Моя путаница. Виктория. Возрождение. Научи меня любить

Мы входим в особняк Адолиной. Типичный пример богатой девчонки без мозгов, принципов и настоящих сисек. Если последние два пункта можно было хоть как-то исправить, то первый вряд ли. Как попала Адолина в нашу школу с мат. уклоном непонятно, и остаётся главной загадкой этой Девушки. Я бы не сказала, что она была совершенно глупой дурочкой, но поддерживала она этот статус отменно. Её родители считаются богатейшими людьми в округе, поэтому Нике многое прощается в нашей школе, даже очень многое… Родители разрешали ей с десятого класса колоть в губы ботекс, ходить по косметологам и одеваться, как шлюшка. Грудь у неё было сделанная, и это не было ни для кого тайной; правда, это не мешало парням бегать за ней, как за самкой во время её течки. Лицо Адолиной не было таким уж симпатичным. Скорее, обыденно-житейским, но это не мешало ходить ей с высоко поднятой головой и считать себя пупом Земли. Я выдохнула, оглядывая богатую прихожую Ники. — О, привет, — она подошла к нам, — заучки тоже решили нас порадовать. — Как видишь, — я пожала плечами, решая не отвечать на едкость. — Держи, — Леська протянула ей бутылку недорого вина, которые откуда-то успело взяться в руках подруги. Леська презирала Нику, однако могла с ней общаться, что меня иногда поражало. А вот Адолина души не чаяла в Леське. — Спасибо, — пропищала та, — скажу по секрету, хотела позвать Максика, вот не знаю, придёт или нет. Я закатила глаза. Когда он успел стать Максиком? Однако я была уверена, что мужчина не приедет, так как совести у него не было, а другие факторы вряд ли побудили его поднять в вечер понедельник задницу с дивана. В глубине дома играла громкая музыка, буквально бьющая по ушам. Одноклассники пришли почти все, даже зубрила Юдина, выглядящая очень странно, танцевала с Улитиным где-то в углу. Я заметила ещё парочку парней и девиц, ранее мне незнакомых. — Пошли выпьем, — Леська бодро прошла на кухню, где сидело пару наших одноклассников. Бутылки с различными напитками стояли на столе вместе с чистыми стопками и фужерами. — Я не пью, знаешь же, — сказала я на ухо Лесе, чтобы та услышала. — Сегодня можно все! — Леся налила нам в фужеры вино. — Ну Ладно, — быстро согласилась я, принимая в руку бокал. Леся повела меня к группе, сидевшей на диванчике под лестницей. — Привет, — она присела на кресло рядом. — Приветик, — Синицына улыбнулась. — Привет, — пропела Люба Ставенки хором с Зимелиной. Ян и Стас кивнули. — Не ожидали увидеть вас здесь тоже, — Ян скользнул взглядом по мне, — особенно тебя, Вика. Особенно тебя. Его голос прошёлся мурашками по моей коже. Ян был очень даже симпатичный. Или я уже это говорила? — Потанцевать не хочешь? — Стас улыбнулся, подавая мне руку. Леся меня толкнула под бок, уговаривая согласиться тем самым. — Пойдём, — я вложила свою руку в его. Мы вышли в глубь зала. Было темно, горело пару ночников. Создавалась атмосфера клуба. — Я думал, ты такое не любишь, — Стас на меня внимательно смотрел, дрыгаясь под музыку. — Леська предложила сходить, — я подтанцовывала ему. — Так и думал. Ты обычно любишь места потише, — Якобчук мне улыбнулся. Слишком хорошо он меня знал. Даже слишком… Наверное, он догадывался, что синяки, которые ему удалось нечаянно увидеть два раза, вовсе не от моих «врезалась в стену», но спросить он не решался, может быть, предполагая, что мне будет больно об этом говорить. Музыка закончилась, и мы вернулись на диванчик. Синицына пыталась заигрывать с Яном, а тот на неё даже не смотрел. Леська позвала меня, как я догадывалась, чтобы выпить ещё. — Синицына так и липнет к Яну, аж противно, — Леся сделала вид, что плюнула в сторону, — а он на тебя смотрит. — Да Ладно тебе, — засмеялась я, наливая ещё бокал. — Вот Адолина сгорит со злости. На тебя два самых красивых парня в классе смотрят, — подруга покачала головой. — Да ну тебя, — я махнула рукой. Бокал, два, три… Тёплая жидкость разгорячила все внутри, заставляя немного расслабиться. Мы с Леськой последовали за компанией ребят, направлявшихся на второй этаж. В одной из комнат мы начали игру в бутылочку. Ян косо глядел на меня, но играть я отказалась. Вместо этого стояла около двери на шухере. Через несколько минут Ян присоединился ко мне. В прошлом году в классе мы были не вместе, объединили нас только сейчас, создавая микс из бывших трёх десятых. Многие ребята переоценили свои силы и после 10 ушли в шараги местного разлива. — Что не играешь? — Ян встал рядом со мной, оперевшись на перила лестницы. — Не хочется что-то, — я повернулась, слегка улыбаясь. В темноте трудно было сказать, какое у него сейчас выражение лица. По-моему, он ухмылялся. — Можем пока выйти на балкон или на улицу, подышать, тут слишком душно, — Ян прокашлялся, ожидая моего ответа. — Даже не знаю, а вдруг кто засечёт их, — я оглянулась на комнату, из которой