Soundtrack: Ed Sheeran — Bloodstream (Piano Cover)
// Воспоминания Чимина. 3 года назад //
ᅠПруд около дворца всегда был любимым развлечением крестьянских детей, этим местом не брезговали и представители дворца. После утомляющей тренировки Чимин предложил прогуляться по окрестностям около воды. Чонгук отказать не мог. ᅠОн отвернулся лишь на секунду, и звук треснувшего льда стал для него равносильным смерти. Внутри все перевернулось. Момент. И глаз уже не может зацепиться за любимые черты. Чимин провалился под лед, а Чонгук будто прирос к месту, не отдавая себе отчет в собственных действиях. Он не помнил, как рванул к воде, попутно скидывая форму и шпагу. Не помнил он и то, как ледяная вода окутала его горячую кожу. ᅠЮноша помнит лишь бледное лицо принца и жалкие попытки привести его в чувства. ᅠЧонгук молился Всевышнему. Никогда в своей жизни, ни в одном сражении он не взывал к Богу так, как сейчас. Он не чувствовал холода, когда отдавал всю свою одежду Чимину и растирал его белоснежные щеки. Чонгук целовал его миллионы раз и просил прийти в себя. Он плакал и тряс принца, словно куклу. Самую драгоценную куклу, которую так боялся потерять. — И даже на свидание не пригласишь? — резкое движение принца и долгий кашель с выходящей из горла водой. Чонгук сидел на льду, не веря собственным глазам. Его руки обмякли, а плечи содрогались от беззвучного плача. — Чонгук-и, чшшш, тихо, что с тобой, Чонгук? ᅠЧимин, весь продрогший от холода, начал ощупывать тело своего друга, пытаясь привести его в чувства. Крепкие руки. Такое горячее тело. Чонгук прижал Чимина со всей своей силой, хватаясь за скомканную мокрую одежду. Широко открытые глаза и это тлеющее, разливающееся внизу живота чувство. — Я… думал… Боже, спасибо, Господь милостивый… Я думал, что потерял тебя! — слезы катились нескончаемым потоком, ладони Чонгука оказались на лице принца, а их лбы грубо соприкоснулись, — Господи, Чимин, прости меня, прости, прости. — Я люблю тебя, Чонгук. ᅠОни застыли в немой мольбе, держа друг друга в собственных руках. Наконец, все стены были разрушены. Так томительно ожидание, и так сладостно признание. Чонгук сильнее прижимает молодого наследника к груди, зарываясь носом в его оледеневшие волосы. Снег начинает падать большими хлопьями с небес, и, наконец, Чонгук слышит звуки приближающейся кареты. Оборачиваясь, он видит озабоченных стражников и вельмож, бегущих за повозкой, а после и саму королеву со своей сестрой, выходящих из нее. Поднимая Чимина на руки, офицер видит, что принц без сознания, но дышит, хоть и тяжело. Медленно сокращая расстояние между ними и раздражающими громкими криками королевы, Чонгук неотрывно смотрит на своего наследника. — Боже, сынок, что с тобой?! — Отвезите его к лекарю быстро, — голос сестры выводит Чонгука из транса, и он кладет юношу в карету. Королева беспорядочно суетится, и все внимание приковано к Чимину. Ему срочно нужна помощь. Чонгук чувствует сильное объятие и немного склоняется. — Боги. Мое сокровище. Чонгук, как ты? Чонгук, приди в себя! — Советница отдает всю сухую верхнюю одежду брату, попутно растирая его широкие плечи. Юноша не реагирует и пугает свою сестру еще больше. — Чонгук! С Чимином все будет хорошо. Скажи, что произошло, Чонгук! — Эсен, — Чонгук падает. Падает в колени сестре и разрывается истомным плачем. Она лишь опускается к нему и обнимает, прекрасно понимая, как им повезло, что вся свита ушла вместе с каретой. — Он чуть не погиб из-за меня. — Чонгук, ты не виноват. Это случайность. Ты спас его. — Я чуть не потерял его, сестра, я чуть не потерял его, — словно в бреду повторял юноша, — это было так страшно. — Чонгук, посмотри на меня, — Советница взяла лицо брата в ладони и вытерла его горячие слезы пальцами. — Мое сердце обливается кровью за вас двоих, но, если ты не придешь в себя, вас могут неправильно понять, и тогда жизнь Чимина, как и твоя собственная, будет под угрозой. Мы поговорим обо всем позже, а сейчас, пожалуйста, вернемся во дворец, ты ранен. ᅠЧонгук только сейчас заметил, что его плечо разодрано практически до кости, ярко-алая кровь сочится из раны. Будь он простым человеком, давно бы умер. Сейчас рану прикрывает колющее пальто