицельным выстрелом Иоси акрис — в другую. — Я слушаю, — почти скорбно кивнул Каннхир на фоне сдвоенного девичьего хихиканья. — Иося, какого нага?! — поднялся с земли Ваня. — У-у-у-у, это чистейшая победа! — имберец ласково погладил своё ружьё. — Не буду, пожалуй, уточнять, можно ли приходить с такими патронами на соревнования, — но тут Дафт заметил недобрый взгляд капитана команды и быстренько ушёл в невидимость. — Ну таки должен же был я их на ком-то испытать?! — Все опыты проводятся на существах, не могущих осознать своей значимости в эксперименте, — выдал Каннхир. — На мышках, крысах, хомячках, блондинках… На последнем слове тренировку можно было смело считать сорванной. Команда Вани Молотова продвигалась в турнирной таблице вверх в основном благодаря своей неадекватности — в отличие от собранных в первом семестре коллективов, давно развивших свои тактики, знавших друг друга как облупленных, эта банда всё ещё экспериментировала, исключая возможность как-либо логически предугадать свои действия. С другой стороны к первым местам подбиралась команда с Хоганом Грином. В общем-то, только из-за него и подбиралась — вегетарианец славился малым спокойным и тихим, но при этом взбесить его было очень легко, а остановить после этого практически нереально. Злящийся Хоган не чувствовал боли, быстро исцелялся, а главное — сбивал своей неотторжимой магией настройки датчиков, которые телепортировали бы его при возможности смертельного ранения. Снять его с соревнований было бы нечестно, к тому же, Академия ставила своей целью подготовку эльтеров к реальным условиям, а в жизни, как известно, ещё и не такие экземплярчики встречаются. Тем временем команда Молотова с огромным, вполне объяснимым удовольствием и чаще всего на поле боя жертвовала колдуном, в результате к финальному сражению за первое и второе место Каннхир тренировки перестал посещать от слова «совсем». А когда узнал, что бой будет с той же командой, что и первый раз, вообще отказался участвовать. Целых два дня Лиеро вполне успешно прятался от сокомандников в лаборатории прикладников, у себя в комнате и в «аду» (как в шутку называли подвал, где работала магическая поддержка Академии), но на третий первой парой шла совместная у всего курса философия. Команда с очень проникновенными лицами уселась вокруг колдуна, отрезав ему все пути к отступлению. — Ваше Высочество, не соблаговолите ли Вы посетить нашу тренировку? — елейно пропела Зингельшнауер. — У меня аллергия на вегетарианцев. Стойкая. — А совесть у тебя есть? — вкрадчиво поинтересовался Ваня. — Команду подводишь! — Что у меня есть? — уточнил Лиеро. — Совесть — это такое ощущение, что ты сделал пакость, и надо бы за неё как-то расплатиться. — Хмм, — скрестил руки на груди Вандерауфкант. — Напомни мне, склерозному, Каннхиры извинились хотя бы за одну из развязанных ими войн? Я не помню таких прецедентов. — Ну ты же терионец наполовину? — с улыбкой уточнила Фери. — Да, конечно, особенно уважаю национальную злопамятность и милый обычай кровной мести в частности. Паладинша треснула кулаками об парту, заставив всех подпрыгнуть, и нагнулась вперёд. — Ты просто трус, — выплюнула она. — Да вообще как ты смеешь себя к Каннхирам причислять, если от прирождённых правителей и полководцев унаследовал только мерзостный характер?! Настоящий принц каких-то Зелёных не боится! Он лучше умрёт, чем прослывёт трусом! — Или вовремя отступит, — задумчиво молвил Лиеро, загипнотизированный сотрясавшимся в такт хозяйским выкрикам бюстом. — Это бегство от проблем. Настоящие мужчины так не поступают! Команда во главе с капитаном уже просто следила за действом — тактика баронессы Молотову определённо нравилась, вот только последние года три как