let him increase the light behind your eyes

— Ваш брак потерпел серьезный коллапс, — Энн-Блэр, невысокая девушка с медно-рыжим каре и приятным личиком, выровнялась в кресле и поправила спавшие очки. Не исключено, что именно с такими лицами рождаются люди, которые после окончания университета имени Джорджа Мейсона выбирают профессию семейного психолога и едут продвигать карьеру в родной город. — Ответьте: если бы вам предоставили возможность стереть все воспоминания о партнёре, вы бы ею воспользовались? — Нет, нет, ни в коем случае! Фрэнк - человек, без которого я не могу обходиться никак, я готова пойти на всё, чтобы спасти нашу семью. Я приняла когда-то и принимаю до сих пор его со всеми плюсами и минусами! У меня однозначно есть сильные чувства к нему, поэтому нет, конечно же, нет. — кивнув, Джамия закинула одну ногу на другую и стала нервно ей покачивать. — Поняла вас. Фрэнк? — Не буду скрывать, — брюнет сделал краткую паузу, чтоб тяжко вынести взгляд супруги. — остались. И... да, воспользовался бы. — Вы намеренно отдалились, но прибываете в созависимости друг от друга. *цоканье невысоких каблучных металлов по мраморным ступенькам* «Партнёры» не спеша спускаются по длинной лестнице с одиннадцатого этажа на первый. Джамия мысленно проклинает сломанный лифт и идею затащить своего пока ещё официального мужа в кабинет специалиста по промыванию мозгов рассорившихся половинок, а также тот факт, что свела их отношения на «нет» три месяца назад. Она настолько хорошо знала Фрэнка, что могла предугадать его ответ, там, сидя на гостеприимной софе цвета пыльной розы, поэтому тогда заранее потупила взгляд на кофейный столик да склонила голову. Цепочка её мыслей была разрублена ропотливым голосом мужчины, что резко остановился и схватил её за руку. — Я выполнил свою часть ультиматума, теперь твоя очередь. Что, ты говоришь, я должен знать? Она ответила быстро, прикрыв глаза, будто содрала с ноги восковую полоску. — Я бесплодна.