сестры, а через несколько минут ее уже зашивает Намджун, предварительно дав несколько стопок бордовой жидкости солдату. Боль притупляют воспоминания о мерзком хрусте льда и, словно на контрасте, о мягком лице Чимина. — Я не уверен, что шрама не останется, слишком глубокая рана. Но кость цела, и он в порядке. — Спасибо тебе, Намджун. — Отведи Чонгука в комнату, и пусть он пьет это каждые тридцать минут, — библиотекарь протягивает в руки Советнице несколько склянок, и та кивает в ответ. — Два дня не подпускай к нему никого. Это может быть опасно. Возможно, голод проснется. — Хорошо, Чонгук, пойдем. ᅠПоднимая брата за здоровую руку, девушка уводит юношу прочь из кабинета. Путь в покои неестественно долгий, а встречающиеся на пути служанки и политики лишь усугубляют ситуацию. Вести брата в его собственную комнату слишком опасно, поэтому решение о том, что Чонгук будет восстанавливаться в покоях Советницы, было принято быстро. — В ближайшие три дня в эти двери не должен заходить никто, кроме меня и библиотекаря Намджуна. Если ослушаетесь приказа — лишу голов и вас, и всех членов ваших семей, — грозное заявление Советницы было услышано и приведено в исполнение сразу же. ᅠДверь за девушкой захлопнулась, и, положив брата на свою кровать, она, наконец, могла немного расслабиться. Достав бутылку спиртного из-под фиолетового велюрового дивана, Эсен жадно впилась в нее.«Когда я умру уже. Может, хоть тогда в моей жизни наступит покой».
ᅠЕще одна проблема на ее плечах, которую, как и обычно, создала не она. Но разбираться с последствиями ситуации именно ей. Брат мирно спал на кровати, видимо, подействовало успокоительное Намджуна. В дверь громко постучали, и апатичный взгляд девушки направился в сторону выхода. — Кто? — Госпожа, пришла королева, — вот только ее сейчас не хватало. ᅠДверь распахнулась, и девушка вышла из своей комнаты, кланяясь правительнице. Взгляд последней прожигал Советницу, и быстрый звонкий удар стал апогеем их молчаливого диалога. — Твой брат чуть не убил наследника. — Он спас его, — не обращая внимания на жгучее неприятное ощущение, жестко произнесла она. — Если ли бы не мой брат, Чимин был бы мертв. — Да как ты смеешь?! — она снова замахнулась, но в этот раз Советница успела перехватить ладонь. — Еще раз меня ударите, и я сошлю Вас в старый дворец, Ваше Величество, — королева оторопела от такой наглости, но пыл поубавила, прекрасно осознавая, на что способна эта девушка. — Ты забываешься. — Ваше Величество, я понимаю Ваши чувства, Чимин для меня, словно родной брат. Но держите себя в руках, не позорьтесь перед слугами. Лучше позаботьтесь о Чимине, он нуждается в Вас. — Когда-нибудь с тебя собьют эту спесь, и тогда я буду первой, кто кинет в тебя камень. — С радостью приму его. ᅠКоролева резко развернулась и направилась со всей свитой в сторону госпиталя, оставляя раздраженную Советницу у своей комнаты. — Чонгука из комнаты тоже не выпускать. Я скоро вернусь. — Да, госпожа. ᅠСильный, грубый и мокрый кашель раздался в палате госпиталя. Чимин несколько часов подряд не приходил в себя, и это было первым его движением после долгого бессознательного состояния. Открыв глаза, юноша не сразу понял, что с ним и где он находится. Руки тряслись, и легкий озноб окутывал все тело наследника. Открыв глаза, он увидел рядом мать и своего брата — они взволнованно сидели рядом с его кроватью и о чем-то переговаривались. — Матушка, — хриплый голос юноши отвлек королеву от разговоров, она схватила сына за руку и начала внимать каждому слову, — что случилось? — Мой мальчик, ты очнулся, слава Всевышнему, — женщина целовала руки принцу и в сотый раз читала молитву. — Ты упал в озеро. Врачи сказали, что у тебя переохлаждение, но ты чудом избежал смерти. Теперь Чимин все вспомнил. Вспомнил свой неописуемый страх, когда оказался в ледяной воде, и свое облегчение в тот момент, когда очнулся в руках Чонгука. В его голове пронеслись каждый жест и каждое слово. И если бы он не помнил это так ясно, то свел бы все на горячку. Чимин не смог сдержать подступающей улыбки и невольно завертел головой по мокрой от пота подушке. — Сынок, что с тобой? — Мама, что с Чонгуком? — вопрос, вызвавший у королевы, если