минимум Каннхиру было непробиваемо плевать на мнение о нём окружающих. — Судя по стереотипным фразочкам из дешёвых книжек, ты умеешь читать, что для блондинки весьма похвально, — безэмоционально проговорил колдун. — Вот только пойми, что безрассудность — положительное качество только для рыцарей из тех же бульварных романчиков, в жизни стоит думать прежде, чем делать. Хотя тебе такая схема поведения незнакома, ты даже говоришь до того, как поймёшь, что хотела сказать. — Ну всё! — кинулась вперёд паладинша. — Марго! — Вольга повисла на правой руке Маргарет. — Чего ты мне мешаешь?! Мало гадостей от него услышала? — А почему мальчики не помогают? — спросила Фери, выразительно поглядев на Ваню. — Потому что я, как и большинство мужчин, за такие «комплименты» бью на звук, — резюмировал воин. Площадка была пустынна, словно древний языческий погост, и почти так же тиха до звона в ушах. Не хватало только шипения, шорохов и стелящегося тумана. — Кажется, даже это поле нас уже хоронит, — убито проговорила Фери. — Да ладно, второе место — тоже неплохо. Давайте в Магну пойдём поминки по первому справим? — предложил Иося. — А завтра это «зашлифуем». — Нет! — возмутилась Маргарет. — Почему? — У неё свидание завтра вечером, и если мы проиграем, парень превратится в Трололоки, — донесла Вольга. — Не напоминай… — Пошли, — Ваня решительно двинулся вперёд… Из вечерней тьмы с шипением соткалась тень и вспыхнула адски алыми глазами. — … мать … — Молотов выхватил меч и рассёк жуть напополам — она разделилась, и обе половинки зубасто оскалились и зашипели. — А-а-а! — паладинша прыгнула на левую пакость, намереваясь профилактически приложить её щитом и мечом сверху дополнить, но тень испарилась, и весь импульс от выпада ушёл в падение на землю. — Пфу! Фу! — отплевалась от пыли блондинка и узрела в полуметре от себя поношенные кожаные башмаки с пряжками, а, подняв взгляд, их владельца. — Настроение у нас и без тебя испорчено, — воин убрал меч. — Фери, ты чего стояла?! Надо было «квадратом святой магии» его приложить, — старательно отряхивалась паладинша. — Я не успела… — Я знаю, как «скомпенсировать» Хогана, — наконец высказался Каннхир. — Точнее, имею на этот счёт определённые соображения. — Уболтаешь до смерти? — предположил Молотов. — Выпрыгнет у него на пути с криком «Я принц твоей страны, тупое ты создание!», — мрачно высказалась всё ещё обиженная Зингельшнауер. — Хотя я бы такого принца помидорами закидала. В зелёных глазах колдуна мелькнуло что-то нехорошее. — Поспорим, Зингельшнауер, что именно я нейтрализую Хогана? — Каннхир протянул руку. — Если я выиграю, голым по женскому крылу пройдёшь, причём, по моему этажу и в обе стороны, — выпалила паладинша, вцепившись в ладонь колдуна. — Было бы на что смотреть, — заметил Иося. Лиеро заломил бровь: — Да найди ты себе хоть кого-нибудь уже. Хоть Гюрей… — Иди ты…! — …Так вот, если я уберу Грина, то ты будешь месяц обращаться ко мне и вести себя со мной соответственно дворцовому этикету. Если ты его знаешь, конечно. — Ну уж получше некоторых степных жителей, — пробурчала фламмовская баронесса и обернулась к остальной команде: — Разбейте кто-нибудь! — Эскиш у моря, а не в степи, блондинка. Первые три курса колдунов на трибунах собрались почти полным составом, из них за команду Молотова был только Кар Энцу, которому участвовать запретили из-за того, что зимнюю сессию он сдал в апреле. В плюс к антифанатам данной команды шли брошенные Зингельшнауер парни и оставленные Иосей девушки — добрые и проникновенные взгляды всего этого серпентария сверлили спины обоим. — Мне нужно минуту, чтобы сплести заклятье, — догнал остальных Лиеро. — Надеюсь, хотя бы на это время вы можете сделать вид, что команде