доносился смех. — Да Ладно, я скажу им, чтобы сами последили, — Ян пошёл в комнату. Я ждала его с минуту, не зная, куда себя деть. Наконец, парень вернулся. — Пошли? — он указал взглядом на лестницу. Мы быстро спустились и вышли на улицу. Уже был вечер. Когда-то успело совсем стемнеть. Дул легкий ветерок, отчего мне приходилось жмуриться. — Держи, — Ян снял свою толстовку, оставаясь в одной футболке. — Да Ладно, тебе самому холодно, наверное, — я отмахнулась. Ян подошёл ко мне и заботливо накинул кофту мне на плечи. Мы разговаривали полчаса, стоя под Луной. Мне показалось, что вот оно волшебство. — Победоносцева, не думал, что с тобой так интересно, — Ян захохотал над моей очередной историей, — мне говорили, что ты другая. Ему говорили… значит, он спрашивал обо мне? — Как видишь, — я улыбнулась, смотря ему в глаза. Ян был на полголовы, а то и голову выше. Расстояние между нами сокращалось. Руки Яна аккуратно сжали мои плечи, пододвигая к себе. По коже прошёлся холодок. Из-за синяков даже малейшее прикосновение приносило мне боль. Но я решила не придавать этому значения. Вот тот самый момент для первого поцелуя. Романтичный и запоминающийся. Под Луной и звёздами с самым красивым парнем из класса. Губы Яна уже почти прижались к моим… — Обжимаетесь, — послышался голос справа от нас. Я отскочила от Яна на приличное расстояние, как ошпаренная. Максим Алексеевич стоял напротив, слезая со своего байка. Чёрная рубашка, сверху чёрная кожаная косуха. Брутальность? — Да что ты отскочила от него? — Максим Алексеевич засмеялся, проходя между нами. — Он был не против. Ян выдохнул, сжимая кулаки. Учитель вошёл в дом, открывая двери чуть ли не с ноги. — Ребята, 10 вечера, комендантский час, расходимся, — Максим Алексеевич включил свет. Как? Уже десять вечера? Ребята стали по одному выныривать из дома. Я зашла внутрь с целью отыскать Лесю. Адолина показалась с бокалом чего-то горячительного. — Максим Алексеевич, — игриво пропела она, — я знала, что вы придёте. — Где Демидовская? — учитель повернулся ко мне, чуть ли не шёпотом спрашивая это. — Самой интересно, — я закатила глаза, поднимаясь наверх. Леся выбежала мне навстречу. — Ты чего? — обеспокоенно спросила я. — Елисеев приставать начал, я ему между ног зарядила и убежала, — Леська поцокала, — Пошли, что встала? Кто там внизу? — Математик приехал, тебя спрашивал, — я сложила руки на груди, пристально смотря на подругу. — А я что? — она похлопала ресницами. — Пошли, узнаем, что ему от меня нужно. Мы спустились. В зале почти никого не было. — Демидовская, Победоносцева, — обратился к нам математик, — я вас везу домой. Мы ошеломлённо переглянулись, но возникать против не стали. Благополучно мы уже оказались у мотоцикла учителя. — Тут места всего два, — поднимая бровь, заметила я. — Три, — Максим Алексеевич указал на место с противоположной стороны. В кино таких возили собачек. — Кто из вас легче? — Максим Алексеевич оглядел нас с Леськой. — Она, конечно, — я указала взглядом на подругу. Конечно, она легче, она ниже меня же. А я спортсменка на массе. — Давай, Демидовская, запрыгивай, — он указал ей на прицепку. Леська проворно туда уместилась, попутно натягивая шлем. — Поедешь сзади меня, — пригрозил мне математик, — Держи шлем. Он залез на мотоцикл, тоже одеваясь. — А я это…в платье, — смущаясь, произнесла я. — Никто не будет смотреть, какого цвета у тебя трусы, обещаю, — учитель подмигнул. — Я буду! — Леська хохотнула. Я состроила гримасу, еле залезая на мотоцикл. — А за что тут держаться? — оглядываясь, спросила я. — На за что, а за кого, за меня, — пробурчал Максим Алексеевич, — не ездила что ли никогда. — Нет, — призналась я, — а как за вас держаться? — Дай руки, — пояснил тот. Я подала вперёд свои конечности. Он соединил их на своём прессе, заставляя меня прижаться к нему. Я охнула и просто жутко покраснела. Слава Богу в шлема этого видно не было. Учитель газанул, и я ощутила все кубики его пресса разом. — Держись крепче, — крикнул он, — Если упасть не хочешь. Я прижалась к математику, ощущая аромат его парфюма, смешанный с запахом стиранной одежды и мужчины. Внутри все затрепетало, стало невероятно приятно. Я повернулась на Леську, широко улыбающуюся и попутно ловящую кайф от поездки. Я терлась от спину брюнета, позабыв обо всем в этом мире. Огни ночного города пролетали один из другим. Я старалась, как можно чётче уловить этот момент. Приятный одеколон щекотал мой нос. Это был запах мужественности. Пресс брюнета напрягался на каждом повороте, давая мне вновь и вновь ощутить его мышцы. Тепло, шедшее от Максима Алексеевича, проникало ко мне в низ живота, разливаясь там во всех направлениях. Я прижималась крепче, то ли от страха первой поездки, как мне хотелось думать, то ли от того, какой этот мужчина был невероятный, что было правдой. Я вновь и вновь вдыхала этот запах, обнимая крепкую спину.