не ярость, то точно злость. Она до сих пор не могла прийти в себя после разговора с Советницей, а имя ее брата вызывало приступ тошноты. — Он в порядке, — сухо ответила она. ᅠЧимин, будучи проницательным молодым человеком, уловил настроение матери и ее нежелание говорить о Чонгуке. Он знал о каком-то конфликте матери и семьи Ли, в частности, с Эсен, но в подробности никогда не вникал. Сейчас он хотел лишь одного — увидеть своего спасителя, посмотреть в его темные, манящие глаза и тысячи раз повторить те слова, которые сказал, будучи на краю жизни. — Мама, позовите Чонгука ко мне, я хочу его поблагодарить. — Тебе сейчас нужен покой. Никаких посещений. — Но, мама… — Чимин! — женщина одернула своего сына и резко отвернулась, пытаясь прийти в себя. — Отдыхай, сынок, а мы с Тэхёном обо всем позаботимся. ᅠК принцу тут же подбежали несколько служанок и сменили лекарственные средства. Чимин лишь проводил мать взглядом, не понимая ее вздорности. Палата опустела, а юноша все так же находился в оцепенении, он будто чувствовал, что с Чонгуком что-то не так, но был слишком слаб, чтобы встать. Сон и усталость от пережитого начали брать свое и уводить Чимина в свой мир, которому наследник без особых сопротивлений поддался. ᅠНочь опустилась мягким покрывалом на яркую столицу, а белая луна призывала всех его жителей ко сну. Гул улиц понемногу стихал, и северный зимний ветер без устали стучался в двери. Неспокойно было лишь в королевской опочивальне, где громкими криками велся спор за жизнь государства. — Ты слишком много на себя берешь, — громкий удар ладони о деревянный стол, и бокал с красным вином вдребезги разбивается, упав на холодный пол спальни. — Вы знаете, что призыв Эдема в столицу, особенно без Вашего присмотра, может привести к массовым беспорядкам. — Столица должна остаться под присмотром войска. Это необходимо. — Под надзором монстров?! — Для защиты от монстров. ᅠСлишком долгий спор, от которого устали обе стороны, и последняя ядовитая фраза, казалось бы, должна была поставить точку в противостоянии, но она лишь усугубила его. Теперь уже сам король чувствовал укор со стороны своей Советницы, и скрыться от собственных слов с каждой минутой хотелось все больше. Ее словно в воду опустили, надавив простыми словами на самое больное. — Что же ты в своей спальне не защищаешься от монстра? — подняв на короля глаза, полные насмешки, практически шепотом произнесла она. —Эсен, ты — не монстр. — Конечно, а это тогда что? — длинные белоснежные пальцы отодвинули вверх губу и указали на выступающие клыки, отчего король резко опустил глаза. — Ах, да, я же просто диковинная зверушка на привязи. — Перестань! — Это ты перестань! Через три года ты отправляешься на войну, неизвестно, когда ты вернешься! И ты собираешься оставить страну на организацию, которая может превратить все твое королевство в груду трупов из-за своего фанатизма! — Закрой рот! — и снова это показное представление собственной силы. Если бы король только знал, как Советнице осточертело это красное от злости лицо, как она устала от этих криков и его постоянного похотливого голода. Он был прекрасным, хоть и резким правителем, но его душа, его мысли были чернее ночи. Спорить с ним было дозволено только ей, но и у этой привилегии были свои границы, при нарушении которых девушка дорого платила. — С Вашим сыном все в порядке, — после долгого напряженного молчания произнесла она. Король уже сидел на кровати и специфичным движением ладони позвал Советницу к себе. — Повелитель, та девушка, про которую я Вам говорила, как скоро она прибудет во дворец? Советница прекрасно знала, каким образом ей нужно добиваться желаемого от короля. Слишком предсказуемый, как и все мужчины. — Она все еще под надзором Эдема, все сложнее, чем я думал. Почему она так нужна вам с королевой? — Просто сделай. — Я все сделаю, — его обветренные, шероховатые руки дотронулись до мягкой девичьей кожи, отчего Советница неприятно вздрогнула. Мерзкие блуждания по телу и его громкое дыхание не вызывали ничего, кроме полнейшего отвращения. — Я сегодня не останусь у Вас. Мне нужно следить за состоянием брата. — Останешься, — платье летит с плеч. — Это приказ короля.