Believe in scary tales
Believe in scary tales Чимин/Чонгук
20 мая 2018 г. в 16:19
Чонгук верит в сказки. В сказки, где принцесса трагично погибает, а принц навеки запоминает глаза той юной девушки, полные мольбы, страха и любви.
Откуда Чон Чонгуку знать, как назвать то, чего он так сильно хочет? И откуда ему знать, что на самом-то деле он не хочет того, чего он хочет? Или, скажем, что Чонгук действительно не хочет того, чего он не хочет? Это всё какие-то неуловимые вещи — стоит их назвать, как они исчезают, тают, испаряются. Как медуза на солнце.
Чонгук не знает точно, чего же он желает на самом деле. Его тело, душу, любовь или же страх. Чонгук эту самую истину выкапывает, но получается так, что, выкапывая правду, он выкопал кучу дерьма из самых далёких уголков сознания, но в итоге оказалось, что вся эта грязь находилась на самой поверхности.
Чонгук плевал на человечество. Во всём вашем человечестве его интересует только один человек — Пак Чимин.
Стоит ли Чимин чего-нибудь, или он такое же дерьмо, как и некоторые прочие? Чонгук не уверен.
Не может быть у отдельного человека таких стеклянных, словно слитых из нуги, глаз или, скажем, такой невинности, которая распространяется на всех, кроме самого Чонгука. Что толку от его неземной красоты и улыбки, если это приводит к маниакальной зависимости, желанию обладать идеальными чертами лица, сдувать пылинки с острых ключиц и расцеловывать грудь, оставлять грязные метки на столь непорочном теле. Чонгук хочет поставить этого земного Бога на колени, заставить склонить голову и умолять о пощаде.
Сознание Чонгука хочет новый фотоаппарат и соколиное зрение, а подсознание изнывает по куску сочного мяса.
Чонгук болен Пак Чимином. Болен его красотой, его притягательностью и запахом. Болен так долго, что не может отсчитать время назад и вспомнить, когда именно всё пошло не так. Болен так запущенно, что каждый уголок его тесной комнатушки обвешан Пак Чимином, его фигурой, волосами, губами, глазами и пальцами. Каждая его часть не может обойтись без пристального внимания Чонгука, без отдельного храма, без отдельных поцелуев и сладких комплиментов.
Чонгук не знает, что он хочет на самом деле. Пак Чимина, или его красоту. Пак Чимина, или ещё больше сделанных исподтишка фото. Пак Чимина, или его страха в глазах и трясущиеся руки, потому что снова слежка, потому что снова Чон Чонгук, потому что снова боязнь не добежать до квартиры вовремя.
Потому что Чонгук идёт следом. Идёт и дышит в спину, раздевает взглядом и щёлкает полароидом. Чимин от каждого такого звука тушится, всё сильнее закрывается, хочет свернуться в клубочек и тихо плакать, чтобы неизвестный сталкер нашёл кого-то другого, отпустил, бросил, уничтожил, главное, чтобы эта пытка прекратилась, чтобы не чувствовать на себе чужого взгляда, не ощущать холодные руки, что булыжником оседают на хрупкие плечи и грубо разворачивают. Чимин хочет, чтобы Чонгук просто его прикончил.
Чонгук не верит в сказки.
Но в страшные — сколько угодно.