***
Утром я не обнаружила Слендера рядом с собой. Джефф сказал, что босс отправился на охоту. О какой охоте шла речь, я догадывалась и потому скривилась, поджав губы. Мое сердце и душу переполняла ненависть к этому чудовищу. Ради того, чтобы сохранить свою жалкую и бессмысленную жизнь, он похитил меня и лишил всего, что я когда-либо знала, лишил возможности воплотить свою мечту… Запер здесь - в этом замке, как какую-то принцессу. Вот только от дракона меня никто не спасет. Слендер действительно был похож на дракона - от него веяло огнем. Огнем ненависти к всему живому. Когда я впервые почувствовала его эмоции, то меня пробрала дрожь. Меня словно окатили ведром ледяной воды. Никогда я не встречала столь властного и уверенного в себе человека, того, кто пугал бы меня так, что я боялась сделать лишнее движение или сказать лишнее слово. Я боялась даже дышать, когда он смотрел на меня, долго и пристально. Мне казалось, что он вот-вот набросится на меня, раскроет свою пасть, высунет этот ужасный длинный язык и съест меня. Съест с присущем ему удовольствием, блаженно прикрыв глаза во время пиршества, и продолжит как ни в чем не бывало убивать невинных детей. Слендер был противен мне. Просто омерзителен. Хотелось спрыгнуть с окна, но умирать в мои планы не входило. Никогда я никого так не ненавидела. Было тошнотворно осознавать то, что мы похожи. Мы оба пылаем огнем ненависти. Он ненавидит мир, а я - его.***
О пропаже Бланш Старк тут же узнал весь городок. На ее поиск были задействованы все силы. Миссис Старк сходила с ума от отчаяния и не могла поверить в то, что ее дочери больше нет. Сразу после пропажи этой девочки, утром, с особой жестокостью, были выпотрошены дети младших классов. Когда я узнала об этом, пришла в ужас. Голова закружилась, стало тяжело дышать, глаза заслезились. Я даже упала в обморок. Как же это позорно и жалко выглядело.***
Когда я очнулась, я услышала знакомый, насмешливый голос: — Доброе утро, спящая красавица, как спалось? Он еще и насмехается. Как же я его ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. — Что ты можешь знать о ненависти? — он хмыкнул. — Глупая девчонка. — Ты лишил меня семьи! Дома! Мечты! Нормальной жизни, в конце-концов, — я чуть не задохнулась от ярости, пока выплевывала все это, сжимая до крови кулаки и кусая губы, — Лучше бы тебя никогда не было! Лучше бы ты был просто страшилкой! — я выплеснула на него всю накопившуюся ненависть, мои слова буквально сочились ядом. Из глаз снова потекли горячие слезы. Было горько и обидно. Почему? За что меня обрекли на такие страдания? — Это жалкое существование ты называешь нормальной жизнью? Дом, учеба, работа и смерть… И так у всех людей. Мои глаза расширились от удивления. Он называет мою жизнь жалкой? Да посмотрел бы на свою! — Ты хочешь сказать, — я с презрением посмотрела на него, — твоя жизнь не жалкая? На протяжении многих лет, или сколько ты там уже живешь, ты только и делаешь, что жестоко и бесчеловечно убиваешь всех. — Это, каждую ночь, дарит мне новые эмоции, — блаженно протягивает Слендер и у меня снова волнами идут мурашки, я вся съеживаюсь и уменьшаюсь в размерах. Мне страшно и холодно. Он безумен, абсолютно безумен. — Их крики, как мед для моих ушей, их мольбы заставляют меня стонать от удовольствия. Но, знаешь, что самое ужасное и невыносимое? После каждого ужина, я все равно чувствую, что я голоден. Это мое вечное проклятье. Я никогда не полюблю это чудовище конец POV Бланш. — Даже сейчас, видя тебя перед собой, я хочу сожрать тебя. Я схожу с ума, ощущая твой запах. Слендер, двумя пальцами элегантно сжав подбородок затравленной особы, слегка приподнял горделивую головку, упиваясь отображением боли и недовольства на заплаканном личике брюнетки, в следующую секунду бездумно прильнул к алым устам, несильно приминая их своими, и, предварительно прикусив сопротивляющуюся девушку за нижнюю губу, несколько призадумался, отстраняясь: — На вкус ты словно цитрус и мёд. Моя предыдущая жертва отвратительно пахла лавандой, а здесь… Здесь особенный экземпляр. Мужчина поцеловал ее вовсе не из-за внезапно нахлынувших чувств. Он хотел сожрать ее. Хотел сначала прильнуть к губам, а затем съесть ее. Он не ощущал никакой влюбленности, лишь чувство голода, которое никогда не покидало его.