***

Под вечер Айеро вернулся домой чрезвычайно довольным, можно даже признать, вполне счастливым. На каждый палец обеих рук приходилось по паре ручек разных пакетов из всяких модных магазинов. Пока мужчина, не отпуская ноши, помогал себе носками ног стянуть кеды с завязанными шнурками, послышалось негромкое шарканье домашних тапок из ванной комнаты (плитка была ужасно холодной, несмотря на тёплое время года, а на ногах Джерарда не было носков). — Одежда? — спросил парень, даже не собираясь убирать от покупок любопытного взгляда. — В секонд-хэнде был завоз? Что по гардеробу? — Боюсь, мой гардероб такого не потерпит, — шутливо прохрипел писатель, переминаясь с ноги на ногу. — А секонд-хэнд будешь устраивать, как родишь. Идём наверх! Красноволосый обомлел, но всё равно побрел по направлению к покрытым ковролином ступенькам. Его ноги отвратительно гудели, как будто на икры одели пятикилограммовые утяжелители и заставили совершить несколько забегов вокруг дома, но это не последний дискомфорт, который приходилось ощущать: Уэй и знать не знал, как реагировать на подарки от человека, который приютил его, обогрел и заставил почувствовать себя на какой-то процент значимым. Было невыносимо неловко, он хотел провалиться сквозь землю вместе со своим пузом, гипсом и воображаемыми утяжелителями. Фрэнк свалил всё приобретённое на кровать и достал из внутреннего кармана своей кожанки какой-то документ: это Уэй сообразил, заметив, что бумага была сложена аккуратно, и обязательным образом находилась в файле. «Так, это сюда...» — стало ясно, что мужчина не считал нужным представить его своему сожителю и сразу упрятал бумажку в один из шкафчиков. В первом пакете находилась вещь, о существовании в природе которой красноволосый ничего не ведал — это был регулируемый бандажный пояс для беременных. Нужен он для того, чтобы уменьшить нагрузки на внутренние органы и позвоночник да тем самым навсегда избавиться от болей в спине, о которых Джерард так жалостливо распинался во второй день их встречи с писателем. Далее на плед посыпались в одну кучу различные футболки, легкие свитшоты и худи с карманами и капюшонами: они все были на один размер больше, чем тот, что носит обычно Фрэнк, соответственно, огроменные на Уэя. Такой расклад обеспечит подростку более или менее спокойное перемещение по улице на последующих сроках. — Это что, джинсы с подкладкой для живота?! — а вот и содержимое следующего пакета, очерченное бурной реакцией паренька. — Да, там есть джинсы, спортивные штаны, леггинсы для беременных. В том синем пакете пижама... всё, что твоей душе угодно, — Айеро смотрел на чуднОго от распирающей радости Джерарда, на его плохо скрытую прозрачную линию от сбежавшей по щеке слезинки, и ему самому захотелось подпрыгнуть к потолку от удовольствия. — Они, конечно же, женские, но, думаю, тебе будут в пору. Или, если что, не обессудь, размер поменяем. Аутфит идеально сел на Джера, подчеркнув его живот, как будто он вовсе не был куплен в женском бутике для беременных. Если отбросить весь гребанный мир с его правилами, стереотипами и суждениями, отвлечь внимание матери природы, что создала Джерарда не таким, как все, можно представить, будто всё идёт в порядке вещей, как предначертано каждому из смертных. И кстати, всё, что тревожило тело парня, казалось, испарилось, он больше не чувствовал никакой боли: только положительные эмоции и эйфория. Двое стояли у зеркала во весь рост, улыбались, и старший застегивал правую лямку на плече подростка, при этом бережно обвив массивной рукой его грудь. Пока Айеро помогал красноволосому натянуть на себя забавный джинсовый комбинезон, он отметил, что вблизи мальчик пахнет тем же ароматом клубники и ландыша, как и в ночь знакомства. Искренне говоря, Фрэнк не по-детски напрягся и как-то автоматически запустил руку в алые волосы, делая вид, что их нужно расправить. Но триггеры не умеют останавливаться на одном. — Ты был с кем-то недавно?! Или это синяк? — сердце Джерарда приостановилось от внезапного глупого вопроса, а заодно и от грозного тона мужчины. — Ауч, ты о чём? И прямо в ухо, — испуг сделал голос беременного на пару октав выше и громче, он буквально пропищал это. Фрэнк скользнул пальцами по нежному участку за ушной раковиной Джи. Свежий нескромный засос смотрелся в том месте так, будто Джерард хотел запечатлеть его как память и нарочно набил татуировку. Такие они, «метки от избранных». — По-твоему, это нормально?! Джерард вздохнул, ведь его хромое осознание ситуации подводило со скоростью, и вообще, какого чёрта Фрэнк позволяет себе разговаривать с ним в таком тоне, когда после всего пережитого ему нельзя нервничать? — Очередной синяк, наверное. Пожалуйста, перестань, ты меня пугаешь. — Здесь след от губ. Это... от настоящего... — и писатель стих, потупив взор на отражении миниатюрного живота в зеркале. А далее перевёл его на физиономию подростка, ведь та изменилась в один миг, стоило парню лишь вспомнить. — от биологического отца ребёнка? Будучи девственником три месяца назад, красноволосый изучил все повадки, запомнил каждое движение своего первого мужчины. Возможно, это и нелепо, но Джи почувствовал легкий разряд в солнечном сплетении: задний двор, первый самый бурный оргазм и награда за хорошую работу — болезненный засос за ухом — на неё никак нельзя было взглянуть, но Уэй буквально чувствовал её на своей коже первые две недели после сцепки. И существует ли вообще хоть один гребаный анатом или дерматолог, способный объяснить, почему наглая метка до сих пор красуется на его теле? Хотя, что уж там. Джерарду уже нечему удивляться. — Д-да, это от него. Столько времени прошло с той ночи, а он не рассосался… да уж, как на собаке на мне не заживает! — Ты смеёшься надо мной? — Фрэнк ответил не сразу. — Я почти развёлся с женой, не подозревая о её бесплодии, а теперь готов принять... — Принять чужого ребёнка? От незнакомого парня из стриптиз-бара? Очень разумно, Фрэнк! Не думал раньше обратиться к более подходящим учреждениям, например, в дом малютки? — в глазах Уэя вспыхнули недобрые искры, как на инстинктах. За пять минут из эйфории он с головой окунулся в агрессию, преследуемую активным словесным потоком. — Постой, зачем ты хочешь забрать моего ребёнка, если вы разводитесь? Она же тебя предала! Подросток перестал контролировать то, что говорит. Шестерёнки его мозга принялись мотать круги с бешеной скоростью, мысли выстреливали одна за одной, и их хотелось выпустить наружу, но нет, он выше этого, и возьмёт верх над собой. Могло создаться впечатление, что Джерард пытается потянуть Фрэнка на свою сторону, чтоб помягче устроить перину для собственной задницы, но это неправда. Просто кому как не ему вспоминать, в каком состоянии находился Айеро после генеральной ссоры с женой? А теперь они снова вместе? — Эх, тебе это сложно понять в силу возраста, Джи. Тебе всего ведь... семнадцать? Да, мы с Джамией пересмотрели наши отношения и решили закрыть глаза на то, что мы были дерьмовыми хранителями семейного очага. У всех есть право на ошибку, — что-то мелькнуло во взгляде красноволосого и заставило Айеро помедлить с высказыванием. Мужчина обнял его за плечи и стал бережно поглаживать. — Джерард? Ты не ошибка и не соучастник измены, слышишь? Ты - подарок судьбы, милый. Этот кроха станет спасителем моей семьи. Я так давно хотел этого! Джерард не был огорчён, напротив, даже рад, что агрессия затмевалась спокойствием. Пустота? Она вроде бы была, но будто завуалированная чем-то тёплым и солнечным. Не было даже и мысли гласить о том, что он возможно не собирается прощаться с брюшным жителем так быстро, потому что привязался к нему. Из-за папочки, конечно. Лишь когда Фрэнк дотронулся до живота на своём последнем предложении, желудок Уэя завязался в узел, но и это чувство отпустило его. Подросток отчасти понимал, что это не та реакция, которую проявляют пораженные в самое сердце (с каких пор?) люди при таких неважнецких новостях, но ничего не мог с собой поделать. И вообще, у него было настроение смотреть комедию и смеяться, а не размышлять о том, что его используют, как футляр для подросшего эмбриона. Дальнейшие слова писателя были о том, как он украсил уши жены десятью килограммами свежей лапши (хотя частично кубики правды просматривалась). — Угу. Я ещё раз повторю, чтобы не забыть: я - твоя подруга со времён проживания в Италии, художница, разведёнка, которую на данном этапе не интересуют серьёзные отношения, сильная и независимая, любовница по пьяни на одну ночь, волей случая суррогатная мать твоего ребёнка, всё это в одном флаконе, и это я ещё смеюсь над тобой? И что же ты скажешь, если жена потребует встречи с такой замечательной особой? — Уже. Поставила перед фактом. Она собирается устроить семейный ужин вместе с родителями.