Проклятия возвращаются в дом

      — Ты в школе?       Чонгук с чаем в руках лежал на диване так, будто принадлежал этому месту. Теперь он казался более непринуждённым, не осталось никаких противоречий.       — Да. Я в школе. Занимаюсь музыкой.       — До сих пор в спорте?       — Да. Бейсбол с недавних пор. Чем… эм. Чем ты занимаешься в настоящее время?       — Всё ещё секретарь в художественном музее, — вздохнула Чжи Ын. — Меня повысили до личного секретаря директрисы. Это покрывает счета. Я всё ещё пишу песни, но ничего из этого ещё не вышло.       Он кивнул. — Я уверен, что это сработает. Мне… приходилось смотреть твой канал на YouTube.       — Только приходилось? — Чжи Ын заскулила. — Моё последнее видео собрало так мало просмотров. Ты перестал помогать мне?       — Извини, — сказал он мягко, выглядя словно отруганный щеночек. — Я посмотрю его.       Она ждала. Чонгук был в недоумении и смотрел куда-то пониже её лица. Она могла бы обвинить его в том, что тот пялился на её грудь, но парень выглядел слишком потерянным для этого.       — Почему ты здесь?       Чонгук моргнул. Уголок его рта подёрнула самодовольная улыбка. — Ты хотела меня снова увидеть. Подумал, что я могу потворствовать тебе в этом.       И в самом деле, потворство.       — Как… Сокджин?       — Я разговаривала с ним около дня назад или вроде того. Он жаловался весь разговор. Он в порядке.       Чонгук мягко рассмеялся, его глаза прищурились. — Он много жалуется.       — Я знаю.       — Он был таким собственником.       — Собственником? — спросила Чжи Ын. — Реально?       Чонгук безмятежно взглянул на неё. — Ему не нравилось, когда я околачивался тут с тобой. Он становился ревнивым.       — Хм, — произнесла Чжи Ын с лёгким ехидством, сорвавшимся с губ. — Это очень похоже на него. Ему не нравится, когда мужчины обращают на меня больше внимания, чем на него, — она бесцельно вертела в руках свой иллюстрированный альбом по фотографии цветочного орнамента, — но они всегда так поступают.       — Чжи Ын, — мягко произнёс Чонгук.       Она со вздохом поставила чай и встала, засомневавшись ведущей ролью, кусая губу и нервно теребя стеклянную поверхность часов, а затем приняла решение и, легко раздвинув ноги, устроилась верхом на крепких бёдрах Чонгука.       Он напрягся, сглотнул, ахнул. Он с удовольствием опустил свои широкие ладони на бёдра Чжи Ын, большие пальцы вцепились в её острые тазовые косточки, пальцы с осторожностью сжались.       — Ты ушёл в прошлый раз, — сказала она.       — Извини, — пробормотал он. Под этим углом его черты растеряли свою резкость, став изящнее. — Он всегда злился, когда я смотрел на тебя.       — Да?       — Да, — пробормотал Чонгук, запрокинув голову назад так сильно. — Порой он ловил меня на том, что я смотрел на тебя. Он трахал меня настолько безжалостно, чтобы я не смог думать ни о чём другом, но, ебать, какие же вы оба горячие.       Чжи Ын ощутила ужасающий всплеск удовлетворения.       — Сокджина здесь сейчас нет. Я не могла снять напряжение, пока у тебя был мой массажёр, — надулась она.       Она наблюдала, как пиздецки его это зацепило; наблюдала, как медленно, будто ошеломлённо он заморгал. Его плечи и грудные мышцы напряглись. — Мне следует помочь? — спросил он, чёрные глаза стали такими круглыми, он надул тонкие губы.       Она сняла с него шапку и убрала волосы от его лица, ощущая мягкие пряди между своих пальцев.       — Задний карман, — сказала она. Руки Чонгука медленно скользнули по ткани, оглаживая округлую задницу. Его губы разомкнулись. Между её ног едва ощутимо начало пульсировать.       — Поцелуешь меня? — спросила она, голос стал более высоким и мягким, немного надломленным; мужская уверенность, что была накоплена им с прошлого года, сползала, словно тонкая обёрточная бумага под дождём. Она ласково улыбнулась и нежно оттянула его голову за волосы назад. Его тонкие губы были вкуса её чая.       В начале парень занимался тем, чем должна была она: сжимал руки крепко, но нерешительно на её бёдрах, дрожал и проглатывал свои стоны вместо того, чтобы попросить о том, чего хотел, или взять это. Чжи Ын неуверенно качнулась назад в крепкой хватке сильных рук, пока он не сжал её в объятиях напротив него самого. Горячий и твёрдый он прижимался к её киске сквозь две пары джинсов. Девушка никогда не видела Сокджина на коленях Чонгука. Когда он бывал здесь раньше, Чонгук был тем, кто всегда в объятиях больших рук. Он выглядел хорошо, находясь под ней: обездвиженный, но возбуждённый. Она прижалась сильнее к нему, побуждая использовать эти большие, сильные руки и поцеловать её в шею тогда, когда тот этого захочет.       И затем Чонгук уложил её на спину, заперев в ловушке своих рук, что опирались на диван, её бедра были прижаты друг к другу, расположившись между его ног, пока парень снимал с неё рубашку и бюстгальтер и засасывал сосок в свой рот.       — Блядь. О, мой Бог, — ахнул Чонгук, голос звучал потрясённо и хрипло. Одной рукой, словно рычагом, он подпирал её спину, сжимая её узкую грудную клетку, притягивая к своему влажному рту. — Чжи Ын, — простонал он. Она осторожно потянула за плечико его рубашки. Он сел и снял её. — Чжи Ын, ты понятия не имеешь, сколько раз…       Чжи Ын вспомнила, как однажды вечером вошла в гостиную и увидела Сокджина, сидевшего сверху на талии Чонгука, пока тот лежал на диване. Футболка Чонгука была задрана к подмышкам, а пальцы Сокджина были на его сосках, когда он извивался и скулил. Она схватила их, ущипнула и скрутила, и его тело извернулось в её руках, глаза резко закрылись.       — О-о, — трелью произнёс он, прижавшись к дивану. Она выбралась из ловушки, в которой лежала под сильным парнем, чтобы тот оказался на её коленях.       — Тебе тоже это нравится, да? — сказала она. — В таком случае нас двое, — он мычал и неуверенно раскачивался. — Тебе это нравится так сильно? — пробормотала она. Чонгук уткнулся носом, схватил её за руки и прижался к ней сверху, накрыв всем своим весом, словно большое тяжёлое одеяло. Его горячая, гладкая кожа и сильное плечо оказались перед взором, полностью скрывая её тело.       Чжи Ын думала, что её грудь выглядела маленькой в собственных руках, забыв, какой маленькой та выглядела под пальцами мужчин. Они обычно щипали и лапали, и ей приходилось отталкивать их руки и притворяться, что ей не нравится, когда её там трогают, но ласковые пальцы Чонгука двигались так мягко, нерешительно и благоговейно, будто маленькие кисточки, которые посылали потрясающие чувственные импульсы сквозь её промежность.       — Где ты научился так хорошо обращаться с женщиной? — пробормотала она.       Его рот отстранился от её груди, раскрасневшиеся губы блестели. — У меня была девушка перед Сокджином. Ей нравилось, когда я звал её «Мамочкой».       Чжи Ын слегка хихикнула, расслабившись в объятиях сильных рук. — Отнеси меня в спальню и покажи мне, чему она тебя научила, — сказала она.       Брюки пропали, Чжи Ын сидела на кровати и ждала, когда Чонгук стащит штаны с его крепких бёдер, что отвлекали внимание. Вместо того, чтобы взобраться на кровать, он опустился на колени и положил её ноги себе на плечи. — Ох, — простонала она, откидываясь назад. Горячее и мокрое толкнулось в её половые губы через трусики, поразительное наслаждение от ощущений напротив клитора. Замечательно. Почему Чонгук вообще встречался с Сокджином? Такой дар был бы потрачен на мужчину. Трусики стали прилипать к ней, оставляя небольшое холодное влажное пятно между её ног.       — Блядь, ты такая красивая, — простонал Чонгук.       — Скажи мне больше, — сказал Чжи Ын.       — Хорошо пахнешь, — выдохнул он и стянул трусики с её ног. Парень зарылся носом и ртом прямо в её влажную, обнажённую киску и застонал, проталкивая с жадностью язык.       — Так грязно, — заскулила она. С небольшим коварством во взгляде он щёлкнул включателем на массажёре и умело водил вокруг её клитора, сжимая его крылышки вместе, чтобы надавить. Опаляющее, прекрасное наслаждение охватило её изнутри, такое покалывающее и трепещущее, и настолько быстрое.       Чонгук не останавливался, когда она кончила, просто отстранился от её чувствительного клитора и работал языком на подрагивающей уздечке внизу, глубоко проталкивая один длинный палец. Она взвизгнула и ахнула, содрогаясь почти болезненно, даже при уменьшенной стимуляции. Он прижался к её бедрам рукой с отчётливо видневшимися венами.       Девушка дёрнула его за волосы, притянув голову ближе, вместо того чтобы оттолкнуть. Он заскулил. — Слишком много, — выдохнула она. Тот издал небольшой, отчаянный звук протеста, носом ткнувшись в её чувствительный клитор, задыхаясь слабыми, резкими вдохами напротив неё.       — Ты такая вкусная, Чжи Ын.       — Неужели, — сказала она, сомневаясь в этом.       — Ах-ага, — простонал Чонгук. Его язык снова трепетал, поднявшись снова слишком высоко. Бёдра Чжи Ын резко сжали его голову, только лишь от рефлекса, но из него вырвался заглушённый крик и стон. Она снова потянула его за волосы, что заставило его извиваться. Он определённо не мог дышать прямо сейчас. Его глаза крепко зажмурились. Поверх своих бёдер она увидела, как одна его рука работала в ритме.       — Детка, ты сейчас себе передёргиваешь? — спросила она. Он слабовольно пытался снять напряжение, находясь у её нездорово тонких бёдер. То, как он легко тёрся о её сверхчувствительный клитор, снова начало приносить удовольствие.       — Собираешься кончить, утопая в моей… ум… — смелость Чжи Ын провалилась. Это не имело значения. Чонгук дёрнулся, вздрогнул, а затем рывком отпрянул назад от её бёдер с паутинкой вязкой жидкости, тянувшейся от его губ. Он оседал, задыхаясь, сжимая край кровати. Она заставила его откинуться назад, разоблачая беспорядок, который он устроил повсюду: на корпусе её кровати и его скульптурной, будто в вакуумной упаковке, грудной клетке. Его глаза были стеклянными; слёзы, сопли и её собственная естественная смазка была размазана по всему его лицу; коричневые волосы спутались в беспорядке.       — Ты просто кончил из-за того, что вылизывал меня? — мягко спросила Чжи Ын.       — Ебать, да, — выдохнул он.       — Сделай это снова, — приказала она. Не моргнув глазом, он скользнул двумя пальцами прямо в неё и вернулся к работе.