Проклятия возвращаются в дом

      Сокджин зашёл, тот выглядел отстранёно и ощущал дискомфорт, находясь в гостиной своей собственной сестры. — Всего три коробки? — спросил он.       — Только эти три для начала, — ответила Чжи Ын, указывая жестом на коробки на обеденном столе. Она уже открыла первую и разложила содержимое: украшения из старого дома их бабушки, что были убраны пять лет назад и не тронуты с тех пор. — Мама, наконец, согласилась позволить нам разобраться с вещами. Она не хочет ничего из этого, — девушка подняла маленькие стеклянные часы, — хочешь их?       — Нет.       — Я начну «продавать» груду.       Они прошлись по всей коробке и изъявили желание взять только по одному предмету: для Чжи Ын — маленький сервиз из фарфора, а для Сокджина — вырезанная из дерева утка. — Как пожилые люди собирают так много дерьма? — сказал Сокджин, положив ещё одну фарфоровую фигурку молодой женщины в красочное платье. — Это четвёртая жертва медузы.       — Другой миниатюрный чайный сервиз, — пробормотала Чжи Ын. — Этот сделан из меди.       — Это можно продать, — с азартом сказал Сокджин.       Вторая коробка принесла ещё меньше ценных вещей, возможно, потому, что они оба, казалось, спешили, желая расправиться с этим и снова вернуть в комфортное положение свои спины, впрочем прошло много лет с тех пор, как они стояли в одной комнате и оба со всем соглашались. Она чувствовала, как потихоньку спадало напряжение, висевшее в воздухе, когда они выбрасывали ещё одну вазу с сухими цветами в мусорную корзину.       — Это место настолько чистое, — сказал, в конце концов, Сокджин, когда отсортированные вещи развалились, и ему пришлось придерживать каждую из них, а Чжи Ын либо указывала на свою кучу вещей, либо брала что-то, чтобы попытаться найти в интернете и посмотреть, за сколько они могли бы это продать.       — Пора разобрать этот хлам, — сказала она, указывая на свою кучу.       — Нашла что-нибудь стоящее?       — Есть ваза, за которую мы могли бы получить полтинник, но всё остальное — просто хлам. Мы, возможно, захотим связаться с кем-нибудь насчёт этих маленьких жемчужных пуговиц. Я не могу найти их в интернете. Они могут быть настоящими.       Чжи Ын по-тихому решила сохранить их в любом случае. Они выглядели бы превосходно на одном из её кардиганов.       — Итак, я заберу всё и начну искать покупателей, — сказал Сокджин. — Я действительно хорош в переговорах онлайн. А ты хранишь всё в кладовке, пока я их не продам? Мы разделим прибыль пятьдесят на пятьдесят?       — Идеально.       — Я трахал Чонгука на этом столе однажды, — сказал Сокджин.       Чжи Ын застыла, глядя в свой лист с инвентаризационной описью. Ох, если бы он только знал, что они делали на этом столе накануне. — И как, ему это понравилось? — спросила она.       — Он измазал всё повсюду слюнями, так что, думаю, ему это понравилось, — сказал Сокджин. — Хорошие воспоминания. Если я и скучаю по этому ребёнку, то только из-за одной вещи — тому, насколько он любил мой член.       Чжи Ын почувствовала крошечный трепет восторга, воображая, как Чонгук наклонился и пускал слюни, скуля этим своим прелестным голоском. — Пожалуйста, держи свою сексуальную жизнь при себе, — выдохнула она.       — У меня появился новый парень, — самодовольно сказал Сокджин.       Её волосы поднялись на загривке. — Можем ли мы не делать этого сейчас? — огрызнулась она.       — Делать что? Разве ты не хочешь знать о моей жизни?       — Ты знаешь, как я отношусь ко всем твоим бойфрендам, — огрызнулась Чжи Ын.       — Я знаю, что ты хочешь их, — сказал он.       — Я хочу просто парня, Сокджин, а не твоего парня. У тебя есть возможность сделать выбор получше, потому что ты красив, и я была бы признательна, если бы ты не усугублял ситуацию, злорадствуя, — она начала прикреплять стикеры на вещи из третьей коробки. — Должны ли мы подождать и не распаковывать другие коробки до тех пор, пока не продадим большую часть из этих вещей? Это просто декоративный хлам. Посуда требует гораздо больших усилий, чтобы перебрать её, отсортировав.       — Это выглядит как куртка Чонгука, — внезапно сказал Сокджин.       — Хах?       — Та куртка прямо вон там, — сказал Сокджин. — Похожа на его. Он всегда оставлял её вон на том стуле тоже.       Чжи Ын подняла глаза и слишком поздно увидела кожаную куртку Чонгука, висевшую на спинке стула в гостиной, где он оставил её накануне вечером, прямо перед тем, как трахнул её на обеденном столе. Лицо вспыхнуло незамедлительно, и странная паника охватила её. Было бы здорово увидеть, как вспыхивает ярость Сокджина, но он не мог это выяснить. Ещё нет.       — Я… гм. Нашла её… в моём шкафу. Может быть, это его? Я носила многое из другой его одежды, даже не осознавая.       Сокджин уставился на неё, нахмурив брови. Чжи Ын не винила бы его, если бы тот не поверил ей. — Ну… она тебе хоть подходит?       — …Нет? — предположила она. — Мне нравятся вещи больших размеров.       — Нет, тебе не нравятся. Ты говорила, что они заставляют тебя выглядеть крошечной, и ты ненавидишь это.       — Как посмотреть, — сказала она, покраснев, хотя всё в действительно было не так. Ей реально не нравилась одежда больших размеров. Конечно же, он помнил это. — Иногда они выглядят хорошо.       — Надень, — сказал он. — Я хочу посмотреть.       Кожаная куртка Чонгука ощущалась тяжёлой и тёплой, сидя на плечах Чжи Ын. Рукава доходили до кончиков её пальцев. Даже с застёгнутой молнией на ней виднелись провалы по всей поверхности её торса. Она едва ли сдерживала свой недовольный, сердитый взгляд. Сокджин нахмурился, склонил голову в бок, а затем кивнул. — Хорошо. Ага, выглядит довольно-таки хорошо на тебе.       — Сп-спасибо, — произнесла она и захотела подойти к зеркалу, чтобы убедиться в этом. Они потихоньку вернулись к делу, теперь куртка, пахнущая мужским мылом и мягким присущим Чонгуку запахом, висела на спинке её стула. Конечно, Сокджин не мог понюхать её, но это заставляло сердце Чжи Ын мелко дрожать, пока она пыталась работать. Беседа оставалась короткой и неестественной, пока он не ушёл спустя полчаса.