нужен колдун? — Будешь умничать — выпнем вперёд, — обрисовал свою позицию Ваня. — Вот поэтому я терпеть не могу армию, — вздохнул Каннхир, надевая шлем. — К бою! — прохрипел усилитель, с трудом перекрывая шум трибун. Хоган был в центре, значит, нападать будут «полумесяцем», любимой тактикой терионцев: посередине тяжёлая ударная сила, прикрывающая магов, по бокам — «невидимки». В случае с Грином врагу проще убиться о стрелка и пистольера, чем пытаться добраться до жрицы и колдуна. Команда Молотова зеркально повторила построение противника. Всего минута… Убедившись, что студенты с обеих сторон приняли боевые стойки и прекратили перестановки в ожидании стартовой отмашки, Григорьич рявкнул «Начали!». Будущие эльтеры, выхватив оружие, кинулись друг к другу одновременно, но «невидимки» в подпространстве оказались быстрее, вспышками выстрелов обозначая свой путь. Хоган летел прямо на Маргарет. Может, идея с криком про национальный статус была не так уж и плоха?! Паладин прикрылась щитом — со скрежетом металла о металл тяжёлый клинок Хогана ушёл в сторону, Зингельшнауер проскользнула у воина под рукой и, блеснув «божественным взором», хотела было рвануть к вражеской жрице, благо та рядом, но Грин с рыком ударил, перехватив меч ещё и второй рукой. Клинки, жалобно скрежетнув, выплюнули сноп разноцветных искр, и каблуки сапог блондинки ушли под землю. Жрица сзади начала плести заклятье, а Зингельшнауер тем временем сгибало пополам от веса Хогана — на ум ей почему-то лезли совсем не молитвы. Сзади что-то заурчало… пахнуло могильным холодом… Жрица с писком отпрыгнула, заклятье лопнуло и разбило магический щит Маргарет, которая немедленно, как только Хоган отшатнулся, ушла в сторону, и второй слой «яйца» раздробил рикошетнувший от ограждения выстрел. Последний щит на Ване растаял минуту назад, Фери вышибла пистольерша, и, судя по тому, что дальше свои изыскания «двустволка» не продолжила, её кто-то отвлёк. Благословление жрицы истекало секунд через десять, а колдун вражеской команды не подпускал на становый удар. «Каннхира прибью», — мрачно подумал воин как раз в тот момент, когда его сшиб с ног Хоган. Заклятья вражеских жрицы и колдуна ударили в пустое место, ибо, даже не затормозив, Грин с полным ужаса криком «Komm raus, die Untoten!» понёсся дальше. И Молотов был готов рвануть вслед, ибо за вегетарианцем по пятам летело жуткое нечто — оно было полупрозрачное, чёрное, с длинными белыми когтистыми руками (или лапами?), которые тянуло к Хогану, узкое бледное лицо разрезала от уха до уха клыкастая улыбающаяся пасть, глаза пылали алым, длинные рыжие волосы шлейфом развевались позади, плавно переходя в колышущуюся чёрную хламиду. За собой нежить оставляла заметный холод, за милю от неё пасло могилой, и вскоре кладбищенским духом пропиталось всё поле, ибо, истошно крича, молясь и матерясь по-ленарийски, Хоган Грин навертел по площадке уже кругов десять и останавливаться не собирался. Народ на трибунах, убедившись по спокойной реакции жюри, что всё нормально, воспринял появление нечисти как новый аттракцион и начал подбадривать фламмовца выкриками «Он уже дышит тебе в шею!», «Его челюсти щёлкают рядом с твоей за-а-а…» и «Раз-два! Раз-два!» в такт размашистому бегу воина. Тем временем внутри описанного маршрутом Хогана круга «пламенем хаоса» вышибли Ваню, Зингельшнауер пинком столкнула с линии огня Каннхира и в сердцах запустила мечом на вспышку — по счастью, блондинка промазала туда, куда хотела, и, прежде, чем клинок впился в ограждение, под ним сверкнул голубым телепорт. — Да я крута! — возопила Зингельшнауер и едва успела прикрыться щитом от выстрелов пистольерши. Из-за спины паладина ответила коллеге Вольга. — Стой, Марго, я её