Юнги делает ещё один штрих на холсте перед тем, как солнце зародилось из-под грифеля..
Юнги начинающий художник, что с трудом держит простой карандаш в руке. Неровные линии и так и невыученная анатомия человеческого тела не давали возможности похвастаться перед родственниками недавним увлечением. Мало кому получалось превратить любимое по жизни занятие в дорогую сердцу профессию. Тем более художнику-неудачнику с минимальной зарплатой. Поэтому Юнги шляется по разным подработкам в забегаловках, не имея перед собой никакой цели. Ему просто это нравится. Нравится наблюдать, как блеклые краски творят незабываемую магию на холсте, а сумбурные мазки синтетическими кистями оставляют мимолётные волосинки от большого количества воды. Незабываемо. Как бы Юнги не старался, никто не мог воспринимать корявые рисунки всерьёз, кроме одного человека. Этот человек даже не подозревает, что является вечной музой для начинающего творителя. Аккуратные черты и утончённые кисти рук рябят перед глазами, и Юнги не контролирует собственные порывы рисовать снова и снова одного и того же парня из не популярной кафешки. Юнги чувствует себя сталкером и богом одновременно, когда появляется ещё одна свободная минутка, и можно досыта насладиться контрастом белой рубашки и загорелой кожи официанта. С маниакальной осторожностью, исподтишка Юнги смотрит на молодого работника через небольшое зеркало у входа, где идеально можно рассмотреть мягкую макушку и светящиеся глаза. С каждым новым штрихом холст озаряется солнечным светом и редкими бликами, и Юнги бы продал душу дьяволу, чтобы запоминающая улыбка на лице и вправду излучала лучистые полосы. Ракурсы всегда одинаковые и не отличаются особой разнообразностью. Но абсолютно каждые линии Юнги пытается довести до идеала, чтобы точь-в-точь повторить мягкий блеск в чужом взгляде. Юнги был так увлечён творением, что не почувствовал с первого раза лёгкий толчок в плечо. Неизвестный глухо прыснул в ладонь, когда Мин убрал локти от лица на бумаге. — Тебе не надоело? — Хосок выглядит встревоженным, когда замечает испуганный взгляд Юнги. — Думал, я не замечу, как ты сталкеришь меня? — Я.. — Юнги опустил голову, чувствуя неприятное покалывание в глазах. Он не хотел, чтобы это всё выглядело таким странным образом. — П-прости! Юнги выбежал из кофейни, сталкиваясь плечом с официантом и быстро скрываясь за дверьми с протяжным звуком колокольчика. Папка с рисунками так и осталась лежать на деревянном столе кафе под внимательным взором Хосока. — Не думал я, что тебе так нравятся мои кривые зубы.. забавно, — работник улыбнулся, видя десятки рисунков своей улыбки с брекетами и неровным оскалом. Как бы это дивно не выглядело, но Хосок соберёт все рисунки и отдаст лично в руки недохудожнику. Если он, конечно, появится в кофейне вновь.Muse