вышибу! — Она меня скорее вышибе-е-е-ет! — паладинша, восьмёрками убегая от вражеской двустволки, уже пожалела о том, что так опрометчиво использовала атакующее оружие. — Да не бегай! — пыталась прицелиться Вольга. — Не могу-у-у-у! Сверху прилетело два «пришествия тьмы», уложивших разом всех — даже вымотавшийся Хоган, споткнувшись, исчез в голубой вспышке. Умертвие озадаченно замерло на месте, крутануло головой на сто восемьдесят градусов, обнаружило у себя за спиной жюри, развернуло к ним остальное туловище и… — Лабораторная работа номер три по предмету «технология проклятий», третий семестр, автор — Лиеро Каннхир, — голосом Вандерауфканта сообщило привидение и исчезло. Рахиль Зиновьевна и Силуччини выразительно посмотрели на Рюрикова. — Я, кажется, даже за это зачёт ставил, — задумчиво, глядя в сторону, протянул профессор, давно перебросивший приём большей части лабораторных работ на Хафиза, который всё это представление наблюдал с плохо скрываемым смехом. — Какое знатное палево, — хлопнул колдуна по спине воин. Команда стояла у края трибун, ожидая вызова — жюри совещались бурно и долго, ибо на второй поединок, если данный признать ничьёй, просто времени уже в семестре не было. Критериев, по которым победу стоило присудить и той, и другой команде, хватало, от правильности техники исполнения заклятий и ударов до оригинальности тактики. — Надо было классы речи и рыка отдельно делать, — поглаживая пальцем подбородок, пробормотал Лиеро. Лерию Григорьичу надоело ждать, и он пошёл помогать судьям принимать решение. — Больная у тебя, Каннхир, фантазия, — высказалась Маргарет. — Если тебя всё-таки женят, то эта несчастная девушка долго не выдержит. Вандерауфкант нарочито медленно повернулся к Маргарет. — Хоган после моего заклятья мешал кому-то? — в воздух спросил он. — Нет, — широко улыбнулся Ваня и заткнул рот хотевшему было что-то высказать Дафту. Уж больно Ване хотелось посмотреть «дворцовый этикет» вечного потенциального врага Акриса. — Значит, я выиграл спор, — мерзенько улыбнулся Каннхир, сощурив глаза. — И если ты, как гласят заветы твоего рода, всегда отдаёшь долги чести и выполняешь обещания, данные правящей династии, изволь выполнять мои условия. Паладинша так покривилась, что тот парень, которому она назначила свидание, увидев её в ту секунду, бежал бы прочь, не задумываясь. — Да, Ваше Высочество, — когда она сделала, насколько сие возможно в доспехах, книксен, можно было при желании расслышать скрип зубов. — Команды вызываются на поле! Куллхир осторожно поднял взгляд от своих каракулей и, с содроганием поглядев на витающее между рядами рыжеволосое «умертвие», осторожно потянулся рукой к сапогу, где спрятал шпаргалки — порядок создания, именования и регистрации магических сущностей как компонентов системы управления «Коридор» упорно не хотел держаться у него в голове. Когда заветные листочки были извлечены и аккуратно уложены под бумаги для ответов, Куллхир ещё раз поглядел в сторону — ура, «умертвие» уплыло куда-то к сидящему сзади Енотову. Бэйнон повернулся к своим записям… — А-а-а-а! — выражение лица у внезапно появившейся перед ним «лабораторной работы номер три» не менялось — безумная клыкастая улыбка всё так же разрезала переднюю часть головы, а глазищи горели красным. Песцов и так был любителем почитать ужастики, а тут ещё сей ночной кошмар запускали в аудиторию уже вторую контрольную подряд. Точнее, Каннхир запускал, видимо, не желая являть свою победоносную персону курсу, который дружно третью лабораторную третьего семестра не сдал. Да, даже Бейкербрейнгель. — Наг бы этого Каннхира побрал, сколько можно надо мной измываться… — пробормотал Куллхир, приводя в порядок бумаги… Стоп, куда делись шпаргалки?!